Сожженный Принц

Картина, представшая Утеру и его батальону была знакомой, но от того не менее ужасающей. Отовсюду слышались крики ужаса, боевые кличи солдат и вопли нежити. Повсюду еще были видны следы столкновения живых между собой. Даже трупы некому было убрать, все силы были брошены на штурм крепости. Если бы не трескучий мороз, улицы Вудстока сейчас напоминали бы чумной район, полный смрада, крови, смешанной с грязью и разлагающихся тел. В некоторых домах полыхал пожар, угрожая расползтись на половину города. На баррикаде, собранной еще защитниками Вудстока, блокировавшей перекресток, стояла дюжина солдат и пара стрелков, которые отражали атаку мертвецов. Утер немедленно направил отряд им на помощь, а сам осмотрелся. Рядом лежал еще с десяток раненых бойцов, кто-то метался в бреду, некоторые стонали от боли, один еле слышно бормотал молитву свету. Еще один неподвижно сидел у стены, смотря, не отрываясь, на обрубок правой руки, словно не в состоянии поверить, что это правда. Лекари уже спешили к раненным, солдаты отбили атаку нежити и собирались идти дальше на поиски выживших. Утер подошел к капитану Луберу. - Докладывайте, капитан, - по-отечески обратился старый паладин к молодому офицеру с забинтованной головой, перевязанной рукой и бледным, но решительным лицом. Тот неуклюже отсалютовал левой рукой и начал рапортовать: - Мертвецы напали совершенно неожиданно, Ваша Светлость. Сначала мы услышали крики людей, поспешили на выручку, а когда добрались до склада неподалеку, увидели, как из него во все стороны расползается нежить. Мы приняли бой, но нас был один взвод, а эти твари все прибывали. Более того, перед тем как отступить, мы заметили какую-то фигуру в мантии. Скорее всего, это некромант. Потому что, помимо скелетов-солдат, на нас начали нападать местные жители, превращенные в зомби. Я не знаю, что случилось с двумя другими взводами. Мы с трудом держались здесь, пока вы не подошли и выводили всех мирных жителей в центральные части города. Но сейчас их поток иссяк, сюда приходит только нежить. Полагаю, все дороги перекрыты, и оставшиеся в живых люди оказались в ловушке. - Хорошая работа, капитан. Вы сделали, что могли, теперь отдохните. Я довершу это дело, - Утер одобряюще кивнул капитану и повернулся к своим людям. - Разделиться на роты! Первая рота – пойдет в левый поворот и отсечет нежить от остального города! Вторая вместе со мной пойдет по центру, и будет оттеснять врага к первой роте! Третья возьмет правый поворот, пройдет дугой до городской стены и оттуда поддержит вторую роту! Все ясно? Выполнять! Офицеры сорганизовали своих солдат и направились по назначенным маршрутам. Утер быстро шел впереди своего отряда с молотом на изготовку. Он торопился, и на то были причины: повсюду лежали мертвые солдаты и мирные жители. Улицы были залиты кровью. Но впереди все еще были слышны крики живых. Достигнув поворота, Утер увидел группу зомби, пытающихся выбить дверь дома из которого шли крики о помощи. Сосредоточившись на своем гневе, Утер ударил по нежити божественным светом, который рассеял нескольких в прах. Остальные переключили внимание на паладина, но с ними быстро разобрались подоспевшие солдаты. Пройдя чуть, дальше они наткнулись на отряд скелетов в доспехах и группу зомби, которые прикрывали фигуру в мантии. Некромант был занят тем, что превращал лежащих на дороге погибших в нежить. Дав команду атаковать, Утер закрыл себя божественным щитом и ринулся на противников. Его целью был некромант. Он не обращал внимания на сыпавшиеся на него со всех сторон удары, орудуя молотом, чтобы расчистить себе путь. Он почти дошел до цели, когда некромант откинул мантию с головы. Это был старик с мертвенно-бледной кожей и желтыми, светящимися глазами. Некромант увидел Утера, выбросил вперед костлявую руку и пустил в него ледяное копье, которое безвредно разбилось о магическую защиту паладина. Утер нанес мощный удар молотом, но некроманта в последний момент прикрыл воин-скелет. Могучий удар разбил костяного воина вдребезги, но сам маг не пострадал. Он развел руками, воспарил над землей и указал одной рукой на Утера, крикнув приказ на непонятном языке. Нежить вокруг сосредоточилась на паладине, стараясь окружить и разрубить его на части. Утер начал отступать к стене дома, споткнулся обо что-то и упал. Глянув на причину падения, старый