И жили они долго и счастливо...

Утренний дождь игриво постукивал по порогу разрушенного дома. Природа играла свою мелодию, пробуждалась ото сна. Пасмурно не было. Раннее солнце активно проникало в щели двери, образуя тонкие нити света на полу. Тепло умудрялось проникнуть сквозь едва заметные трещины в стене, те, что были значительно крупнее, уже давно успел захватить свет. Утро принесло с собой свежесть и сырость, так значительно легче дышалось. Чуткий воин лениво приоткрыл глаза, раздраженно прищурился. Один из надоедливых лучей светил прямиком в глаз, не оставляя никакого шанса еще раз уснуть. Сонное сознание пробежалось взглядом по помещению, он не сразу осознал, где находится. Грязь и беспорядок, пыль, что витала в воздухе, хлопьями блестела на солнце. В ближайшем углу пробежал паучок. Быстрым, четким рывком он схватил попавшую в капкан муху, начал активно заматывать в паутину, не обращая внимания на хозяина имения. У дальней стены мелькнул хвост, пробежала крупная крыса. Фамильное гнездо разрушено и более небезопасно. Ольгерд попытался привстать, но тут же передумал, по двум причинам. Первая причина: приступ боли, что моментально пронзил тело. Не обязательно шевелиться, достаточно было допустить мысль и тело тут же отказывалось исполнять простецкую прихоть. Второй же причиной оказалось тело, что покоилось рядом. Ирис все еще спала. Пол был холоднее, чем мог ощутить атаман. Он не был так прихотлив в отличии от излюбленной спутницы жизни. Девушка лежала так близко, насколько только могла, прижимая к себе все конечности. Мужчина на мгновение замер, руки, что касались его бока, оказались невыносимо холодными, сама же Ирис лежала неподвижно и практически не дышала. Он осторожно коснулся волос девушки, убрал с лица темную прядь. Особа шевельнулась, вместе с этим слабым движением пришло успокоение. Она жива, цела и до сих пор рядом, это не сон. Невольно, на бородатом лице застыла улыбка. Будто почувствовав на себе взгляд, Ирис открыла глаза. Сонная, такая прекрасная. Как и супруг до этого, теперь она осматривалась, также вяло, но менее тщательно. – Я тебя разбудил? – Тихий шепот, он осторожно потерся носом о ее лоб, растрепал прическу. – Прости… – Ольгерд? – Взгляд особы резко расширился, увеличил прекрасные глаза вдвое. Она отстранилась, села на холодном полу. – Мне казалось… Это все еще сон или же я просто все придумала… Сошла с ума. – Нет, любимая, это я. – Он поспешил коснуться жены, уложил руки на щеки, поймал большим пальцем сорвавшуюся с ресниц слезу. – Я вернулся за тобой. Прости, что меня не было так долго. Хрустальная влага вновь добралась до уголков глаз, накопилась крупной слезинкой. Ирис старалась сдержаться, но сил на это у нее по-прежнему не было, долгожданная и осознанная встреча затмевала все, забирала последние крупицы энергии. Ольгерд безумно хотел вновь ощутить вкус ее губ, но сдержался. Разум Ирис хрупок, она только вернулась, пережила собственную смерть, он понимал, что деве сейчас нелегко, посему не торопился. – Ты, и правда, со мной… – Она вяло схватила мужа за запястья. – Ты живой, такой же теплый, таким я тебя помню. Она напряглась, попыталась зацепиться за крупицы сохраненных воспоминаний. Ольгерд мог поклясться, что увидел испуг на лице молодой особы, попытался спрятать ее от мрачных мыслей, загребая в объятия. На боль он старался не обращать внимание. Отвлечься помог писк в стороне, не боясь редких гостей, крыса пробежала у ног сидящих. Девушка вздрогнула, попыталась отстраниться от безобидной «угрозы», сжалась в испуганный комочек нервов. Ответом ей послужили осторожные, тактичные поглаживания по спине, разбойник пытался успокоить трусливую возлюбленную. – Не бойся, мой маленький мышонок, я тебя в обиду не дам. Знаешь, нам лучше здесь подолгу не