Хакнешь для меня Пентагон?

— Никакой я не идиот! И не нужны мне твои звёзды с неба, хочу доступ к базе данных Пентагона! — Начерта оно тебе сдалось, ты меня пугаешь, Наруто… — Просто хочу и всё, тебе нужны ещё причины? — Я бы с радостью, но я не настолько всемогущий, как ты думаешь. Хотя знаешь... мне это очень и весьма льстит, спасибо, — он поцеловал его в висок и откинул чёлку, приглаживая торчащие во все стороны локоны, — знаешь что, Нару? А вот твою жепу я б взломал с удовольствием, — ехидно улыбался он, глядя как веснушчатое лицо наливается краской и чуть ли не дымится. — Придурок! Не трогай меня, убери свои культяпки! — орал и барахтался Миронов, отпихивая от себя парня, — сгинь, окаянный! — Да шучу я! Хотя, — он угрожающе навис над перепуганным блондином, — рано ли поздно нам придётся это сделать. — Я знаю, — поник только что бушевавший оранжевый ураган, — но я всё ещё боюсь. — Мы не так давно вместе, всего пару месяцев, так что не торопи себя. Да хоть всю жизнь можешь отклоняться, я пойму тебя, у нас есть и другие альтернативные способы провести время, правильно ведь? — Да-да, точно, — заметно успокоился Наруто. — Так что я тебя не трахну, пока сам не начнёшь умолять об этом. — Да я тебя сам нагну, если не прекратишь так разговаривать, ты!.. Ты!.. — задыхался от нахлынувшей вспышки гнева Наруто, пытаясь придумать обзывательство, но придурком он уже его называл, а ничего более оригинального в голову не приходило, — придурка кусок! — да уж, импровизация удалась на славу.       А Какаши терпеливо ждал, когда он что-то выдаст и успешно сдержался, чтоб в ответ на его «ты» не ответить «жопой нюхаешь цветы», а то разозлил бы только этого милашку, который только с виду добренький. Но то, сколько и как он от него огребал с ноги из-за тупых шутеек и каламбуров, лишь доказывает, что никакой он не очаровашка, а довольно опасное создание. Хоть и безобидный с виду, но пропишет так, что от удара можно отлететь на пару метров. — Как так? — на вид очень искренне недоумевал прямолинейный Какаши, — ну, скажи это! — Ну вот так! — и ткнул пальчиком в грудь пепельноволосому, который всем видом показывает, что ждёт внятный ответ. Он ждал какое-то время и, не услышав ответ, продолжил над ним измываться: — Ага-а, грязные разговорчики не любишь? — Скорее, идиотские. — Охо-хо, святоша, — по-доброму хохотнул он, — да ладно тебе, поцелуй меня. — Сначала рот с мылом помой! — ладонь накрыла лицо Какаши, отталкивая его.       Какаши перехватил его руки, уронил его на кровать и прижал их в запястьях одной рукой. Второй он грубо сжал щёки и с хозяйским напором поцеловал его так, что тот мигом обмяк и постепенно вовлёкся в эту игру, поначалу его язык уворачивался, но спустя несколько долгих секунд он позволил себя оплести. Через ещё одну минуту мокрый поцелуй стал настолько горячим, что оба задыхались от вожделения. Нару еле слышно скулил ему в губы, словно прося приласкать себя. Свободная рука заскользила по телу, оттягивая вверх футболку, под которой оказалась плотно обтягивающая сетчатая майка. Какаши сглотнул и взглянул на него иначе: по-голодному, с ещё большим желанием. — Ты так развратно в этой маечке выглядишь, моя праведная монашка. Какая у неё вообще функция? Делать тебя похожим на стриптизёра? — Чтобы висеть на турнике и футболка не задиралась, она цепкая и держит ткань, — на полном серьёзе и правдиво выдал Наруто, не встревая в навязываемый Какаши очередной грязный диалог. — Вот как, почти угадал, не пилон, так турник, — он потянул за краешек сетки, с явным удовлетворением наблюдая за тем, как границы ячеек сеточки задели вставшие соски, — м-м-м, ты нечто, просто шикарен. — А-ах, не тяни так, — зажмурился Наруто в попытках дёрнуться и скинуть с себя Какаши, — слезь, блин… — Я не блин, я твой парень, — с этими словами он поёрзал верхом, ощущая своей задницей нарастающую тесноту под ширинкой у лежащего, — разве блин способен на такое? — Ах, ха-а… хватит… — Всё только начинается, — он провёл языком по соскам, поддевая это подобие майки, а услышав бурную реакцию, улыбнулся сам себе, довольный результатом и продолжил это