Сожженный Принц

- Быть фрейлиной королевы очень даже неплохое призвание! - подумала про себя Селеста, неся на подносе несколько свежих бутербродов для своей хозяйки. Молодая девушка часто повторяла про себя и вслух эту мысль, когда вспоминала свою прежнюю: бедную, голодную, промозглую жизнь в маленьком городке. Будучи старшей из пяти детей, она была единственной, кто пережила ту суровую пору, когда погибла её семья. Отец-дровосек пропал в лесу ранней осенью, мать после этого слегла и через несколько недель «ушла». Будучи самой взрослой, Селеста принялась искать хоть какие-то способы заработать на еду себе и остальным. Но даже эта тяжелая страница быстро переменилась, когда возвращаясь поздно вечером в свой дом, она обнаружила пепелище, мертвое тело братика, который был младше её на два года и кучу следов от больших сапог, уходивших в лес. С тех пор она стала бездомной. Никто не хотел её брать прислугой или помощницей, люди и так не богато жили, чтобы брать в дом лишний рот. Она перебивалась случайными подработками и милостынею, ночевала, где попало, и напрочь потеряла надежду на будущее. Все что её интересовало, это прожить день и найти, где пережить ночь и так раз за разом. Как она помнила, так она прожила не меньше двух зим. А потом пришла чума и «Очищение». Люди день ото дня становились все испуганнее, злее. Милостыню практически перестали давать. От неё держались подальше, боясь, что она может быть заразной. Её гнали отовсюду, называли крысой и чумной, постоянным спутником стал голод. И вот в один из таких дней, когда она сидела в переулке у стены, сжимая руками беспрестанно болящий живот, она заметила, как к ней приблизилась прекрасная молодая женщина в дорогой одежде. Наученная горьким опытом, она держалась подальше, но девушка, представившаяся чародейкой Джайной из Даларана, позвала её с собой, обещая тепло и еду. Страх был велик, но призрак голодной смерти витал уже близко, поэтому Селеста пересилила себя, решив, что хуже все равно не будет. Это решение она потом воспринимала, как дар Света, который она с благодарностью приняла. Первые недели казались почти блаженством: спокойный сон в теплом походном мешке и горячая еда в компании суровых, но добрых солдат, непыльная работа помощницей прачки, поварихи, сапожника, иногда она даже прислуживала самой госпоже Джайне. Потом были холодные земли Нортренда. Солдаты, которые относились к ней очень тепло, почти с отеческой заботой, подарили ей теплую одежду, почти впору, сделавшую жуткий холод терпимым. Бои с нежитью она видела лишь мельком и издалека, как и остальные рабочие и служащие экспедиции. Но одних только криков, ревов и грохотов её хватало, чтобы слишком ярко представлять творившийся снаружи ужас. И вот, когда они вернулись в родной Лордерон, а бои закончились и жизнь, казалось, окончательно определилась, Селесту занесло на невообразимую для неё высоту – госпожа Джайна предложила ей стать личной фрейлиной. Поначалу, несмотря на уйму работы, и необходимость заучивать невероятное количество правил, тонкостей, особенностей службы фрейлины и этикета, она чувствовала себя как в сказке. С тех пор прошло больше года. Теперь она с гордостью шла по украшенным мрамором коридорам Пурпурной башни Даларана, держа в руках поднос с бутербродами для своей госпожи. - Хорошая у меня все-таки жизнь! - снова улыбнулась юная девушка. - А ведь если подумать. Такой аппетит не свойственен госпоже…, обычно она так увлекается своими изысканиями и экспериментами, что совсем забывает про еду. Приходится по пять раз ей напоминать об обеде. В самом деле, госпожа, нельзя же так халатно относиться к себе! - А последнюю неделю только и делаю, что хожу за едой. Хотя чего мне-то жаловаться. Всяко лучше, чем бельё переносить! Бррр…, - одна мысль об очередном переезде, который обязательно сопровождался переносом хоть и скромного, в сравнении с другими знатными дамами, но все равно весьма увесистого гардероба, приводил Селесту в ужас. - Я от переноски этих баулов скоро смогу тяжелым топором размахивать ловчее, чем посол Мурадин! Увлекшись подобными размышлениями, она и не заметила, как дошла до точки назначения. Имея разрешение Джайны на свободный вход, она для вежливости дважды постучала и, не получив ответа, вошла в