EDO 2103: хякумоногатари

Больше, чем Данзо и его угроз в тринадцатом отряде опасались только одного. — Он вампир! — угрожающе подвывал Данзо, на что доктор Тоби обычно гавкал: — Вампиров не существует, неуч! — после чего делался больно серьезным и с причитанием начинал: — Вот видишь! А ты говоришь отправить тебя на больничный. У нас тут и так недобор, одни психи работают, что в вампиров верят, а ты предлагаешь такое! Надо уважать чужое время! Ты хотя бы думал о том, сколько минут своей жизни я потратил на твои бесполезные жалобы? А ведь я и так жертва обстоятельств, и так потратил кучу времени впустую! Мог бы сейчас в «Макаи-Мед» быть, надо же было тому умнику у меня прямо на руках откинуться!.. Огата не боялся того же, чего и они, потому что по пьяни в офицерском клубе однажды врезал ему по морде, за что получил жестокое наказание в виде напарника в лице Данзо — не боялся, но уважал, потому что у всех, кто смотрел на этого человека, подсознательно возникало чувство Уважения и Роптания. Даже их куратор дрожал при его виде (хотя был выше по званию), а это было весьма редкое зрелище для человека, который разговаривал исключительно ором. Капитан Томитаке но … был загадкой, энигмой их отряда. Во-первых, никто не знал, откуда он был — у капитана Томитаке но … не было акцента, а о предыдущем месте его работы не знал даже куратор; во-вторых, кажется, он умел говорить исключительно заумными философскими цитатами, во всяком случае ни Огата, ни сам Данзо не слышали ничего иного из его уст, даже если тот выпивал в офицерском клубе. А еще никто никогда не слышал его имени. И у него были усы. Такие, что все с завистью вздыхали — кроме Огаты, который усатых людей терпеть не мог из-за полицейского, допрашивавшего его после Инцидента. — Да зуб даю, он вампир! — продолжал настаивать Данзо. — Ты когда-нибудь видел, чтобы он выходил на свет?! Спорное утверждение, подумалось Огате, ведь они и сами постоянно торчали в потемках. Вампирами их это не делало, как и то, что они, эти вампиры, в общем-то не существовали. Но он не стал расстраивать Данзо прямым честным ответом, потому что тот любил всякую жуть, и промолчал. — Еще весь такой аристократичный! Как в той старой игре про э-э-э… Парня с хлыстом! — Ты просто бестолковый идиот! — выл в ответ доктор Тоби. — А дальше что?! Спросишь его?! Если бы меня отвлекали по таким глупым вопросам, я бы приказал вас двоих отправить на утилизацию! — Эй! — возмутился Огата. — А я-то тут при чем? — Не перебивай! — гавкнул доктор Тоби. — В любом случае… — он вдруг побледнел и замолчал, а затем севшим голосом пробормотал: — О боже… Вы же, паразиты, именно этим и занимаетесь! Тратите мое драгоценное время на свои пустые жалобы! А я, между прочим, мог этого всего не слышать и пойти в «Макаи-Мед»!.. — А вот и спрошу! — рявкнул Данзо, и доктор Тоби взвыл. — Кошма-а-ар! Да я бы… В этот момент Огата понял, что спросить у капитана Томитаке но … было действительно самой простой и гениальной идеей. Он хоть и ответит какую-нибудь чушь, но зато ответит. Да и в целом он был в сто раз приятней остальных высших чинов, что руководили их отрядом, поэтому это было не так страшно, как, например, выпросить у руководителя столовой парочку глазированных сырков. — По-моему, доктор Тоби и есть самый настоящий вампир, — по секрету признался Огата Данзо, когда они слиняли от очередной часовой лекции о печальной судьбе доктора Тоби. — Чувствуешь? Энергию-то сосет. — Да ладно, все знают, что энергетические вампиры — это бред, — фыркнул Данзо и ушел вперед, оставив Огату в несколько растерянном состоянии. Найти капитана Томитаке но … было легко — если он не торчал в кабинете, значит, был в офицерском клубе, где с загадочной улыбкой обозревал остальных несчастных исполнителей «Ишиды». Местечко это было злачное, даром, что тут торчали такие же преступники, вынужденные работать на благо большой и доброй корпорации — и внешне напоминало скорее какой-то бар, а