Ловчие тропы

      Могильный холод прошел по вагону. Одно из приметных даже для магглов проявлений этих жутких существ. Дементоры. Стражи Азкабана и самая жуткая нечисть, какую только знал Эйден — а в плане темных существ он был осведомлен очень и очень хорошо. Вампира оправдывает то, что без крови он не может выжить. Ожившего мертвеца оправдывает злая воля его хозяина. Да даже некоторых оборотней оправдывает то, что они никогда не хотели быть таковыми, но им никто не предоставил выбора. А вот дементоры… Их не оправдывает ничто. Они — младшая магическая нечисть, а потому могут питаться чистой магической энергией. Чувства, эмоции, воспоминания — все это для них лишь дополнительная пища, своего рода разнообразие в рационе. Допустимое в отдельных случаях, но совершенно необязательное. А поцелуй дементора, высасывающий душу из человека — это вообще нечто исключительно злое. Даже не хищное. Именно злое. Хищники убивают либо для пропитания, либо для защиты. Некоторые убивают для развлечения. Но вот дементоры… Они это делают просто так. Потому что могут. И кто только допустил их в поезд, полный подростков?!       Эйден сглотнул, сосредоточился на собственных ощущениях. Нельзя поддаваться панике и страху, что пробуждается под влиянием этих тварей… Любого воргена не только обучают окклюменции, большая часть молодых «волчат» трижды в неделю проходит еще и совершенно особенную психологическую подготовку. Нескольких подростков собирают вместе, заставляют принять человеческий облик. Затем к ним подсаживается кто-то из ребят постарше и несколько опытнее — уже сразу в форме человека. Затем этот старший играет роль провокатора: кто-то заводит беседу исключительно о волчьих темах, кто-то превращается в форму воргена, кто-то начинает курить сигареты с примесью аконита. А младшее поколение должно держаться, стараясь ничем себя не выдать. Чем дольше, тем лучше. Получается далеко не у всех. Кто не справился и превратился — получает внеплановый курс физических упражнений. Кто продержится дольше всех — получает какие-либо преференции. Как говорил один из инструкторов, «не можешь запомнить головой — запоминай лапами». Умение держать себя в руках — ключевое в жизни воргенов. Настоящая — звериная — форма гораздо сильнее человеческой не только в плане влияния на физические данные. В первую очередь она влияет именно на мозги. Некоторым воргенам трудно сохранять человеческий облик даже в обычной обстановке. Что и говорить про подобную ситуацию…       У Эйдена до недавнего времени была капитальная проблема с самоконтролем. Да что там, некоторые волчьи особенности до сих пор не подчиняются ему в полной мере. Обычному человеку этого никогда не заметить, но Эйден знал, что это так. Да и многие его знакомые в стае регулярно замечали странности в его человеческой форме, которые и выдавали его в той или иной степени. Да что там… Вот взять хотя бы его недавнее падение в проходе вагона. Он ведь совершенно инстинктивно приземлился на лапы так, чтобы было удобно, случись необходимость, прыгнуть вперед из столь неудобного для человека положения. Впрочем, сейчас — это еще ничего. Мелкие проявления звериной натуры вполне можно списать на психологические подростковые причуды. А вот года четыре назад он едва не превратился прямо посреди маггловского магазина только потому, что где-то неподалеку завыла собака… Скандала, естественно, удалось избежать — Эйден выдержал и не превратился — но факт оставался фактом.       