Way home

       Бежать прочь — за пределы этого района, города, гораздо дальше того, чем могло позволить себе сознание. Бежать, пока не рухнешь на землю от истощения; бежать до тех пор, пока не найдешь выход из плена собственных эмоций. Страх убивает разум. Тревога режет органы тонким лезвием, заставляя давиться кровью изнутри, пока окружающие видят лишь улыбку на лице. Пережитое нельзя выблевать, невозможно вырезать его присутствие под кожей, перекрыть кислород своим тёмным демонам, ликующим от изощренной гибели. Монстр снимает защитный покров, любуясь им, словно бархатным, забирает себе тепло и секреты, наизнанку выворачивает все внутренности, потому что ты в его руках — открытая книга. И это поражает. Там были убиты люди. И один из них сейчас хочет убить Бомгю. Скомканные чувства, как капкан на сердце, будто острая проволока, затягивающаяся петлёй на шее. Сожаление, страх, потерянность. Хочется вылить из себя, как будто стакан разбить, чтобы осколки разлетелись на мельчайшие кусочки — потерять возможность заполнить себя чем-то ещё, кроме пустоты. Это его прелюдия: остаться напрочь опустошённым, оголить остатки рассудка, чтобы почувствовать его частичку внутри — осязаемую, ноющую, как старый шрам. Лежать между крайностями. Утратить свой свет. Сломаться. Стать беззвучным. Нет, это больше, чем страшный сон. Бомгю не болен: дурацкие видения — это не часть психических расстройств, которые он себе мог навыдумывать. Лучше не становилось, но и текущие зацепки за историю того парня казались маленьким лучом в лишённом надежды помещении. Даже едва заметный свет может рассеять тьму. Чхве бежал со всех ног от дома Ли, пока на глаза не попалась какая-то кофейня, где можно было остановиться. Ради пароля от вай-фая пришлось заказать отвратительный на вкус кофе, потому что дома за любую попытку поискать информацию ему, в лучшем случае, вскроют глотку. Телефон заменяет ключ от скрытой двери. Он вводит в строку поиска: «Убийство семьи Чхве в Тэгу». От обилия нашедших ссылок разбегаются глаза. Theqoo | Зверское убийство семьи бизнесмена в Тэгу — холодная месть? Новости из СМИ от 11 ноября, это буквально было на днях, фото внизу прикреплю. Поверьте мне, я уже много чего видел, но этот случай... Не похоже на какое-то ограбление. Жуть, господи ;-; Мигом пролистывает комментарии, оставленные пользователями в разные года: 1. [+388, -3] Люди всегда были такими жестокими? Мне страшно выходить на улицу. 2. [+346, -1] Полиция протирает штаны в участках, пока правительство вешает медали на мундиры. Мы живём в странное время. Сочувствую. 3. [+254, -4] Я видел пугающие кадры. 4. [+185, -8] Он сам виноват в смерти своих родных. Бизнес нынче строится на чёрных делишках. 5. [155, -3] А вы продолжайте слепо верить в «безопасность» дорогих районов только потому, что там живут известные личности (: Подробности дела, которые периодически мелькали, были действительно ужасающими. По собственному желанию он не стал бы такое смотреть, но нужно было узнать всё до самых мельчайших обстоятельств. На экране быстро сменяются уведомления: Тэхён, который в недоумении от внезапного исчезновения Чхве; мама с её обеспокоенным «Всё в порядке? Когда вернёшься домой?», и прочие сообщения из чатов. Сейчас это всё не имеет значения — лишний компонент в закрученных ветвях мыслей. Тяжёлый камень упал на сердце, а под языком плавился металлический вкус: ощущение отсутствующей крови во рту, дрожь в руках, когда смотришь на совершенно знакомые места, где более с десяток лет назад были убиты бывшие владельцы дома. Бомгю потратил почти что два часа жизни, чтобы прошерстить каждую страницу об их существовании, а после чего сопоставить всё в единую картинку. Чхве Ёнджун. Тот, кого Бомгю звал «монстром», «галлюцинацией» и «проклятьем», кто за несколько дней вызвал столько боли и отчаяния, сколько не удавалось никому за столько лет жизни. Образ, что крепко засел в голове, был идентичен тому, кого он видел на фотографиях. Удивительно, как в один момент могут смешаться сожаление и ненависть, боль