Однажды он был хорни

      Звон бутылок перекрывается звонким смехом Син Цю, пока Чун Юнь краснеет за прикрывающими лицо ладонями и в который раз жалеет, что они вообще пришли на эту встречу выпускников. Ещё и попали в шумную компанию Ху Тао.       — Так каким был ваш первый секс? — озорной голос девушки въедается воспоминаниями под черепную коробку.       А Чун Юнь всё ещё не знает, воспринимать ли то время как их величайший позор или как величайшее благо.                   ***       К тому времени они уже встречались полгода, да и жили вместе, но всё это забылось так быстро, стоило им оказаться в одной постели. Син Цю будто впервые видит своего парня, бесстыдным взглядом изучающе скользя по рельефным мышцам обнажённого тела и неловко закусывая губу. Чун Юнь чувствует себя неловко и отворачивается, когда чужой взгляд ощутимо останавливается на вставшем члене. Так стыдно. Внутри всё трясётся; страшно. Чун Юнь закрывает глаза, о чём тут же жалеет, когда волной электрического разряда проносится отголосок чужого прикосновения. Пальцы Син Цю тонкие и холодные, дрожат от волнения, когда невесомо проводят подушечками по блестящей головке, спускаясь вниз и снова поднимаясь.       — А.. Ты-?       Чун Юнь не понимает. Связно мыслить не получается. Он просто кивает, замечая облегчение на чужом лице. Син Цю без одежды кажется ещё более хрупким, его хочется обнять и закутать в одеяло. Но он лишь смотрит, как парень кивает в ответ, приподнимаясь и заводя руку под себя. Жмурится, сразу всовывая в себя два пальца и принимаясь водить по кругу, надавливая и растягивая, разводит пальцы ножницами, кусая губы от дискомфорта и напоминая себе, что всё ради его Юнь-Юня.       — Стой, не надо, — голос у Чун Юня надламывается, когда он хватает Син Цю за руку, пытаясь остановить. — Туда ведь не влезет. Будет больно.       Син Цю распахивает глаза; на ресницах капли сдерживаемой влаги. Он неверяще смотрит на Чун Юня, пытаясь не рассмеяться.       — Неужели ты настолько невинен, мой дорогой Юнь-Юнь? Всё будет хорошо, — он улыбается, поглаживая свободной рукой чужую щёку, а потом опускает оценивающий взгляд вниз и добавляет третий палец.       Внутри и снаружи всё горит, одна мысль о недалёком будущем сводит с ума. Всё тело охватывает новая накатывающая волна возбуждения. Такой Син Цю совершенно новый для Чун Юня, и тот старается запомнить каждую деталь. Поэтому пропускает момент, когда Син Цю оказывается у него на коленях, снова касаясь так аккуратно и неловко, что кажется, будто это не он озвучил общее желание попробовать.       Син Цю падает лицом на чужое плечо, прячась в изгибе шеи, до ужаса краснея и умоляюще шепча, чтобы Чун Юнь не смотрел на него. А потом приподнимается, опираясь о чужие плечи, приставляя член к своей заднице, елозит, находя верный угол, медленно опускаясь.       Чун Юнь не может пошевелиться. Кажется, он забыл как дышать. Син Цю сжимается вокруг него так сильно и жарко; стенки обхватывают жадной пульсацией, принимая так охотно. Малейшее движение отзывается волной вибрации по телу, задевая разом все нервы. Перед глазами тёмные всполохи чего-то ранее неизвестного, такого тягучего и привлекательного, внизу так горячо и хорошо. Вдвойне хорошо от того, что это именно Син Цю, что они сейчас одно целое; дышат одним воздухом, чувствуют одной душой, в унисон бьются одним сердцем. Наверное, Чун Юню становится плохо, потому что он вдруг несдержанно дёргает в непонятном порыве бёдрами, а потом внутри становится так вязко и влажно. На удивлённом лице ведут борьбу паника и жгучий стыд за то, что ему было достаточно столь малого. А Син Цю смеётся, обнимая крепче за шею.       И шепчет, что они прямо сейчас могут попробовать ещё раз.