Ты - гребаная слабость

Мысли в моей голове путаются, но я решаюсь на этот отчаянный шаг, потому что иначе, я буду не такой сильной, а только попросту кидать слова на ветер. Мне кажется, что Лисовский и сам не против затащить меня в постель, не зря же столько разговоров между нами. Как только вечеринка заканчивается, пьяные подростки покидают квартиру Марка, мы остаёмся вдвоём. Я все ещё немного пьяна и ощущаю легкое головокружение. Но вместо того, чтобы уложить меня на любую поверхность, парень берет меня на руки и относит в спальню. Он укладывает меня кровать, накрывает одеялом и кладёт мой телефон на тумбочку, рядом ставит бутылку с водой и уходит, оставив меня одну в темной комнате. Не замечаю, как усталость наваливается на меня и глаза закрываются сами с собой. Засыпая, ни чуть не пожалев, что это всё закончилось именно так и никак иначе. Утром, я просыпаюсь совершенно бодрой и радуюсь тому, что сегодня воскресенье, в школу не надо. Я беру бутылку и делаю несколько глотков из горла, ставлю на место. Чувствую запах яичницы, слюна подкатывает к горлу: я действительно очень голодна. Привожу себя в порядок и спускаюсь вниз, где вальяжно на стуле сидит Марк. Он завтракает за просмотром сериала, подсаживаюсь к нему и включаю телефон, совершенно не удившись тому, что мама даже не позвонила мне ни разу. Только Островский отправил пару сообщений с вопросами: где я. — Лия, — голос Лисовского врывается в мои мысли и я поднимаю голову, взглянув на парня. Тот сидит неподвижно, не отрывая от меня взгляда. Его чёрные волосы чуть взъерошены, немного помята домашняя футболка. Он выглядит достаточно сексуально. — Ты почему не ешь? — спрашивает парень. Разве ему есть какое-то дело до меня? — А тебе ли не все равно? — отвечаю вопросом, продолжая рассматривать его. Он чуть напрягает руки и его вены становятся видны сильнее. Хочется потрогать их, но я перебарываю себя. — Спасибо, конечно за гостеприимство и за то, что не трахнул меня на своей кровати. Хотя наверняка думал об этом постоянно с тех пор, как мы начали нормально общаться. — Я бы не стал пользоваться пьяной девушкой, — сухо произносит Марк, отодвинув тарелку, он встаёт из-за стола. Я следую его примеру. Брюнет направляется в сторону балкона и я иду за ним, нужно подышать свежим воздухом. — Кстати, тебе отлично идёт моя футболка, — отмечает парень, рассматривая меня с ног до головы. И только сейчас я вспоминаю, что я надела его футболку, потому что свои вещи я кинула в стирку и надеюсь, что Лисовский не будет против. — У тебя красивые ножки, — улыбается парень и я закатываю глаза: прекрасно, комплименты от человека, который пару недель назад терпеть меня не мог. Марк закуривает сигарету и выдыхает сизый дым, я закуриваю вместе с ним. Мы молчим, не отрываем взгляда друг от друга. Я совершенно не знаю, о чём он думает в этот момент. И мне почему-то не хочется думать о плохом, когда я знаю, что его мысли не направлены на меня. Скорее всего, он мечтает сейчас видеть рядом с собой красивую девушку, которая готовая на всего, чтобы переспать с ним, а я, к сожалению не такая. Конечно, с Островским была другая ситуация. Меня почему-то тянуло к нему изначально, пока я не узнала какой он козел. Мало того, что его не было рядом, когда со мной это сделал его друг, я простила. Но сейчас, всю ложь, всю эту боль, я не могу простить. Почему-то это гораздо больнее, чем физически. И мне сложно это принять. Лисовский же, напротив сразу дал понять что он козел. Только он раскрылся с другой стороны, когда осознал как некрасиво себя повёл со мной. Они оба разные и я не хочу никаких решений сейчас. Мне хочется