Одержимость

      Юноша поднимает голову и видит в небе тысячу размытых огней, не понимая, что это такое. Они взлетают выше и будто бы растворяются в ночном небе. В душе зарождается чувство умиротворения и спокойствия, но, когда парень поднимает руку, понимает, насколько же эти огни недосягаемые для него. Он опускает голову, глядит вперед и среди всех поднимающихся огоньков видит один невысокий силуэт. Делает шаг вперед, второй и третий, однако не приближается к человеку впереди. Ему остается только смотреть вслед удаляющейся фигуре, в которой он мог различить только длинные золотые волосы.       Резко открыв глаза, парень сталкивается с черными беспросветными очами, от которых он хотел скрыться прошлой ночью. Все тело сразу сжалось, а из глаз вытекло пару слезинок. Страшно находиться рядом с этим мужчиной, в особенности — под ним. Его волосы неприятно спадают на оголенную грудь, а руки снова смыкаются на тонкой шее беззащитного человека. Мальчик машет головой в разные стороны, прося остановиться, но Архонта это только раззадоривает. — Не бойся, я буду нежным.       Губы мужчины соприкасаются с губами мальчика, но тот кусает их в ответ и пытается подняться, тут же замирая из-за острой боли внизу. Архонт злобно оскалился и уже замахнулся рукой с длинными когтями, чтобы распотрошить лицо непослушного мальчонка, однако его прерывает настойчивый стук в дверь. — Войди, — недовольно приказал мужчина.       На входе мялась невысокая девушка, которая увидела, как мальчик жалостливо закрывается руками, а явно раздраженный Архонт лежит рядом с ним. Она занервничала еще больше, но все же смогла выдавить из себя о каком-то нападении Адептов в Восточной Гавани. Архонт недовольно цыкнул, убрал с лица роскошные волосы и поднялся, не оборачиваясь на скулящего юнца позади. Он сразу собрался и вышел из комнаты, оставляя девушку наедине с бедным парнем. Та, стоило хозяину выйти, тут же подбежала к мальчику и начала осматривать многочисленные раны и шрамы на его теле. Она поняла, что спрашивать, в порядке ли он — попросту бестактно. — Позволь мне обработать их… — она мягко подняла руки, — я не причиню тебе вреда.       Юноша недоверчиво смотрел на девушку, но ее карие добрые глаза не вызывали у него беспокойства. Поэтому, хорошенько все обдумав, парень легко кивнул и затем смотрел на радостное лицо девушки. Она напоминала ему о маме, которая в детстве точно так же заботилась о нем. Когда добродетельница вышла за бинтами, юноша с огромным трудом поднялся в постели и, плача из-за боли, еле дошел до ванной.       Он поднял голову и ужаснулся, как плохо выглядело его лицо и тело в зеркале. Его длинный густой хвост стал будто бы в два раза меньше… Мужчина выдирал ему волосы и, кажется, практически ничего от них не оставил. Возле его глаз и рта было меньше всего ран просто потому, что, кажется, Архонту нравилось его лицо. Однако это не меняло того факта, что красные опухшие глаза совершенно не красили представленную картину. Обветренные губы со стертой кожей на них напоминали юноше о мерзких поцелуях, которыми Архонт иногда «одаривал» его, пока вдабливал в кровать. От воспоминаний и мыслей парню стало настолько плохо, что, не замечая боли, он бросился к туалету и прочистил желудок. Ему приходилось давиться, просто чтобы стереть хоть какое-то присутствие страшного мужчины. Он чуть ли не стер десна зубной щеткой, только бы этот противный привкус чужой слюны и металла исчез. После того как он смыл с себя засохшую кровь (насколько это было возможно в его состоянии), юноша невольно взглянул на сидушку туалета. Из его глаз потекли слезы. Слезы счастья от того, что он ничерта не ел в последние сутки, потому что сам факт разодранной кожи очень пугал его.       Наконец-то девушка вернулась и первым делом начала обрабатывать раны на спине и руках. Поскольку сидеть для него было сравнимо с адом, вся первая помощь оказывалась исключительно стоя. Когда она перебинтовала практически все тело мальчика, сказала ему лечь. Пусть он и протестовал, брыкался и говорил, что справится сам, она была непреклонной. В конце концов, мальчику пришлось лечь на спину, чтобы той было удобнее обрабатывать раны. Когда она увидела глубокие раны на ягодице и затем порванные ткани на промежности, из ее глаз невольно полились слезы. Мальчик, не поняв, почему та медлит, хотел уже обернуться, но девушка задержала его. Она прикрыла рот рукой, выдохнула и успокоила свои слезы. Ей было жаль его, но это единственное, чем она действительно могла ему помочь. Ее сердце разрывалось, когда она, приступив к работе, не слышала слез или крика мальчика. Он просто сжал свои руки в кулаки и терпел, ведь с «тем мужчиной» ему было гораздо больнее. — Почему… Архонт уделяет тебе столько «внимания»? — неловко спросила девушка, боясь, что ее вопрос ранит мальчика.       