***
Она стояла на том же самом месте, и, напряженно вытянувшись, высматривала их в небе. На земле рядом с ней виднелись следы от начертанного и использованного круга Умиротворения. Кого же она успела упокоить за время их отсутствия? Едва дождавшись приземления Сычжуя, госпожа Пин за запястье сдернула с меча Вэнь Нина и внимательно всмотрелась в его лицо. Призрачный Генерал поежился, но не отвел взгляда. — Я не знаю вас, госпожа. — Мне и не нужно, чтобы ты меня знал. Мне нужно, чтобы ты помог Вэй Усяню. — Моя жизнь принадлежит господину Вэю. Ведите меня, госпожа. Короткая довольная улыбка мелькнула на тонких губах женщины. Меч, извлеченный из пустой наплечной корзины, послушно лег под ее ноги. Она вскочила на узкое лезвие, подвинувшись, чтобы дать место Вэнь Нину, и, ухватив за шиворот пискнувшего от неожиданности Цзинъи, направила меч ввысь, за стены Облачных Глубин. — Покажешь короткий путь, — объяснила госпожа Пин. Меч едва пересек границу Облачных Глубин, когда она, коротко выругавшись, столкнула Вэнь Нина и Цзинъи на гребень стены. Меч, поспешно подкинутый носком сапога, едва успел принять на себя удар твердой руки. Госпожа Пин скрипнула зубами, глядя на мужчину, заступившего ей дорогу. Бело-синие одеяния, налобная лента, редкая борода и молодой гнев на зрелом лице… «Вот значит, ты каков, Лань Цижень…» — Мальчишка… — зашипела госпожа Пин, — прочь с дороги! — Дура! — в сердцах рявкнул Лань Цижень, — куда ты тащишь его без амулета! — Он махнул рукавом в сторону Вэнь Нина, который с удивлением разглядывал свои пальцы, покрывающиеся трупными пятнами. Лань Цижень нервно сдернул нефритовую подвеску с пояса и бросил ее Вэнь Нину. Все еще подрагивая от нервного напряжения, он шагнул к застывшей госпоже Пин и процедил: — Нечисть не может беспрепятственно пересечь границы Облачных Глубин. Триста чжанов на запад. Яши, павильон посреди бассейна с карпами. Долетите вдвоем, госпожа Пин. Рука Лань Циженя твердо легла на плечо Цзинъи, удерживая. Бессмертная молча швырнула меч себе под ноги, затянула рядом с собой Вэнь Нина и ринулась в указанном направлении. Если Лань Цижень и заметил, как она обернулась и смерила его нечитаемым взглядом, он не подал вида. — Тоже мне, «госпожа Пин»… Вы, трое, пойдете со мной. — Учитель… — тихо произнес Сычжуй, — эти ученики не имели намерения подвести вас. Учитель Вэй в беде, госпожа хочет ему помочь. — Разве вы сделали хоть что-то, чтобы убедиться в правдивости ее слов? — строго спросил Лань Цижень. Оглядев поникшие головы юношей, он тяжело вздохнул. — Ваше счастье, что она действительно может и хочет помочь Вэй Усяню. Ступайте за мной. Прибывают главы кланов. Займите молодого главу Цзинь. Юноши переглянулись со смесью радости и ужаса на лицах. Охваченные тревогой за своих наставников, они совершенно забыли о грядущем Совете заклинателей. Как правило, он собирался на территории клана Верховного заклинателя, и продолжался несколько дней. К счастью, им предстоял Малый Совет, включавший только глав Великих кланов. — Это значит… — медленно начал Цзычжэнь. — Цзинь Лин… — вздрогнул Цзинъи. — и Саньду Шэншоу… Они прибыли в Облачные Глубины… — сипло закончил Сычжуй. Юноши обменялись полными ужаса взглядами. — Да помогут нам Небеса…***
Шесть мяо. Ровно столько требуется мечу Бессмертной, чтобы преодолеть расстояние в триста чжанов. Память туманят образы минувших лет. Баошань-саньжэнь помнит, как девятнадцать лет назад она точно так же, на пределе скорости меча летела в Цишань, отчаянно желая одного: успеть. Успеть спасти бесценную жизнь, искру, оставленную ее приемной дочерью на земле. Бессмертная не сможет сказать, когда именно она перестала видеть в этом мальчике просто сына Цансэ. Быть может, она впервые разглядела Вэй Усяня в то мгновение, когда на дне раскаленной пропасти отвела с его окровавленного лица прядь волос. Быть может, это произошло в тот миг, когда она, сращивая плоть и собирая осколки костей юноши, впервые