***
Сяо поворачивает голову в сторону гавани. Огни… Сплошной яркий и бесполезный свет. Они взлетают куда-то ввысь, символизируя желания и надежды. Красивые, но глупые слова. Лицо юноши кривится, и он спешит повернуться спиной к неприятному зрелищу. У Адептов нет желаний, ведь это глупо. Он знает, как никто другой, что они не сбываются, даже если очень сильно попросить. Они не только не сбываются, но и оставляют недосказанную горечь внутри. Ты верил, ты хотел, ты ждал, а что получил? Его маска сверкнула и тут же затухла, безмолвно поддерживая своего хозяина. Сегодня будет тяжелая ночь. Адепт с легкостью это понял, потому что не чувствовал разбросанных мелких душ. Подобная аномалия иногда происходила. Она означала лишь одно: какой-то сильный демон поглотил других и ждал с ним битвы. В последние годы подобное часто происходило, однако Сяо так и не понял причину. Адепт досадно цокнул. Сегодня во двор Ваншу он снова вернется весь в крови. Неспеша вдохнув прохладный воздух, он откинул голову. Черное небо, которое будто горит этими противными фонарями. Это невольно напоминает ему ту маленькую деревушку, где он впервые почувствовал настоящую злость. Такое странное, терпкое ощущение. Многие годы прошли, а он все думает об этом. Обиды не могут держаться так долго, однако что-то заставляет его помнить. Он надевает маску и, чувствуя, как она впивается в кожу, разрывая ее на части, вздрагивает и сжимается. Его зубы скрипят, терпя острую боль. Это нормально, это пройдет. Подобным образом успокаивая себя, Сяо раскрывает глаза. Его тело окружается темной аурой и он, оглядывая свои руки, старается не впасть в безумие. Адепт сжимает кулак. Все под контролем. Он решительно прыгает по горе, пока не достигает ее вершины. Его взгляд, оглянув всю пустынную местность, цепляется за огромный сгусток негативной энергии. В этом году она куда больше, чем в прошлом. Впрочем… Ни секунды не раздумывая, Сяо делает высокий прыжок ввысь и, делая стремительные рывки в воздухе, приближается к точке назначения. Он зорко оглядывает местность под ним и, прицелившись, хватает свое копье и направляет вниз. Крепко держась за длинную рукоять, Адепт отталкивается своей энергией и пронзительно летит вниз. Хватило лишь нескольких секунд, чтобы настигнуть врага, однако тот ловко увернулся. Непонятное нечто, смазанное и черное, стало бесформенным и рывком ушло от атаки. Сяо поднял свой сверкающий взгляд и направил на него свое копье.«Ты желаешь смерти?»
Сяо нахмурился. Демоны всегда пытаются проникнуть в его душу, чтобы завладеть ею без остатка, однако этого им еще ни разу не удавалось. Юноша знает всех их уловки, но… Его плеча кто-то коснулся. Адепт испуганно обернулся и в ужасе отшатнулся. Поганые иллюзионисты всегда любили играть на его чувствах. Перед ним стояла маленькая девочка, тело которой будто иссохло: она была до безобразия тощей и угловатой, без глазниц. Она называла его «братом», делала шаги в его сторону и плакала кровью. Сяо должен был уже привыкнуть, но все равно каждый раз тяжело переносил вторжение в его разум. Он безумно рассек девочку перед собой и увидел, как ее тело прахом осыпалось. — Ты… Как ты смеешь брать образ моей младшей сестры, — выплюнул Адепт и понесся на противное нечто. Оно тут же залилось звенящим смехом, эхом, отдавшимся в ушах юноши. Адепт пронзил его копьем, но то не дало практически никакого эффекта: противник просто поглотил оружие. Демон мгновенно создал тонкие шипы и отправил их в полет. Адепт постарался уклониться, но один из шипов настиг цели и пробил его ногу насквозь. Он прошипел не то от ярости, не то от боли и, прокрутив свое оружие в руках, сконцентрировал в себе силу. Ему потребовалось мгновение, чтобы тут же сделать рывок насквозь существа. Оно не успело среагировать и истошно завыло от боли. Адепт огляделся и увидел множество трупов. Он шел по их головам, не обращая внимания, как раздавливает каждого своей мощью. Эта бестолковая иллюзия не сработает на того, кто когда-то стоял на вершине убитых людей. Он снова сделал прыжок вверх и тут же упал вниз на врага. Скопление силы разнеслось по всей местности и сконцентрировалось в его точном ударе. Демон растворился в воздухе. Кажется, все должно было закончиться, однако что-то было не так. Сяо осторожно подошел к остаткам праха и, взяв их в руку, испуганно расширил глаза. Моментально отбросив пыль, он понесся прочь. Пару шагов не хватило, чтобы полностью укрыться от огромного взрыва позади него. Демон, оставшись при смерти, решил самоуничтожиться и забрать Адепта с собой. Его злобная энергия, напичканная эмоциями людей, накрыла спину огнем. Она оставила жгучие глубокие кратеры на спине Сяо и бесследно исчезла. Юноша закашлялся и, приложив руку ко рту, заплевал вязкой кровью. Его глаза закрывались, он вот-вот должен был потерять сознание, но взял себя в руки. Опершись на копье, он сполз на землю и лег на живот, тяжело дыша. Когда боль немного утихла, он, хромая, медленно дошел до Постоялого Двора. Избегая любых взглядов, он добрался до своей комнаты и тут же закрылся. После него остались размазанные следы крови, однако сейчас это было не так важно. Если бы