— На кой черт селиться в продуваемом всеми ветрами замке на холме, если можно с приятностью жить в катакомбах? Там и филактерию спрятать легче, и досаждать редко кто будет. Красота!
— Траас' ха, Вечно бдящий
Тем временем в замке Лота… — Урод! Тварь! Старая развалюха! Это ты во всем виноват! — Проваливай отсюда и прекрати нюни разводить. Можно подумать, я очень рад, что все так вышло. Мертвый священник выгнал хнычущую слугу с поста наблюдения, после чего сам уселся в кресло перед магическим шаром. Его иссохшее лицо пусть и не выражало никаких эмоций, но пылающий зеленый огонь, поблескивающий в гнилых глазах, говорил о настоящей буре внутри костяных останков. Если точнее, он был в форменном отчаянии. Сначала старик был уверен в ничтожности такой аномалии, как Арториас, но вот неожиданный приказ господина Кааса словно выкинул старика из уже протоптанной им самим колеи. Мальчишку требовалось любой ценой сделать своим союзником, это было, почему-то, невероятно важно Темному Охотнику, хоть он и не удосужился объяснить подручному свои планы. Сначала рациональный Лот послал навстречу сыну Солнца Клариссу. Она же, вроде бы, сохла по Арториасу и должна была постараться, просто-напросто, влюбить его в себя. Конечно, она провалила задание, дура бестолковая. Но когда Лот сам попытался надавить на несходства в вере и убеждениях Черного мечника (сделанные самим Лотом благодаря Метке), он тоже потерпел неудачу, и был послан прочь. Такой вторженец, каким был мертвый священник, оказался бессилен нанести рыцарю хоть какой-то ментальный вред. Он пытался буквально отколупывать кусочки от непробиваемого бастиона. Это не вызвало бы проблем, если бы стены были возведены снаружи, так нет! Разум мальчишки как будто кто-то защищал изнутри, и такую магическую стену можно было уничтожить лишь убив или подчинив ее невидимого создателя и защитника. Возможно, именно из-за этой необычной ментальной защиты мечник и стал любопытен Каасу? Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге возникла худая, вытянутая фигура. Прекрасное жертвенное лицо украшали острые уши и пара рогов, с головы алым водопадом спадали длинные волосы. Одет демон был одет во что-то вроде небесно голубого камзола поверх белоснежной рубашки, чешуйчатые же ноги были обуты в ботфорты со шпорами. — Тебя здесь только не хватало… — простонал бедный лич, хватаясь за свою многострадальную голову. — ОТЛИЧНЫЕ НОВОСТИ, НАРОД! НАША СЛИЗЬ НАКОНЕЦ ПОТЕКЛА! — во всеуслышание сообщил демон, насмешливо разглядывая обоих сидящих в комнате. — Это ты… к чему? — хлюпнула носом Кларисса. — Да вот… Парнишка, Римуру, решился в кой-то веке, — хохотнул Василевс. — С этой своей Шидзу. Я, вроде, думал, что он — бесполый, но вот… Эй, чего это вы так на меня смотрите? Я вас обидел? — Поживи с мое в гнилом куске мяса, — прошипел Лот. — Ни воздуха вдохнуть, ни поспать, ни поесть, ни выпить, знай только души воруй и поглощай. Знаешь, о чем я мечтаю последние несколько веков? Я хочу яблоко съесть! Я-бло-ко! Тогда может поймешь, каково мне. Да к тому же, изменений не привидится, а если и привидится, то от этого мне только хуже будет. Теперь господин Каас мою душу в дрянь какую-нибудь засадит! А ты, мешок с червями, ни хрена не делаешь! Хоть раз бы помог! — Правильно, Тухлятина, так его, — сжала ручки в кулаки демоница. — Мы моего любимого потеряли, задание Повелителя провалили, а я без мужа останусь! А этот ходит тут, лыбится! — А мне какое дело, сестрица? Я всего лишь приношу вести: дурные они или нет. Ваши шашни меня не интересуют. Но не стоит горевать, друзья мои, раз уж вам нужна моя помощь, то я стану вашей падающей звездой! — Чего? — недоуменно пробормотал лич. — Чего ты сейчас сказал? — Сказал, что я — ваше спасение! Великий