Сожженный Принц

Прифронтовую зону всегда можно было узнать, как только прибудешь туда. В какой-то момент трава уступала место грязному месиву, оставшемуся от тысяч сапог, колес и копыт, топтавших землю. Деревья сменялись многочисленными пеньками, чьи стволы шли на строительство укреплений, жилищ, инженерных машин и просто на дрова. Вдоль разбитой бесконечными колоннами дороги шел обоз с сотней конников по обе стороны. Королевский штандарт недвусмысленно указывал, кто двигался в сторону реки Фондрорила. Солдаты стекались к дороге со всех направлений, желая посмотреть на красивый вид сотни рыцарей в начищенных до блеска доспехах. В центре этого бронированного эскорта располагалось несколько телег. Остановилась процессия в небольшой деревушке, которая превратилась в расположение ставки командования. Артас, в походном облачении, вышел из своей кареты и огляделся. Его взору предстала привычная картина военного лагеря, чья атмосфера была молодому королю привычней, нежели королевские покои. В сопровождении нескольких советников, генерала Реванса и окруженный своей гвардией, он двинулся к самому крупному дому в деревне – трехэтажному особняку с каменными стенами. Бывший дом хозяина деревни, не иначе. Именно здесь предстояло начаться переговорам, которые положат конец гражданской войне, устроенной Культом Проклятых. Хотя многие, и Артас в первую очередь, понимали, что ядовитое семя раздора Леорик посеял в очень подготовленную почву, страна и так была на грани раскола. Как из-за чумы и её последствий, так и из-за того, каким образом, тогда еще наследник престола, решил бороться с ней. Вина мятежников была неоспорима, и они были обязаны понести за это кару. Но все дни пути из столицы на передовую, Артас не прекращал задумываться над вопросом «как я мог поступить иначе, чтобы не допустить этого». По крайней мере сейчас он мог отвлечься от этих невеселых мыслей и сосредоточиться на действительно важном. Вместо него в Лордероне осталась Джайна, впервые по полной взвалившая на себя обязанности монарха. Но Артас не сомневался в её способностях. Да и оставшийся с ней Найлз будет серьезным подспорьем на время его отсутствия. Парень прекрасно справлялся со своими обязанностями. - Надо будет еще раз поблагодарить Утера, за этого самородка. Я теперь даже представить не могу, как я без него смогу обходиться! - подумал про себя король, заходя в главный зал. Согласно договоренностям, достигнутым с мятежниками через Утера, переговоры должны были состояться завтра утром. А сегодня ожидалось появление главного героя дня. Артас не мог дождаться, чтобы увидеть вновь лицо старого паладина. В последние месяцы слишком мало было радостных новостей, но эта неделя принесла ему сразу два повода для счастья – совсем скоро он закончит эту войну, а потом он станет отцом… - Мы победим… обязательно победим, иначе и быть не может, - уверял король сам себя. Скоро он поведет людей вновь объединенного Альянса в бой, а бок о бок с ними выступят гномы Стальгорна и эльфы Квель-Таласа. В Мурадине он нисколько не сомневался, а молодому королю Келю очень хотел верить. Они хорошо друг друга понимали, оба потеряли из-за этой войны отцов и почти потеряли страну. Они лучше многих знали, что на кону и что будет с их народами в случае поражения. Стремясь отгородиться от излишних сейчас размышлений, монарх решил для разнообразия лично выяснить положение дел в прифронтовой зоне. По меркам войны можно было сказать, что обстановка была почти мирной. Не считая совершаемых обеими сторонами вылазок разведчиков, да нападений на неосторожные патрули, все было тихо. Обе армии ждали, когда командование одной из сторон решится на новую атаку. Ждали, но явно не хотели. По сообщениям командиров, мораль что верноподданных короны, что мятежников, была низкой. Люди устали от войны, суть которой они перестали понимать. А поступившие известия о новом нашествии орков еще больше убеждали солдат, что пора эти разборки высокородных господ завершать – настоящий враг сейчас на юго-западе. И последствия не заставили себя ждать. Уже было выявлено несколько десятков случаев попыток дезертирства в лордеронской армии. Люди хотели вернуться в родные дома, увести или защитить семьи от ожидающейся волны краснокожих. Пока что они обходилось разжалованиями, карцерами и телесными наказаниями, но было очевидно – если это не прекратится, придется прибегнуть к более жестоким методам укрепления