Однажды он был хорни

      Чун Юнь мог подумать обо всём, но никак не представить себе, что от наказания будет видеть звёзды перед глазами, цепляясь до красных царапин в чужие плечи и до отрезвляющей боли кусая губы, чтобы не стонать так позорно и сладко, когда Син Цю особо несдержанно и быстро толкается в него. Дышать тяжело, каждый вдох — новый всхлип; новый порыв прижаться сильнее, продлив каждый момент. Чун Юнь может по пальцам пересчитать те моменты, когда Син Цю оказывался в ведущей роли, но каждый раз он сходил с ума, с жадностью и готовностью принимая, отзываясь на малейшее движения и утопая в пьянящем жару.       — Ты ведь знаешь, сколько стоит та книга? — Син Цю выскальзывает из распалённого тела, облизываясь и приближаясь к лицу, а потом подаётся бёдрами вперёд, беспрепятственно входя и вырывая у парня очередной рваный стон. — Как думаешь, твоё тело покроет расходы?       И Чун Юня бросает в жар, лоб покрывается испариной, а губы безуспешно тянутся вверх, пытаясь поймать чужие.       — Демон, х-ха…       Понять, наяву или в воображении слышится наглое «я знаю», Чун Юнь уже не способен. Только сбитое дыхание, только пылающая кожа под чужими касаниями и отзывающаеся приливающим возбуждением слов — хотя куда уж ещё сильнее хотеть своего парня — какофония стонов, жарких слов и влажных пошлых шлепков тела о тело. В воздухе запах книг и секса — всё, как любит Син Цю. Чун Юнь должен был догадаться о том, что будет ожидать его наверху, когда Син Цю по телефону попросил не ждать его с работы у входа в здание, а сразу подняться в библиотеку. А потом заговорщицки прошептал на порозовевшее ухо, что сегодня отпустил всех сотрудников пораньше, толкая к стене и впиваясь в губы напротив, комкая и посасывая.       Чун Юнь никогда не забывал возвращать книги, но охотно подхватил чужую игру, сейчас вымаливая прощение, пока его вжимают в далеко не мягкий пол — постеленная одежда совсем не помогает. Но Чун Юнь готов стерпеть любые синяки, пока Син Цю вереницей влажных поцелуев и покусываний осыпает шею и плечи, порой совсем забывая двигаться, и от этого хочется скулить и умолять. Чун Юнь закидывает ноги на чужую талию, заставляя практически упасть на себя, вжаться сильнее, входя глубже. И это лишь подливает масла в огонь, сильнее разжигая страсть внутри сердец.       — Я хочу кончить внутрь тебя, хочу заполнить тебя. Можно? — Син Цю эротично растягивает слова. Он на пределе, не уверен даже, продержится ли хоть минуту дольше.       Адское желание кончить как можно скорее туманит рассудок, Чун Юнь судорожно кивает и тянется к себе, обхватывая напряжённый член и несколькими грубыми движениями рук доводит себя до оргазма, чтобы выплеснуться одновременно с Син Цю, чувствуя, как горячая сперма растекается внутри и на животе.       — М-мне. мне кажется, что я всё ещё не оплатил ту книгу, господин библиотекарь, — в голосе проламывается хрипотца, получается совсем не так сексуально, как хотелось бы, но в глазах Син Цю от предложения загораются огоньки.       Он возьмёт с него до последней моры, а потом они пролежат в обнимку до рассвета, чтобы потом судорожно пытаться убрать следы будоражащей страсти, попутно оправдываясь по телефону, почему Чун Юнь опаздывает на работу.