Save me from myself

— Ваше Величество, гонец из Дорн прибыл, — с порога поговаривает взволнованный дворецкий.       Чонгук хмурится. Что снова понадобилось правителю Киму? Неужели не признал «подарок»? Или хочет мальчишке смерть сыскать? Мужчина поднимается с трона, желая узнать причину визита, но дворецкий как с языка снимает, продолжая тараторить. — Гонец прибыл! Войну кличет! Войну! Гонец, — тот задыхается, взволнованный новостью. — Вам нужно его выслушать!       Сердце омеги замирает. Мысли смешались в одно мессиво. Все правители королевств и государств подписали негласное «мирная территория»¹, а сейчас кто-то хочет нарушить? Омега хмуро смотрит в пол, обдумывая слова того. Если здраво мыслить, то Ким бы не стал кидаться пустыми речами, не стал бы врать или подходить к миру между сторонами таким способом. «Да и найдутся ли смельчаки такое вякнуть, » — усмехается Чон своим мыслям. — Так что прикажет: впустить? — речь дворецкого прерывает резкий возглас. — Впустить!       Через некоторое время перед правителем стоит гонец, зачитывая послание. Чон бездумно смотрит в стену, даже, когда молодой паренёк оканчивается чтиво свитка, нервно переминаясь с ноги на ногу. Оно и ясно: никто не знает как поведёт себя росцовский государь. Все присутствующие следят за поведение Его Величества, ожидая дальнейших указаний. Омега лишь задумчиво постукивает по подлокотнику, размышляя.       Мысли смешались. Каша в голове не даёт нормально думать. Единственные мысли, которые бьются в голове: защитить народ, свиток и, главный и драгоценный человек, сын. Он единственный кто напоминает омеге о счастливой жизни в прошлой и беззаботном будущем.       Чонгук вздыхает, обдумывая и другое — куда прятать свиток. Свиток — главный артефакт любого государства и королевства. Древние письмена, которые оставили прошлые правители и нынешние. Если захватить подобные артефакты и соединить, то человек подавляющую силу сразу нескольких правителей станет непобедим (можно даже и два, в любом случае человек будет силён). Эти пергаменты не были бесконечными, что делало их уязвимыми. Силы, которую передавали их владельцы хватало на определённое количество времени (в зависимости от самой магии). Чонгук не был сторонником правил, поддерживал «здоровье» свитка, когда-то… Их силы могла также уберечь государство от бед, покрытая жителей неким куполом, но об этом ходили лишь легенды и сказки. Правители сами не могут сказать о точной силе своих артефактов, пока никто из них не пробовал использовать свитки в защитных целях.       Правитель переводит тяжёлый взгляд на подданных, что столпились в дверях и зале. Те смотрят с волнением и страхом, явно слышавшие содержание письма. Решения нужно принимать точное и срочное, иначе может быть поздно. Если Ким Тэхён не врёт, и это не очередная уловка для встречи, то он согласен на условия предложенные в данном письме. — Как ты можешь удостоверить правдивость слов, что ты прочёл? — басит мужчина, переводя взгляд на гонца. Чонгук вздрагивает, переводя взгляд на «гостя». Он и не заметил как рядом с троном «выросла» крепкая фигура альфы — ещё один главный помощник по делам во внешней политике. Только этот личный, знакомый и, если можно назвать таковым, родной.       Паренёк сглатывает. Пытается подобрать хоть какие-то правильные слова, вспомнить всё, что говорил правитель Дорна, но терпит полный провал. Под внимательный взгляд Чона он выпрямляется, решаясь произнести хоть что-то, чтобы не искать себе печальную участь. — М-может встр-ретиться с-с нашим пр-равителем? — неуверенно выдаёт. Чон лишь хмурится, чем пугает парня. Гонец опускает пугливый взгляд в пол. Мужчина тяжело вздыхает, вставая с трона. «Довольно пугать мальчишку и так чуть жизни не лишился, » — думает Чон. — Вот что, — спокойно молвит Чонгук. — Передай Его Величеству, что на днях ожидаю его. Если словесного ответа не хватит, то, вот, — протягивает руку, в котором лежит золотое украшения. Дворецкий и гонец, стоящие рядом, ахают. Кольцо, что Чон всегда носил на груди, в виде украшения, сейчас находится перед ними. Неужели он хочет преподнести его в виде дара? — Это будет ответом, что я готов его выслушать.       