и мое сердечко болит от любви
просто слушай, ничего мне не говори
я плачу
Баджи Кейске говорит «ты такой приставучий», и это оседает Чифую на подкорку сознания. Приставучий, шумный, надоедливый. Чифую, в общем-то, знает, что иногда его заносит, но разве это плохо? Вот он весь — душа нараспашку — и в огонь, и в воду, и на край света верным псом позади. Хочется, конечно, чтобы рядом, но как-то не получается, хотя Баджи и не отталкивает вовсе. Просто такой вот он, честный. Чифую это ценит очень, пытается принять как очевидность и двигаться дальше, но каждое слово наслаивается на другое, ломая под своей тяжестью. Приставучийприставучийприставучий «Ты ведь зам капитана первого отряда, так веди себя соответствующе», — говорит Баджи, и Чифую, конечно, отшучивается, мол все в порядке, Баджи-сан, ты же здесь, но сам с ума сходит. Чифую пытается, честно пытается быть лучше для единственного человека, к которому тянется его душа. Подставляет плечо, когда необходимо, следит за порядком в отряде, потому что у него все же есть тормоза и здравый смысл, дерется во всю силу, чтобы не подвести капитана и ребят. Начинает держать небольшую дистанцию даже, хотя это чертовски сложно, когда все, чего хочется — следовать по пятам, чтобы, если вдруг понадобится, оказаться рядом без промедлений. Баджи перемену замечает, не может не заметить, но ничего по этому поводу не говорит. Может, ему так удобнее, может, действительно пора начать себя контролировать. Чифую старается, но не может ничего с собой поделать. Его тянет к Баджи, как никогда ни к кому не тянуло. Это пугает так, что леденеют кончики пальцев, и вместе с тем вызывает трепет. Осознание приходит с задержкой и обрушивается лавиной: он, кажется, влюблен. Щеки алеют, и жар распространяется по лицу, захватывает уши, шею, оседает где-то в груди. Чифую сравнивает себя с главной героиней недавно прочитанной манги, но чувства, разумеется, совсем другие. Настоящая любовь — Чифую похлопывает себя по щекам, чтобы отвлечься от таких смущающих слов — ощущается более остро, более тревожно и отчего-то грустно. Чифую, вообще-то, не собирается совершать такой неразумный поступок, как признание. В смысле, первая любовь — странная штука, она может утихнуть и перерасти в воспоминания уже через пару недель. Вполне реально переждать, не забивая голову дурацкими мыслями. Ни себе, ни Баджи-сану. «Поедим лапши?» — высвечивается в смс, и Чифую глупо улыбается в стену, стараясь успокоить дыхание. «Конечно! Сейчас буду», — пишет он. «Я зайду за тобой».***
Баджи Кейске уходит из Тосвы, из Вальхаллы, из жизни, но не из сердца Чифую. Это эгоистично и чертовски нечестно с его стороны, и Чифую плачет навзрыд, не в силах себя остановить. Такой же назойливый и приставучий, как и всегда. Баджи, наверное, это злит, если он вообще здесь. Хочется верить, но загробная жизнь — дело постижимое только для мертвых, так что не узнать наверняка. Пронизывающий ветер треплет по волосам, и разбитое сердце Чифую в паре с помутненным болью потери разумом играют с ним злую шутку. Ему чудится улыбающийся Баджи, но перед глазами, ожидаемо, лишь безмолвная могильная плита. Первая любовь на проверку оказывается горькой, соленой от слез и разъедающей от тоски. Чифую не винит жизнь, не презирает отношения и не перестает верить в любовь. Просто иногда такое случается, ничего с этим не поделать.***
Ханагаки Такемичи говорит много странных вещей, среди которых проскальзывают похожие на «Чифую, без тебя бы ничего не получилось! Чифую, ты самый лучший друг! Чифую, спасибо тебе большое». Чифую смеется и верит ему без раздумий, потому что такой он — душа нараспашку — и в огонь, и в воду, и на край света рука об руку и прикрывая спину. Такемучи не Баджи, даже если похож с ним в некоторых аспектах. Думать о Баджи все еще больно, думать о том, что рядом с ним никогда не дышалось так же легко — почти невыносимо. Мацуно успокаивает себя тем, что виной всему была его влюбленность, запихивая сомнения как можно глубже. Чифую знает, что Баджи-сан всегда принимал его, хоть порой и раздражался на излишнюю беспечность. Чифую хватается за эту спасательную мысль, когда ему совсем плохо, ведь сколько не сомневайся — спросить больше не у кого. Мертвые не разговаривают. Первая любовь бывает жестока: иногда у нее не хватает для тебя времени, обстоятельств и чувств. Иногда, следуя за ней, ты выбираешь не тех людей, но Чифую не злится и не винит ее. Если бы он мог выбирать, он бы выбрал Баджи Кейске снова. Вот и вся правда.