воитель с ужасом понял, что споткнулся о тело молодой девушки, немногим старше Селесты. Еще не замерзшая на земле кровь говорила ему о том, что ее убили совсем недавно, и что будь Утер чуть быстрее, он мог бы успеть спасти девушку. Ее мертвые глаза смотрели прямо на него, смотрели с мольбой во взгляде, словно она знала, что он тут упадет, увидит ее и поможет ей. Горечь и ярость переполнили его. Он поднял молот с земли, встал на одно колено, сосредоточил всю свою ярость в желании о справедливом мщении и ударил молотом в землю. При ударе молот выпустил волну Света, которая развеяла ближайшую нежить. Солдаты его роты тут же воспользовались этим, усилив напор и прорвав кольцо вокруг Утера. Нежить и живые смешались в хаотичной череде поединков. - Глупцы! Неужели вы все еще надеетесь противостоять планам Короля Мертвых?! Смиритесь пред неизбежным! Этот город станет лишь первым оплотом Плети в Лордероне! Некромант произнес команду на неизвестном языке, призывая находившихся в округе мертвецов на помощь и пустив еще одно ледяное копье в паладина. Утер с рыком отбил снаряд молотом и пустил столп света в ответ. Колдун закрыл лицо руками, закричал и упал на дорогу. К нему уже спешили воины-скелеты, держа оружие наготове, а за ними плелись оживленные жители города. Но Утер не собирался позволять колдуну сбежать. Не желая давать тому шанс оправиться от падения, паладин побежал вперед. - Стой! - приказал ему некромант, вытянув руку, выпустив поток темной энергии в Утера. Паладин остановил смертельный поток на полпути, выпустив навстречу столп света. Две противоположные энергии столкнулись, рассеивая друг друга, борясь за превосходство. Утер чувствовал страшное напряжение, он не мог сдвинуться с места, кем бы не был этот некромант, он был силен. Но тут он вспомнил мертвые глаза девушки, что лежала рядом, замерзшие тела мертвых солдат на площади, жителей города, с фанатичной яростью кидавшихся на него. Он не знал точно, но верил, что причиной многих из этих несчастий был этот маг. Желание справедливого возмездия наполнило Утера и он сделал шаг. Напор темной магии стал сильнее, но паладин не замечал этого и сделал еще шаг. И еще шаг. - Воля Короля Мертвых непреодолима! Твоя борьба бессмысленна! - кричал некромант, отдавая все силы на то, чтобы уничтожить наглого паладина, который неумолимо приближался. Еще шаг. И еще. - Тебе не справиться! Через меня течет сила самого Нер-Зу… Утер не позволил колдуну закончить свою пафосную речь. Продолжая одной рукой испускать поток священного света, он подошел достаточно близко, чтобы размозжить его череп ударом молота. Мертвое тело некроманта упало на мостовую, дергаясь в конвульсиях. Утер устало глянул на надвигавшихся мертвецов. Увы, только в детских сказках после смерти злого волшебника все его темные чары рассеивались. Реальность же всегда оказывалась куда беспощадней. По крайней мере, его солдаты стояли рядом, ожидая команды. Он был не один в этом бою. В воздухе снова раздался призыв: «За Лордерон! За сожженного принца!». *** Блок, удар, парирование, укол. Санрейдж вонзился прямо в череп скелета, его раскаленный добела клинок проходил сквозь броню врагов как горячий нож в сквозь масло. После того, как Артас возглавил атаку свежих сил на крепость, ситуация неуклонно сдвигалась в пользу солдат Лордерона. Маги обрушивали на нежить глыбы льда и огненные шары. Штурмовые отряды, перегруппировавшись за передовыми линиями, сформировали подобие тупоносого клина и возглавили натиск, взламывая ряды нежити, а остальные солдаты устремлялись в прорехи, рассекая отряды нечисти на более мелкие группы и окружая их. До ворот оставалось лишь с десяток шагов. Артас обманным финтом заставил воина-скелета ударить сверху топором, сам рванул вперед и в сторону, зайдя врагу в бок, и одним ударом разрубил его доспех вместе с позвоночником. Справа на него шла троица ополченцев-зомби, но удар пламенного света поджег двоих, а третий получил пулю в голову. Подождав, пока передние ряды его солдат подтянуться, принц возобновил наступление. Санрейдж полыхал белым от температуры и Артас ощущал почти нестерпимый жар, исходивший от клинка, но это были мелочи по сравнению с тем, как его меч рассекал доспехи, кости и мертвую плоть с одинаковой легкостью. Разрубив зомби мощным ударом сверху вниз от плеча до таза, Артас стал первым, кто ворвался