комнату. Чародейки в кабинете не было. Дверь в спальню была открыта и там тоже было пусто. Поставив поднос на рабочий стол, Селеста услышала звуки, исходившие из ванной комнаты. Она подошла и уже готова была постучать в дверь, когда поняла, что человека внутри тошнило. Госпоже опять было плохо. В последние дни фрейлина уже трижды видела, что Джайна убегала в ванную, где её тошнило. И тут Селесту как молнией ударило. Она посмотрела на закрытую дверь ванной, потом на поднос с бутербродами, сложила в голове все события последней недели и пришла к шокирующему выводу. В семье она была старшей и помнила, как вела себя мама всякий раз, когда была на сносях. Чтобы не закричать от переизбытка чувств, девушка закрыла рот ладонями. Нельзя было подавать виду. Раз госпожа еще не сообщила ей, значит, время не наступило. - Стоп, а что если она просто еще не поняла этого?! - панически думала Селеста. - Ведь у неё детей никогда не было! Что если она даже не знает, как проходит беременность?! А что если она продолжит изнурять себя работой и навредит ребенку?! Что я должна делать? Поговорить с ней? Но мое ли это право, говорить с госпожой на такие темы?! Сказать кому-то из старших? А вдруг она разозлится, что я обсуждаю её положение у неё за спиной?! А король! Ох, Свет, ведь король должен узнать об этом, он будет безумно рад! Что же делать, что же делать?! Пока она пыталась выбрать вариант действия, Джайна вышла из уборной, бледная и измотанная. Слабо улыбнувшись своей фрейлине, она подошла к своему рабочему столу. Заметив бутерброды, волшебница с несвойственной ей яростью накинулась на еду. - В последнее время я стала слишком много нервничать. Наверное, из-за этого у меня такой аппетит. Серьезно, надо себя ограничивать, а то стану такой толстой, что Артас меня в этой башне запрёт, как принцессу в сказке. Пока не похудею. А Антонидас обратится в дракона, - смеялась чародейка, поглощая угощение. Селеста улыбнулась этой сцене, но её внимание быстро вернулось к главной проблеме. Ей надо было решить – рассказывать госпоже о своих подозрениях или молча исполнять, что скажут. Так же как и тогда, в родном городе. И уж если она чему и научилась тогда, так это не колебаться и принимать решения. - Госпожа, позвольте у вас спросить. А что вы знаете о том, как протекает беременность… *** Кель всегда был рад вернуться в родные края. Леса Вечной Песни казались ему самым прекрасным местом в мире. Даларан мог сколь угодно поражать своим величием, продуманностью, и теми чудесами, что творились в его стенах, для короля эльфов, как и для любого его сородича, первозданную красоту и мощь бескрайних лесов не могло заменить ничто. Вернувшись в Кель-Талас через Южные Врата, узнав о ситуации в стране от своих полководцев, Кель сразу же отправился на передовую, видя, что в тылу и без него справляются. Его народу сейчас нужна была любая поддержка, а знание, что их король на передовой воюет вместе с простыми солдатами, должно было вселить в них надежду и веру. Элес-Тас, его адъютант, всячески отговаривал своего короля от этих, как он говорил «бездумных авантюр», утверждая, что королю следует управлять всей армией и координировать действия эльфов с начавшими прибывать первыми батальонами лордеронских солдат. Последние, в свою очередь, были только рады вырваться из кроваво-грязной реальности гражданской войны и снова столкнуться с давним врагом – нежитью. Закованные в броню, прошедшие множество боев с мертвецами, солдаты с энтузиазмом помогали своим союзникам. Они встречали превосходящие силы мертвяков, умело и привычно расправляясь с ними. Даже оживленные с помощью камней душ солдаты Плети были хоть и опасным, но знакомым, а главное, желанным противником, по сравнению с бывшими товарищами. И с каждым днем лордеронцев становилось все больше. Это вселяло в Кель-Таса уверенность в победе, но его не оставляли тревожные мысли о судьбе его подданных, оставшихся в прифронтовой зоне. Несмотря на протесты со стороны командования и оставшихся членов Серебряного Совета, Кель-Тас не желал сидеть в тылу, раздавая приказы. Поэтому он доверил командование армией Сильване Ветрокрылой. Рейнджер-генерал отнеслась к этой идее без малейшего энтузиазма, весьма прямолинейно, едва придерживаясь границ этикета, пыталась