дисциплины. Да и сдерживала пока офицеров от таких мер только близость врага и необходимость беречь людей для будущих битв. Что любопытно, аналогичная ситуация наблюдалась и в стане противника. Но, если первые тайно пытались скрыться от королевской армии и попасть в родные края, то дезертиры от мятежников наоборот в открытую выходили на позиции лордеронцев и предлагали добровольно сдаться, при условии, что они будут направлены на войну с орками. Такие содержались в отдельном лагере недалеко отсюда, в приличных условиях и с сохранением званий. Артас отдельно похвалил офицеров за этот момент и приказал сообщить всем перебежчикам, что уже скоро по личному распоряжению короля они смогут принять участие в боях с захватчиками. Ситуация была удручающая, но ожидаемые переговоры давали надежду, что всему этому придет конец. - На самом деле, - размышлял про себя Артас. – Все это можно обратить на пользу. Люди устали от междоусобицы и это хорошо! Проще будет склонить к миру оставшихся вельмож, которые все еще на что-то надеются. А при правильном подходе люди с такой охотой пойдут за ним в бой, что даже никаких речей не понадобится. Только выдай оружие, да укажи в сторону врага… теперь все зависит от итогов этой встречи. Утер, старый друг, я на тебя рассчитываю. Почти сразу после ужина в предоставленную королю комнату, некогда бывшую спальней старосты деревни, постучались и сообщили о прибытии нескольких кавалеристов со стороны позиций неприятеля. - Ну, вот и началось. – сообщил сам себе король. Пора было встречать гостей. В бывшем обеденном зале его уже ждал человек, больше которого он хотел увидеть, разве что, Джайну. Утер выглядел осунувшимся, он явно мало спал в последние дни, но, тем не менее, глаза его горели ясным огнем человека, добившегося огромных результатов и понимающего это. - Долгих лет жизни, мой король! – произнес паладин, с почтительным поклоном. Но Артасу было не до этикета. Широкими шагами он быстро преодолел расстояние до воителя, обхватил его за плечи, выпрямил и крепко обнял. Утер на секунду стушевался, но ответил тем же. Когда они отпустили друг друга, у обеих на лице сияла искренняя улыбка. - Если бы ты знал, как я рад тебя видеть в здравии, старый ворчун! - Я тоже рад, парень! И спешу заверить, что встречаю тебя с хорошими новостями. - Мне тоже есть чем похвастаться, - усмехнулся монарх. – Джайна на сносях! - Серьезно? Да ты время зря не теряешь! Значит уже скоро у Лордерона появится наследник. - Вот, нет чтобы за будущего отца порадоваться, он только об интересах государства печется, тоже мне - бюрократ бронированный! – театрально оскорбился молодой король. - Ну должен же из нас двоих хоть кто-то о государстве думать! – не остался в стороне паладин. Оба добродушно посмеялись и сели за стол. Как-то быстро тон разговора повернул в более серьезное русло. - Значит, Джайна в порядке… слава Свету! Я каждый день молился за неё, как только узнал о Даларане… что-нибудь еще? Антонидас? Артас медленно помотал головой: - Увы, наш величайший архимаг... теперь лич в стане врага… - Ох и туго же нам придется теперь. Мало нам было орков, так еще их хозяева снова явились сюда. Теперь и Антонидас стал личем… я надеюсь, мне выпадет возможность освободить и упокоить его дух. Более того, я бы готовился к появлению нового вида рыцарей смерти на поле боя. Вкратце я поведал тебе в письме об опытах Культа над мертвыми паладинами. Согласно записям инквизиторов, семнадцать отступников погибли за все время раскола. Из них, не менее дюжины тел были ритуально «преданы огню», что означает, заточение их душ в камни. Не знаю, каких результатов достигли некроманты со своими опытами и будут ли эти несчастные принимать участие в боях…но готовиться надо к худшему. И если судить по Вудстоку…мне страшно представить силу подобной нежити… - И не с подобным справлялись! - сурово ответил Артас. Как бы он не относился к паладинам-раскольникам, подобной участи он не желал никому. - Скажи мне лучше, какие настроения царят среди мятежников? Сколько из них готовы принять безоговорочную капитуляцию? - Здесь все неоднозначно. Большая часть солдат просто хочет конца этой резни. Новость о прекращении междоусобицы и мирного договора с короной ради выступления единым фронтом против орков многих весьма вдохновляет. На этом мы можем сыграть. Надеюсь, ты не потребуешь устроить децимацию прямо перед боем. - Откровенно говоря, такие