не настоящий офицерский клуб. Огата не особо любил это место, хотя бы потому, что расквасил там нос капитану Томитаке но … и получил в вечные напарники Данзо, но ему хотелось поскорее закончить глупый спор Данзо и доктора Тоби не менее глупым вопросом. Вот просто всем назло. Он выпил — для храбрости — и проверил, не пищит ли имплант со взрывчаткой в шее. С доктора Тоби убудет как-нибудь его взломать. И только потом шажок за шажочком двинулся в сторону своей цели. Капитан Томитаке но … одарил его доброжелательной улыбкой, и Огата подумал, что, наверное, следовало отправить с вопросом кого-то другого, кто не бил его в лицо, но было уже поздно. Оставалось лишь надеяться, что он тоже был слишком пьян и ничего не запомнил. — Здравствуй, бунтарь, — поприветствовал его капитан Томитаке но … и Огата понял, что все-то он прекрасно помнил. — Надеюсь, сегодня без мордобоя, насилие приводит лишь к большему насилию, а доктора Тоби мы тебе в напарники дать не можем. Капитан Томитаке но … был жутчайше великодушным человеком. — У, — вежливо проблеял он в ответ. Затем, решил все же не мямлить. Объяснил ситуацию. Задал вопрос. Капитан Томитаке но … подумал, попросил повторить. Огата вновь задал тот же вопрос и вновь объяснил, перетасовав несколько фактов, и затем повторил вновь, когда на лице капитана Томитаке но … появилось выражение крайней озадаченности. «Наверное, думает, что бы такого умного сказануть», — подумал Огата, и капитан Томитаке но … решил подтвердить его слова, как действительно великодушный и великий человек: — Тени становятся темнее, приближаясь к солнцу, — глубокомысленно произнес капитан Томитаке но … и улыбнулся в усы. Огата решил не делать вид, что он все прекрасно понял: — Я не понял, — на всякий случай пояснил он, если капитан Томитаке но … тоже не понял. — Я знаю, — кивнул капитан. — Данзо тоже не поймет. Он неуч. Но все наверняка поймет доктор Тоби. — Нельзя всегда находиться на свету, — философски заметил капитан. — Типа темные делишки, да? Прямо под носом проворачиваете, да? Капитан Томитаке но … действительно был очень великодушным человеком, раз пропускал мимо ушей подобные изречения. Или, возможно, он просто не очень внимательно слушал. — Ты отличный глава своего отряда, Огата. — Я не глава моего отряда. — Ты отличный глава своего отряда, Огата. — Да, господин. Я очень польщен, господин. Его похлопали по плечу, и затем капитан Томитаке но … ослепительно улыбнулся, добавив: — Продолжай в том же духе, и когда-нибудь обязательно поймешь. После этого Огата остался один; озадаченный, немного пьяный и понявший очень много. Он, естественно, сразу же пошел терзать Данзо и доктора Тоби, и, отыскав их (и не сразу вписавшись в дверной проем тесной коморки доктора Тоби, вызвав целую лекцию о несчастном дверном косяке, который получает от каждого второго тупого солдата), с очень умным видом промямлил: — Вот! И сказал то же, что и капитан Томитаке но … особым тоном, каким говорил лишь сам капитан. Видимо, это было настолько впечатляюще, что даже Данзо с доктором Тоби перестали лаяться и уставились на него. Если выражение лица первого прочитать было не разобрать из-за маски, то сущее недоумение доктора Тоби было очевидно всякому: — Свихнулся, — подытожил доктор Тоби. — Да ты сам говорил, что я не псих! — Не псих, — согласился доктор Тоби, — но кретин клинический. — Ты что, реально спросил капитана об этом? — голос Данзо звучал удивленно. — Это же шутка. Огата не смог изречь ничего умнее протяжного пьяного «ы-ы-ы». — Я знаю, кто еще солнца боится, — добавил Данзо, и, когда доктор Тоби с сомнением на него уставился, постучал пальцем по виску. — Паразиты! — Это кто тут еще паразит! — насупился Огата, но доктор Тоби поспешил согласиться. Он с лицом полного сожаления уставился на Огату и вынес свой жестокий и единственно правильный вердикт: — Мозговые черви. Их существование, как и наличие имени у капитана Томитаке но … было не подтверждено.