объяснить "Его Величеству" всю недальновидность данного решения. Но новоиспеченный король не желал слышать возражений. Всё его естество требовало отмщения за отца, родной город и кровь народа. Возглавив отряд рейнджеров, которые шли в авангарде основных войск, он был намерен быть в первых рядах, когда будут происходить столкновения с нежитью. И хотя он не был полноценно обученным лесным воином, там, где ему не хватало искусности, на помощь приходила магия. Продвигаясь вместе со своими бойцами через бесконечные леса, он на каждом привале осматривался, вдыхая ароматы деревьев, травы, наслаждаясь приятными ощущениями дома. Но сейчас ему было некогда любоваться красотами природы. Вечно зеленый лес, тысячелетиями служивший домом и убежищем для эльфов, сыграл против Келя и его отряда. Решив разбить лагерь в разрушенной деревне, они неожиданно угодили в ловушку нежити. Никто не успел среагировать, когда прямо из-под земли появились огромные паукообразные монстры, начавшие плеваться в солдат сгустками паутины и рвать их большими когтями на передних лапах и жвалами. Из зарослей из брошенных домов выпрыгнули вурдалаки, тут же вступившие в ближний бой. Рейнджеры были опытными бойцами и быстро сгруппировались, закрывая короля от опасности. Кель первые несколько секунд пытался понять, что происходит, пока на него не набросилась паукообразная тварь. Буквально на инстинктах он запустил во врага сферу из зеленого пламени, которая вошла в брюхо монстра и взорвалась, разорвав нечисть на куски. Это вывело Кель-Таса из прострации и заставило сосредоточиться на бое. Нежить сжимала отряд в тиски, наступая с двух сторон. Противник умело воспользовался элементом внезапности, сразу подойдя вплотную к отряду эльфов, не давая лучникам места для маневра, заставляя их переходить в рукопашную. Вызывать феникса среди деревьев было безумием, для него здесь не было пространства, не говоря уже о том, что магическая птица, пожгла бы все вокруг без разбора. Молодой король определил, где дела у его бойцов совсем плохи и поспешил на помощь. В нем горело пламя ярости и жажды мести за свой народ. Прыгнувшего на него вурдалака он испепелил еще в полете взмахом руки. Зеленые сферы бешено кружили вокруг него, атакуя любого мелкого врага, который пытался подойти на расстояние удара. Однако с громадным мясником, что мчался прямо на него, размахивая многочисленными конечностями с оружием, такой трюк не мог сработать. Сосредоточившись, Кель заставил свое тело погрузиться на астральный уровень, став неосязаемым. Противник прошел прямо сквозь него, остановился в недоумении и начал оглядываться, когда ему в спину вонзилось несколько копий, сотворенных из огня. Одним движением руки, чародей заставил снаряды взорваться, оставив огромную дыру в теле монстра, который с приглушенным мычанием повалился наземь. Войдя в раж, Кель решил показать, на что способен маг из рода Солнечных Скитальцев. Поднявшись с помощью магии над сражавшимися, он начал поджигать противников одного за другим. Его отряд понес большие потери и отступал в сторону основных сил, подгоняемый, остатками мертвецов. Кель решил дать им небольшое прикрытие и возвел стену из огня, отрезав нежить от оставшихся эльфов. За себя он не беспокоился, его переполняли магия, жажда крови, и в тот момент его волновала лишь месть. Он готовился создать настоящий смерч огня. Плевать на деревья, леса возродятся и станут еще краше, чем прежде, кровь его народа взывала! - Сгорите же! - провозгласил новоявленный король, и приготовился выпустить собранную магию. Внезапная острая боль в левом плече заставила его вскрикнуть, потерять концентрацию и упасть на землю. При попытке подняться, плечо снова отозвалось жгучей болью. С удивлением и страхом он увидел, что его ранили стрелой. И что самое страшное – стрела была эльфийской. С трудом поднявшись, Кель начал оглядываться в поисках неизвестного стрелка и оторопел. К нему двигалась группа эльфов. Кто-то был одет в рваные, грязные одежды, кто-то в доспехи, кто-то и вовсе был нагим. Среди них были мужчины, женщины, даже дети. Но объединяло их всех одно: они выглядели почти как живые, только смертельно бледные, а их застывшие взгляды смотрели прямо на него. Двигаясь медленно, словно в трансе, они