Бабочки в животе и тараканы в голове

      Александр имел особенность не переносить холод. Стоило погоде испортиться, и капитан одевался теплее, но даже это редко спасало. «Испаньола» всё ещё не слишком отдалилась от севера, и холодные ночи были не редкостью. Однако, этот вечер, выдался поистине леденящим. Небо было пасмурным с самого утра, и судно не нагрелось под солнечными лучами. Особенно холодным был ветер, дующий сегодня с удвоенной силой. Но пиратам это было на руку, корабль поймал попутное течение, и стремительно плыл по проложенному пути. Днём температура ещё была терпима, но, к вечеру, окоченел не только капитан. Смоллетт как раз стоял у борта, закончив с измерением маршрута. Шхуна прыгала по волнам, разрезая их носом, будто ножом. Дэвид решил вылезти из своей каюты впервые за день. Резкий спад температуры Джим тоже почувствовал остро, и отпросился под предлогом головных болей. Дэвид всё это время составлял ему компанию. В последнее время они не часто могли оставаться вместе. Джим просто прижался к сидящему на койке доктору, и засунул руки под его камзол, греясь. Они разговаривали, рассказывали новости и шутили. Джим даже напросился на щекотки. Громкий радостный смех ребёнка был самым лучшим подарком для Дэвида. Сейчас, он прогуливался по палубе, натягивая на шею воротник камзола. Путь привёл его к Смоллетту. Он просто встал рядом, не удосужившись и поздороваться. Не хотел мешать, зная, как это нервирует капитана. Тот прятал руки то подмышки, то в карманах, то совал их в рукава, но качка всякий раз вынуждала его вынуть их и облокотиться предплечьями о бортик. То, что руки у Александра очень чувствительные, Дэвид понял давно. Даже в сравнительно тёплые дни тот часто тёр их между собой и грел дыханием. Дэвид снял свои перчатки, которые предусмотрительно всегда лежали в карманах его камзола — он привыкал носить их с собой даже тогда, когда погода не предвещала морозов, ибо любому лекарю, словно музыканту, нужно было беречь свои пальцы, чтобы точно и правильно выполнять свою работу. Он легонько коснулся руки пирата, привлекая к себе внимание, и получив его, протянул ему свои дорогие тёплые перчатки. Тот, несколько секунд просто пялился на них, как будто не понимал, что от него требуется. — Ты не думал, что у меня тоже имеются? — Усмехнувшись, поинтересовался он. — Если бы были, ты бы давно их надел. Давай. Смоллетт фыркнул, но всё же взял предложенное. Он натянул хранящие тепло Дэвида чёрные перчатки, и очень скоро, на его лице можно было разглядеть довольное выражение облегчения. Ночью, когда все готовились спать, Александр неожиданно заявился к доктору. Тот, как раз готовился раздеться и лечь в постель, и уже снял парик и шейный платок, присев на койке. Разбойник оставил перчатки на столе. — Вот, решил вернуть, — сказал он. Как не похоже на пирата. — Оставь себе, я дарю их тебе. В конце концов, что будет греть тебя, как не они? — Дэвид бы встал, да сил не было совсем. — У меня есть вариант получше, — промолвил капитан найдя что-то интересное в пламени свечи. Затем, внезапно тронулся с места, и плюхнувшись рядом с Ливси, прижался к нему слегка подрагивающим от мерзлоты телом. Запустил руки под камзол, и прижался щекой к плечу. Доктор камнем застыл от удивления. Тоесть, он не ожидал такого поступка от Смоллетта. Да, это всё ещё было странно и фамильярно, но было похоже уже совсем на другого пирата, не Александра. Тот бы никогда не подошёл и не стал бы греться об него, слишком горд. Несмотря на это, Дэвид повинуясь порыву нежности, и правом, которое, как ему казалось, давал тот поцелуй, резко встал и быстро стянув с него камзол и сапоги. Не дав и охнуть, затолкал под одеяло, а после, лёг и сам. Александр только усмехнулся, со словами: — Это такая попытка подкатить? — Нет, просто желание позаботиться, — отозвался врач. — Ну, раз так. И погрузился глубже в одеяло, прижавшись к груди доктора, зарывшись носом в его грудь. — Твой цыплёнок сюда не заявится? Слышал, что он спит здесь, — вдруг поинтересовался пират. — Он сказал, что поможет коку с какой-то работой, там и заночует, наверное. Он просто любит слушать его сказки. — Не нравится мне этот старикан, — буркнул капитан. — Брось, он хороший человек. — Хороших людей тут не бывает, запомни. — Смоллетт привстал на локтях, его лицо помрачнело. — У всех есть подвох, даже у тебя. Ты ведь хочешь смыться отсюда и бросить меня. — Уж не единственная ли ты невинная овечка здесь? — Хмыкнул доктор, слова немного задели его. — Нет, — признался разбойник, — я не знаю, какой у меня подвох. Всё, что мне нужно сейчас — это ты. Вопрос: нужен ли я Тебе? — Нужен, нужен, — улыбнулся доктор. Он придвинулся ближе, и долго колеблясь, трепетно коснулся губ пирата. Он просто решил последовать словам Александра: хочешь — бери. Не получив отказа, он нежно сминал чужие уста, наслаждаясь ощущениями. Алекс лишь слабо отвечал, всё слабее. Когда Дэвид отстранился, он уже спал. Дэвид заботливо поправил одеяло, и «влюбленно» накрыв его ладонь своей, тоже отправился в царство Морфея, ни о чём не задумываясь.