EDO 2103: хякумоногатари

Шоссе вдоль строящегося стадиона в то время только открылось, и Вашимине, как представитель спонсоров, ехал туда для оценки объекта. Не то чтобы он особо разбирался в постройке дорог или спортивных локаций, скорее даже совсем нет, но приказ свыше игнорировать было не желательно, пусть и ему, только вернувшемуся из Киото, это все было глубоко до одного места. В итоге они неспешно ползли по пустынной дороге, пока Вашимине обдумывал, что бы такого умного он должен был доложить Тайтэну, потому как дела его интересовали очень, а вот в строительстве он тоже не разбирался абсолютно. За этими мыслями он бы так и провел время, но воля случая вынудила его поднять голову в тот самый момент, когда они проезжали мимо строительных лесов; в ту самую секунду, когда Вашимине наткнулся взглядом на человеческую фигуру, что, медленно стянув в себя обувь, забиралась на ограду шоссе. Дождь, скользкие перила, самоубийца… Романтика чистой воды. Это не было редким зрелищем для Эдо; и Вашимине, по-хорошему, должен был отвернуться и дать человеку закончить свою жизнь так, как он хочет. Но тут всплывало два фактора: во-первых, Вашимине совершенно не улыбалось рассказывать Тайтэну, что во время наблюдения за объектом кто-то украсил его разбрызганными по асфальту мозгами; во-вторых, одно дело, когда прыгают уже повидавшие жизнь люди, и совсем другое — когда это, очевидно, дети. Ладно, не совсем дети. Но школьная форма есть школьная форма. — Тормози, — рыкнул он водителю, и, когда тот ударил по тормозам, выскочил из автомобиля даже позабыв про зонт. Главное в ловле самоубийц было подгадать момент, когда они не заметят твоего присутствия позади. Вашимине решил, что времени на игры нет. Он двинулся вперед, осторожно, одновременно приглядываясь к человеку перед собой: девчонка, наверное, выпускница или где-то рядом. Босая (в колготках), в расстегнутой куртке. На вид не хулиганка, скорее даже, наоборот — с косицами хулиганье ходило редко. Наверное, равнодушно подумал он, учеба. Учеба всегда висела дамокловым мечом. Когда Вашимине увидел, что девчонка разжала руку и предалась свободному падению, он, сам того не ведая, бросился вперед. В его возрасте носиться было несолидно, но нежелание докладывать о новом трупе на объекте было сильнее, чем гордость — да и кто его тут увидит, водитель? — а потому он успел. Схватил за шкирку и затащил назад, хотя это было тяжеловато, а потом гавкнул: — Ну-ка давай не тут! А потом застыл, открыв рот. Очень несолидно. Потому что узнал это лицо. Ну, ладно. Не совсем «это» — выразиться так было бы несколько некорректно, но преемственность была заметна. Он помнил это лицо очень славно, так, будто это было не больше пятнадцати лет назад. Разговоры, улыбки, молчаливые просмотры кино, все то, что, что люди понимали под «романтикой» в его искреннем невинном значении. Разумеется, что-то различалось, например, цвет глаз, но в остальном? — Ахэ-кун, — хотел сказать Вашимине, но все же удержался. Нельзя было так глупо отвлекаться. Схожесть еще не гарантировала родства, он мог просто обознаться. А потому, отпустив чужую куртку и выпрямился, скрупулезным взглядом осматривая девчонку. К сожалению, он был ответственным взрослым, а потому все же заметил: — Ты бы так не делала. Нехорошо это — так глупо рисковать жизнью. — Будто это не самый простой вариант, — ощерилась в ответ девчонка и на шатающихся тонких ногах поднялась. Ростом она была так хорошо с него. А потом еще вытянется. Молодежь!.. Глаза у нее были мокрые, явно не от дождя. Ну что это такое… Вашимине отнюдь не собирался работать детским психологом, ему за это не платили. Выглядела она скорее обрадованной, чем опечаленной — значит, прыгать не хотела. Ну правда, какая глупость. — Отнюдь, — покачал он головой. — Вам-то легко говорить, — огрызнулась девица. — Вы богатый. Все дороги были открыты. — Не возражу, — удивленно моргнул Вашимине, — но это не всегда причина успеха. Я знал одного человека, что при общем бедном первом впечатлении сумел добиться весьма значительных высот. Не думаю, что ты хуже него, а криминальным элементом ты не выглядишь. Кто бы подумал, что он будет нахваливать Тайтэна… — Если нет таланта — нечего и ждать, — весьма отчаянно заметила девчонка. — А без денег нет и университета… Это глупо. Простите. Вашимине задумчиво кивнул. Да, иногда судьба была неблагосклонна, но он не считал это поводом к добровольной смерти. Он ее вообще — смерть — не особо уважал. Сначала она забрала у него Тацую руками Тайтэна, затем многих хороших коллег. Еще раз взглянув