задерживаться. Небезопасное место, рухнет еще нам на голову, а я не стальной, хоть и попытаюсь тебя защитить, но могу и не справиться. – Но… Куда ты, в таком виде… Я же чувствую, как намокла ткань, ты истечешь кровью, если попытаешься уйти. – О нет, родная, ты меня недооцениваешь. Он отстранился, попытался изобразить резвость, вскочил с места, но тут же пошатнулся. Это не умерило пыл, он попытался изобразить геройскую позу, получилось неплохо. Как истинный ухажер, протянул руку возлюбленной, несмотря на то, что сам едва мог устоять на ногах. Ирис не отказала, осторожно, неуверенно схватилась, хоть и постаралась не использовать его руку как опору, дабы не порушить и без того шаткое равновесие раненного. Довольствуясь взаимностью, он не позволил отстраниться, подождал, пока девушка схватит его за локоток. Когда-то, также под ручку, они уходили от алтаря, молодые и счастливые. Сейчас же, сломлены оба, но по-прежнему счастливы. Ольгерд шел уверенно, но медленно, болезненно хромал. Под ногами хрустели щепки, рядом шумно вздыхала Ирис, обеспокоенная и испуганная видом мужа. У разрушенной ограды, что когда-то сохраняла в безопасности самое дорогое сокровище Ольгерда, пасся преданный скакун. Кобыла никуда не спешила, медленно передвигала ногами, тянулась носом к земле, щекотала дыханием пожелтевшую траву, выискивала свежую зелень среди осенних пейзажей. Хозяев заметила не сразу, привлечь ее смог резкий свист Ольгерда. Как по команде, животное насторожилось, подняло голову, взглянуло в сторону звука, оживилось, поспешило к наезднику. Первым делом кобыла приблизилась к позабытой фигуре, обдала дыханием, будто пытаясь вспомнить. Ирис не смогла сдержать улыбки, осторожно коснулась носа, ласково погладила животное. Она узнала девичье тепло, дружелюбно уткнулась в ладонь, в поисках лакомства. Ирис любила подкармливать четвероногую подругу яблоками, при любом удобном случае, благодарить за то, что доставила Ольгерда домой, целым и невредимым. – Здравствуй, Сойка! Прости, нет у меня с собой угощения. Животное разочарованно фыркнуло и отстранилось. Только сейчас Ирис увидела на измученном лице Ольгерда умильную улыбку. Недолго, следом вернулась привычная сдержанность, она отвлекала от боли. Кобыла терпеливо ожидала, хвостом отгоняла мух, пока наездники собирались забраться на лошадь. От проворности атамана не осталось и следа, он недолго стоял на месте, изучал, насколько пострадало тело. Спустя минуту раздумий нога нырнула в стремена, затем, резво перебросил вторую ногу и уселся в седле. Последовал протяжный, тяжелый, выдох, он приходил в себя. Ирис же всеми силами старалась не мешать, она корила себя за то, что не в силах помочь. Чувствовала себя слабой и бесполезной. Из раздумий вырвала протянутая рука. Мужчина все еще подавал свою руку помощи при любом удобном случае, несмотря на количество и серьезность ранений. На сей раз дама не смогла принять предложенную помощь. – Я сама попробую. Хочу понять, сколько сил возвратилось в тело… Лицо посерьезнело, такой вид не мог не умилять. Она неумело пристроилась к лошади, попробовала зацепиться, не получилось. Постояла немного, поразмышляла, все же ухватилась за руку, свободной рукой за седло и преодолела такую трудную задачу. Мужчина немного отодвинулся, уступая место впереди себя. Все равно ехать было неудобно. Седло не предназначено для дам, с непривычки Ирис никак не могла принять удобную позу, все время вертелась. Мужчина терпеливо ожидал, чувствовал умильное раздражение супруги, а затем просто приобнял ее за талию, размещая руки у живота, как бы для собственного удобства. Это помогло, девушка, наконец, успокоилась, уставилась вперед, чувствуя спиной, как дышит разбойник, ощущая на шее его горячее дыхание. *** Пожилой трактирщик неспеша натирал стол грязной