мысли у меня были ранее. Однако, я все же могу понять их. Многие вышли из крестьян и селян, у них была причина ненавидеть меня за те меры, которыми я спасал страну от чумы, все равно им не дано понять, каково мне самому было. А тут еще Леорик со своими сладкоголосыми речами и паладины-предатели с благородными заодно, придавшие ему ореол святого! – он не выдержал и сплюнул на пол от отвращения. - Как бы то ни было. Будем стоять на том, что условием помилования будет проявление себя в бою с лучшей стороны. Пусть сражаются не только за страну, но и за право не носить кандалы. Тем не менее, все командиры будут подвергнуты допросам и те, кто виноват в совершавшихся зверствах, будут казнены по законам военного времени. - Справедливо, - угрюмо согласился паладин. - А что насчет главных зачинщиков бунта? Неужели ты смог большинство убедить добровольно сдаться? Они ведь догадываются, что такого снисхождения, как к пехоте, им не стоит ждать! - Большинство рыцарей готовы сдаться при условии, что им будет позволено выступить против орков и демонов. Этим они хотят восстановить свою честь. - Не то, чтобы я считал, что у них есть право выставлять хоть какие-то условия, или что их «честь» хоть чего-то еще стоит! - холодно заметил монарх. – Но на подобное я готов согласиться. Надеюсь они не собираются заикаться по поводу сохранения своих титулов и земель? - Такие возгласы раздаются среди наиболее упрямых, но все, кто категорически не приемлет таких последствий уже заявили о своем выходе из стана мятежников. Благо, таких меньшинство. Старый воитель замялся, понимая, что подходит к самой тяжелой части разговора: - Что же касается инквизиторов… они просят предоставить им право на отпущение грехов. - Нет! – отрезал король. - Артас…,- начал было примиряюще Утер, но тот его перебил. - Не надо, я знаю, что ты хочешь мне сказать! Мы уже не раз вели этот разговор! Меня не волнуют их убеждения, причины, которые подвигли их к мятежу и прочее! Они предатели и этим все сказано! Дворян да рыцарей я хоть как-то еще могу понять! Ими двигала жадность, желание большей власти, и главным наказанием для них и их родов будет лишение того, что они так жаждали приумножить! Но инквизиторы… я не могу найти им оправданий! Как ты сам можешь их поддерживать, Утер?! Они убивали своих же братьев в стенах родного ордена! У тебя на глазах! Они слепо шли за тем, кто говорил им то, что они жаждали услышать! Презрели собственные принципы и клятвы, и ради чего?! Я, по крайней мере, сложил с себя сан паладина, когда понял, что не могу следовать Кодексу! А они мало того, что продолжали считать себя воинами Света, так еще прикрывались церковью, чтобы оправдать свои действия! Если они ищут искупления в бою, то пусть радуются, ибо это единственная милость, которую я готов им предложить! Можно даже сказать, что для них вторжение орков - это дар Света, чтобы не закончить свою жизни в цепях, гния в подземельях Старого города! Паладин молча ждал, пока Артас выплеснет накопившийся гнев. Так с ним всегда было проще договариваться, если начинался всплеск эмоций – дать высказать все, что думает, дождаться пока рациональная часть короля снова возьмет вверх и тогда уже приступать к убеждению. - Я не прошу тебя о снисхождении. Я не меньше твоего понимаю всю глубину их падения. Просто... если у тебя это знание вызывает гнев, то во мне это порождает огромную печаль. Я лишь хочу, чтобы ты дал им эту возможность, и все. Они не ждут твоей милости, Артас, они сами себе не могут простить содеянного. Двое уже наложили на себя руки, еще троих еле успели остановить. Для них это единственный шанс найти прощение! - Если я еще не совсем забыл кодекс, то подобным предателям нет прощения, – тихо, сквозь зубы проговорил Артас, снова закипая от ярости. Утер убеждал его дать им право на индульгенцию! ИМ! Убийцам его отца! Еретикам, повернувшим оружие против родного ордена! Клятвопреступникам, служившим марионетками для культа некромантов! - Видимо забыл, раз не вспомнил про раздел о кающихся грешниках! - поучительно поправил его старый воин. - Согласен, что сейчас они не имеют право на прощение, но война покажет, чего они стоят и чего заслуживают! И я тебе скажу вот что – встреться с ними! Дай им шанс! Говори, что хочешь, грози любыми казнями и пытками, НО… - здесь Утер поднял палец и посмотрел на Артаса столь сурово, что на секунду король вновь почувствовал себя молодым послушником, которого