увлекательное занятие, — такой громкий, ты мне так нравишься сейчас, как никогда. — Я люблю тебя, — на выдохе простонал блондин, продолжая плавиться от его ласк, — ещё, Ш-ши-и…       Он остановился и замер: сердце так приятно сжалось, что он сдавленно и еле слышно простонал. Какая же приятная однако бывает боль. Катаев к тому же слишком поздно понял, что отвлекся и отпустил руки своего пленника, однако переживать не стоило: тонкие пальчики осторожно вплелись в его пряди, перебирая, поглаживая и делая таким образом своеобразный массаж головы. — Повтори, что ты сказал, Нару. — Ещё? — Нет, до этого. — Я люблю тебя, Ши. — Ох, господь бог… — Что такое? — Когда ты это говоришь, у меня сердце жёстко сжимается и болит. — Тебе неприятно? — встревоженно дёрнулся парень. — Наоборот, — он взял его руку и приложил к своей груди, — вот потрогай, оно сейчас выскочит тебе навстречу. Прямо тебе в руку. Так я смогу вручить его тебе буквально. — Вау, — выдохнул блондин, — оно и правда будто рёбра твои выбивает там. — Это потому что я тоже люблю тебя. — Ещё раз, — теперь его очередь хвататься за сердце, — повтори это ещё раз! — Я люблю тебя, люблю очень сильно, Нару. — А-ах… Какаши, — блаженно зажмурился он.       Два сердца с утроенной силой качают кровь, разнося гормоны в нужные участки мозга, одни отвечают за счастье, другие за удовлетворение, остальные привязаны к чувствам и желаниям. Один эндорфиновый взрыв следует за другим дофаминовым и так раз за разом. Они исступленно целуются, словно с минуты на минуту нагрянет конец света и им нужно успеть насладиться друг другом, прежде чем исчезнуть навсегда. Наруто хотел было стянуть с себя черную сетку, но Какаши остановил его: — Нет, эту шлюхастую вещичку я хочу видеть на тебе всё время, так что не трогай. — Она не… кхм! Я же тебе говорил, что она для того, чтобы… — Чтобы я тебя тщательно облизал и залил всю эту порнографию взбитыми сливками, — продолжил за него Катаев, возбуждаясь ещё сильнее от сказанного и предвосхищения всего, что он будет с ним делать. — Ох, мать моя женщина… — простонал не менее взбудораженный блондин.       Какаши приступил от слов к действию. Язык снова прошёлся по соскам, слегка посасывая и покусывая один, зажимая пальцами второй, он доводил бедного Наруто до точки раскола. Тот, обычно более-менее следящий за своей речью, внезапно начал материться вперемешку с обращениями к высшим силам. Какаши мысленно присвистнул и принялся ласкать его активнее, подключая к процессу обе руки. Одновременно он закинул на себя его бедро, что позволило ему прижаться плотнее, устроившись прямо между ног. Наруто глухо застонал, выгибаясь навстречу и усиливая трение; чистое сумасшествие. Даже не надо просить его быть громче, Наруто просто оглушает своими вскриками, у Какаши стынет кровь в жилах и ему ещё лучше от чёткого осознания того, что он настолько хорошо ублажает того, кого боготворит и любит больше всего на свете.       Ши принялся стягивать с него брюки с бельём и делал это нарочито медленно, настолько что Наруто не выдержал и начал ему помогать. Когда одежда разноцветными облаками рассеялась во все стороны, единственное, что могло попытаться их разделить — пресловутая чёрная сеточка. Какаши встал над ним на колени и приподнял край майки, затем чуть присел и запустил под неё свой член. Так он тёрся об его живот, придавливая руками по обе стороны сетчатую ткань, которая приятно поддевала и раздражала нежную кожу возбуждённого органа. Тем временем член лежащего тоже не остался без внимания, Какаши проезжался по нему и с каждым движением он скользил всё проще из-за потёкшего предэякулята.       