на девчонку, продолжавшую стоять босиком под дождем. Колготки у нее уже порвались, в общем — не зрелище, а сущий кошмар. Настоящий призыв пристать для любого маргинала. Он оглянулся назад, когда к нему подбежал водитель с зонтом; раскрыл, но не над собой — и, когда девчонка уставилась на него возмущенно-подозрительно, пояснил: — Не стой под дождем, у тебя впереди долгая мучительно неинтересная жизнь. Если заболеешь, то можешь ее не прожить. Обуйся что ли, — и затем, уже чисто для собственного интереса, пока она завязывала шнурки, поинтересовался: — Как тебя зовут, акробатка? Она бешено сверкнула взглядом, и, хотя плечи ее дрожали, непонятно от холода или испуга, все же ответила: — Харада. В ответ Вашимине изрек краткое «о». Значит, не обознался. Ливень усилился, и Вашимине, глядя в окно, сухо заметил: — Как ответственный взрослый я не могу отпустить тебя, Харада-кун, в свободное плавание. Тем более в такой ливень… Обсохнешь, отдохнешь, потом Оги отвезет тебя домой. Твои родители знают, где ты? Мне нужно им сообщить? — Маме все равно. Возможно ли?.. Вздохнув, Вашимине мысленно укорил себя за столь бесполезное благодушие и сделал отметку в ежедневнике, чтобы сообщить Тайтэну о невозможности наблюдения за объектом в такую погоду. Они уехали прочь и направлялись к его дому. Можно, было, конечно, сбросить Хараду прямо около ее квартиры, но Вашимине здраво рассудил, что в таком состоянии она сдуру сболтнет матери что-то лишнее, а подумав, сумеет вынести, что говорить все же не стоит. Плюс ему было интересно взглянуть на дочь Ахэ… вероятно-дочь-Ахэ, но он подозревал, что в многомиллионном городе ему улыбнулась сама судьба, и он наткнулся на иголку в стоге сена. Он уже дал своим людям знак, чтобы они разузнали. Харада сидела напротив него и лениво смотрела в окно, кутаясь в его сухой одолженный пиджак. С полуопущенными ресницами она все больше напоминала Ахэ, и, чем дольше Вашимине размышлял, тем проще в его голове складывалась картина. Если была лишь мать, значит, отец либо сбежал, либо был неизвестен, а временные рамки — по внешней оценке, разумеется — складывались слишком хорошо… — Зачем Вы мне помогаете? — наконец, озвучила явно давно вертевшуюся на языке мысль Харада. И затем отпрянула, так резко, что Вашимине удивился. — Хотите добиться от меня услуг более личного… Она не договорила, потому что слушать такую чушь он намерен не был: — Не надо. Я просто добрый самаритянин. Меня не интересуют дети… в том плане, о каком ты говорила. — С каких пор настолько важные люди помогают просто так? — Не воспринимай всех «важных людей» как абсолютное зло. Харада зло поджала губы и отвернулась, явно дав понять, что она эту точку зрения не разделяет. Лишь хмыкнув в ответ, Вашимине тоже отвел взгляд в сторону окна. Когда-то давно он тоже уперто твердил про несправедливость мира, когда был молод и глуп. Те времена давно прошли, но, видимо, нечто подобное передавалось и потомкам. Забавное наблюдение. Дальнейшую дорогу они провели молча; Вашимине сбагрил Хараду Охико, наказав найти что-нибудь сухое, а сам отправился на быструю встречу с Тайтэном. Тот неожиданно не стал докапываться и отмахнулся; затем Вашимине встретился уже со своими людьми и получил нужную ему информацию. Никакого удивления не было, потому как все вышло именно так, как он и предполагал: Харада Сен была дочерью Харады Ахэ, об ее отце информации не было, но, судя по дате рождения… Судя по информации, у Ахэ развилась болезнь. Она продолжала работать не в самом высокооплачиваемом месте, жить в бедном районе, и, вместе с тем, что у нее была еще одна младшая дочь, Вашимине сделал вывод, что за всем хозяйством в доме следила именно Сен. Об университетах речи идти и не могло, денег не было, и ее отчаяние становилось все более понятным. Вашимине размышлял: чем он может помочь Ахэ и ее (своему) ребенку, не показываясь при этом на свет? Не то, что он яро не хотел принимать в семью кого-то, ресурсы позволяли, но любовь прошла, а верен он был до сих пор лишь Тацуе. Плюс это накладывало на себя определенные проблемы в виде светских пьянок, где подобное бы не оценили, а терять имидж было не самым выгодным решением в данный — после отбытия из Киото — момент. Помочь из тени было замечательной идеей. Трусоватой, но замечательной. Ну и куда ее пристроить? Чем объяснить подобное великодушие? Вашимине поднял голову и уставился на вошедшую Хараду. В одной из домашних юкат Охико она выглядела… получше, определенно, чем на шоссе, и он жестом указал ей напротив себя. Она явно не понимала зачем… и сам