тряпкой, издали наблюдал за гостями. Постояльцев давно не было, в зале мелькало всего несколько голов. Изрядно опьяневшие, они играли в карты, разливали на пол медовуху и громко бранились в момент поражения. Брань слышалась и от победителей. Хозяин трактира устало покачал головой, вытер руки все той же тряпкой и повесил ее на пояс, разглаживая, вместо передника. Ткани не хватило, чтобы полноценно скрыть крупное пузо, от чего самодельный передник выглядел как платок барышни, что успел повидать многое. Дверь скрипнула, пустила в тускло освещенное помещение холод. Закатное солнце вытянуло тени фигуры. Следом за тенью показалась ее обладательница. Вошла девушка, она сразу привлекла внимание хозяина. Он видывал всяких девиц, но такую еще не приходилось. Пыльный, потрепанный наряд, ему невдомек, сколько он стоил. Побрякушки на груди особы он заметил не сразу. Бледная, худая, испуганная. Она сиротливо стояла в дверях и озиралась по сторонам, старательно избегала взгляда трактирщика, да и вовсе подолгу ни на чем не заостряла внимание. – Что стоишь? – Грубоватый тор незнакомца заставил девушку вздрогнуть, резко вернуть внимание на хозяина. От такой реакции он стушевался, добавил мягче. – Потерялась что ли или поесть пришла? – Уууу, падла, да ты мухлюешь! Мелкий мужичок, один из немногих гостей, вскочил, бросил в победителя веер карт. Чудо, что он вообще мог стоять, пошатывался, глядел злющими глазищами, скалился и лаял громче собаки. Второй игрок не стал терпеть хамское отношение. Не успел встать, а его кулак уже угодил в челюсть щуплого. Тот, как стоял, так и упал, измученно застонал, не сразу начал потирать подбородок. – Да я тебя сейчас… – Морды бить идите во двор! Дева, отвыкшая от людей, прижала бледные ладошки к груди, неуверенно отошла от прохода немного в сторону, чтобы никому не помешать. Возможно, именно она и стала причиной, по которой гости решили подчиниться. Мужчина с разбитой губой и кривым носом явно неспроста получил свои увечья, так как оказался самым наглым. Запнувшись о тело друга, он чуть не распластался рядом с ним, чудом удержался на ногах. Сегодня им несказанно везло. – Глянь, какая девка! Мамзелька, а что это ты одна стоишь, иди к нам, поиграем, на раздевание. Тучный победитель активно закивал, поддерживая товарища, издал нечленораздельный гогот, высморкался в кулак. Мельком глянул на щуплого, что попытался встать, за шкирку поднял того на ноги. В это время, кривой нос стремительно приближался к девушке. Та была вынуждена молчаливо вжаться в стену. – Отстаньте от нее, пьянчуги, идите, куда шли! – Мы же не думали ничего дурного, весело будет, соглашайся. Ушлый замер у открытой двери, протянул руку к девчонке и тут же ощутил, как крепко сжали его запястье. Пьяный разум упустил появление еще одного гостя, крупнее даже самого крупного среди них. Тени под глазами создавали зловещий образ. Новый гость заговорил четко, громко, командным тоном. – Лапы тянуть к портовым шлюхам будешь, а ее даже пальцем не смей трогать… – Он бросил на девушку мимолетный взгляд, только она могла уловить промелькнувшие нотки теплоты. – Все хорошо? В ответ последовал слабый кивок. Лишь после гость кивнул в ответ, сжал запястье пьянчуги сильнее, тот неуверенно заскулил. Защитник сделал два шага назад, потянул противника за собой, в после резко отпустил, шагнув в сторону. По инерции, кривое лицо встретилось с лужей. Грозный гость взглянул на дружков наглого. – Кто-то еще хочет высказаться? – Да ну вас, мы ж просто предложили, нет, так нет. Трусливые крысы, пошатываясь двинулись к своему столу, их ругань превратилась в эмоциональный шепот, а взгляды все еще искоса наблюдали за новым гостем. Трактирщик сурово и молчаливо наблюдал, озадаченно протирал крупные кружки. Гость оказался не менее