Через какое-то время, когда оба уже были на пределе, Катаев подскочил и начал рыться в прикроватной тумбочке. Через минуту он вернулся с жёлтым тюбиком и принялся нежными втирающими и немного массажными движениями смазывать содержимым вставший словно по струнке член партнёра. — Что ты делаешь, зачем?! — Увидишь, — загадочно изрёк он и тут же тесно обхватил его ртом, соскальзывая по самое основание. — Эй! — Миронов чуть не впал в прострацию от шока и потянул его за волосы, — это же смазка, да? А ну, сплюнь, фу, её нельзя в рот тащить, ты сдурел?! Я сказал, выплюнь, ты чего? — Эту можно, она съедобная, — успокаивающим тоном увещевал пепельноволосый, облизывая губы, как бы в знак подтверждения своих слов, — подходит в том числе и для того, чтобы делать минет. Мне в сексшопе всё подробно рассказали. — Ты уверен? Не слышал о такой раньше. — Ну ты же у нас святой, как до тебя могли дойти подобные сведения? — потешался над ним Какаши. — Хватит из себя эксперта корчить, — злостно пыхтел Наруто, — а не то я твою самодовольную ухмылочку сотру сейчас же. Вот как вдарю по яйцам, будешь знать! — О нет, ты что, не хочешь от меня детей? — с плаксивой интонацией осведомился он, — если ты пнёшь меня между ног, то у нас их точно не будет! Пощади нас с детками! Хнык! — Какие дети у нас могут быть, ты дебил?! — Конечно нет! Ха-ха-ха! — Ну вот и прекращай придуриваться! — Ладно, кстати, работница магазина там мне рассказывала, что девочки частенько покупают такую и добавляют её в чай, как подсластитель. — Фу, гадость. Это такой прикол? — Я совершенно серьёзно, они так худеют, там же ноль калорий. И ничего не гадость, очень даже вкусно. Не знаю, как они добились такого вкуса без сахара и даже фруктозы. — Боюсь даже состав узнавать… Полюбасу, это какой-то крысиный яд, только для человека. — А ты попробуй, это безопасная штука для организма и довольно приятная на вкус, — он провел указательным пальцем по его смазанному стволу, собирая кое-какие капельки лубриканта, и бесстыднейшим образом быстренько засунул ему в рот, пока тот не опомнился и не начал визжать, — ну как? — Как банан… — он мигом распробовал вкус и удивился странному чувству, словно только что съел фрукт, даже забыл возмутиться тому, что эта жижа была перенесена в его рот прямо с его же члена. — Преимущество этой смазки ещё в том, что она смешивается с твоей, естественной, поэтому всё так прекрасно скользит. — Да, вроде неплохая вещь. — Вот видишь? Ложись и расслабься теперь, — он выдавил ещё немного смазки, размазывая по головке и принялся отсасывать дальше.       Скольжение такое, словно фигурист танцует на льду в только что наточенных коньках. Влажно-хлюпающие звуки и сёрбанье от всасывания и проглатывания слюней, перемешанных со смазкой смутили Наруто так, что он раскраснелся и прикрыл лицо руками. Только вот стоило закрыть глаза и все ощущения стали иными и более интенсивными, фантазия разыгралась.       В конце концов он отпустил себя и пришёл в движение: приподнимался навстречу, надавливал на затылок и игрался с мягкими платиновыми волосами. Какаши почти выпустил член изо рта, дойдя до краёв головки, что стала буквально оголённым нервом. Посасывая верхушку, он массировал длину с нарастающей скоростью, а когда он почувствовал, что тот сейчас кончит, поспешил выпустить его изо рта. Немного опоздал, на лицо попало, а всем остальным он полил его живот, затем принялся размазывать рукой, пачкая сетку всё сильнее. Он продолжал с нажимом мастурбировать ему, силясь выжать из него всё до тех пор, пока он не обмякнет, однако прежняя твердь вернулась. «Вот как? Готов ко второму раунду? Ну держись…» — О боже… — выдохнул блондин. — Какой боже, это же я-я, твой любимый па-арень, — пропел довольный Какаши, — я смотрю, хочешь ещё. — Я не хочу, а он — да, — стыдливо кивнул Наруто вниз, как бы отделяя себя от своего возбуждения. — Ну и что тут такого, — он наклонился и поцеловал его, — хочешь, значит надо! И мы с этим разберёмся, да? Тебе стоит только попросить. — Э? — прифигел блондин, — то есть как? — Скажи мне чего ты хочешь и попроси это так, чтоб я захотел это сделать для тебя. — А, то есть без этого ты не хочешь? Ну спасибо, дорогой! — с саркастическим нажимом на последнее слово выдал уже надутый и обиженный парень. — Да я еле держусь, так хочу тебя, ты бы знал… — Так в чём проблема? — Просто прихоть, хочу чтобы ты просил, умолял меня. — Ты чсвшная суч… ой, — осекся он, закрыв рот ладонью с виноватым видом. — Я давненько заметил, что ты любишь крепко так матюкнуться, но зачем-то сдерживаешься, м, Нару? Так давай ты перестанешь себя