какой-то смертный попался на его пути, он бы, наверняка, тут же умер от кармы. Ваншу создан для его обитания, однако он все равно лишний раз не хотел беспокоить других своим присутствием. Сяо думал, что самое ужасное, если бы кто-то увидел его в таком жалком и беспомощном состоянии. Прислонившись лбом к стене, он медленно скатился на пол. Его рука потянулась к тумбочке. Все, что душе угодно для дойной коровы: мази, таблетки, эликсиры. Он запоздало осознал бесполезность взятой мази, поэтому сразу же сменил ее на какой-то флакончик обезболивающего. Моракс всегда снабжал его необходимым, лишь бы он продолжал выполнять свою работу. Наверное, это было вполне нормальным, ведь кроме него других Адептов, способных противостоять истинному злу, уже не было: кто-то умер, кто-то сошел с ума, а кто-то пропал без вести. Он остался единственным и, как это парадоксально, сильнейшим в своем роде. Приложив холодную руку к глазам, Сяо старался оставаться в сознании. В окне он наблюдал возвышающиеся фонари, из-за которых криво усмехался. Его раны постепенно затягивались. Благодаря неизмеримой силе, к утру он уже мог ходить и не корчиться. Пусть и новая одежда неприятно натирала ожоги, он не подавал виду, ведь не видел в том никакого смысла. Адепт снова ел свой миндальный тофу. Он любил его лишь потому, что он напоминал когда-то забытое чувство сытости. Возвращаться к былой людской еде не было никакого смысла: его тело стало совершенным и давно не нуждалось в подпитке. Тем более, пища смертных была слишком сложна в приготовлении. Или же все дело в том, что он давно позабыл, какого есть обычную еду? Сяо скитался до вечера по границам Ли Юэ, уничтожая остатки маленьких демонов. Уже вечерело, а он даже не думал возвращаться. Был ли Ваншу его домом, куда хотелось бы приходить? Наверное, нет. Наверное, да. Адепт сам не знал ответа на этот вопрос. Он заплутал в лесу и вдруг увидел маленькую игрушку под собой. Юноша осторожно поднял ее с земли и, стряхнув всю грязь с плюшевого зайчика, застыл с нечитаемым выражением лица. Он уже видел игрушки у других смертных, однако все не мог понять, для чего они необходимы. Моракс говорил, что они для развлечения маленьких детей. А дети развлекаются? Как? Просто имитируют людей и придумывают воображаемые ситуации? Своим мыслям Сяо нахмурился и, когда услышал хруст рядом, резко посмотрел в сторону. Он увидел девочку в потрепанном платье. Сяо перевел взгляд на малышку, а потом на игрушку. Снова на нее и обратно. «Дети играют в игрушки». Она была ребенком. И, кажется, искала эту самую игрушку. Сопоставив перед собой факты, Сяо осторожно подошел к девочке и выставил перед собой уже очищенного от грязи зайчика. Та протянула свои маленькие ручки и аккуратно взяла своего маленького друга, тут же прижимая к груди. Ее глазки засверкали и все не могли насмотреться на таинственного Адепта, чья красота оказалась просто неописуемой. Она не могла понять, был ли он ее воображением — неизвестный словно сошел с картинки недавно прочитанной мамой сказки. — Как Вас зовут? — поинтересовалась малышка, но Сяо не ответил, предпочтя исчезнуть. Адепт не хотел навредить девочке, поэтому поспешил в другой конец горы. Добравшись до обрыва, он оглянул плавающие в небе острова и легким движением руки материлизовал перед собой небольшую лиру.***
— Итэр, ты бы не хотел сыграть? — радостно спрашивает путешественника Венти, протягивая ему музыкальный инструмент. — Я не умею, — он отрицательно замотал руками перед собой. — Просто попробуй! — настояла подхватившая настроение Венти Паймон. — Ладно… Его руки осторожно взяли лиру. Путешественник начал осматривать ее. Не встречал ли он уже этот инструмент? Итэр ничего не помнил. Он совсем недавно нашел Паймон, однако еще не успел изучить мир, в который попал. Перед их встречей он только и помнил, что видел длительные и ужасные кошмары, суть которых терялась, стоило ему только взглянуть в небо. Каждый раз, когда он просыпался, чувствовал какую-то вязкую тяжесть внутри, будто кто-то стискивал его легкие и мешал дышать. Ему было ненавистно спать в одиночестве, потому что за каждым сном следовало нечто, заставляющее его испытывать странные, порой слишком негативные чувства. Однако кое-что из одного сна ему все же запомнилось. Это была нежная, мягкая мелодия. Она успокаивала и убаюкивала. Путешественник любил напевать ее. Эта неизвестная ему песня способствовала спокойному сну. Когда Итэр проигрывал ее в своей голове, то чувствовал легкость и блаженство. Его пухловатые пальцы сами по себе заиграли по струнам. Он не был хорош в музыке, но отчетливо помнил каждую ноту полюбившейся мелодии. Звук разносился по воздуху, заставляя улыбаться рядом находящихся людей. Эмбер нежно приложила руку к груди, ощущая слабый, умиротворяющий стук сердца. Ее примеру последовали и другие: Венти, Паймон и случайные прохожие прикрыли глаза, вслушиваясь в собственные ощущения. Переливающийся оранжевый закат озарял их улыбки. Итэр смотрел на него, даже не подозревая, что где-то сейчас неизвестный Адепт играет точно такую же мелодию прекрасной, погибшей, но не забытой Тары — ее любовь жила спустя две тысячи лет.