примечательным. Первое, что бросалось в глаза – рыжие волосы. В трактир не часто заходили рыжие мужики в богатом одеянии, поблескивая дорогими перстнями. И все же, его облик был отдаленно знаком. Память упрямо сопротивлялась, скрывала события предыдущей встречи. Рыжий мужчина мягко взял даму за ладошку, виновато поцеловал тыльную сторону пальчиков. – Прости, родная, нужно было не сводить с тебя взгляда. – Все в порядке, они не тронули меня, я просто… растерялась. Давно не видела чужих людей. Изумленный взгляд трактирщика не ускользнул от ее внимания. Побаиваясь гнева защитника, он откашлялся и полностью заострил отвлекся на тряпку. Вскоре послышались все те же голоса, но уже тише. – И все же… Кажется в голосе гостя послышалась слабость. Он ненадолго замолчал, направился к хозяину на негнущихся ногах. С ним явно было что-то не так. Об этом сообщало и откровенное беспокойство на бледном лице гостьи. Поддерживая друг друга, они подошли ближе, только теперь трактирщик осмелился их осмотреть. – Что привело к нам господ? – Комнату бы, еды, да и выпить чего… покрепче. Еще бадью покрупнее приготовь, воду потеплее. – Мужчина бросил на стол крупный мешочек, тот внушительно звякнул. – Вдвое больше оплачу, если поторопишься. Еду туда же приносите. Заслышав соблазнительный звон, трактирщик оживился, улыбнулся кривыми зубами, вытер руки и отбросил тряпку в сторону. – Мирточка! Отведи гостей в самую крупную комнату! – Из-за темного дверного проема показалась женщина. В волосах давно поселилась седина. – И за едой вертайся! А я пока это… водой займусь. Пока хозяин трактира мельтешил, женщина спокойно указала на лестницу. На мгновение, рыжий изобразил вымученную улыбку, а после, стойко начал преодолевать скрипучие ступени. С ним, бок о бок, шагала и спутница, не спешила вперед и не отставала. Шаг в шаг. Завидев подобную преданность, женщина ощутила мимолетную зависть, а после защебетала. – Ой, такие молодые, я же вижу, как глядите друг на дружку! Сбежали что ли? Помятые такие. Ну дык ничего, у нас пару ночей пробудете, и накормим и мягкую перину постелем. Я ж вижу, не простой ты мужичек, не оставишь девочку на сене спать. Ой, только у нас одна приличная комнатушка, редко к нам заходят важные особы. – Скрипнула дверь, женщина быстро пробежалась по помещению с лучиной, зажигая свечи, создавая уютную атмосферу. – Не серчайте, не прибрано тут, пыльно. Я сейчас же протру. – Утром протрешь… – Мужчина присел на добротную кровать. Она оказалась жесткой. Тут же бросил на девушку взгляд, она не показала дискомфорта, позволила выдохнуть с облегчением. – Хорошо-хорошо, как скажете. Пойду, узнаю, что там с вашей едой. – Пожалуйста, если у вас найдется, принесите чистых бинтов или чего-нибудь чистого… Женщина неуверенно кивнула, поспешила выбежать, закрыть за собой дверь, оставить гостей в тишине и спокойствии. *** – Как ты? Очень больно? – Ирис едва коснулась щеки возлюбленного. – Ты так бледен… Давай я перевяжу твои раны. Заботливая супруга дрожащими руками схватилась за бинты. Им повезло, не впервой останавливаются раненые и покалеченные. Рядом стояли тарелки с горячей похлебкой. Где-то позади, за резной перегородкой, плескалась в бадье теплая вода. Комната не была комфортной, казалась такой чужой и жуткой, но все же, это не холодный пол в разрушенном доме. Все благоволило для восстановления сил, служила временным пристанищем. *** Машинальные действия в одном и том же порядке. Еда, сон, смена повязок, избавление от грязи в ранах, перевязка, еда и сон. И так по кругу. Время плыло, сменялся день за днем. Ранения затягивались, более не вызывали ужаса и мелкой дрожи. Ирис, увлеченная заботой, слабо следила за собой. За ней следил Ольгерд. Они дополняли друг друга, как всегда. Неважно где, главное вместе. Близился новый день…