наслаждаться именно тем, что я нахожусь одна. Мне всего шестнадцать и жизнь на этом не закончится. Точно не завтра, когда у меня есть возможность прожить ее гораздо дольше, не вникать во страдания. — А что у тебя с Марком? — вдруг спрашивает Лисовский, нарушив тишину, которая уже начинала давить. Я взглянула на парня, пожав плечами: если бы я сама знала. — Хотя знаешь, ты можешь и не говорить, мне не зачем это знать. — А почему тебя это так интересует? Тебе разве это интересно? — задаю вопросы Марку, тот пожимает плечами, затушив сигарету, я одновременно тушу свою и наши пальцы едва соприкасаются. По телу проходит электрический разряд. Мы смотрим друг другу в глаза. Каждый из нас, словно боится пошевелиться. — Мне все равно, — говорит брюнет, придвинувшись ближе к моему лицу. Наши губы были в миллиметрах друг от друга. Я откинулась на спинке стула к стене, чтобы не совершить очередную ошибку в своей жизни. — Правда. — А зачем ты спрашиваешь, если тебе всё равно? Мы никто друг другу. Просто наговорили кучу всего и общались, так все делают, — пожимаю плечами, дотронувшись до его плеч. Марк продолжает смотреть в мои глаза. Напряжение между нами нарастает. Он дышит через раз, когда я касаюсь ноготками торса, шеи, чуть задеваю ключицы. — Даже ни разу не целовались. — А ты хочешь этого? — спрашивает Лисовский, выдохнув мне в самые губы. Я закусила нижнюю губу, потому что его чуть пухлые губы выглядели соблазнительно, но я не могла позволить себе нарушить своё же обещание. — Только скажи. — Я останусь у тебя до завтра? Просто вещи мои не высохнут сегодня. А мы проведём его здесь и пообщаемся нормально, — предлагаю я и что удивительно, он соглашается. Весь день мы едим чипсы, смотрим сериал, который, как оказалось, мы смотрим вместе. Потом, он проводит экскурсию по дому, в котором бывает очень редко. Мы отмечаем его день рождения бутылкой вина, танцуем под громкую, оглушающую музыку и поём до жути неприличные песни. Он рассказывает о своей семье, которая постоянно в работе и только и мечтает откупиться от сына, чтобы тот не мешал. А ему явно хочется больше внимания с их стороны. И как, черт возьми, я его понимаю. Потом мы дерёмся за последний кусочек шоколадки и решаем что будем делать дальше. У нас вечер и вся ночь впереди, чтобы нормально узнать друг друга. Вечером, мы курим прямо в комнате, лёжа на кровати из одной сигареты, потому что выходить никуда не хочется. За это время я ни разу не заглянула в телефон и совсем не хотелось. Потому что всем давно наплевать на меня. Марк передаёт мне сигарету, я затягиваюсь пару раз и тушу её об пепельницу, поставленную парнем. Мы досматриваем фильм, после чего в комнате воцаряется тишина, Марк выключает свет и врубает музыку на своём телефоне. В полумраке комнате, отдалённым светом фонарей, я могу разглядеть его лицо, наши руки почти соприкасаются друг с другом. Мне хочется сцепить наши пальцы, но я держусь за своё обещание. — Наверное, лучше лечь спать, — произносит Марк, нарушив тишину второй раз за день. Я поворачиваю к нему голову, посмотрев на него: неужели, он решил поступить по совести? — Пока мы не наделали ошибок. Не хочу, чтобы это стало моей слабостью. — Я думаю, что ты прав, — отвечаю я, вздохнув с облегчением. Я почему-то, была уверена в том, что на этом все и закончится. — Давай спать, это будет правильным решением, чем попросту потратить время друг на друга и разочароваться, — говорю и встаю с кровати. Марк встает за мной. — Тогда, можешь уходить, посплю одна. И он уходит, оставляя меня одну наедине со своими чертовыми мыслями, которые нагло врываются в мою голову и никак их не заглушить…