контролировать, — мурлыкал Какаши, подбираясь к нему вплотную, потираясь своей щекой об его, — и скажешь как есть, что ты хочешь, чтоб я с тобой сделал. Давай же! Хочу услышать. — Ну я… — он замялся и отвёл взгляд. — Мы с тобой столько всего делали вместе и ты стесняешься? Эй, посмотри на меня. — Я хочу… — шумно сглотнул. — Та-ак, — в нетерпении подначивал его Какаши, — ты хо-очешь?.. Ну? Чего же? — Хочу кончить вместе с тобой, — на выдохе выпалил скороговоркой конопатый, мигом став ещё и красным. — Вау, а теперь нормально попроси. Поумоляй меня! — он скалился как можно очаровательнее, но Нару посмотрел на него так, мол, «ты совсем тупица, да»? — А может лучше ты попросишь и поумоляешь? И тогда я подумаю, и не дам тебе с разворота по башке твоей петушиной. — Ладно, уговорил! Сейчас всё будет, ляг.       Какаши в очередной раз игнорирует ругательство в свою сторону, как бы демонстрируя, что это его не касается. Либо это всеобъемлющая любовь застилает разум и он слышит только то, что хочет услышать. Избирательный слух в принципе присущ многим представителям мужского пола и из-за этого часто происходят нелепые конфузы. Вдобавок он, похоже, обзавёлся поистине ангельским терпением; кто в здравом уме выдержит закидоны этого Миронова? Называть любимого человека идиотом, придурком с петушиной башкой и в таком духе, пусть и в шутку — нездоровая ерунда, которая имеет все шансы медленно разрушить отношения, пустив трещины изнутри.       Как-нибудь Ши его перевоспитает, а сейчас он делает скидку на возраст и буйный период юношеского максимализма: кровь вскипает, тело требует взаимодействий и разрядки, с зудящего языка слетают непотребства. В конце концов, он его понимает, а самое смешное — он выбрал его и любит в нем все недостатки. А эта вспыльчивость лишь раззадоривает, хочется его подбешивать и раздраконивать сильнее, его реакции всегда неподдельно живые и крайне смешные. Возможно, часть вины лежит и на нем, любит же выводить Миронова из себя. Удивительно, что блондин так легко ведётся на провокации Катаева, даже самые очевидные, дешёвые. В таком случае они оба хороши, в общем-то.       Неожиданно Ши приподнялся и попытался насадиться без растяжки. Он решил, что со смазкой спокойно проскользнёт, однако пришлось знатно повозиться. Когда протиснулась головка, он поморщился от боли, но продолжил начатое. Одной рукой он держался за член парня, сжимая его и поглаживая так, чтоб он оставался твёрдым и упругим, а второй рукой упёрся в грудь лежащему. — Мать твою, ты что делаешь! — привстал Наруто на локтях, — прекращай, ты… чокнутый, хватит!.. — Я так хочу… ай, блин! — он зажмурился и зашипел. — Стой, тебе же больно! — взмолился блондин, пытаясь его остановить, — я не могу смотреть на это… хватит! — Нет, не хва…тит, хочу знать, на что тебя обрекаю. — Ну вот узнал, теперь слезь! — Я только начал, — с этими словами он резко присел, вонзив в себя член до упора; из глаз тут же брызнули слёзы и следом лицо из страдальческого сменилось на победное, довольное, — знаешь, а это интересное чувство… — Ты про боль? — Про за-п-полненность, ха-а, ух ты, — он начал двигаться короткими интервалами и в небольшой ампдитуде, закатывая глаза, — о-о-о боже… а-ах… — Я не боже, я всего лишь Наруто-о, твой па-арень, — скопировав его манеру, нараспев произнёс Наруто, — нет ну серьёзно, прекрати. — Ха, один-один… приподнимись, хочу тебя обнять. И не подумаю остановиться, так что сюда иди, бегом.       Он послушался и привстал, обхватив его руками, которые позже спустились ниже и с силой сжали ягодицы, сжимая вместе и раздвигая половинки в стороны, от чего достигались разные эффекты и ощущения. Со временем он принялся контролировать его, заставляя подпрыгивать выше и быстрее. Он стонал своему уке в грудь, приходя в себя, оставлял на ней поцелуи и влажные дорожки от языка. Подняв взгляд выше, он увидел его таким, каким в жизни не видел и это было то ещё зрелище: приоткрытые, натруженные, припухлые губы, прилипшая от пота челка и закатившиеся за орбиту глаза. В какой-то момент он был похож на изваяние Аполлона. Нецелованное солнцем лицо так и напрашивалось, поэтому он затянул его в поцелуй, затем плюхнулся на спину, увлекая его за собой. Заставив его приподняться и стоять вот так над ним, он принялся двигаться под ним, держась за бёдра. Тот схватился за свои плечи, прижав локти к груди и стонал так, что у обоих сносило крышу. Оба мысленно молились, чтобы не растерять к чертовой матери остатки разума, расколовшегося в экстатическом упоении, после такого.       