Каас почтил мня своим ликом, он приказал мне вытащить один тощий зад и одну прекрасную попку из замка и отвести вас двоих в королевство Фалмус, там, на земле. Нам троим велено втереться в доверие к компании детишек, очень-очень интересных детишек. Лот, ты ведь не мог забыть ту безумную троицу иномирцев? Тех, за которыми ты следил? Так вот, наш господин дал слово, что простит тебе все ошибки, и ты получишь любое из этих трех тел, если сделаешь все, как он велел. Лот что-то радостно возопил, восславил своего лорда, после чего спешно выбежал из зала. Он торопился приступить к заданию, но перед этим стоило подготовиться. И не забыть принять кислотную ванну — запах от него, и правда, идет, судя по реакции окружающих. Пока начальник бегал, увлеченный диким энтузиазмом, Кларисса вновь села в кресло и с любопытством посмотрела на брата. В ее глазах не было больше ни одной слезинки. — Скажи, Вась, а зачем ты идешь с нами? И не надо отпираться, что ты — «всего лишь вестник». Я прекрасно знаю, что ты гораздо выше простого разносчика почты. — Верно подметила, — кивнул ей родственник и, походя, взъерошил сестре волосы. — Я прослежу, чтобы в плане не появилось больше ошибок благодаря нашему немертвому другу. Он — змея, что пережила свой яд, но все же до сих пор полезная и опасная. До поры, до времени. Меня четко проинструктировали помочь ему упокоиться окончательно, если он не выполнит последние ожидания нашего Владыки. И уж поверь, я нисколько не стану сомневаться, или терзаться совестью, когда прикончу эту тварь. — А мой возлюбленный? — вскинула руки демоница, хватая брата за руку. — Он не пострадает? — Даю тебе слово демона Вассаго и брата, что он будет твоим. И живым, конечно. Эти слова дались демону без труда. Хотя он и знал, что клясться собственным настоящим именем было невероятно рискованно, особенно демону — при нарушении условий клятвы магический откат мог просто сжечь мозги инфернала. Именно поэтому демоны, кроме самых тупых, всегда держали слово, когда заключали свою сделку. Но брат очень хотел порадовать любимую сестренку, и ради этого был готов хоть снять звезду с неба.***
— И это непроходимое болото?! — над тухлой, поросшей ряской водой раздался недовольный голос. — Непроходимое, Ворона-мать! — Разве это плохо? — прозвучал другой голос, скрипучий и неприятный. — Значит, мы скоро доберемся до замка этого болотника. Что вас не устраивает? — Не устраивает то, что это бесполезно! Я не понимаю, кто поселится в таком месте! Оно тупо воняет и все, пользы — нет, защиты — нет… Только в том случае, если хозяин этих земель очень полагается на свою собственную силу, он будет настолько игнорировать естественную защиту. Место, по которому медленно двигались двое мужчин, было топкой равниной, покрытой ковром из ползучих кустарников и болотных трав. Сейчас это великолепие подернулось тонкой коркой льда — конец осени давал о себе знать. Несмотря ни на что, парочка перла напролом, вернее, пер закованный в доспехах воин, а его спутник, вооруженный лишь тростью, ловко перепрыгивал с кочки на кочку. — Долго еще мне месить эту грязь? — поинтересовался закованный в железо мечник. — Нет, скоро пойдёт посуше. Давайте быстрее, не хотелось бы опоздать на ужин. Эти двое были Арториас и Сильверхарт — Черный мечник и кузнец-колдун. Они отправились в путь, чтобы отплатить жителям деревни Лиорн, вернее, лекарю Софии, за заботу о себе. Им предстояло каким-то образом угомонить бывшего местного барона. Он, хотя и был мертв, неожиданно развил неприличную в его состоянии активность, и принялся терроризировать своих прежних вассалов. В деревне товарищам рассказывали множество историй о логове чудовища, мол, все вокруг утыкано черепами на костях, по болоту ползает