распекал строгий учитель за нерадение. – Только после победы над врагом! И ты при мне поклянешься Светом, что Орден сам решит участь их душ. Их жизнями можешь распоряжаться сам, но, чтобы ты не решил, перед этим, тем, кто останется жив, будут отпущены их прегрешения! - Ты не забыл ли, паладин, кому служишь? Забыл кому присягу верности давал, чтобы сейчас идти поперек королевской воли?! - впервые Артас говорил подобным образом со старым наставником. Он и сам не ожидал от себя подобного. Утер тоже был поражен такими словами, хотя и смог сохранить выражение лица. - Вот уж не ожидал от тебя услышать подобное, парень, - с грустью подумал он. – От кого угодно, но не от тебя. Что же эта война с тобой сделала? Джайна, тебе и твоему ребенку предстоит сложная задача, чтобы не дать ему потерять себя окончательно. Однако, раз сейчас тебя нет рядом, чтобы успокоить его, придется действовать иначе. Все же с некоторым облегчением он заметил, что Артас взялся левой рукой за эфес Санрейджа – верный признак, что он пытался унять разбушевавшийся гнев. Это не могло не радовать. Значит, он сам понимал, что перегнул палку. Стоило ему в этом помочь: - Артас, ты помнишь лейтенанта Маркуса? Того, что был тобою же возведен в ранг рыцаря после сражения в Кросроуде? - тот задумался на несколько секунд, припоминая это имя. - Да, я помню его. И твоя аналогия мне непонятна. Он понес кару за нарушение дисциплины, но был награжден за проявленный героизм. Более того, он пошел на преступление потому что был верен мне. Как этот пример касается предателей, которых ты защищаешь? - Я поясню. Они, также, как и он, совершили ошибку и пошли на преступление ради того, во что верили. Как и Маркус, они заслуживают наказания, потому что даже самая благородная мотивация не оправдывает преступления, ты согласен? - Да, но все равно не понимаю тебя. - Несмотря на то, что он был сослан в штрафной отряд, он сражался также доблестно, как и при Стратхольме. Если память мне не изменяет, он даже тебе жизнь спас. Он не считал себя виноватым и не искал в бою искупления, но Кросроуд был для него шансом восстановить свое доброе имя, и он им воспользовался. Сейчас я предлагаю тебе поступить также. Раскольники, так же, как и Маркус – ищут такую возможность. Их вина несравненно тяжелей, но и жажда на искупление не в пример сильнее. Дай им этот шанс на спасение! Если не их чести, то хотя бы души. Пообещай им, что если они достойно проявят себя в бою, то им будет даровано отпущение грехов перед Светом. Король явно задумался над его словами. Это было именно то, на что Утер рассчитывал. Оставалось привести финальный аргумент: - И если согласишься, то поверь мне, ни в своей, ни в орочей армии ты не найдешь столь яростных бойцов! В их сердцах не останется места для страха или сомнений. Будет лишь цель, к которой они будут стремиться всеми силами! И дав им эту надежду, именно ты, и никто другой, будешь тем, кто сможет им на эту цель указать! Подумай. Некоторое время они сидели молча. Утер неотрывно смотрел на своего монарха, тот опустил взгляд, углубившись в размышления. Нетрудно было догадаться, какие мысли сейчас борются в его сознании. Наконец, молчание было прервано: - Ты просишь меня простить предателей, Утер… просишь милосердия для отступников. Они отвернулись не от короны, не от Лордерона. Они отринули сам Свет! Ты утверждаешь, что я смогу дать им цель, и они будут слепо следовать ей. Вот только не от меня ведь они будут ждать указаний. А от тебя, не так ли? - Да, сейчас я для них стал вместо Леорика. Они смотрят на меня, словно я один могу спасти их души. Но служу я тебе, и они будут делать то, что нужно Лордерону. - Ты, ведь, фактически, превращаешь их в живые орудия, которые сами будут искать смерть на поле боя. Как ты, будучи паладином, можешь одобрить такое? Лицо Утера осунулось, он буквально постарел за секунды на десяток лет и отвел взгляд. - Я и не одобряю! Больше тебе скажу, меня воротит от одной только мысли! И тут не важно, кто они, святые или предатели… Но какой у нас есть выбор?! Когда-то я ставил принципы, превыше всего, считал, что доблесть и следование Кодексу позволит справиться с любой угрозой! Но одно дело, когда тебе противостоит открытый враг, которого ты видишь и ни с кем не спутаешь… Старый воин прервался и отвел взгляд. Плечи его осунулись. - А стоило ему применить иной подход, как все мои убеждения обернулись против меня, и