Смена позы. Пепельноволосый лег, уперевшись грудью в постель и приподнял пятую точку. Наруто взялся за его бёдра и плавно вошёл. Со временем он стал импровизировать и делал волнообразные движения, проезжаясь по стенкам чуть иначе. Подняв взгляд, понял, что перед ним шкаф-купе с зеркальной дверцей. Он увидел Какаши, который вцепился в простынь и даже то, как он обслюнявил кусочек ткани, который ранее был, по всей видимости, во рту. Прикусил, наверное.       Увидев себя со стороны — вспотевшего и раскрасневшегося, с таким выражением лица: голодным, страстным и жаждущим большего — он немного впал в прострацию; никак не ожидал, что он может быть таким, каким-то принципиально, совершенно иным. Тело, прикрытое лишь черной сеточкой, такое вспотевшее и напряженное, как натянутая струна, показалось ему незнакомым. Не думал, что может выглядеть так горячо. Наблюдая за собственными движениями, он сжимал его талию всё сильнее, экстаз медленно подступал и он вышел, прежде чем понял, что сейчас дойдёт до кипения. Какаши догадался опрокинуть его на спину, заставляя его кончить себе на живот. Довольный собой, он продолжает надрачивать себе и заливает его ещё сильнее, затем мажет почти обмякшим членом по приоткрытым губам. — Вот это да, — еле дыша, выдал Наруто. — Как я и хотел, эта шалавистая маечка вся в сгущёнке, — довольный, как мартовский кот, отметил Какаши. — Какая-какая? Я тебя щас… — хотел было замахнуться возмущённый Наруто, но его бесцеремонно перебили: — Ах, ты так хорош, а ну встань и посмотри на себя, — он потянул его за руку и приволок к шкафу. — Ох, — поддерживаемый его руками, он еле стоял на ногах после интенсивной разрядки, и рассматривал себя, потому что деваться некуда, как бы он ни хотел, оставалось глядеть прямо перед собой. — Шикарно, — он обнял его со спины, оглаживая тело и в прикуску начал целовать шею, — какой ты у меня… — Теперь ты встань вперёд, — он выпутался из его объятий и спрятался за его спиной, — смотри на себя тоже, какой ты красивый, а? — В следующий раз я буду сверху и прижму тебя прямо к этому зеркалу. Потом заставлю тебя его мыть в костюме горничной. Будешь вилять своим задом в мини-юбке без белья. — Размечтался, — фыркнул Наруто. — Это очень легко организовать, дорогуша, ты в моём доме не будешь пачкать что-то и уходить безнаказанным. — Да ну тебя, извращенец, пошли мыться. — Ой-ой, простите меня, святой отец. Я согрешил… — Да завались уже, задрал! — Ха-ха-ха-ха!       В душе не обошлось без ещё одного раза. Сошедшие с ума и ослепшие от любви не могли никак насытиться друг другом. Оба понимали — кажется, это у них новая зависимость. И никто даже не возражает, это, можно сказать, полезно для здоровья. А чем ещё страдать в таком возрасте? Только нежить друг друга, усмиряя пыл юношеских тел, сотрясаемых оглушительными взрывами и всплесками. Какаши мысленно строит планы и прикидывает список покупок и сколько денег надо на это добро отложить; в сексшопе он договорился с сотрудницей, что она подберёт набор всего самого базового и необходимого как для развлечений соло, так и в паре. Наруто, скорее всего, будет всему этому сопротивляться, но Ши подружился с девушкой и пообещал ей однажды представить своего парня. Так что Миронов не отвертится, ведь Катаев настроен решительно. Впереди целая жизнь и ещё много проведённого времени вместе. Молодые вдоволь побесились и лежат под одним одеялом, каждый думает о своём. Словно синхронизировавшись, они одномоментно повернулись лицом друг к другу. — Однажды я смогу взломать что-то масштабное вроде Пентагона или его самого для тебя. — Уже не актуально, не нужно. — А что тебе нужно тогда? — Чтоб ты никуда от меня не делся. — Так и будет. Обещаю.