и ужас. Можно ли испытывать жалость к тем, кто хочет тебя убить? Можно. Потому что он — человек. И ему жаль этих людей — по-человечески. Он продолжал рассматривать несколько фото Ёнджуна, что имелись в открытом доступе, отмечая его естественную привлекательность: высокий, плечистый, с уверенной ухмылкой и непроницаемым взглядом — медовый оттенок глаз с тёмными вкраплениями на радужке не имеет ничего общего с тем, что запомнил себе Бомгю. Его глаза, хищные и тёмные, воплощение несчастного случая, о котором напишут в качестве причины твоей смерти. Он красивый. Красивый, как человек, и это нельзя искоренить после смерти, раны его не портят от слова совсем. Конечно, мыслить об этом, глядя на фотографии, гораздо проще. Вид с другой стороны экрана не несёт в себе никакой опасности, лишь неуловимое покалывание и робость, какая обычно возникает рефлекторно при виде симпатичных людей. Бомгю не замечает косых взглядов скучающей официантки, которая по своей воле бы выставила его за дверь, потому что своих чаевых ей сегодня не видать. Управляемый приступом своего мазохизма, Чхве предполагает, что лицо живого Ёнджуна такое же мягкое, каким он видел его во сне. Такое касательное. Запоминающееся. Это не входит в правило номер один: его детали не отвлекают, а проглатывают целиком, заковывают в свои наручники, как особенно провинившегося. И твоё наказание — смотреть, смотреть, смотреть. Без задних мыслей, спрятанных в закромах твоих чертей. Они даже нормально не знакомы, а он отзывается так, будто они знакомы несчитанное количество времени. У Бомгю точно поехала крыша. Слетела вместе с трезвым рассудком или августовское солнце со своим витамином совершенно пагубно влияет на организм. Из смога сумасшедших фантазий вырывает только то, что пора возвращаться домой. Из минутного утешения от обыкновенного мира пуститься в неразрывный с реальностью ночной кошмар. Тёмная материя по венам, будто создание, вытащенное из адских пустот, грохочет и танцует. Навстречу монстру, живущему в доме, в объятия его проклятия и страданий — «монстр», выращенный человеческими руками. Мертвый парень, что давно потерял свой свет. С ним бороться нельзя, как и вернуть жизнь, но лишь к нему ведёт дорога — путь судьбы Бомгю. Вернувшись без приключений, родители были дома, выливая за раз на голову всю заботу и волнение с избытком, авансом за последующие дни, когда они уедут на работу. Уезжать слишком рано и возвращаться слишком поздно, чему Бомгю втайне крошечно рад: их минимальное присутствие здесь сокращает его беспокойство за жизни родителей. Что, если этот парень не остановится ни перед чем? Через две недели начнётся учёба и дом вовсе опустеет. Может, станет легче. Стало быть, он слишком жаловался на перевод в другое учебное заведение, от чего жизнь решила подкинуть хороший урок, мол, «смотри, Бомгю, оказывается бывает нечто похуже. А ты, как последний дурак, злишься на новую школу. Ты хотя бы до неё доживи!» Но школа раздражающая и проблемная даже без участия и безмерного вклада Чхве Ёнджуна — думается, что через месяцок Гю будет сам вымаливать вышибить ему мозги, чтобы не делать домашку. Ну, или, в крайнем случае, помочь с ней. Он же старше, пусть разминает свои мёртвые извилинки, раз не может просто свалить из их дома. Вновь обретённая способность к иронии тешила и одновременно напрягала: это уже не шизофрения, а биполярное расстройство напрашивается — несколько личностей заползли в голову и подло манипулируют его состоянием, впихивая то страх, то ненависть и сверху какие-то шутки. Если мама могла бы читать мысли, то рухнула бы в обморок, а папа за доли секунды заказал бы место в палате для не особо диких. Ещё день назад ему бы и в голову не пришло, что он способен хотя бы улыбнуться, не то вовсе думать о своём будущем. Беспечная жизнь теперь кажется иллюзией, а это всегда болезненно. Вчера он был мёртв, хоть и во сне. Сегодня же, вопреки ожиданиям, живой, и всё ещё готовый держать удар. А завтра? Вот о чём пишут в блогах популярных источников: жизнь непредсказуема. И