Но он воспринял его достаточно спокойно. Просто поднялся и, устроившись на боку, лицом к девушке, которой он теперь безмерно благодарен, начал рассказывать: — Несколько лет назад по всему государству, когда только началась война, Архонт искал людей. Не просто людей, а способных наместников, кому бы он мог доверить правление. И, как это ни странно, вместе с властью приходит кровопролитие. По приказу Архонта многие были отправлены в подземелье Тайшаньфу. Никто не знал, зачем это нужно, но многие собирались в целые отряды. Отправлялись все, даже дети. И моя младшая сестра тоже должна была пойти, но я не мог дать ей этого сделать… На кону стояла сохранность нашей семьи. Чтобы нас не посчитали «дезертирами», я отправился вместо нее и… вернулся оттуда тоже только я один. — Н-но как?       Парень грустно опустил голову и посмотрел на свою ладонь. Ему приходилось закрываться трупами убитых друзей. Делать все, чтобы выжить в том подземелье. Откровенно говоря, жизнь до этого у него была и без того не сладкая: он грабил людей, причем самых разных. Но те моменты, пережитые там, во время испытания «земли», были первыми моментами, когда он видел смерти других. Он решил не вдаваться в подробности: — После того как я вернулся, Архонт… взял меня под свое крыло. Он видел во мне «особенную силу». Он держит меня рядом, как удобный инструмент. И… помимо этого, — юноша начал дрожать, — раньше он часто говорил, что блеск в моих глазах будоражит его. Что он хочет убить его во мне.       Прежде, чем юноша все же проронил пару слез, девушка обняла его изо всех сил, таким образом прикрывая и свои слезы. Она понимала, что перед ней просто ребенок, просто подросток, у которого была сложная судьба. Он искренне хотел защитить свою семью и это привело к тому, что происходит сейчас.

***

      Через несколько дней, когда недовольный Архонт вернулся после решения проблем в Восточной Гавани, он наконец призвал к себе юношу. Но на этот раз ничего страшного, чего ожидал парень, не происходило. Мужчина просто покачал головой и сказал, что тот может на сегодня вернуться к своей семье — это было своеобразной наградой за принесенный сон в прошлый раз. Несмотря на непредсказуемый характер Архонта, он руководствовался правилом кнута и пряника. Он мог выдумать наказание, самое изощренное и страшное, мог убить, изнасиловать, сжечь даже целые деревни, но где была полезная работа, там же была и награда.       Радостный парень сразу же отправился в гавань, к себе домой. Конечно, он периодически бывал дома, «задерживался на заданиях», сбегал из дворца, просто чтобы немного провести время в домашней уютной обстановке. Вот и сейчас, когда он переступает порог родного дома, становится по-настоящему счастливым. Улыбается, вдыхая запах домашней маминой стряпни.       Родители встретили его радушно, обнимали и радовались, даже младшая сестра расплакалась от переизбытка чувств. Их интересовало, как он живет и почему его так долго не было. Целый год они даже не получали никакой весточки от него, но и сами сильно не стремились ко встрече, не отсылали воронов и не приходили навещать из-за страха перед Архонтом. Юноша никогда не уделял этому внимание, потому что попросту не могу обвинять единственных дорогих людей в чем-то подобном. Они же совершенно не такие, правильно?       Сам визит оказался не таким радужным и хорошим, как того ожидал парень. Он попросил поговорить со своими родителями наедине, дабы получить поддержку, однако… Его ожидание совершенно не оправдались. Когда он разделся и описал то, что делал с ним Архонт, так они лишь мрачно улыбнулись и развели руками. Мама сидела поодаль, покачала головой, а потом, улыбнувшись, сказала: «Ой, как замечательно, что ты так нравишься нашему Архонту». О чем ты, мама? Что ты такое говоришь? Юноша вздрогнул и посмотрел на нее удивленно, пытаясь проглотить вставший в горле ком. Она еще долго говорила о том, что «как же здорово прислуживать нашему Архонту». Ему не хотелось верить в слова, которые он слышал от нее.       