étoile filante

декабрь, 1969 Рождественские каникулы в первой своей половине не отличались ничем необычным. Все было как и всегда: всем многочисленным семейством собираться дома у дяди Альфарда, в любимом Сагиттой Глостершире. Вудчестерская усадьба была наиболее любимым домом из всех, коим владела её семья — огромный сад, смешанный с оленьим парком, домик на дереве, занесенный толстой кучей снега, и замерший пруд в чаще леса, зимой становящийся катком. Нравились прятки, толкаться с братьями сквозь снежные сугробы, пытаться скрыться от глаз кузена Аррона. Опять все те же лица — вот приехали Розье, навестить тетушку Друэллу, рассорившиеся с дедом Поллуксом из-за их акцента, Роди и Белла недовольно переглядываются между друг другом, Меда смеётся вместе с Молли и Арроном. Сириус и Фабиан взорвали несколько жуков в гостиной, и теперь наказанные сидели за столом со взрослыми — Саггита видела недовольное лицо брата и все его попытки скрючить Регу рожицу — младший из братьев нарочито размахивал своим новеньким подарком — телескопом перед носом у старшего, ведь тот откроет свои подарки только на следующее утро. — Я виделась недавно с Макгонагалл. Старая кашолка научилась видеть талантливых чистокровных волшебников, а не только выделять грязную кровь — она похвасталась мне, что наша Сагги делает похвальные успехи в её предмете, — тетушка Дорея весело ей подмигнула, закуривая сигарету. — Не выражайся при детях, — возразил ей её муж, дядя Карлус Поттер, наводящий на Саггиту неясный приступ страха — дядя Карл был строгим мужчиной, носящим строгий чёрный сюртук, и выглядывал из-за своих очков проницательно-холодным взглядом голубых глаз. — Умоляю тебя, какие они дети, Сириус во всю использует поганые словечки Поллукса, а Саггита год-два и будет помолвлена с этим Берком, — миссис Поттер отпивает из бокала и выпускает клуб дыма изо рта. Саггита переводит взгляд обратно на Циссу — кузина, в своём новом розовом платье с рюшками лежит на ковре под елкой. — Цисса, ты и Люци — помолвлены? — спрашивает она и Нарцисса с удивлением поднимается с пола. — Нет, Саг, глупышка, так больше не делают — не женят детей с рождения, я имею ввиду, — кузина улыбается и треплет Саггиту за волосы. — А как же Белла?.. — Беллу надо было приструнить. И знаешь, я даже рада — меньше криков будет в доме. Подумаешь: выйти замуж. Роди вообще идеальный вариант для неё, не понимаю, чего она возмущается, — фыркает Нарцисса. Саггита лишь улыбается и переводит взгляд на тетку Дорею — оголив свои зубы, та смеялась своим привычным грозным басом. Сириус находил тетушку очень похожей на неандертальца, только выбравшегося из пещеры, с корнем на перевес, кричащего на мамонта, и Саггита, вспомнив, тихо засмеялась, опуская глаза на новенький колдопарат. Дядюшка Альфард весело подмигнул ей, поднимая бокал, а Цисса выдохнула от восторга. Мало у кого он был — хоть он и был в обороте давно, стоил не маленьких денег, и, как считал дед Поллукс, доверять такое детям совершенно безрассудно. — Так не честно, ты всегда была его любимицей! — выкрикнул Сириус уже на Гриммо, за день до возвращения в Хогвартс. Саггита вспомнила о подарке лишь тогда, когда пришло время уезжать — хотела забрать с собой частичку братьев в Хогвартс, в свою спальню. — Но это не правда! Тебе он подарил новенькую метлу, а мне то, что оставит важные воспоминания! — При чем тут воспоминания, если на то, чтобы увидеть на твоей кислой мине подобие улыбки, дядя раскошелился, а мне даже в руки метлу не соизволил отдать! — Уймись, Сириус, если тебе угодно, право быть любимчиком нужно заслужить, а не паясничать все свое время! — Зато мама любит меня за то, что я паясничаю! А твои «заслуги» так и не замечены, — Сириус вылетел из её комнаты, захлопнув дверь. Саггита сжимала в руке подарок и ждала Рега. Присев на кровать и опустив на неё колдопарат, Саггита вдруг и впрямь поняла, что сколько бы она не старалась, мать предпочтет ей Сириуса — пусть он и был почти всегда ни к месту, сколько бы раз он ни был наказан, Сириус будет наследником. Полноправным, величественным Блэком, которого она любила больше жизни. июнь, 1970 Завершение учебного года означало скорое возвращение домой. Цисси все весело бегала по Хогвартсу, предвкушая скорую свадьбу Беллы с Роди, Меда же была полностью погружена в ТРИТОН, для удачно сдачи которых она ходила в Хогсмид к репетитору общей теории магии вместе с Молли. Обе кузины стали невыносимы — раньше такой была хотя бы одна Молли. Меда стала чуть ли не срываться на своих однокурсников в гостиной, вечно грубила и сидела одна. Саггита даже сшила ей талисман на удачу — голову её совы, но Меда не оценила и это, сказав, что все в её семье помешаны на отрубленных головах. Потом, конечно, долго извинялась, но Саггита раз и навсегда запомнила, что помогать лучше не стоит. Очередной июньский вечер, сидя перед озером за стволом темного старого дуба играя в плюй камни, она проводила с Фабианом. Их, кажется, единственных со всего первого курса не беспокоил