уловила отзвук «Расспроса» и чужое, переполненное горем и тоской «Вэй Ин…». А может, это случилось в то мгновение, когда в Илине Вэй Усянь наклонился за ее рассыпавшимися по дорожной пыли яблоками и широко ей улыбнулся. Снова, как и девятнадцать лет назад, Бессмертная торопит меч и ощущает, что скорости меча невыносимо, ужасающе мало. Она снова боится не успеть. Баошань-саньжэнь предвидела наступление этого дня. Вэй Усянь сидел перед ней в пещере, пламя костра, разделявшего их, плясало в его переполненных надеждой глазах, когда он просил связать его жизнь и Темное ядро с жизнью своего возлюбленного. Беспримерный эгоизм или непостижимая преданность? Как назвать порыв, толкнувший однажды умершего вверить свою судьбу судьбе другого человека без оглядки на других близких людей? Одним Небесам ведомо, что сподвигло ее сразу же ответить согласием на просьбу Вэй Ина. Только Небеса, ниспославшие этим детям сокрушительную любовь, могли постичь стремление их жаждущих душ к единению. Сама Баошань-саньжэнь, долгие шестнадцать лет собирая тело Вэй Ина, слышала «Расспрос», но, во имя сохранности своей души, ради твердости своих без устали трудившихся рук, перестала вслушиваться спустя месяц. Горе юноши из клана Лань было нестерпимым. Каков же был замысел Небес, вложивших в смертную человеческую грудь сердце и душу, способные так гореть по одному человеку? Небеса уготовили этому юноше бессмертие. Баошань-саньжэнь понимает это, едва ступив за порог яши. Молодой мужчина, в котором она узнает возмужавшего и самую малость повзрослевшего скорбящего юношу из Безночного города, стоит рядом с кроватью. Ноги его врастают в эту землю, благословленную его рождением на ней. Широкие плечи могут удержать небосвод, руки способны крошить горы, глаза, высветленные бушующими в нем солнечными морями до тигриной желтизны, полыхают ярче звезд. Никогда прежде Баошань-саньжэнь не видела Бессмертного. Он не равен ей. Он намного, намного ее превосходит. И, даже такой, он едва способен выдержать груз своей любви. Эта любовь у него на руках, ее странно хрупкое, истончившееся тело висит безжизненной черной лентой. Бессмертный поворачивает голову на звук распахнувшихся дверей, и Баошань-саньжэнь осознает, что ошиблась. Он не сломлен. Смертельный страх, ярость, изумление и любовь, доходящая до исступления, полыхают в его глазах. Баошань-саньжэнь внезапно все поняла, и на мгновение зажмурилась. Юный Лань увидел. Увидел, но еще не осознал, что жизнь и душа Вэй Усяня теперь связаны с его жизнью и душой. Всеблагие Небеса… Это будет непросто…***
Казалось, ничто не предвещало грядущих потрясений. Но вот он, Лань Сичэнь, и он готов молить Небеса, чтобы они вернули в его жизнь благословенную стабильность минувшего дня. Великое Небо! Слишком много событий происходит одновременно и Лань Сичэнь, не терявшийся даже в самые черные дни Низвержения Солнца, впервые в жизни ощущает головокружение. Половины жи не успело минуть с того мгновения, как он узнал о том, что Ванцзи на протяжении долгого времени сдерживал свое совершенствование. Еще четверть сяоши назад все его мысли были сосредоточены на исцелении впавшего в беспамятство младшего брата. Половина кэ едва минула с того мгновения, как Ванцзи пробудился Бессмертным. Теперь же Лань Сичэнь, ощущая туман в мыслях, наблюдает за тем, как повторяется история. Снова молодой господин Вэй в беде. Снова Ванцзи не знает, как ему помочь. Вот только он, Лань Сичэнь, успел услышать слова Вэй Усяня. И да направит его Небо, да поможет ему донести до Ванцзи необходимость этого шага. — Ванцзи, ему необходимо оказаться на Луаньцзан. Лань Сичэнь с трудом удержался, чтобы не отшатнуться, когда Ванцзи пронзил его коротким взглядом своих желтых глаз. — Он растратил всю Инь, что у него была. Здесь, в Гусу, нет источника Инь, способного ему помочь. Молодой господин Вэй сказал ясно и определенно: он должен как можно скорее оказаться на Луаньцзан. Сглотнув пересохшим