бессчётная нечисть, а все живое, что попадет в мутную жижу — тут же разлагается. На деле же болото оказалась самым обыкновенным, с однообразными, поросшими клюквой моховыми кочками и бесчисленными глубокими лужами с холодной коричневой водой. Спасибо ещё, погода не благоприятствовала насекомым. Первым на твердую землю выпрыгнул Алексиас, после чего помог выбраться Арториасу, что получилось не без обоюдных усилий. Арториас, откровенно говоря, под конец пути несколько завяз, и, когда ему удалось выбраться, он больше напоминал тех самых мертвецов из рассказов деревенских пустомель, чем храброго рыцаря — весь измазался в тине и ряске. Тем не менее, глаза у него так и горели. Слуга полностью разделял предвкушение хозяина и сам не собирался сдерживаться, когда наступит время битвы. Буквально в сотне шагов от края болота громоздилась черная громада замка. Это было невероятно старое, и от того ещё более внушительное, массивное сооружение из грязно-серого камня, с толстыми стенами, покрытыми мхами и лишайниками. Вернее, снаружи кроме стен почти ничего не было видно, лишь пара башен невысоко поднималась над ними. Воины через некоторое время обошли крепость и оказались у гротескных высоких ворот. — Ну, Сильвер? Вломимся или постучимся? — Как хотите, хозяин. Арториас гулко ударил в тяжелую створку. Долго ждать ответа не пришлось. Ворота распахнулись и показалось существо. Иначе и нельзя было назвать здоровенного монстра, лишь отдаленно похожего на человека. Этот гуль, едва показавшись, сделал шаг назад, но он отнюдь не отступал. Черный мечник и Алексиас ринулись в стороны, и, к слову говоря, сделали это очень вовремя. Удар тяжелого ржавого палаша может и не убил бы, то мог с легкостью переломать все кости. Сильверхарт, ловким движением сбросив оболочку того, что выглядело деревянной тростью, глубоко вонзил блеснувший сталью клинок в колено замешкавшемуся монстру. Нога у гуля подломилась, он стал падать, потеряв равновесие, и тут же Арториас прочертил своим мечом стремительную дугу через грудь гуля, добивая чудище. Из рассечённой плоти монстра фонтаном ударила тёмная кровь. Ворвавшись во двор, оба мечника, измазанные кровью гуля, немного приуныли. Прямо перед ними стоял воитель, исполинский, как матерый медведь на задних лапах, в доспехах и с моргенштерном на плече. Его кираса больше была похожа на громадный колокол, руки и ноги, тоже окованные металлом, напоминали клешни ужасного краба. Была и еще одна привлекающая внимание деталь: у монстра там, где должна была располагаться шея, не было видно ничего, кроме клубящегося черного смога, из которого несколько выше проступали белоснежные кости черепа. Великан с очевидным любопытством изучал непрошеных гостей. — Ку, ку, ку, неплохо, детишки, — грубым, но в тоже время дружелюбным голосом изрек гигант. — Рад, что сильные люди в этих краях не перевелись. И простите этого дурня, я ведь ему просто поручил сторожить проход, а не заниматься самодеятельностью. Ну, проходите, коль пришли. Немного осоловевшие от вида хозяина замка (в том что это именно он, были уверены оба) и от источаемой им ауре смерти, Арториас и Алексиас безропотно последовали за ним. Войдя в внутрь зала, они удивились еще больше. Внутри этот скорее монастырь, чем боярская крепость, был словно живее своего хозяина. По крайней мере, все было крепким и ухоженным, сделанным на совесть. Вдоль всего зала стояли длинные столы, устеленные алыми покрывалами, а в противоположном углу помещения высился железный стул. Гигант, обогнув своих гостей, уселся на тот самый стул, к удивлению Арториаса, даже не заскрипевший под весом своего седока. Это было очень странно. «А что, если весь он состоит из этого темного дыма?», — задумался Черный рыцарь. — «В