Вот он… Высокая — никак не меньше двух метров в высоту — фигура, закутанная в некоторое жуткое подобие черного плаща — вплывает в вагон сквозь открывшуюся дверь. Вплывает — и от одного его присутствия стекла окон укрывает иней. Температура в вагоне как будто разом падает градусов на десять, по телу воргена прошла волна холода. Эйден едва слышно зарычал — едва ли кто-то это услышит, но зато он сам несколько удовлетворит чувства собственного зверя. Между тем нежить уже открывает первое купе, по вагону раздается протяжный крик ребенка. Второе купе. Третье… Тварь надолго не задерживается, лишь мельком заглядывая в каждое. Кого-то ищут? И, похоже, кого-то конкретного. Блэка? Может быть, ведь о его поисках вот уже месяц гудят основные журналы и газеты волшебного мира. Вот только что Блэку делать в поезде с детьми?!       Дементор прошел уже больше половины вагона, осталось всего одно купе до него и три после. И эта тварь уйдет, оставив после себя лишь иней на окне. Сосредоточиться. Нельзя позволять этому существу ощутить слабость. Но и нельзя давать слишком рьяный отпор. Бороться с ними честно — это то же самое, что заранее проиграть. Нежить такого типа не чувствует усталости. У нее нет чувств и эмоций. Нет даже самого примитивного сознания. Только злоба, голод и базовый интеллект. Впрочем, можно попробовать одну вещь. Лишь бы только сработало. Обморок — не слишком большая цена за защиту трех симпатичных девчонок, разумеется, но хотелось бы избежать крайностей. Да, они пока еще мало знакомы. Можно сказать — вообще почти не знакомы. Но это пока. И подобная показная бравада (а на самом деле лишь смесь чувства собственника и некоторой бесшабашности с добавкой в виде исключительно звериного иммунитета ко влиянию этих монстров — не абсолютного, правда, но уж несколько секунд он выдержит без вреда для себя) может дать ему несколько дополнительных очков в будущем.       Еще одна порция детских криков ужаса — дементор проверил купе рядом с ним. И теперь оставалось лишь надеяться, что чутье воргена не просчиталось. Рычание стало чуть громче, в нем добавилось угрожающих ноток. Зверь приготовился к схватке с нежитью. Эйден разжал кулаки, чуть приподнял руки. Если придется превращаться — когти должны будут быть доступны как можно скорее и должны будут находиться поближе к уязвимому месту нежити. Лишней секунды в распоряжении не будет.       Дементор подплыл к нему в упор. Эйден поморщился. Ледяные когти страха больно впились в сознание. Он не знал, сколько сможет сопротивляться. Пять секунд? Пятнадцать? Минуту? Сейчас примитивный разум дементора ощущает перед собой только большого зверя. И ничего больше — жизненная энергия воргена забивает собой слабую энергию перепуганных девушек. Лишь бы самообладание не дало сбой… Иначе тварь решит, что он укрывает преступника — и тогда шансов не будет вообще. Эйден ощущал, как начинают подрагивать руки. Иммунитет воргенов силен. Очень. А об их живучести вообще ходят легенды. Но у всего есть предел.       Время как будто замедлилось. Дементор, замерший прямо перед воргеном, завис в воздухе, будто прислушиваясь к ощущениям. Покрытая струпьями рука — совершенно точно мертвая, даже частично разложившаяся — поднимается вверх, дементор тянется к нему. Громкое, совершенно звериное рычание вырвалось из Эйдена раньше, чем он успел что-либо осознать. Рука перехватывает мертвую ладонь на лету. Ворген поморщился. Черт, потом придется отмывать руки от непонятной слизи с кожи мертвеца, ставшего телом дементора… Но лучше так, чем отступать.       — Я здесь один, за мной никого нет, — проговорил сквозь силу Эйден. — Именем Закона… Пропустить! Это приказ!       Ответом ему стал глухой звук. Пожалуй, его можно было назвать стоном. Дементор некоторое время пытался осознать, что происходит с его рукой, затем, словно приняв какое-то решение, с силой отдергивает конечность, чуть отступает назад. Несколько секунд — и вот тварь, наконец, теряет интерес и к Эйдену, и к тому, что скрыто за ним. Вместо этого страж Азкабана возвращается к основной задаче и устремляется к следующему купе. Сам же ворген, тяжело задышав, облокотился спиной на дверь. Встреча далась очень нелегко, отняв приличное количество сил.       