Сожженный Принц

Велер приближался к своей жертве, уверенный в неизбежности успеха. Его враг даже не думал защищаться да он и не успел бы. - Сейчас! Сейчас я избавлю мир от этой твари! За Леорика! За инквизицию! За мою семью! Вот он уже на расстоянии удара. Вот рука, сжимающая клинок, начала свой путь к черному сердцу предателя. Не дойдя каких-то сантиметров до цели, лезвие столкнулось с невидимым до этого момента препятствием и со звоном сломалось почти у самой рукояти от силы отдачи. Велера оттолкнуло назад, но он удержался на ногах, не верящим взглядом смотря на щит божественной магии, окруживший еретика. - Нет! Этого не может быть! Свет не может защищать убийцу и предателя! Это все обман! Грязная ложь! - пронеслось в голове молодого инквизитора. Выбросив ставший бесполезным кинжал, он вновь бросился на Утера, теперь уже с кулаками. Ему было наплевать на всё и всех вокруг. Сейчас существовали лишь его жажда мести и тот, кто должен быть испытать на себе его ярость. Удары не давали результата. А Утер так и стоял со спокойным, даже умиротворённым лицом, что окончательно вывело Велера из себя. Очередной раз отведя руку для удара, он вдруг ощутил, что её схватили сзади. Не имея возможности сопротивляться, он выброшен со сцены вниз, в толпу. - ВЗЯТЬ ЕГО! - прогремел голос Арчибальда. Лысого воителя буквально трясло от гнева, его лицо налилось кровью, густые усы подрагивали. Двое стражников схватили Велера, заломили ему руки и поставили на колени. - СВЯТОТАТСТВО! Как ты посмел?! Пытаться совершить убийство! Напав на безоружного! Исподтишка! В день Френсиса! - Безоружный?! Его оружие – ложь и он в открытую им пользуется, а вы и рады послушно блеять, ради световых фокусов! - с не меньшей злостью в голосе ответил ему Велер. - Открой свои глаза, старый слепец! Он враг! Еретик, предавший Свет! Таких надо уничтожать при любой возможности, прямо на месте! Френсис был глупцом, раз не понимал этого! - Ты смеешь…? Я казню тебя прямо на этом месте! - прошипел Арчибальд, просто оторвав замок с крепления для секиры руками и достав оружие. Никто не смел ему помешать. Все были слишком заворожены и шокированы происходившим безумием. Он собирался уже спрыгнуть с трибуны, чтобы лично привести приговор в исполнение, когда его остановила рука Утера. - Брат, стой! - удержал его старый паладин и начал говорить успокаивающим, но громким голосом, чтобы слышали все. - Ты сам понимаешь, что этого нельзя делать. Только не сегодня. Он потерял Свет. Отвернулся и отбросил все, во что мы верим. Но не ты! Ты зол и имеешь на это право, но не забывай, кто ты и обеты, которые давал. - Не лезь не в свое дело! - огрызнулся Арчибальд, сдернув с себя руку Утера. - А разве я не прав?! Скажи мне, что я ошибаюсь и несу чушь! Это заставило инквизитора задуматься, а именно это и нужно было Утеру. Сбить накал страстей, остановить эту вакханалию, когда каждый шаг каждого только распалял всех вокруг, подталкивая на еще большее безумие. Нужно было сорвать этот ритм и дать всем одуматься. Если Редан был прав, то они вспомнят, кто они. Через несколько секунд маска животной ярости начал уходить с лица Арчибальда, сменяясь на более знакомую всем профессиональную суровость вояки. - Твоя правда... не сегодня…, но это не отменяет его преступления! И ты не посмеешь вмешаться в мое правосудие! - после этого он повернулся к Велеру, который все еще буравил его взглядом и объявил свой приговор непререкаемым тоном судьи: - Велер, из рода Некларов! Ты совершил тяжкое, непростительное для инквизитора преступление! Ты нарушил обеты чести, напал на безоружного, презрел наши обычаи! За такие проступки тебя следует казнить… Но не сегодня! В дань памяти Френсиса Милосердного, я заменяю казнь на изгнание! С этого момента ты лишаешься сана инквизитора, изгоняешься из нашего ордена и объявляешься врагом всякого, кто верен нашему делу! У тебя есть один день, чтобы покинуть