таком случае он куда быстрее, чем может показаться. В таком случае, нам будет трудно с ним справиться. Так какое же у него может быть слабое место? Череп? Очень возможно. Хм, интересно, весьма и весьма. Нужно быть на стороже, буду ждать.» — Вы садитесь, в ногах правды нет. Жаль, что не предлагаю вам отведать моих обедов. Как видите, ни мои слуги, ни я в питании не нуждаюсь. — Спасибо, мы и не голодны, — пожал плечами Черный мечник, опускаясь на одно из кресел. — А теперь, люди, скажите мне: что привело вас в мой старый дом? Вы не похожи на простых мародеров, да и они не посмеют ко мне сунуться. С людьми этого слюнтяя-барона вас тоже мало что роднит. Потому я с вами сейчас и разговариваю, а не превращаю в месиво. Так кто же вы? — Я — Арториас, моего напарника зовут Алексиас. Мы здесь по довольно важному делу. На вас жалуются люди из деревни Лиорн. Говорят, вы там чуть непотребство не устроили. — Приятно познакомиться с вами. А на счет деревенских — брехня. Пришел на холм, покричал страшно, они испугались. На этом, собственно, все, а то, что они стали платить мне подать — их прямой долг, как крестьян. Правда, есть и еще кое что. Сказали вам, почему я помер? — За кражу? — полюбопытствовал Сильверхарт, поудобнее усаживаясь на стуле. — За кражу? КРАЖУ?! Вы, молодой человек, должно быть совсем не знаете законов нашей страны. Да кто ж посмел бы казнить меня за такой мелкий проступок! Нет, тут совсем другая история. Я был обезглавлен за убийство. И не просто кого-то человека, а настоящего королевского родственника. Но, честное слово, я тут не причем. Это длинная байка, могу рассказать. Мечники с любопытством вытянулись, с интересом внимая каждому слову черепоголового. Они пусть и не очень доверились ему, но услышать иной подход к ситуации иногда было важно. А гигант тем временем, не встретив возражений с их стороны, продолжал: — Я прожил в этом замке со своего рождения. Маман моя, мир ее праху, при рождении моем померла, так что воспитывал меня батюшка. Уже с юных лет я был сорванцом, лазал по деревьям и ловил белок, спускался по канату с отвесной скалы, чтобы достать из гнезда орлят. Когда я выходил с доброй моей аркебузой на охоту, дикие звери да бандитня, завидев меня, прятались в лесной чаще. Хорошие были времена, хорошие. Когда батенька вслед за маменькой отправился, я здесь хозяином стал. Это сейчас мой замок похож на черт знает что, а ведь раньше он был самый красивый на всю округу. Ох, да-да, ближе к делу. У меня в тот день у нас было устроено состязание лучников и гостило официальное лицо — родственник королевский. И там случился, как бы это сказать, несчастный случай и этот самый родственник окочурился. Убийцу не нашли, а на кого легла ответственность за этот случай? На меня. По правилам нашего государства в подобных случаях мои вассалы могли заступиться за мою честь, но ничего он не сделал. Даже отгородился от меня. Вот собственно, так моя жизнь и кончилась, на плахе. — И что вы сейчас планируете? — Сейчас? — с некоторой задумчивостью ответил Старый Барон. — Собираюсь со временем разорить эту деревню — чтобы знали, какого не уважать своего господина! Но самое важное… поищу свою дочь. У меня дочка была, правда не от моей жены. С этим плоскодонистым похотливым чудовищем я не готов был детей заводить. Та девочка же — бастард, если вы понимаете о чем я. Где она очутилась после моей смерти, я не знаю. Я назвал ее Софией, в честь моей маменьки… Подожди, друг мой. Ты что-то знаешь о ней? Пожалуйста, скажи, если и правда знаешь о ней! — Знаю, — не стал юлить Арториас. Он понимал то, что мог чувствовать этот монстр (если он и правда приходился ей отцом и вообще мог что-то чувствовать) и по тому сказал правду. — Но не знаю, на ее счастье или несчастье я скажу это вам.***