протягивали руки, пытаясь прикоснуться. - Помогите мне… спасите меня…, - повторяли уста каждого, создавая леденящий кровь тихий гомон. Эта картина вызвала в молодом короле такой ужас, что он забыл про боль в плече. Часть его сознания кричала о том, что надо убегать отсюда как можно дальше, часть жаждала выжечь все вокруг очищающим огнем, а небольшой участок сознания хотел протянуть руку помощи своим несчастным подданным. Это шоковое состояние длилось всего несколько секунд, но этого было более чем достаточно. Мертвенно-ледяная рука, схватившая Кель-Таса, заставила его прийти в себя и осознать, что перед ним все та же нежить, просто не изуродованная разложением, и начать действовать. Но его уже держали несколько рук, и тянулось еще больше. Он не мог сдвинуться с места, боковым зрением он уловил, как пара мертвых рейнджеров натягивают тетивы, собираясь убить новоявленного короля. Лихорадочно соображая, и понимая, что вывернуться из мертвой, в прямом смысле, хватки бывших подданных не удастся, Кель заставил свое тело уйти на астральный уровень. Через секунду две стрелы, которые должны были пробить его голову, вонзились в оживший труп женщины. Зомби по-прежнему могли видеть мага и бездумно пытались схватить неосязаемые одежды, но тот, преодолевая ужас и отвращение, стараясь не смотреть в мертвые глаза несчастных, быстро выбирался сквозь толпу. Вырвавшись, наконец, на свободное пространство, Кель поспешил к своим товарищам, но его не собирались отпускать так просто. - Умный ход, но он тебя не спасет! - внезапно послышался полный презрения голос. В тот же момент рядом с эльфом ударил разряд магии, который был бы не слишком страшен на материальном уровне, но когда твое тело становится практически чистой магией, поддерживающей свою форму только за счет воли заклинателя, даже слабое разрушительное магическое воздействие имеет серьезные последствия. С трудом не потеряв контроль, что привело бы к безвозвратному рассеиванию в астрале, Кель-Тас «выбросил» себя на материальный план, упав на землю, корчась от дикой боли, так как его тело все еще пыталось разлететься на частицы. - Приведите его ко мне! - снова раздался надменный голос. С трудом справившись с болью, эльф разглядел лысого человека с бледным лицом и желтыми глазами в балахоне, сидевшего верхом на черном, как смоль, скакуне, от которого исходила четкая аура запретной магии. Некромант, руководивший этой безвольной толпой, догадался король. - Я смотрю, мне попался первоклассный экземпляр! Может даже один из высших магов! Сегодня для меня удачный день, - чернокнижник был явно доволен собой, но все же не забыл наложить на Келя печать бессилия, лишая возможности колдовать. - За такую добычу я обязательно удостоюсь возвышения! - Единственное, чего ты удостоишься – быть развеянным по ветру, некромант! - раздался позади них звонкий женский голос. Чернокнижник только и успел, что поднять взгляд, когда ему между глаз вонзилась стрела, окутанная волшебным свечением. Его тело сразу окутало желто-золотистое пламя, он заверещал нечеловеческим голосом и упал с лошади, сотрясаясь в конвульсиях. Тем временем, неизвестные стрелки атаковали оставшихся мертвецов. Стрелы летели с невероятной частотой, пронзая одного зомби за другим, всегда попадая в голову. Со смертью некроманта спала и магическая печать с Келя, дав ему возможность окружить себя огненным щитом и испепелить всех мертвецом рядом с собой. Это позволило ему разглядеть свою спасительницу. Перед ним во главе боевого отряда предстала рейнджер-генерал эльфов - Сильвана Ветрокрылая, одна из трех легендарных сестер, облаченная в эльфийский зеленый плащ, легкую кожаную броню с колчаном стрел и двумя клинками, закрепленными на спине, и с длинным луком в руках. Она кружилась, словно в бешеном танце смерти, во мгновение ока натягивала тетиву и простреливала врагов насквозь с расстояния вытянутой руки, протыкала их коротким клинком, перепрыгивала через противников и проскальзывала под их удары. Келю казалось, что она была везде и сразу и ни одна тварь не могла уйти от её возмездия. Завороженно глядя на нее, он опомнился лишь, когда эльфийка, раздав указания своим подчиненным, направилась прямо к нему, и на лице её был отнюдь не восторг или радость, а скорее недовольство