Мужчина позади лишь поджимает губы в тонкую полоску. Обручальное кольцо как символ «договора», кольцо, которое он когда-то выбирал вместе с лучшим другом       Паренёк неуверенно кивает, забирая золотое украшение в свои руки. Немного осмотрев кольцо, он убирает его в надёжное место, откуда оно не должно упасть. Гонец, несколько раз кланяется, быстро уходит из залы, желая поскорее поделиться новостью со своим правителем. — На время собрания попрошу запереть Чимина в комнате, — неожиданно произносит Чон. Правая рука государя лишь непонимающе пялит на него, не ожидая такого заявления. — То есть как? Ваше Величество, Чонгук, как Вы, нет, точнее, как ты можете поступить так со своим ребёнком? — Тебя это не касается, — холод проскальзывает в голосе мужчины. А таким же взглядом он смотрит на давнего друга. — Как я ещё не жалею, что забрал тебя оттуда?       Днём омега выходит в сад, расположившийся недалеко от дворца. Собрание с главами далось ему достаточно трудно. Голова болела, а при каждом громко возгласе была готова лопнуть. Возможно, что скоро это произойдёт. Мужчина медленно спускается по тропинке, проходя в глубь зелёных кустов.       Чонгук медленно проходит по грунтовой дорожке, находясь явно не здесь. Мысли находятся на одном конкретном альфе, с которым в скором времени он встретится лицом к лицу. Ким Тэхён — давняя его головная боль. Именно из-за его абсурдного поступка он оборвал любые связи, любые подступы к государству. Странно, что винит он не его в это, а себя. — «Столько лет с болью на душе живу, а всё считаю, что вина именно на мне», — мужчина усмехнулся своим же мыслям. Ещё при жизни мужа омега лишь наблюдал за отношениями между королями. Альфа не подпускал его к государственным делам, точнее, не давал управлять государством одному. Тогда Чонгук чувствовал силу, чувствовал уверенность в себе. Опора и доверия — вот что было главное в отношениях этой пары. А вскоре не стало и этого.       Мысли прерывает кроткий писк, донёсшийся, наверно, даже в конец сада. — Боже, какой Ыну романтик! — Чонгук выходит на поляну, где среди цветов лежит сын. Тот лежит прикрыв глаза, ресницы трепещут на солнечном свете. Мужчине остаётся лишь улыбаться подобной картине. — Ва-а, они такие милые, — тянет гласные младший омега, прижимая закрытую книгу к груди.       Чимин большой фантазёр и мечтатель. Чону уже давно было ясно, что сын весь в отца. Тот обожал мечтать на тему будущего, воображал какими красочными будут их земли, если приложить достаточно усилий в реализацию. Чонгук то и делает. Ему нравились многие задумки мужа, какими бы они ни были — сумасшедшие или из кожи вон ненормальные. — Ты не представляешь насколько делаешь меня счастливым, — шепчет альфа, сжимая ладони омеги, после поочерёдно целуя тыльную сторону.       Чон лишь смущённо улыбается, польщённый такой нежности. Совсем недавно лекарь порадовал новостью о беременности, но своему альфе он пока не осмелился сказать. Как он может отреагировать. Возможно, что они оба ещё не готовы к детям, поэтому ребёнок будет толкьо обременять. А вдруг альфа сам по натуре детей не любит? Хотя этого он не замечал за ним, наоборот, его супруг очень любил возиться с малышами. Так на мероприятиях и смотрела на крестьянской детей, веселящихся и подносящих дары, если на празднике позволяли преподносить их правитель лично. Как говорил папа: «если альфа любит искренне, то такая новость только осчастливит его». И ему правда хочется верить в эти слова. — Папа? — доносится до ушей мужчины обеспокоенный голос сына.       Старший омега только сейчас понимает, что его трясёт. Он перестал обращаться на это внимание, ведь знал, что не так. Всё что сейчас чувствует, это чужие крепкие руки на талии и нежные ладони на щеках, которые слегка бьют, пытаясь привести в состояние. В какой момент давний друг и сын оказались рядом с ним, остаётся лишь гадать. — Пап, всё хорошо? Я позову лекаря… — Всё хорошо, — хрипит тот.       Мужчина² рядом лишь хмурится, зная лишь то, что его правитель полный идиот и дурак, раз позволил довести своё здоровье до такого состояния. До этого он активно помогал Чону справиться с силой, знал многое, что не знали другие, пока младший не решил отказаться и от этого. — Пап, пожалуйста, лекари лишь осмотрят тебя, — младший греет вдруг охладевшие ладони старшего в своих. Он очень беспокоиться за состояние своего родителя. Сейчас его единственный страх — это потерять его. Чимин знает, что ещё не готов к полному правлению, он не уверен, что вообще сможет занять место своего правителя. — Всё хорошо, я в порядке, — хотя и сам понимает: он погибает от силы