Слабость такой нечисти — в крайне скудном интеллекте. По сути, в дементоров просто закладывают определенный набор команд и реакций на них. Вот так и с этим… Авроры Британии содержат этих существ на страже Азкабана уже много-много лет. И за столько лет из этой тюрьмы был всего один побег. И не только потому, что у заключенных отнимают волшебные палочки. Еще и потому, что заключенные приносят клятву и отрекаются от имени Закона. А это — основной инструмент манипуляции дементорами. Пока что они подчиняются этой «программе». Нужно лишь ментально надавить. Нащупать точку, к которой надо приложить усилие — и программа сломается или даст сбой.       У заключенных Азкабана нет возможности им приказать из-за клятвы, у большей части обывателей просто не хватает силы воли либо выносливости, чтобы долго выдерживать влияние этих существ, а кто-то элементарно не знает нужной фразы. В остальном же… Авроры и чиновники, которым по долгу службы приходится контактировать с дементорами, пользуются амулетами и проходят психологическую подготовку. Не нужен даже патронус. Существо подчиняется приказам. Значит, нужно лишь отдать этот приказ. К счастью, примитивный разум дементоров не умеет проверять слова людей.       Эйден кое-как отдышался, нашел в себе силы подняться, оторвать свою тушку и открыть дверь купе. Девушки синхронно вскрикнули, попытались вжаться спинами в окно. «В истерику впали, — сообразил ворген. — Сейчас и маму родную испугаются». Надо было как-то разрядить обстановку.       — Милые леди… Я знаю, что далеко не красавец, — усмехнулся ворген, усаживаясь на краешек сиденья. — Но зачем же так громко оповещать о моей скромной персоне весь поезд?       Простенькая шуточка сработала как нельзя лучше. Во всяком случае, хаффлпаффки не пытались больше выдавить своими спинами промерзшее окно. И только после этого Эйден осознал сразу две вещи. Во-первых, что свет еще не включен, а у девушек, в отличие от него, нет столь хорошо развитого ночного зрения. И они увидели лишь темный силуэт в проходе, в то время как он увидел все и даже немного больше. Во-вторых, все они до сих не переоделись, хотя времени у них было полно. Так что теперь как минимум Ханна удивляет его впечатляющей, как для ее возраста, едва прикрытой грудью, органично сочетающейся с почти что идеальной осиной талией. Полюбовавшись зрелищем несколько секунд, Эйден соизволил отвернуться. Не надо наглеть… Даже если очень хочется. Ханна правильно поняла его действия.       — Ты… Ты видишь? — осторожно спросила она.       — Не без этого, хоть и не так хорошо, как хотел бы, — Эйден не стал отрицать очевидное. Силуэт силуэтом, но последнее движение было видно слишком хорошо, чтобы предположить какой-нибудь второй смысл.       — Ах ты…       — И даже не спросишь, что там происходит? — к воргену быстро возвращалось самообладание.       — Эй! — прервала его Меган Джонс, уже успевшая натянуть водолазку и накинуть мантию. — Не уходи от темы!       — А я думал, что дементоры — более горячая тема, — Эйден достал из сумки шоколадку, мысленно обрадовался, что не стал ее есть в начале поездки, как хотел. — Нет, я не спорю — столь невероятные формы достойны обсуждения и восхищения, но мы ведь даже толком не знакомы.       — Ты вообще знаешь, что в некоторых семьях тебя бы обязали на мне жени… — Ханна вдруг замерла. — Стоп… Что, прости?!       — Дементоры обыскивают поезд, — повторил он. Хруст ломаемой плитки горького шоколада показался громом. — Ханна, Сьюзен, может, вы уже оденетесь? Мне приятно лицезреть ваши формы, но я чувствую, что вам неловко. В коридор не выйду. Мне одной встречи с нечистью хватило… Меган?       — Да? — произнесла шокированная хаффлпаффка.       — Шоколадку?       — Вот ты зараза…       — Подожди, Мегги, — Ханна закончила переодеваться, уселась прямо напротив воргена. — Дементоры?!       — Ну да, — пожал плечами Эйден. — Точнее — один дементор. Я так полагаю…       — И ты стоял там?! — ахнула Ханна. — Но ведь… Но…       — Зачем ты это сделал? — нашла в себе силы сформулировать вопрос за нее Сьюзен. — Ты же рисковал!       — Вся жизнь — риск. А это — замечательная проверка собственного самообладания.       Девушки переглянулись. Ворген пожал плечами, разломал шоколадку на части, протянул им по кусочку, в оставшийся кусочек вцепился сам. Кто бы что ни говорил, но шоколад очень сильно помогает после встречи с такими монстрами. Помогает снять напряжение. В идеале бы сейчас, конечно, приговорить чашку кофе или надышаться дымящим аконитом, но где их взять? Нет, разумеется, в школьных теплицах найдется аконит, но это еще когда будет… А ведь ему, в отличие от оборотня, ничего от этого аконита не будет. Для оборотня аконит ядовит. Слишком ядовит. А для воргена — лишь хорошее успокоительное. Настолько хорошее, что от него хочется как можно скорее принять истинный облик. Хаффлпаффки восприняли его молчание по-своему.       — Благородное рыцарство нынче не так часто встречается.       — Это было не благородство, — Эйден усмехнулся. — Чистая математика. Войди дементор сюда — пострадали бы четверо, из которых три — довольно привлекательные девушки. А так… Ну, небольшая встряска мне не повредит.       Девушки переглянулись. Первой сорвалась Ханна.       — Ты! Дурак! Ты же погибнуть там мог!       — Не мог, — отмахнулся Эйден. — Палочка была при мне, а патронус хоть и дается мне с трудом, но…       — Да ты! Да… — Ханна попыталась что-то произнести, но ее прервали довольно жутким образом.       Из коридора донеслись панические крики. На сей раз — действительно панические. Чей-то взрослый возглас объявил:       — Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией! Уходи! — Видимо, слова еще одного человека не подействовали на нежить, поскольку через несколько секунд раздалось заклинание: — Экспекто патронум!       Белая вспышка из коридора — и бесформенное облако патронуса протащило дементора по коридору. Поскольку дверь в купе была чуть приоткрыта, девушки на мгновение ощутили ужас, источаемый стражем Азкабана — и вздрогнули от ужаса. Эйден отмахнулся от этих ощущений, как от чего-то несущественного. В конце концов, он перенес волну гораздо сильнее. И, несмотря на то, что он буквально минуту назад спокойно балагурил с девушками, нервная система все еще была на взводе, в «боевом положении». Хаффлпаффки посмотрели на него с неподдельным восторгом и уважением.       — Что? — удивился Эйден.       — Знаешь… Это было блестяще. Просто блестяще…       — Обычно при знакомстве со мной люди говорят не так.       — А как говорят? — удивленно спросила Ханна.       — Обычно мне говорят «иди к черту»…

***

      — Ханна.       — Да?       — Слушай, мне это кажется или кого-то там выносят?       — Где?       — Да вон там, — Эйден кивнул в сторону вагона, из которого они вышли несколько минут назад. — Ух… Похоже, кому-то там повезло куда меньше, чем нам, а?       По правде сказать, Ханна и ее подружки воргену понравились. И понравились довольно сильно. И не только весьма привлекательными формами, но и недюжинным интеллектом: столько болтать без умолку на самые разные темы — это надо огромный запас знаний иметь да хорошо подвешенный язык в придачу. Вот только разговорчивость эта… Конечно, при желании можно спокойно пропускать большую часть их трепа мимо ушей, но это как-то невежливо, да и можно что-то важное пропустить случайно. Нет, не то… Если одну из них за раз он еще в состоянии выдержать, то вот в компании… Пожалуй, надо будет быть осторожнее и если встречаться с кем-то из них — то, по возможности, избегать свиданий с приглашенными подружками…       Эйден похлопал себя по щекам. Какие свидания? Какие знакомства?! Он первый день в школе, не знает всех раскладов, не знает кругов общения и интересов девушек. Не