Он понадеялся услышать что-то от отца, но и тот просто подошел сзади и похлопал по спине со словами: «Тебе нужно потерпеть, понимаешь? Ради нас». И глаза этого мужчины были испуганные, огромные и темные. Он смотрел на сына сверху вниз и не переставал давить на плечо. Его отец всегда был трусом. Когда его дочь хотели отправить на вылазку, когда его сына забирали незнакомые люди, когда этот самый мальчик описывал то, чем ему приходится заниматься. У матери и отца словно ничего не дрогнуло, стоило им услышать об изнасиловании собственного ребенка, они беспокоились за свою шкуру и шкуру их милой, «еще нормальной» маленькой девочки. Только она была не настолько младше брата, как могло подуматься, а всего лишь на год. Огонь юноши стал гаснуть.       Бессильный перед той несправедливостью, с которой столкнулся, он сам не помнил, как пришел к двери младшей сестры. Ему думалось, что если бы не она, возможно, его жизнь была бы гораздо лучше. Однако, может, все это было не зря? Он скрипнул дверью, но сестра даже не посмотрела в его сторону. Она просто сидела с опущенной головой и теребила свои пальцы, явно нервничая. — Я все слышала, — неловко произнесла она, — брат, пожалуйста, потерпи, ладно? Я не хочу быть на твоем месте… Мама сказала, ты должен меня защищать, ты же мужчина!       Ее дрожащий голос эхом отозвался в голове парня. Он стиснул зубы, подошел и поднял свою руку. Сестра взвизгнула и закрылась руками, как и он совсем недавно… Эта глупая картина была мерзкой, его сестра и родители… Все они тоже оказались мерзкими. Он так и не ударил ее, а просто вышел в кухню, чтобы побыть в одиночестве. Неожиданно подступила тошнота и он поспешил закрыть рот рукой, не замечая, как редкие слезы скапливаются на его подбородке. Он был, пожалуй, слишком наивен. Или же просто юн?       Можно подумать, что теперь этого мальчика никто и ничто не держит, однако… Несмотря на слова семьи, он все равно останется с Архонтом, ведь кроме них никого нет и ему некуда идти: куда не сунешься, идет война. Люди умирают. Люди страдают. Это нормально, когда-нибудь это пройдет. Так он думал, тихо плача во тьме маленького затхлого помещения, пока в комнату не вернулся отец. Он положил свою руку на голову, якобы проявляя заботу, но юноша в ужасе ударил руку, резко отпрянув. Все они гладят его по голове и говорят, что будут нежными, что все в порядке, совершенно не учитывая чувства простого мальчишки.       Ему стало хуже. Заболела голова и слезы не прекращались. Казалось, температура тела возросла в несколько раз. Он снова думал о вечном сне, настолько тяжело было стерпеть все навалившееся на него. Тело не слушалось, из-за чего он упал на пол и начал задыхаться. Прибежавшая мать тут же подняла его, оставила на отца и выбежала на улицу в поисках врача.       Врач, на удивление, нашелся почти сразу. Он осматривал лежачего в постели мальчика, которого ужасно лихорадило. Да, он видел эти шрамы на теле, однако не рискнул спросить родителей, откуда они. Единственное, что было действительно странно: когда он прикасался даже к здоровому участку кожи, мальчик начинал кричать, чуть ли не проклиная. Говорил, что ему больно. В какой-то момент все дошло до того, что юноша откровенно угрожал врачу расправой, если тот не уйдет немедленно из их дома. Родителям было стыдно, и они, постоянно извиняясь, все же ушли вместе с доктором. Мальчик остался смотреть в потолок мутными глазами и тяжело выдыхать. Одному было спокойнее. Точнее, одному было не так больно. Спустя час он уснул.       Он не видел, как вся его семья прикрывала дверь, смотря на него глазами, полными страха и ужаса. Может, когда-то они и были благодарны ему за «спасение», однако сейчас, когда вся их судьба зависела от нездорового ребенка, убивающего других людей, они теряли рассудок. Они перестали его любить еще в тот момент, когда он с улыбкой на лице рассказывал, как хвалил его Архонт за первое убийство. То было пару лет назад? Их ребенок сильно поменял свое поведение, поэтому они перестали в нем воспринимать «человека». Семья? Нет. Есть родители, их дочь и злобная собака, спящая в соседней комнате, которая должна защищать их сон, если ее хорошо кормить.       Провалившись в глубокий сон, мальчик наслаждался все теми же яркими фонарями.