Однажды он был хорни

      Син Цю вздрагивает в крепких руках, когда горячий язык проходится по сморщившейся от неожиданности дырочке, обводит поджавшуюся покрасневшую кожицу, дразнит у самого края, лишь краешком языка изредка толкаясь в тесноту чужих стенок, вынуждая сжиматься от каждого движения, кусая костяшки пальцев. Чёрт, когда Чун Юнь сказал, что хочет попробовать что-то новое, то Син Цю бы никогда не подумал, что ему будет настолько хорошо. Крепкие руки держат за бёдра; перебрались туда, изрядно смяв чувствительные ягодицы, раздвинув их, чтобы протиснуть лицо. Син Цю стонет протяжно, дрожит и толкается назад, почти насаживаясь на влажный жаркий язык, но его останавливают. Чун Юнь привык всё делать сам. Также и в этот раз. И Син Цю остаётся только жалобно скулить от нетерпения, отчаянно цепляясь за простыни.       Чужая рука протискивается под ним, обхватывает вставший член, мерно надрачивая, пока сзади раздаётся сосредоточенное пыхтение. Чун Юнь касается везде кроме того места, где Син Цю это действительно нужно. И это кажется провокацией, мучительно медленной пыткой, в долгих минутах которой Син Цю теряет себя, отвлекаясь на всполохи томительного удовольствия перед глазами. Пока вдруг голову не прошивает мысль, что Чун Юнь сам тоже волнуется; что он боится сделать неверное движение, и те щекочущие прикосновения — это самая обычная дрожь от страха не понравиться, не угодить. Син Цю отрывает лицо от подушки, несколько раз моргает, оборачиваясь.       — Юнь-Юнь, мы можем прекратить, если тебе не нравится.       Чун Юнь вздрагивает, резко приподнимаясь; в глазах читается слишком явная паника. Син Цю безошибочно предугадывает, что тот сейчас начнёт извиняться, поэтому через силу садится и берёт чужое лицо в ладони, смачно и влажно целуя в любимые губы.       — Я в порядке, всё хорошо. И мне очень-очень нравится то, что ты делаешь там внизу. Но если не нравится тебе, то ты всегда можешь заменить свой язык чем-нибудь побольше.       Чун Юнь моментально вспыхивает, а Син Цю думает, что это слишком очаровательно. Отрицательный кивок светлой макушки сопровождается довольной ухмылкой второго, и Син Цю снова ложится на живот, отпячивая задницу.       — Сделай мне там хорошо, Юнь-Юнь.       И Чун Юнь делает, протискиваясь в сжавшееся колечко мышц, уже увереннее вылизывая так тщательно, толкается в узкое нутро, оказываясь в плену жарких стенок. Мягко, горячо, слишком возбуждающе. Син Цю стонет в голос, всеми силами показывая одобрение, почти умоляя двигаться дальше и чувствуя, как к члену снова прикасаются, снова наглаживают. Между стонами едва получается дышать, но Чун Юнь без слов понимает, что Син Цю примет его любым. Даже если он сейчас ускорится, дёргая своего парня на себя и вторгаясь глубже.