что проживать её нужно настоящим днём. Не помнится, чтобы в одной из сносок советов было хоть одно упоминание проклятого дома, который всецело докажет эти слова, да ещё и предоставит практический пример. И что-то в этом есть сокровенно важное. Вчера его нет. Сегодня — есть. А завтра просто не существует. Уже после обеда, когда день перетекал в вечер, Бомгю вспоминает, что хотел позвонить лучшему другу. Всё равно заниматься так-то нечем, а спокойное существование может в любой момент прерваться, поэтому лучше не откладывать свои планы. Говорить о том, что здесь происходит, он не станет, конечно. Во-первых, это трудновато объяснить даже самому себе, а во-вторых, Тэ не поверит в это даже за деньги. Чхве нисколько не злится на него за такую принципиальность, поэтому просто держит язык за зубами. Может быть, настанет день, когда придётся выложить всё с потрохами и столкнуться с тотальным неверием, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Вот тогда и можно начинать злиться. Кан поднимает трубку с третьего гудка. По его учащённому дыханию можно сделать вывод, что он был либо в спортзале, либо на пробежке. Вот кто явно чокнулся! — Прости, и не вздумай на меня орать, — лучшая защита, как говорится, это нападение. Бомгю не стоит труда предсказать реакцию друга на своё отсутствие. — Я болел вообще-то, ты знаешь! — О, аджосси, Вы ошиблись номером. Я не помню никаких Чхве Бомгю, — неужели он не начнёт разговор с отчитывания? Этому пониманию хочется позавидовать. — Конечно знаю! Я связывался с твоими родителями. Как ты там? — Живее всех живых. Но это не точно. — Усмехается, прежде чем заговорить вновь. — И если ты ещё раз назовешь меня так, то я найду тебя и побью. Я знаю твой адрес, Кан Тэхён! — Приезжай, если знаешь. — Голос по ту сторону становится значительно грустнее. — Или я к тебе может? Лицо Гю на миг бледнеет. Сюда, как бы грубо ни звучало, лучше не звать гостей. Больше всего он боится, что может пострадать кто-то из близких, а он никак не поможет, даже если постарается. Чхве наворачивает круги по дому, пока болтает, иногда разряжая его заливистым смехом или громкими претензиями. — Мы не виделись меньше недели, а ты уже раскис, как будто я умер. «И это ты ещё не знаешь, что я реально чуть не умер. Или всё впереди?» Пока есть возможность, лучше избегать разговора о встрече. Или как лучше всего объяснить другу, чтобы он не приезжал, иначе мёртвое создание, которое здесь тусуется, лишит его жизни? Вряд ли он расплавится от трогательной дружбы и захочет пообщаться по душам. Продолжает: — Но я тоже соскучился. Здесь смертельная скука, как и предполагалось. С таким успехом, я тоже начну бегать днём и ночью, как ты. Запиши меня где-то там в ваших кругах спортсменов, как своего. — Боюсь, что твоя дедовская дыхалка откажет ещё на первом километре, мастер спорта. — Он по-доброму смеётся, зная, что Бомгю ни за что на свете не поднимется в семь утра ради пробежки по окрестностям. — Эй, ты вообще в курсе, что случается с детьми, в которых не верят? Как можно быть таким жестоким! Они болтают в общей сложности не более получаса перед тем, как связь начинает странно заедать и барахлить, а потом и вообще обрывается. Сеть недоступна, придётся перейти на сообщения. Ёнджун не старается подавлять свой маниакальный синдром собственничества. Он всегда находится где-то поблизости, поэтому не теряет парня из виду. Эта счастливая болтовня сводит зубы до скрежета, только неясно от чего больше — его досаждает хорошее состояние Бомгю или тот, кто это настроение поднимает? В любом случае, это стоило прекратить как можно скорее. Он собирался некоторое время оставаться в тени, не вмешиваясь, но что-то подсказывало, что если этот смех не прекратится, то он решит проблему собственноручно и по-своему изощрённо. На первом этаже сама собой шумно захлопнулась одна из дверей: знак, на который трудно не обратить внимание, но легко скинуть всё на обычный сквозняк. А Ёнджуна снова поглощают злость и растерянность из-за своих выходящих из-под контроля эмоций.