я чуть не погубил все: тебя, королевство, свой орден… если мы хотим победить в этой войне, придется использовать любую возможность, которую можем найти… вне зависимости от средств или цены. Мертвецам честь ни к чему… А отдать наш мир демонам я не позволю… и все же, то, как нам предстоит с ними поступить… это не может сочетаться с саном паладина… - Собираешься покинуть орден? - После войны. До тех пор я тебе буду нужен именно в этом качестве. Снова молчание воцарилось в зале. Оба друга предавались горестным воспоминаниям о том, насколько жизнь была проще и понятней еще не так давно. - Что произошло, Утер… казалось, еще года три назад все было так просто, так понятно. Были клятвы, был Кодекс, были правила и границы…теперь я не могу даже сказать, где добро, а где зло, а теперь… поступая таким образом, чем мы будем отличаться от Леорика? - Ничем, кроме цели, которую перед собой ставим. Мир всегда таким был, парень. Просто раньше нам удавалось прятаться от этого факта за юношеским задором и святыми писаниями. А всю тяжесть подобных выборов взваливал на себя твой отец. А теперь его нет и это ноша досталась тебе. Но я несу не меньшую ответственность за то, что случилось с тобой и Теренасом. Поэтому я возьму на себя часть этой ноши. Некоторое время они сидели в тишине, осознавая свое положение. - Пора нам ложиться, старик, - с этими словами молодой монарх поднялся и двинулся в сторону дверей. - Завтра день будет нелегким. Стоит выспаться. - Ты так и не дал свой ответ, Артас. Король несколько секунд стоял спиной к паладину. - Если они действительно будут столь неистовы в бою, как ты утверждаешь, то я готов обдумать твое предложение, в отношении тех, кто сложит головы в боях. Но для живых у меня милосердия не найдется. - Артас… - Я все сказал. Увидимся завтра, старый друг. С этими словами Артас покинул зал. А Утер так и остался сидеть за столом, с трудом сдерживая подкатившие, впервые за долгие десятилетия, слезы, пока его правая рука сжимала грудь в районе сердца. *** На следующий день в расположение штаба прибыли представители раскольников. Среди них были и благородные рыцари, и высокородные вельможи, понявшие, что поставили в войне не на ту лошадь и полководцы, часть из которых за время войны выросла из простых офицеров. Вопреки ожиданиям Артаса, переговоры не затянулись. Мятежники, благодаря Утеру, были хорошо осведомлены об основных требованиях монарха и в большинстве были согласны на них. Проще всего было договориться насчет передачи командования над пехотными и вспомогательными частями противника. Как Артас и договорился с Утером, всем солдатам, которые добровольно сложат оружие, а впоследствии проявят себя достойно в борьбе с общим врагом, обещалась амнистия. В качестве жеста доброй воли, король милостиво согласился не производить децимацию в рядах сдавшихся войск, «забыв» упомянуть, что и так не собирался всерьез прибегать к этой мере. С инквизиторами он принципиально отказался видеться, оставив этот вопрос всецело на Утера. Пояснение было простым - говорить он будет с ними только после победы в войне, с теми, кто выживет и разговор этот им не понравится. Утер был не согласен с таким подходом, но перечить не стал, удовлетворившись тем, что Артас обещал следовать их уговору и дать раскольникам шанс. На большее сейчас старому паладину не стоило рассчитывать. Сложности появились, когда дело дошло до участи высокородных представителей и предводителей мятежа. Демоны, как всегда, крылись в деталях, из-за которых и развернулись главные споры. Родовитые рыцари, купцы и владельцы мануфактур, поддержавшие мятеж, всеми силами пытались смягчить удар, под который попали. Разбираться в хитросплетениях интриг и тайных договоренностей, вкупе с посулами вполне материальных «благодарностей» короне за проявленное милосердие Артасу было совершенно не интересно. Как раз для этого случая он и взял с собой целый кортеж советников, дипломатов и даже своего министра по делам казны. Эти вельможи были не менее хитры, изворотливы и коварны, чем их взбунтовавшиеся «собратья». Но выгодно отличались одним – они сохранили верность Артасу. И сейчас все хорошо понимали, кто, кроме трона, будет претендовать на конфискуемые земли, титулы и деньги. Негласные указания монарха сводились к простому – «выжать их до последней капли», к чему его сопровождающие немедленно приступили. Он даже думать не хотел, сколько старых счетов, возмездий