— Уйди, Дюк, еще пять… Ой! Люси, удобно лежавшая на чем-то мягком и приятном, попыталась оттолкнуть начавшую вылизывать ее морду, но тут же остановилась. Она вспомнила, что находится отнють не дома, при этом ее питомец никак не мог оказаться сейчас рядом с ней. Глаза девочки широко раскрылись и натолкнулись на белую волчью морду с большими синими глазами. Зверь втягивал в пасть алый язык. «Он меня сест!» — промчалась ужасная мысль и Люси вся сжалась в комочек. Но ничего не произошло. Волчьи глаза просто смотрели на нее с укором. Еще одна мысль зазвенела в опустевшем от страха мозгу — она уже определенно его где-то видела. Точно, волк мастера Арториаса! Он помог ей убежать, когда ребята… Когда они погибли. Девочка тихонько всхлипнула, приподнялась на руках и поняла, что спала на боку у зверя. А тот, собственно, и не был против. Паладин заметила уже почти зажившую рану вдоль его бедра, застаревшая кровь окрасила снежно-белую шерсть в бордовый. Сама девочка тоже выглядела крайне потрепанной. Волосы спутались, одежда изорвалось, все лицо, покрытое царапинами и ссадинами, было испачкано в грязи, свой меч она где-то потеряла. В животе у ребенка засвербело. — Ууу, как же кушать хочется… — простонала она. Словно ответ на ее просьбу, до нее донеся дивный аппетитный аромат жареного мяса. Девочка, оступаясь и покачиваясь, осторожно поковыляла на запах, ее спаситель мягка ступал но ее следам. Раздвинув ветки дерева, она увидела некрупную поляну и то, что сейчас было на ней, едва не заставила малышку закричать. Трое громадных великанов сидели у огромного костра, сложенного из толстых, разломанных вручную бревен. Они поджаривали куски большие куски мяса над жарким пламенем и хрипло переговаривались. Это были тролли, тут не могло быть никаких сомнений. Это были не те тонкие, полупрозрачные силуэты, воющие друг с другом в горах, не вечно голодные полуслепые животные, обитавшие в пещерах — нет, равнинные тролли довольно сильно отличались от своих родственников. Из всех них лишь они одни были похожи на людей, только громадных и невероятно уродливых. — Вчера конина, сегодня конина и завтра, клянусь портками, мне опять придется жрать эту чертову конину, — проговорил один тролль. — Хоть бы какой завалящий кусок человечины! — без энергии отозвался второй. — И с какой радости этот бурдюк приволок нас в здешние места? А конины-то все равно больше нет. И правда, чего мы завтра-то жрать будем? — спросил он, толкая собеседника под локоть, как раз когда тот протянул руку, чтобы пощупать мясо. Тролль обжегся и скуля, как собака, запихнул палец в рот. Тут вернулся их приятель, сжимавший в руках охапку дров. Судя по его недовольной морде, он прекрасно слышал их диалог. — А ну заткнулись, умники! — заворчал он, вываливая только что добытую древесину. — Ты что думаешь — людишки будут вам под деревьями вырастать, как грибы? С той поры, как мы ушли из той долины, где эти святоши поселились, вы и так сожрали штук пять, не меньше. Так что скажите «спасибо» и за такого конька. А завтра пойдем на север, потом возьмем на запад — я слышал, там богатые земли. Вот там и наедимся вдоволь. Он снял с огня вертел и целиком проглотил крупный кусок мяса, который был для него как тушка жаворонка для простого человека. Люси поняла, что следует немедленно действовать. Либо надо тихонько вернуться назад и пойти в совершенно противоположную сторону трем здоровенным троллям в прескверном расположении духа, которые явно не откажутся отведать жареную девочку, либо… Голод ей буквально живот сворачивал. Охотится она совершенно не умела, потому идея стырить хотя бы крошечный кусочек была крайне привлекательной, не смотря на страх. В тот же миг она решила