пределы Моргенштайна! Всякому будет известно, что ты клятвопреступник и изгнанник! Всякий, кто даст тебе кров, еду и помощь будет наказан! И пусть презрение и одиночество до конца дней будет тебе напоминаем о грехах твоих! Уберите его с глаз моих! Охранники подняли онемевшего Велера на ноги. Еще два человека без всяких церемоний сняли с него пояс с секирой. Затем его потащили на выход из зала. Толпа образовала небольшой коридор, осуждающие и презрительно глядя на изгнанника. На полпути последний из Некларов пришел в себя и мгновенно рассвирепел. - Нет! Это вы предатели! Вы изменники! Вы все еретики! Вас всех ждет кара! Я отомщу, слышите?! Чего бы мне это не стоило, даже ценой жизни я отомщу! - последние слова он произносил уже снаружи, когда его почти несли к главным воротам. На небольшом расстоянии за ними, молча и мрачно, семенил Регис, который собирался следовать клятве верности своему господину под страхом любого наказания. В зале стояла мертвая тишина. Еще какое-то время все глядели вслед изгнанному, а потом повернули головы к Утеру, все еще стоявшему на подиуме со светящейся ярко-белой сферой. - Воистину, ты стал вестником дурных вестей, Утер, - мрачно произнес Арчибальд, не глядя на старого друга. - Но Свет признал искренность твоих слов. Что ты ответишь на эти обвинения, Леорик? – спросил он, повернувшись туда, где стоял архиепископ. Которого теперь там не было. - Где Леорик?! - грозно спросил инквизитор. Остальные присутствовавшие на трибуне начали растерянно оглядываться. Все так увлеченно глядели на развернувшуюся драму, что упустили из виду своего пророка, который воспользовался созданной им суматохой и исчез. - Он сбежал! - сквозь зубы прошипел Утер, который понял, что всё это представление было не случайностью. - Куда он мог уйти?! - Он выделил северо-восточную часть крепости для себя и своих помощников, там, где расположены погреба и тюрьма. Туда был запрещен вход всем посторонним, даже инквизиторам! - вспомнил один из членов ордена. - Тогда именно туда мы и пойдем! Вы со мной! Остальные - перекройте все выходы из крепости! - скомандовал Арчибальд, поудобней перехватывая секиру и двинулся к выходу с трибуны. - И клянусь Светом, Леорику придется ответить на множество вопросов! За ним пошли Утер и все остальные, кто стоял на трибуне. Они быстро достигли нужной части замка, отделенной массивными дверьми. Никто не удивился, когда дверь не поддалась. Без лишних слов, Арчибальд ударил своей секирой по центру и разрубил деревянный брус, блокировавший двери. После удара ногой двери распахнулись. Наступающим предстало несколько помощников Леорика в одеждах церковнослужителей. Но вместо отрешенных, спокойных выражений лиц, с которыми они обычно ходили, они смотрели на нежданных гостей с ненавистью, держа в руках короткие мечи и арбалеты. Один из выстрелов безрезультатно отлетел от латной пластины Арчибальда, двум стражникам повезло меньше, и они с криками боли повалились на пол. Инквизиторы издали яростные кличи и бросились в бой. Охрана была буквально сметена. Бывшим паладинам даже не требовалось оружие. Их могучие кулаки, усиленные латными перчатками, были сами по себе грозным оружием. После этого инквизиторы, теперь уже готовые к бою, шли по коридорам подобно урагану, спускаясь все ниже в подвальные помещения, пока не достигли еще одной охраняемой двери. Служители были готовы к бою, но не были готовы к сокрушающему натиску разъяренных инквизиторов. Боевой опыт, огромная физическая сила и ярость давали колоссальный эффект. Это нельзя было даже назвать дракой. Скорее избиением вооруженных младенцев. Без труда взломав дверь, они очутились в большой алхимической лаборатории. Здесь было достаточно многолюдно. Не меньше дюжины человек стояли в полной боевой готовности. В центре стояло несколько столов, у стен расположились шкафы со склянками и ингредиентами, рабочие столы с алхимическим