и предательств будет свершаться параллельно с достигаемыми договорённостями, да его это и не волновало. Надо было принимать еще одну армию. Переговоры о судьбах отдельных лидеров мятежа вовсю шли, когда в сторону позиций роялистов потянулись первые колонны сдающихся мятежников. Зрелище было необычным. Они шли организованно, походными колоннами, сохраняя строй, сопровождаемые командирами. Единственное, что отличало их от обычной армии на марше было полное отсутствие оружия и доспехов, что было одним из выставленных Артасом условий. Он желал исключить вероятность провокаций со стороны непримиримых бунтовщиков. Ведь достаточно одной с кровавой стычки с, якобы, уже «добровольно сдавшимся» батальоном, который не был разоружен, как о всяком взаимодействии верных частей с мятежниками можно забыть. Оружие же шло отдельными караванами, сопровождаемое минимальными экипажами и серьезными эскортами конных латников. В нужный час, бывшие бунтовщики получат свое оружие и выстроятся в боевые порядки. А до того они могли наслаждаться пешим переходом без необходимости тащить на себе оружие и доспехи. Одновременно с этим начался настоящий кошмар для интендантов. Нужно было в считанные дни приготовить сносные условия для тысяч солдат! Король четко дал понять, что в сложившихся условиях любая не боевая потеря будет рассматриваться по всей строгости. Артас понимал, что ему для победы понадобится каждый солдат. Благо, почти все необходимое для проживания сдававшиеся части везли с собой. Полевые лагеря бывших противников располагались рядом, но все-таки отдельно, чтобы снизить число стычек на почве желания мести. Мятежные полки распределяли отдельно друг от друга, чтобы, если один из них решит продолжить мятеж, он быстро оказался изолирован и окружен верными короне частями, без шансов на подкрепление. Вместе с быстрым ростом численности армии под своим командованием, Артас с неподдельной радостью получил депешу о том, что границы Лордерона и Квель-Таласа пересекла армия эльфов. Новый король сдержал свое обещание и сейчас его немногочисленные, но столь нужные силы беспрепятственно шли к оговоренной точке сбора сил Нового Альянса. О местоположении войск Стальгорна не было четких известий. Гномы в принципе не любили делиться информацией о своих силах. Любовь гномов к перемещению по своей подземной сети тоннелей тоже не облегчала задачу. Даже Артас не имел представления о том, какой численности и состава армия союзников идет на подмогу. Но Мурадину он верил, и раз его бывший наставник заявлял, что гномы себя покажут во всей красе, значит, так оно и будет. К тому же, вскоре младший из братьев Златобородых сам должен был прибыть в ставку короля для выработки плана совместных действий. Со стороны эльфов также ожидалось прибытие представителя. Кул-Тирасцы ранее сообщили, что их силы идут морем и высадятся западнее от столицы. Полки Стромгарда, вечно готовые к войне, уже выступили и шли через предгорья Хилсбрада в сторону Каэр Дэрроу. Войска Штормграда еще готовили флот к выходу. Артас чувствовал, что война подходит к своему пику. Еще в столице на военном совете было принято решение о необходимости в кратчайшие сроки дать генеральное сражение врагу. Каждый месяц промедления будет усиливать армию противника и ослаблять Альянс. Любой павший город или деревня будут увеличивать ряды нежити, каждое сражение, будет истощать силы Альянса, а у демонов целый континент потенциальных «рекрутов». Поэтому вывод был очевиден - собрать все возможные войска в один «кулак» и ударить по врагу пока армии в полной готовности. Либо враг будет разбит и рассеян, после чего пойдет хоть и тяжелый, кровавый, но победный этап зачистки территорий, либо…об этом Артас думать не хотел. Но поток хороших новостей не мог быть нескончаемым и уже через день с момента начала переговоров вестовой прибыл с донесением, которого монарх ждал с содроганием: армия Легиона покинула руины Даларана и держала курс на северо-восток. Сейчас, согласно донесению, они двигались вдоль южного побережья озера Лордамер. Теперь осталось ждать дальнейших действий врага. Для демонов он видел два пути для наступления. Они могут продолжить идти вдоль побережья на север, что будет говорить о намерении осадить и взять столицу. С одной стороны, падение Лордерона подорвет моральный дух людей и обеспечит нежити огромные подкрепления. Но Лордерон был куда более крепким орешком, нежели Даларан. Даже