действовать. Заметив, что тролль уронил кусок мяса рядом с собой, девочка осторожно вылезла из-за кустов, перебежала из тени в тень и застыла уже пожирая пищу глазами. Сделав длинный прыжок, она впилась в него зубами, после чего бросилась прочь. Позади раздались ошарашенные возгласы, но девочка была слишком увлечена поглощением содержимым своего рта прямо на бегу. Прилив адреналина пусть и ускорил ее движения, но в тоже время, все тело страшно заныло. Люси, слишком увлекшаяся попыткой разжевать твердый кусок плохо прожаренного мяса, зацепилась о корень и полетела куда-то на землю. Только сейчас до нее наконец дошло, что она сделала и страх впился в нее. Сразу стала как-то не до голода. Мимо пронеслась белая молния, что-то ухватило ее за воротник и поставило на ноги. Уже восседая на стремительно несущемся между стволов волке, она поняла, что смерть от рук разгневанных троллей откладывается. Некоторое время они продолжали удирать по лесу, затем их вынесло на опушку и, наконец, волк и его наездница вылетели к подножью небольшого холма. Этот холм был ей уже известен: шахта, в которой они пытались найти зеркало. И где погибли ее товарищи. У холма, спиной к ним, стояли двое мужчин. Один — в броне, второй — в черном плаще. Люси чуть не взвизгнула от радости: мастер Арториас! Неужели он пришел спасти их? Спрыгнув со своего «ездового животного», девочка кинулась навстречу воинам. Они чем-то были заняты, ругались и совершенно не обращали внимания, на происходящее вокруг. — Мастер Арториас! — крикнула она. Арториас и его компаньон обернулись. Черный мечник сделал несколько шагов вперед и Люси кинулась в его объятья. Тут чувства, которые бурлили у нее в душе, вырвались наружу и она разрыдалась. Воин положил ладонь ей на голову и стал нежно поглаживать. Верный Сиф улегся возле своего боевого товарища, глядя на него всей синевой своих по-человечески умных глаз. — Тише, тише, Люси, — пробормотал он. — Все в порядке, не бойся, не плачь. — Хозяин? — с задумчивостью пробормотал мужчина в черном. — У нас большая проблема. Точнее, три проблемы в одной. Арториас поднял голову и увидел три уродливые фигуры, вылезавшие из чащи. Они дико переругивались и что-то искали. Выбравшись из леса, они уставились на стоящих перед ними людей. Их, похоже, смущала энергия, испускаемая одними мечниками. Вот только пресловутая Аура страха правильно действует лишь на довольно разумных, тупые же существа, скорее, становятся агрессивнее. Поговорив между собой, тролли двинулись в их сторону. — Ты, железяка! — рявкнул один, шедший впереди. — Эта зверюшка сожрала нашу еду. Отдавай ее и мы съедим только ее, а тебя не тронем. — Позволите мне ответить на столь наглое предложение, хозяин? — задал вопрос черноволосый мужчина, помахивая тростью. — Валяй. Только быстро. Слуга Арториаса быстрым движением вскинул свое оружие и что-то произнес. В воздухе сформировался маленький шарик, направившийся в сторону троллей. Едва коснувшись огромного тела, он взорвался белыми брызгами раскаленного металла. Над землей раздался тройной вопль, полный удивления и боли, а в воздухе запахло горелым мясом и жженой щетиной. Все было кончено в какие-то несколько секунд. — Ладно, по коням, — бросил Арториас, отпуская Люси, которая несколько успокоилась. — Но, что мы будем делать с этими гнусными ворами? Вы же не оставите все на самотек?! — Разумеется, нет, — последовал еле слышный ответ. — Ее душа лишь тогда вернется в свое тело, когда оно увидит свое отражение в этом чертовом зеркале. Не за тем я горбатился на эту гильдию, чтобы бросать все вот так, на половине. Слава Гвину, этим идиотам не хватило разума не оставлять после себя «предупреждение». А пока возвращаемся, кое-кому нужен отдых. — Как скажите, хозяин.