оборудованием. Наметанный глаз Утера тут же приметил в дальнем углу стол с россыпью камней душ самых разных размеров. На другом столе лежало мертвое обнаженное тело мужчины со вскрытой грудной клеткой. А еще паладин почувствовал присутствие мощной магии некромантов. В дальнем конце комнаты находился действующий стационарный портал. Чтобы такой создать требовался опытный маг и мощный источник магии. Там же стоял и Леорик с ранее не виданным посохом, который руководил несколькими помощниками, уносившими в портал другое тело. Рядом находился грузный человек с мертвенно бледной кожей в доспехах паладина. Повернувшись, он вызвал легкую оторопь у ворвавшихся. На них мертвыми глазами смотрел убитый под Вудстоком брат – Ортар Железорукий. Услышав грохот взламываемой двери, архиепископ повернулся к непрошеным гостям. - Вы опоздали, смертные! Проект успешно доведен до конца! Скоро мой повелитель придет по ваши души и станете служить ему верой и правдой, как и ваши бывшие друзья, - с широкой, мерзкой улыбкой заявил он, кивая на восставшего паладина. Полностью почерневшие глаза сообщали о том, что перед ними был уже не тот Леорик, которого они знали, но поглощенный темной магией предатель. Еще одним кивком головы он приказал Ортару уходить. Как только тот исчез в портале, старый церковник необычно быстрым для своего возраста движением схватил кристалл, питавший портал, выдернул его и вставил в свой посох. Инквизиторы приготовились броситься в бой. Утер сыграл на опережение и выпустил во врагов поток ослепительного света. Паладинов всегда ценили за их священную магию. Они могли лечить раненых прямо на поле боя и теми же чарами поражать нежить и других противных Свету тварей. Когда же они использовали свои навыки против обычных людей, максимум это могло ослепить и дезориентировать противников, чего Утер и хотел добиться. Но таких результатов он никак не ожидал. Большинство священнослужителей закричали от боли, упали на пол и начали покрываться ожогами. Леорика и вовсе охватило магическое пламя, но он не закричал, вместо этого он направил на них свой посох и пустил в Утера осколок, словно сотканный из теней. - Осторожно! – вскричал один из инквизиторов, инстинктивно кидаясь наперерез. Заряд черной магии ударил прямо ему в грудь, отбросив уже мертвое тело в руки паладина. Тот аккуратно начал опускать его на пол, лихорадочно пытаясь понять, чем поразили инквизитора и чем он мог помочь. - Выжечь эту ересь! – яростно заявил Арчибальд и первым бросился на противников. Реакция на магию Света и магия Леорика ясно говорили, что под личинами священнослужителей скрывались прислужники некромантов, уже пропитанные магией смерти. На таких День Френсиса Милосердного не распространялся. Слуги Леорика были убиты в считанные секунды голыми руками. Леорик начал творить новое заклинание, но тело некроманта, пожираемое священным огнём, подвело его. Сгоревшая до костей рука, державшая посох, беспомощно обвисла, а сам лже-архиепископ упал на колени, не имея возможности стоять. Арчибальд с мрачным выражением лица подошел к пылающей фигуре Леорика, поднимая секиру. Неожиданно осунувшаяся голова архиепископа поднялась и на инквизитора посмотрел обгоревший череп с пустыми глазницами и ошметками сожжённой кожи. - Вы уже проиграли… ваши души будут вечно служить… - его слова прервал удар адамантиевого лезвия, разрубивший хлипкое тело, как раскаленный нож мягкое масло. - Пропади в бездне, тварь! - сплюнул он и раздавил половину обгорелого черепа. Утер тем временем, поняв, что спасшего его храмовника уже не спасти, ибо свет жизни угас в теле мгновенно, закрыл тому глаза и тихо вознес короткую молитву свету. Поднявшись, он осмотрел лабораторию. Особенно его привлекло тело на операционном столе. Ему аккуратно вскрыли грудь в районе солнечного сплетения, образовав овальный разрез. Слишком маленький, чтобы изучать внутреннее строение грудной клетки. Лежавший