наставницы. - Ваше Величество! - начала она без всякого почтения с негодованием в голосе. - Вы хоть представляете, в какой опасности вы были?! Опоздай я на минуту, и вместо короля у нас было бы на одного зомби больше! Когда к нам прибежал боец передового отряда, сообщивший, что вы попали в засаду, я со своими людьми ринулась на выручку. Но почему вы подвергли себя такому риску, отрезав себе путь к отступлению огненной стеной? Почему не отступили вместе с остальными?! - совершенно не привыкший, чтобы с ним говорили так бесцеремонно, Кель не сразу нашел, что ответить. Вместо этого он пытался глазами запечатлеть каждую черту прекрасного лица с загорелой кожей, каждый элемент брони, каждый изгиб тела. Несмотря на сохраняющуюся опасность, его внезапно накрыла волна вдохновения, и появилось жгучее желание сочинить оду об эльфийке-воительнице, столь же прекрасной и смертельной, как Леса Вечной Песни. - Я… я… я благодарен вам за такое беспокойство обо мне, генерал, но не стоит так за меня переживать. Я отнюдь не беспомощен и могу сам о себе позаботиться, - чтобы доказать свою точку зрения, он сосредоточился на своем плече и влил в него немного целительной магии. На их глазах стрела вышла из плеча, а рана затянулась. Но выражение Сильваны явно показывало, что она не впечатлена. Оставалось лишь надеяться, что эльфийка не почувствовала магическую печать некроманта, иначе все попытки спасти свою гордость, как мага, будут тщетны. - Ваши познания в магии, безусловно, заслуживают восхищения многих, Ваше Величество! - продолжила она тоном, сообщающим, что она к их числу не относится. - Но наш враг не простая толпа шагающих мертвецов, иначе мы бы не были в таком положении! Вам непозволительно думать, что вы в одиночку способны спасти весь Кель-Талас! Вам нужно постоянное сопровождение и надежная охрана! Я не смогу спасать вас каждый раз, когда вы оказываетесь в переделке. Вы король, вы должны править народом, а не лететь на огненных крыльях впереди всей армии! - Смею вас заверить, госпожа Сильвана, что я не стремлюсь в одиночку спасти весь наш народ. Но это моя обязанность – защищать каждого своего подданного всеми силами! Если бы я не прикрыл свой отряд, они все могли… - Опять идут! - прервала его эльфийка, доставая лук и натягивая тетиву так быстро, что Кель даже не успел заметить этого. На них шёл ещё один отряд нежити, во главе с двумя мясниками в доспехах. Их чуткий слух уловил, что с другой стороны дороги уже на подходе лордеронская пехота, а остальные рейнджеры уже занимали позиции, но сил справиться с таким отрядом нежить у них не было. - Ваше Величество, уходите! Мы задержим их! - на полном серьезе заявила Сильвана, становясь посреди дороги, выцеливая первую жертву. Но для короля это был превосходный повод показать, что он не беззащитное дитя, чтобы над ним трястись. Встав рядом с рейнджером, он начал концентрироваться для одного мощного и эффектного заклинания. - Вам не стоит так волноваться, госпожа генерал! - ответил он с лучезарной и самоуверенной улыбкой. - Это всего лишь кучка нежити на большом расстоянии от нас, - пытаясь выглядеть максимально расслабленным, что потребовало от него немалых усилий, он нарочито небрежно махнул рукой в сторону дороги. Результатом стал обрушившийся на мертвецов огненный столб метров десять высотой и четыре в диаметре. Когда огонь утих, на участке выжженной дороги остались лишь обугленные доспехи, а остатки нежити бежали прочь, настигаемые стрелами эльфов. Переполняемый чувством мстительного удовлетворения и ожидания похвалы, он повернулся к Сильване. Та даже не посмотрела на молодого короля, просто вложила стрелу в колчан и молча пошла на встречу с основными силам. Однако чуткий эльфийский слух уловил мимолетно брошенное «выпендрежник». Но вместо негодования от такого неуважительного отношения, он почувствовал лишь страстное желание добиться от строптивой эльфийки уважения и признания. Последний раз оглядев поле боя, он задержал взгляд на мертвых телах эльфов, которые после смерти стали безвольными марионетками. Ему оставалось лишь молиться, что теперь их души были свободны. Не имея ни малейшего желания задерживаться здесь еще хоть на секунду, Кель поспешил за Сильваной. Освобождение Кель-Таласа продолжалось.