Вашимине, откровенно говоря, тоже. — Я хочу задать тебе парочку вопросов. — Это точно не… — Точно, — оборвал ее Вашимине и с усердием потер переносицу. Ложь во благо, ложь во благо… Это всего лишь подросток, не беситься, еще не уровень Тайтэна… — Я все же отец. Был. И мне неприятно видеть, как ребенок себя губит. Вряд ли поймешь ты, но я бы не очень обрадовался, узнав, что моя родная дочь бросилась вниз из-за тягот жизней. Считай это капризом «важного человека». Харада неожиданно послушно кивнула и поникла. Видимо, все же понимала что-то, хоть и делала вид, что не думала. — Ты подумала над тем, что хотела сделать? — Да, — не моргнув, ответила она. — Это неразумно. Твоя мама бы расстроилась. — У нее есть Широ, — лицо у Харады скуксилось, и она нетерпеливо мотнула головой. — Харада-кун, — Вашимине тяжело вздохнул. — Есть вещи, которые ты не можешь просто взять и сделать. Надо думать о других. — Я не хочу. — Это не ответ. — Да мне плевать! — взъярилась Харада и вскочила на ноги. Ахэ никогда так не злилась, и Вашимине завороженно уставился на то, как исказились у ее копии лицо от гнева. — Почему я постоянно должна о ком-то постоянно думать?! Я хочу пожить для себя! Неужели это так сложно?! Почему каждый раз именно я?! Обо мне-то хоть кто-то думал?! Но она быстро остыла, и, опустившись обратно, зло и пристыженно пробормотала: — Прошу прощения. — Все в порядке, Харада-кун. Глупо было злиться на ребенка, который сотворил глупость и теперь не знал, что с этим делать. Тем более, в ее положении… Низовья Эдо, подумалось Вашимине, лишали детства. Он смотрел на нее, на дочь его некогда любимой женщины, и понимал, что скажи сейчас правду — и все порушит. Стержень строился на трудностях и их преодолениях. На лжи. Значит, Вашимине нужно соврать. До тех пор, пока стержень не затвердеет. Если в принципе он захочет рассказывать тайну. Все это было как-то спешно, жутко спешно… Он слишком быстро принял неосторожное решение, но нечто — родная кровь — вынудила его поступить столь необдуманно. Наверное, то было наблюдение за Тайтэном и Тацуей. То, как легко последний игнорировал глупые поступки сына, и Вашимине никак не мог понять, почему. Была ли замешана в этом любовь родителя к ребенку? Сможет ли он понять, за что умер Тацуя, если попытается? Если такого черствого человека проняли чувства к собственному ребенку… — Ты спрашиваешь, кто подумал про тебя? — неожиданно начал он. — Я подумал. Я начинал не с самых низов, но я не настолько «важный» человек, как ты думаешь. Мне просто повезло нажиться на спекуляциях. Талант, видишь ли, имеет больше значения. Ты в чем-то талантлива? Когда Харада отрицательно помотала головой, Вашимине вздохнул. — Многие так считают. Ладно, зайдем с другой стороны. Ты в школе чем-то занимаешься? — Я староста. — Хорошо-о-о. Продолжай. — В команде… по легкой атлетике. — Бегаешь, значит? — озадаченно переспросил Вашимине, и, когда Харада кивнула, хмыкнул. — Интересно. Из этого можно было что-то сделать. Лидерские замашки присутствовали, умение передавать информацию от высших чинов низшим — тоже. Еще и спортом занималась. Хорошо. Хорошо-о-о… Совсем не бездарный случай. Да, легкая эмоциональная нестабильность присутствовала, но сегодня это было распространённым явлением среди молодежи, переучить всегда можно. — Хорошо. — Что — «хорошо»? — моргнула Харада. — Ты хотела, чтобы кто-то подумал о тебе, и попала в шанс один на миллион. Видишь ли, Харада-кун, это тоже своего рода талант. Не все умеют оказаться в нужное время в нужном месте. Я подумал, что… — он задумался, подбирая слова. — Нет, не так. Некоторые корпорации растят себе сотрудников с юности, и я давно подумывал о таком… Раз уж тебе так сильно не повезло наткнуться на меня… И Вашимине говорил, говорил и говорил. Он умел убеждать — и легко было уговорить подростка, который окончательно разочаровался в жизни. По знакомству определив ее куда надо, он мог начать растить себе верного помощника, того, кому он точно сможет довериться — пока Тайтэн здравствовал. Сделав одолжение, он создал обязанного себе человека — а это было очень полезно в нынешние времена. Особенно если это твой ребенок. Вашимине предпочитал учиться на чужих ошибках, и повторения истории Тайтэна он не хотел. Охико дала ему достаточно информации: о характере Харады, том, что она узнала за их короткое взаимодействие. Надо было воспользоваться этим с умом и исправить одну досадную ошибку прошлого. Все же, Ахэ действительно исполнила свое обещание и преподнесла ему удивительный сюрприз. Удивительно правильная ошибка.