рядом с трупом большой и прекрасно огранённый камень душ навел паладина на пугающие мысли. - Арчибальд, - негромко позвал он. Когда лысый инквизитор подошел, Утер спросил его: - Тебе он знаком? - Да, это брат Рональд. Он погиб в бою под Саскейлом. Не понимаю, Леорик приказал предать его тело священному огню. Мы все видели, как его сжигали… - тут лицо Арчибальда исказило отвращение и понимание произошедшего. - Точнее, мы видело какое-то тело, похожее по габаритам на Рональда, полностью завернутое в ткань… мерзкая тварь… что он планировал с ним сделать?! И что он сотворил с Ортаром?! - Думаю, я догадываюсь, - сообщил паладин, показывая камень душ. – Такие же, только куда меньше и худшего качества мы нашли в нежити Вудстока. - Невозможно! Свет бы не допустил… - Во Второй Войне тоже самое произошло с рыцарями Штормграда, или ты забыл? - Обычные рыцари, да, но душу воина Света магией смерти не свяжешь! - А никто душу и не связывал. Вы сами, добровольно помещали свои души в эти камни, - он еще раз указал на большой аметист у себя в руке. - И здесь они становились не более чем источником энергии для оживленного некромантами тела. Если даже небольшие камни, вживленные в скелеты и зомби, создавали куда более опасную нежить, нежели обычно… то из тела паладина… да еще с такой подпиткой… может получиться воин, равного которому в бою среди живых еще поискать надо! - А мы даже не подозревали! Нами манипулировали, как малыми детьми! Мы сами давали ему и тела, и души! Сами себя сделали орудиями в руках некромантов! - казалось Арчибальда могло вырвать от открывшейся картины. - Надо немедленно сообщить обо всем найденном! Пора прекратить эту междоусобицу! Слишком много жизней было потеряно из-за неё! - Да… слишком много жизней… слишком много грехов…, - мрачно пробормотал инквизитор, отправляясь на выход. За ним в полном молчании последовали оставшиеся мятежники, которые наблюдали за этим разговором. Утер решил поддаться гневу и со всей силы сжал камень души в руке. Призвав Свет на помощь, он сжимал аметист, не замечая, как его края глубоко впились в кожу, пока не услышал хруст. Раскрыв ладонь он с чувством умиротворения посмотрел на вырвавшуюся из магической ловушки душу Рональда, благодарно поклонившуюся паладину, прежде чем раствориться в воздухе. *** В главном зале стоял дикий гомон. Все были перевозбуждены и взволновано обсуждали события последнего часа. Когда на трибуне вновь появился Арчибальд, Утер и остальные инквизиторы, разговоры тут же стихли, повисла гнетущая тишина, все не терпелось услышать итоги сегодняшних событий. Арчибальд вышел вперед. Знавшие его удивились тому, насколько уставшим, даже постаревшим он выглядел. Вместо блестящих огнем веры глаз церковника-воителя, на присутствовавших смотрел потухший взгляд разочаровавшегося в жизни человека. - Братья… сестры… то, что я вам скажу сейчас… мы совершили страшный грех! Все, что говорил нам Утер, оказалось истиной! Все это время мы шли на поводу у некромантов! Как безвольные марионетки мы следовали приказам предателя Леорика, предавая своих братьев, свое государство, свою веру! Мы ослепли от своей гордыни, от чувства собственной правоты и в результате отвернулись от всего, что клялись защищать! - Мы верили, что боремся за правое дело! Мы верили, что тела наших братьев исчезают в священном огне, а наши души надежно защищены! Все оказалось ложью! Леорик и его прихвостни превращали наших павших в гомункулы! В ожившие трупы, а души запирались в камнях, чтобы подпитывать эту мерзость! И все это… все это мы делали сами… добровольно, с чистым сердцем… На глазах у всех инквизитор упал на колени, поднял руки и голову вверх в умоляющем жесте и начал произносить молитву Свету: - Своей душой я клянусь в верности своим обетам, Свет благословенный, откликнись на мольбы мои! Яви мне благодать свою! Все с замиранием сердца ждали, когда его окутает мягкое сияние, как