знает даже, куда его забросит судьба. Мало ли, как ситуация обернется? Черт, да и вообще… Нет, конечно, в тринадцать им рановато еще, но он слишком долго живет в магическом мире, чтобы не знать про договорные браки, клятвы и методы волшебников к сведению детей между собой. Иногда даже без согласия последних. Так что тут надо быть вдвойне аккуратным, а то как бы отцовский завет про девушку не исполнился раньше времени…       На самом деле он, похоже, устал. Устал за день от болтовни, от перенесенной встречи с дементором, да даже просто от того, что пришлось весь день держаться человеческой формы, ни разу не обратившись даже на мгновение. Так что требовалось как-то отвлечь внимание девушек от своей персоны. Кем бы ни был тот несчастный, которому не повезло оказаться в магической связи с Сириусом Блэком — ему сейчас не позавидуешь. Мало того, что чуть душу не высосали, так еще и эти три подружки вот-вот разнесут весть о нем на весь Хогвартс. Эйден был наслышан о том, с какой скоростью в замке разносятся слухи. Так что он не сомневался, что пройдет день, может быть — два, а потом к нему, стараниями Ханны с подружками, начнут присматриваться. Ну что же… Он ехал сюда в том числе и за этим. Присмотреться, показаться миру, наладить контакты, может, даже завести друзей среди магов. А там можно взяться и за дело, порученное отцом.       — Эйден! — ахнула Ханна. — Это же Гарри!       — Что, прости? — ворген повернулся на ее возглас.       — Это Гарри Поттер! Это его вынесли из вагона!       — В самом деле? — Эйден насторожился. — Так… Займи нам место, а я сейчас подойду.       — Хорошо, — быстро согласилась хаффлпаффка.       Позже она сама себе пыталась объяснить, почему это она вдруг вот так запросто подчинилась малознакомому подростку. Наверное, было в его голосе что-то такое, от чего ей резко стало не по себе… Или, возможно, наоборот — стало слишком хорошо? Впрочем, Эйден не застал этих духовных стенаний девушки. Он приблизился на достаточное расстояние, усмехнулся. Да… Он уже видел эту компанию. Рыжий, кудряшка и какой-то очень бледный парнишка, оказавшийся на деле тем самым Гарри Поттером. По мнению воргена, выглядел Поттер не просто плохо. Он выглядел паршиво. Бледный, худющий, будто узник Освенцима. Под дорогой мантией надеты какие-то обноски. Весь странно дерганый — даже для того, кто недавно лично встретился с дементором. Что-то тут было определенно не то… Как-то не вязался подобный внешний вид с газетами и заметками о герое. Нет, внешность, разумеется, обманчива — это Эйден по себе знал — но чтобы все было настолько плохо?!        Среди воргенов о семье мальчишки — речь не о родителях, а именно о семье, о старших родственниках — ходили не очень приятные рассказы. Да что там, в свое время его семья очень сильно проредила ряды разумных рас. Ну как же… Прославленные алхимики, зельевары и охотники на чудовищ. И пусть это было давно, но воргены все помнят по сей день. И вовсе не собираются прощать. Но, черт… Да у него, если что, просто рука на такого задохлика не поднимется! Это ведь даже не интересно! Это будет не охота и даже не развлечение… Так, разминка. Даже если учесть, что мальчишка находится под защитой директора. Впрочем… Задание Эйдена от отца имеет к мальчику лишь косвенное отношение.       Да, на самом деле Эйдена в тот момент заинтересовал даже не сам Поттер. Запах оборотня, что не давал ему успокоиться. Похоже, Греймейн только что нашел своего уже-заранее-недруга. Оборотень стоял почти в упор к Поттеру, помогая тому то словом, то советом, то просто подхватывая пошатывающееся тело третьекурсника. И, похоже, совершенно не ощущал присутствия воргена.       — Ну что же, — эти слова Эйден почти что прорычал. — Вот и свиделись охотники с жертвами. Этот год определенно будет не так прост, как казалось на первый взгляд… Ну что же… Тем интереснее охота.