к монастырь. Там его ждала целая толпа противников. Глаза скелетов светились во тьме, восставшие защитники Вудстока тихо завывали, протягивая вперед руки. Ради этого момента Артас хранил всю накопившуюся ярость. И сейчас настал момент пустить ее в ход. - Не допущу…не допущу… - шептал принц, концентрируясь. Он снова почувствовал, как жар разливается внутри него. В животе словно горело пламя. Отведя меч назад для взмаха, Артас набрал в грудь воздуха. - НЕ ДОПУЩУ!!! Он совершил один полный оборот и рубанул мечом по широкой дуге. Волна белого пламени сорвалась с клинка и пошла вглубь зала, испепеляя всю нежить на пути. Артас тяжело дышал, опираясь на свой остывающий клинок. После каждого такого удара он чувствовал себя очень измотанным. Солдаты уже были на подходе к воротам, когда те неожиданно начали закрываться, а сверху опустилась решетка, отрезавшая принца от его людей. Артас мгновенно забыл про усталость и поднял оружие. С левой стороны зала к нему приближался рыцарь. Он был полностью закован в тяжелые черные латы, но двигался легко, словно они были из кожи. В руках он держал внушительных размеров двуручный фламберг. Лицо было скрыто шлемом, но светящиеся голубые глаза были четко различимы. На груди был гербовой знак рода Эдигейлов. - Принц Артас… - сказал рыцарь отрывисто-свистящим голосом, словно говорящий был не совсем в этом мире. Но Артас все равно узнал этот тон, который так возненавидел. - Эдигейл… - сквозь зубы прошипел принц, сжимая в руках Санрейдж, который уже начал нагреваться. - Признаться, я давно ждал встречи с вами, молодой принц, - сообщил барон все тем же потусторонним голосом. - Только не думал, что наша встреча пройдет при таких обстоятельствах. Но это даже лучше. - Так вот, почему в твоей крепости завелась нежить? Ты сам стал ходячим трупом! Какая жалость, а я-то надеялся лично тебя пытать за измену! - ядовито заметил Артас, медленно подходя к противнику, держа меч наготове. - Какие громкие слова, для такого юнца. Признаюсь, еще вчера я бы взбесился от них, но сегодня я переродился, я стал совершенным! Я отбросил мелкие человеческие страсти, вместе с этим жалким существованием под названием жизнь! Я теперь часть Плети, ее проводник и слуга. Я - рыцарь Нер-Зула и он дал мне приказ – убить тебя! Потому быть посему! - Я сожгу твое тело и отправлю твою гнилую душонку в бездну, Эдигейл! - заявил Артас и кинулся в атаку. Санрейдж был красным от ярости принца. Он сделал замах и рубанул по Эдигейлу по диагонали. Барон просто подставил свой меч и блокировал удар. Они начали давить друг друга мечами, намереваясь выбить противника из равновесия. Эдигейл оказался значительно сильнее. Одним мощным толчком он оттолкнул Артаса, заставив его отойти на несколько шагов, чтобы не потерять равновесие. Теперь настала очередь Эдигейла атаковать. Он махал своим огромным фламбергом, словно легким клинком, атакуя с разных направлений, рубя сверху и с боку. Артас отступал, отражая мощные удары барона, стараясь найти брешь в защите противника. Из-за длины лезвия он не мог подойти на расстояние удара, а скорость, с которой Эдигейл махал им, не позволяла атаковать в промежутках между ударами. Наконец, ему пришла в голову идея. На этот раз он не отбил, но встретил новый удар барона. Шаг был рискованный, меч был сам по себе тяжелый, а сила у Эдигейла была нечеловеческая. Он с трудом удержал Санрейдж в руке. Но ему удалось остановить фламберг и приблизиться к Хоркету. Он сосредоточился и создал вокруг себя огненный щит. Эдигейл отшатнулся от него, потеряв инициативу и позволив Артасу выйти из тупика, в который барон его почти загнал. Противники снова начали кружить, внимательно изучая друг друга. Каждый теперь понимал, на что способен другой. Каждый раздумывал над тем, как получить преимущество над врагом. Мысль пришла в голову Эдигейла и он презрительно усмехнулся под своим шлемом. В конце-концов, его враг был всего-лишь человеком. Барон, не переставая кружить, начал говорить издевающимся тоном: - Тебе понравилось, как я решил переделать свой город, Артас? Тебе нравится, когда улицы города затоплены кровью? Я так воодушевился Стратхольмом, что решил повторить все в точности, как и тогда. Надеюсь, ты оценишь мои труды? - лицо Артаса исказила гримаса ненависти, меч в его руке светился ярко красным, переходящим в ослепительно-белый. - Ты