до этого Утера. Но прошла минута и ничего не произошло. Арчибальд, не подымаясь с колен, продолжил тяжелым голосом: - Вы сами все видели… мы, мы отвернулись от Света. Мы сами давали клятву, основанную на лжи, что не видать нам благодати его… мы сами отрезали нити, связывавшие нас с ним. И не вернуть нам его благословения, не заплатив за это цену… - с этими словами, Арчибальд начал медленно подносить свою секиру к горлу. - За все грехи наши… за предательства… за бесчестие... нужно расплатиться кровью! Сделав глубокий вдох, он закрыл глаза и потому не заметил, как древко оружия схватила рука. Один резкий рывок в нужную сторону и секиру отобрали. Инквизитор повернул голову и успел заметить только приближающийся кулак. Удар у Утера был хорош. Паладина переполняло чувство дежавю, только теперь он был не на месте виноватого, но на месте судьи. - Когда-то Артас смог вправить мне мозги таким способом и спас меня. Теперь моя очередь. Они сейчас такие же потерянные, как и я тогда. Так же ищут спасения легким путем, в бессмысленных жертвах, от которых нет никакого толка. - Вот так вы решили расплатиться за все вами совершенное?! - начал он жесткую отповедь, отбросив тот дружеский, примирительный тон, которым разговаривал до этого. - Страна разваливается из-за гражданской войны! Вами развязанной войны! Орки уничтожают наши города! Мертвых поднимают демоны, чтобы убивать живых! А вы собрались просто сбежать от всего этого?! Сбежать от своего долга?! Думаете, Свет простит вас за такое?! Ты прав в одном, Арчибальд – ваше бесчестие нужно смыть кровью! Но не кровью трусов, решивших сбежать от созданных ими проблем! А кровью ваших врагов, которые уничтожают наши земли! Перехватив секиру поудобней, Утер начал медленно подходить к все еще лежавшему Арчибальду, потиравшему разбитый подбородок. - Все так, вы сами отвернулись от Света, вы сами, добровольно, творили все те ужасы, за которые сейчас себя ненавидите! И я не думаю, что король просто так простит и помилует вас! Но Свет от вас не отворачивался! Он не лишал вас своей благодати! - Утер встал вплотную к лежащему инквизитора, глядя ему прямо в глаза, держа секиру наготове. - В глубине души вы понимали, что творите и сами себе запретили обращаться к нему! И только когда вы сами сможете простить себя за содеянное, тогда вы вновь сможете взывать к его помощи! И для этого я здесь! Чтобы дать вам шанс получить прощение! Не у меня! Не у Ордена! Не у короля! У самих себя! Завершив свою тираду, Утер не глядя подбросил оружие, поймав его за древко у самого лезвия и направил рукоять на Арчибальда. - Что скажешь?! - грозно спросил он, не отводя взгляд. Арчибальд несколько секунд переводил взгляд с Утера на оружие и обратно. Затем растерянность спала с лица, сменившись мрачной готовностью. Он схватился за рукоять секиры. Утер рванул оружие на себя и помог инквизитору подняться. Затем повернулся к залу. - Что скажете вы?! – тем же тоном спросил он остальных. Один за другим, присутствовавшие поднимали вверх оружие в знак согласия. Не было восторженных криков. Не было аплодисментов. Не было даже одобрительных кивков. Все инквизиторы выглядели отрешенными, но готовыми принять любую участь, которую уготовила им судьба. Многие рыцари и некоторые аристократы также поднимали свои мечи вверх, солидарные с решением своих союзников. Другие тихо или же демонстративно покидали зал, не желая оставлять борьбу и идти на поклон к сожжённому королю. Кто из-за гордости, кто понимал, что за все содеянное пощады им не видать, а кто-то до сих пор продумывал варианты, как можно не потерять все, поставленное на кон. Но их никто не пытался задержать. Не сегодня. Сегодня был День Френсиса Милосердного. День раздумий, день прощения, день примирения. День, когда орден Алой инквизиции перестал существовать, чтобы, вновь объединившись, Лордеронцы смогли выйти единым фронтом против надвигающейся бури.