в текущем, усечённом виде, гарнизон столицы был куда больше даларанского, стены и система обороны были не в пример технически более совершенными, опираясь, прежде всего, на достижения каменного зодчества и военно-инженерную науку, нежели на магию. Даже успешно повторив трюк с подавлением магии, демоны не получат большого преимущества. С ходу такой город не взять. Это, не считая могучего лордеронского флота, базировавшегося на озере, которое вполне можно было назвать морем. Его огневую мощь также нельзя было сбрасывать со счетов. Руководить им король предложил своему тестю - адмиралу Праудмуру, на что тот быстро согласился, считая своим долгом быть поближе к дочери. А пока демоны будут ломать зубы об укрепления столицы, с востока на всех порах будут спешить армии Альянса, зажимая в итоге врага меж молотом и наковальней. Другим путем было продвижение к текущему расположение королевской ставки. Никто не питал иллюзий, что у врага нет шпионской сети в Лордероне. Слишком хорошо и тщательно были продуманы все этапы подготовки вторжения, начиная еще с чумного зерна. И на этом решили сыграть. Зная, что главной целью демонов было получение книги Медива, секретная служба короля начала по своим каналам распространять информацию, что Артас постоянно держит книгу рядом с собой и её охраняют лучшие солдаты. Весьма ощутимый эскорт конных латников и паладинов был лишним тому подтверждением. Расчет был на то, что именно получение заветного фолианта будет прерогативой полководцев Легиона и ради этого они оставят на потом остальные цели. В случае успеха это давало Альянсу важное преимущество - возможность встретить врага там, где они решат. Но сейчас Артас мог лишь ждать. Ждать и думать. Жребий был брошен, фигуры расставлены. Сейчас ход был за Легионом. Оставалось лишь надеяться, что все союзники успеют прибыть раньше, чем демоны. *** Представители Альянса прибыли через три дня с момента донесения о выступлении армии Легиона. Как Артас и ожидал, Стальгорн представлял Мурадин, который явно был в приподнятом настроении. Впрочем, это было не удивительно. Если вы спросите гнома, что для него может лучше, чем драка, выпивка или работа с киркой в забое шахты, то он вам тут же ответит – хорошая война, где можно, приняв пару кружек пива, взять шахтерскую кирку и пойти крушить головы вражинам. А вот со стороны эльфов, вопреки ожиданиям короля прибыл отнюдь не Кель-Тас. Вместо него на военный совет прибыла Сильвана Ветрокрылая – как назначенный молодым королем командующий эльфийской армией. Прибыли они во второй половине дня с небольшой разницей во времени, но для Артаса так было даже удобней. Ведь только утром пришло донесение, что противник взял курс на Андорал. Значит, желание получить-таки книгу Медива было для них первостепенной задачей. Этим обстоятельством следовало воспользоваться. И план у короля уже имелся. Военный совет сил Альянса состоялся тем же вечером, когда все стороны собрались в большом обеденном зале бывшего дома старосты деревни. На обеденном столе уже была расположена большая карта всего Лордерона. Карта была не новой и не отражала изменений последних лет в королевстве, но на этом не стали заострять внимание. В зале, помимо Артаса, были маршал Реванса, Утер, Медив с Траллом, в качестве советников, Мурадин и Сильвана, представители союзных королевств людей и генерал Мортиас, назначенный командующим бывшими мятежниками. Помощники и адъютанты стояли позади, молча, но готовые по первой необходимости предоставить свое мнение. - Дорогие друзья и союзники! Я приветствую вас, - начал слегка торжественно Артас, обводя взглядом всех присутствующих. - Прошу извинить, что не дал вам как следует отдохнуть с дороги, но, как вы наверняка уже знаете, враг пришел в движение. Прямо сейчас армия демонов, нежити и орков движется по направлению к Андоралу, - для большей наглядности на карте несколько фигурок, олицетворяющих примерное положение противника, было сдвинуто от побережья Лордамера к обозначению города. - По донесениям разведки, они не стали отделять сколь-нибудь крупные отряды для осады других городов, что говорит о том, что нам придется столкнуться со всей армией противника разом. Но наши силы, к сожалению, еще не собраны воедино. - Вы рассматриваете возможность задержать врага на каком-либо участке? – поинтересовалась Сильвана. - Нет, - ответил Реванс - Во-первых, потому что, чтобы хотя бы на день сдержать