горлом, Лань Ванцзи провел ладонью по покрытому испариной лбу супруга и еле слышно позвал: — Вэй Ин! Голова Вэй Усяня безжизненно мотнулась по его плечу, размазывая по белой ткани струящуюся изо рта кровь, но глаза так и не открылись. Чувствуя подступающее отчаяние, Лань Сичэнь шагнул к брату: — Ванцзи, услышь же меня! Лань Ванцзи скрипнул зубами. Закрыв глаза и прижавшись губами к волосам Вэй Усяня, он словно вслушался во что-то, неуловимое слуху Лань Сичэня. И, наконец, принял решение. В мгновение ока Вэй Усянь оказался на руках супруга, но стоило Ванцзи шагнуть в сторону выхода из яши, как двери раздвинулись, и невысокая худощавая женщина в сером мужском ханьфу ступила в павильон. Лань Сичэнь дернулся от неожиданности, и ухватился за рукоять Шуоюэ*. Ее лицо было ему незнакомо. — Кто вы, госпожа? — потребовал он ответа, но женщина, кажется, его не услышала. Она впилась в лицо Лань Ванцзи взглядом круглых, похожих на черешни глаз. Негромко скомандовала кому-то за своей спиной: — Возьми его. Поспеши. К изумлению Лань Сичэня, из-за створки показалось бледное лицо Вэнь Нина. Он протянул руки, намереваясь забрать Вэй Усяня из рук Ванцзи, но тут же отшатнулся, услышав негромкий яростный рык: — Прочь! Руки Ванцзи судорожно напряглись вокруг супруга. — М-молодой господин Лань, я… — начал было оправдываться Вэнь Нин, но повинуясь движению руки женщины, он замолк и виновато потупился. От внимания Лань Ванцзи не укрылся этот жест. — Прочь с дороги! — прорычал он, явно теряя терпение. — Отдай ему а-Ина, дитя, — напряженно произнесла женщина. — Он отнесет его на Луаньцзан. — Никогда, — от бешеной ярости голос Ванцзи снизился до глухого рокота, — никому. Прочь! — Я не враг тебе, дитя. Я Баошань, я никогда не причиню ему вреда. Только не ему. Глаза Лань Ванцзи, высветленные яростью до пронзительной желтизны, слегка прояснились. Приподняв руки с раскрытыми ладонями, Баошань-саньжэнь медленно преодолела расстояние между ними и накрыла пальцами даньтянь Вэй Усяня. — Нет причин беспокоиться о последствиях выплеска Инь. Гул земли затих, мертвецы остались в своих могилах. Но спокойствие не продлится долго. Очень скоро Темное ядро начнет поднимать умерших, стягивать в Гусу орды нечисти, стремясь напитаться от них Инь. Нужно как можно скорее отнести а-Ина на Луаньцзан. Нетронутая чистота твоей земли сейчас губит его. А тебе не следует покидать Облачные Глубины. Ты не достиг истинного бессмертия, которое позволит тебе свободно странствовать хоть по всему миру. Подобно тому, как меридианы, проводя в даньтянь ци, помогают сформировать золотое ядро, место, с которым ты связан, поделилось с тобой силой и позволило достичь бессмертия. И как даньтянь наделяет потом заклинателя силой, так и Бессмертный питает своей ци место обретения им могущества. Нет Света без Тьмы, нет Тьмы без Света. На этом балансе держится весь мир. Лань Ванцзи стоял, недвижимый, смертельно бледный, и стискивал в руках безвольное тело Вэй Усяня. — Ты горишь сейчас так ярко, дитя. Ты — Свет, но твоя Тьма обессилела. Ему нужно оказаться на Луаньцзан, ему нужно, чтобы ты оставался сильным, когда он будет готов покинуть гору. Если ты покинешь Облачные Глубины, я не поручусь, что ты сохранишь бессмертие. Бледные губы Лань Ванцзи шевельнулись, пропустив хриплое, еле слышное: — Зачем мне бессмертие, если Вэй Ина не будет со мной? Баошань-саньжэнь вздрогнула. Она уже слышала похожие слова. Около двух лет назад Вэй Усянь, знакомый с ней первый день, задал такой же вопрос. Тогда Баошань-саньжэнь, разозлившись на беспечность мальчишки, запустила ему в висок яблочный огрызок. Тогда она не придала значения его словам. Всеблагие Небеса… Кто бы мог подумать, что настанет день, когда Баошань-саньжэнь услышит их от юноши, достигшего бессмертия в тщетных поисках своей погибшей любви? — Я не отдам и не оставлю его. Перед лицом этой любви Бессмертной пришлось склонить голову. — Я полечу за тобой. Поспеши.