все равно ничего не сможешь сделать, юный принц. Ты обречен, как и все твои люди, как и все твое королевство! Плеть невозможно остановить! Нер-Зул будет править этим миром! - тут Эдигейл выбросил свой главный козырь, с каждым словом говоря все громче. - Я сам обращу тебя в своего личного вурдалака, а потом буду смеяться, глядя как ты пожираешь труп своей ненаглядной магессы! - НЕЕЕТ! - взревел Артас, кидаясь в атаку. Эдигейл триумфально улыбнулся, готовясь отбить удар. Его идея сработала. Принц был слишком горяч, слишком неуравновешен. Как и все живые. Он был не способен сохранять холодное спокойствие ума. Теперь он будет подобен дикому животному: яростному, жестокому, но лишенному преимущества ума. Принц был уже рядом, его магический меч совершал рубящее движение. Барон поставил блок и поймал лезвие. Но удар оказался намного сильнее, чем раньше. Фламберг отвело в сторону. Хоркет с трудом успел подготовиться, когда на него обрушился новый удар, столь же сильный. Что-то было не так. Принц двигался слишком быстро, бил слишком сильно, и, не смотря на яростные выкрики, действовал очень расчетливо. - НЕ ДОПУЩУ! НЕ ДОПУЩУ! - кричал Артас при каждом ударе. Когда Эдигейл говорил ему про Стратхольм, он чувствовал, как в нем снова бурлит кровь. Его поглощала ненависть, и он перенаправлял ее в Санрейдж, не позволяя себя спровоцировать. Но когда он упомянул Джайну, в голове принца возник образ. Пугающий, отвратительный образ этой сцены. Артас подсознательно поклялся, что скорее уничтожит свою душу, чем допустит такое. Ярость внутри него поднялась до невероятного уровня, все тело жгло изнутри, а в голове было лишь желание рубить этот болтающий труп до состояния каши. Артас сам не сразу понял, что бежит вперед с занесенным мечом. Останавливаться было поздно, оставалось надеяться на удачу. После первого удара, Артас отметил, что Эдигейл двигался медленней, плавнее, чем раньше. Его удары уже не имели той силы. Артас чувствовал, что весы качнулись в его сторону и еще больше усилил натиск. Эдигейл отступал, ему не удавалось контратаковать. Удары принца были по-прежнему сильны, не давая барону перехватить атаку. Меч Артаса оставлял белые полосы в воздухе от температуры клинка. И каждый удар сопровождался воплем «не допущу!». Словно это было заклинание, которое придавало ему сил. Артас нанес удар. Еще удар. Удар слева, удар справа, удар по диагонали, сверху, сверху, сверху… после очередного удара Фламберг перерубило, большая часть лезвия отлетела в сторону. Санрейдж немедленно вонзился в грудь барона, легко пробив тяжелый доспех. Эдигейл непонимающе посмотрел на раскаленный клинок в своей груди. Артас вытащил его почти сразу же и ударил по ноге, обрезав ее посередине бедра. Потеряв опору, барон упал вниз. Поднявшись в положение сидя с помощью одной руки, он старой памяти поднял другую в бессмысленной попытке закрыться, и она тут же была отсечена. Артас возвышался над ним, тяжело дыша, держа в руке свой заколдованный меч, раскаленный добела. - Это ничего не изменит! Вудсток разделит судьбу Стратхольма, а потом и весь Лордерон! Ты ничего не сможешь с этим поделать! Плеть невозможно остановить! Артас ничего не сказал, его лицо в этот момент было лишено всяческих эмоций. Он просто поднял меч над собой, лезвием вниз и вонзил прямо в горло и вдоль всего тела. Через несколько секунд тело Эдигейла вспыхнуло. По залу разнесся нечеловеческий вопль. Он сгорал изнутри. Огонь вырывался из-за его забрала и из-под доспехов. В воздухе воняло горелым мясом и жиром. Тело барона начало проваливаться внутрь себя, по мере того, как внутренности плавились, а крик превращался в противное бульканье. Когда от Эдигейла осталась лишь вонючая куча сгоревшего мяса в доспехах, Артас вытащил меч и позволил себе выдохнуть. Только сейчас он услышал звуки ударов с другой стороны ворот. Его люди пытались сломать ворота. Артас чувствовал себя совершенно опустошенным. Он заметил механизм справа, открывающий врата и с трудом пошел к нему. Каждый шаг давался с усилием. Все резервы, что у него были, он истратил в последней атаке. Правильно говорили в народе «за все приходится платить». Артас лишь надеялся, что сможет добраться до механизма до того, как последние силы его покинут. Ему повезло. Он дошел. Когда ворота приоткрылись и солдаты хлынули внутрь, сознание уже покинуло Артаса.