такие полчища нужно либо выделять серьезные силы, а мы ими разбрасываться не можем, либо выставить у них на пути хорошо подготовленную крепость, а в здешних землях таких нет. А во-вторых – как мы понимаем, врага интересует лишь артефакт, которым мы владеем, любые серьезные укрепления враг будет просто обходить, не отвлекаясь от основной цели. - И что вы тогда предлагаете? Поиграть с ними в догонялки? - Вовсе нет, достопочтенный гном. Наш план выстроен иначе. Мы отойдем дальше на северо-восток и займем выгодную позицию. Туда уже отправились наши инженерные части и будут готовить оборону. К тому же, таким образом мы двинемся на встречу нашим эльфийским союзникам и увеличим дистанцию между нами и врагом. Флоту Кул-Тираса уже была направлена депеша, чтобы они изменили свой курс. Силы Стромгарда опережают демонов и потому успеют подойти к нашим силам. С Штормградом пока не ясно. Тут в разговор вклинился Медив: - Из того, что нам известно о демонах – сила натиска у них невероятная! Практически никто не может им достойно противостоять в открытом поле. Их гончие носятся с огромной скоростью, охотясь на магов и стрелков. Их закованные в броню гиганты куда опасней даже самых могучих огров и легко разметают любые порядки пехоты. Не говоря уже об ордах мертвецов, что пойдут первыми. Так что встречать врага в чистом поле – почти самоубийство. Нужно готовить оборону и позиции так, чтобы они не могли концентрировать большие силы на одном участке и не могли обойти нас с фланга. Пусть они лезут через рвы и частоколы под вашими стрелами и пулями! И лучше всего для этого плана подойдет крупный город. - А чем вам не угодила крепость Каэр Дэрроу? Насколько я знаю, её взяли почти неповреждённой. - Она просто не в состоянии вместить все наши силы. Мы там будем только мешаться друг другу. Кроме того, в крепости мы лишим себя возможности маневра. Нам надо разбить врага, а не просто выдержать его удар. Поэтому мы должны иметь надежные позиции, при этом не теряя мобильности. - Хорошо, судя по вашему уверенному тону, вы уже все продумали, так не тяните, выкладывайте! Где состоится наш пикник? - Вот здесь, - Артас ткнул пальцем в точку на карте. - Парень…, - задумчиво начал Мурадин. - А ты уверен? - Да, Мурадин, это самая выгодная позиция в регионе. - Раз ты так считаешь… - И вот тут возникает к тебе, Мурадин, вопрос – продолжил излагать план Артас. – Успеют ли силы Стальгорна подойти вовремя? Ведь для вас расстояние только увеличится. - Не стоит о нас так волноваться, парень. Наши бородачи имели хорошую фору, по сравнению с рогатыми. - Вот только хватит ли её? - засомневалась Сильвана. - Безусловно, армия гномов отличается высоким потенциалом в бою, чего нельзя сказать о её скорости перемещения. - А вот не надо думать, что раз у нас не такие длинные и изящные ножки, как у тебя, красавица, то мы не в состоянии быстро появляться там, где хотим! Когда ожидается прибытие визитёров? - В лучшем случае полторы недели, в худшем - шесть-семь дней, - спокойно ответил Реванс. Мурадин в ответ молча начал гладить бороду – явный признак глубокой задумчивости. - Спору нет, придется нашим прибавить ходу… и большие пушки с обозами придется оставить позади… жаль, видимо не выйдет у нас встретить дорогих гостей салютом из всех орудий, как я надеялся. Я лично поведу авангард. А если случится так, что веселье начнется до нашего прибытия, то мы с радостью постучимся ублюдкам во фланг! Вы, главное, не разбегитесь до этого момента. - Хорошая идея, но все же надеюсь, что врага мы встретим все вместе и разом. Гномья артиллерия придется как нельзя кстати. Есть ли еще у кого-то предложения? В зале было тихо. Через некоторое время Сильвана поднялась со своего места. - Если это все, то я немедленно отбываю обратно. Наша армия скоро будет проходить мимо назначенного места и не хотелось бы её разворачивать на ходу. Это окончательное решение? Бой будем принимать здесь? - кивнула она на карту. Артас лишь молча кивнул, продолжая смотреть на карту. Все остальные последовали его примеру и обратили взор на место грядущего боя. На карте оно было обозначено, как крупный город, но на самом деле еще во время эпидемии чумы он был превращен в безлюдные руины. Город, ставший отправной точкой для целой цепочки событий, из-за которых присутствовавшие сегодня стояли здесь. У всех в голове проносилось название, где состоится главная битва за будущее их мира – Стратхольм.