завтрашний экзамен по трансфигурации, поскольку им обоим слишком легко давался этот предмет — тетя Кассиопея всегда говорила, что это гены Финеаса Найджелуса, одного из бывших директоров школы. — Почему ты поступил на Гриффиндор, Фаб? Наши семейные узы явно подорвались после этого, — спрашивает она, и косится на кузина. Фабиан не мог быть одним из предателей крови, точно нет. Фабиан рос таким же, как и она, и Молли, и маленький Гид. Фабиан знает, какие ужасы пережила их семья из-за маглов, и знает, сколько проблем они доставляют магическому обществу, и причина, почему он якшается с грязнокровками не давала ей покоя. Конечно, его родители об этом не знают — никто из всех родственников так и не рассказал, хотя Аррон очень настойчиво рекомендовал ему начать держаться подальше от всякого сброда. — На Гриффиндоре меня не достает Цисси, чтобы плести косички на волосах, и нету снобов, похожих на Яксли. Я живу так, как хочу. Разве не это кредо Блэков — жить так, как хочешь, и плевать что скажут другие, потому что… — Блэки — королевская кровь, — продолжают они оба. — Кровь, статус, это все брехня тут, в школе. Но это все во мне, и я никогда не переступлю через принципы своих предков. Не замараю кровь. — Тебе повезло делать то, что ты захочешь. Я бы вот врать в глаза не сумела, — он смеется, а Саггита морщит лоб. Иногда, кузен превращался в нормального и достойного человека, но это лишь иногда и в присутствии своих. — Тогда я просто обязан научить тебя врать за это лето! Ты на Слизерине, тяжко тебе будет там белой и пушистой. Прикрывая глаза, Саггита мечтает остаться в полумраке июньского заката надолго. Июль, 1970 До свадьбы Беллы оставался лишь месяц. Саггита в доме на Гриммо были предоставлена по большей части сама себе. Мать, завидев табель её экзаменов, перестала следить за выполнением всех работ, заданных на каникулы, и предпочитала уделить время Белле, помогая со свадьбой. Мальчиков увезли на неделю-другую поохотиться в Вустершир, в поместье к Лестрейнджам. Услышав такое приглашение, Саггита спешно отказалась, ссылаясь на учебу. Фабиан, узнав это из письма, посмеялся, и заверил, что из него отменный учитель, если даже не прикладывая руку к обучению, его ученик уже открыто и нагло врет. На самом же деле, Саггита хотела изучить книги не из школьной программы. А точнее, ей запрещенные. Дома было множество фолиантов книг о темной магии, ядах, незаконной трансфигурации и магических ритуалах. По сути, вранья не было, она ведь учится, пускай и не тому, что нужно. Ехать к Лестрейнджам раньше времени не хотелось, все опять возились с Беллой как курицы с яйцом, хотя свадьба и не обещала из себя ничего грандиозного. Вроде, собирался только многочисленный семейный круг, обошлись без журналистов, как было у Рейнильды Лестрейндж пару лет назад, Цисса даже сказала, что платье не было белым — Белла выбрала чёрное, и во все уши трещала что она хоронит свои амбиции на этом торжестве безумства. Отец изредка навещал её комнату, интересовался, чем она занята. — Я изучаю заклинание изощренного превращения. Превращает человека в в любого жука, упомянутого в заклинании. Ничего не говорится о том, как вернуть прежнюю форму, я и заинтересовалась…— мямлит она, когда отец коса смотрит на книгу на её кровати. — Саггита, милая, стесняться нечего. Знания — это похвально, еще похвальнее изучение Темной магии. Хогвартс сильно упростил программу с наших времен, дабы не задеть чувства грязнокровок, или же их защитить друг от друга. Темная магия удел настоящего чистокровного мага, Саг. Отец улыбнувшись, вышел из комнаты, пообещав, что когда-нибудь она обязательно опробует все то в жизни, которая у них будет в лучшем, чистом, мире, и пообещал ей занятия с тетушкой Кассиопеей, когда Саг достаточно подрастет. За две с половиной недели одиночно проведенные в библиотеке дома, её волшебные навыки явно возросли. Заклятие Дантисимус она обязательно решила опробовать на Кэрроу, когда та вновь начнёт вести себя не как подобает. На крайний случай, всегда есть младшие братья и кузены, а особенно Сириус. С тех самых пор, как на её день рождение он отправил ей кучку конфет с ожидающими тараканами, они не обменялись ни единым письмом, и пересекшись на Гриммо, не говорили. Братец крутился всегда где-то вдалеке, уводя за собой Рега, летать, или еще что, Саггита не знала и знать не хотела. Слыша их смех сквозь раскрытое окно, она старалась как можно плотнее его закрыть, завидев в доме уходила в библиотеку — туда Сириус точно не пойдет. Ссориться с ним не хотелось, она была бы готова как всегда простить и найти миллион оправданий, но тот и сам делал вид, что её нет. И от этого становилось еще тяжелее. Вечера вместо обыденных игр с братьями она проводила с Кричером, который был рад выслушать о учебе любимой мисс Сагги в Хогвартсе, рассказать о семьях из священных двадцати восьми, вновь поведать легенду, как зародилась семья Блэк. Но Саггита не печалилась — одиночество, как она поняла, способно было сделать её сильнее.