***
Немного о Кире
Двадцать один год
Кира как-то хитро щурилась, и помогая сесть в машину, обещала обязательно забрать ее по первому звонку, а то и вообще предлагала подождать у дома в машине. Мила чувствовала вину за то, что не может просто пригласить Киру на обед с родителями, представить ее по-человечески. Сказки, сказками, но как же ей не хватало просто безусловного тепла со стороны родных. Прошлый опыт был очень болезненным и теперь не хотелось начинать все заново, так что ради спокойствия всех было лучше оставить личную жизнь перед дверью родительского дома. Пока Кира уверено рулила по городским улицам, Мила вроде бы успокоившаяся принятым, хоть и не самым желаемым решением, все же снова начала нервничать. Искоса она наблюдала за подругой. Не видя внешних проявлений, ей все же казалось, что Кира тоже волнуется. Движения у нее стали резче, а вот на лице мелькало нечто дерзкое. Отметив в очередной раз, как подруга великолепно справляется со своим железным конем, Людмила закурила. Не надо было быть сверх наблюдательной, чтобы заметить, что Кире не нравится привычка любовницы, но пока она к этому относилась снисходительно, понимая и прощая Милу. А Люда старалась не злоупотреблять, но в этот раз нервный мандраж брал свое. Кира слегка поморщилась от облачка дыма, долетевшего до ее лица, и Миле пришлось отвернуться к окну. — Прости, Кира. Просто отчего-то нервничаю. Ничего не могу поделать с этим. — Твои родные в курсе твоих предпочтений в отношениях? Кира первый раз затронула эту тему, и теперь уже Мила поморщилась от вопроса, и вздохнула невольно припоминая прошлое. — В курсе, уже года полтора. — Трудно пришлось? — Было дело. Сейчас уже вроде на стадию смирения перешли. Хотя кто их знает? В любом случае я здесь нечасто бываю. Живу почти безвыездно в своем озёрном углу, так что не знаю даже… А твои? — Мой отец принять это не смог. Что думает об этом мачеха, мне фиолетово: видеться с сестрой и братом не мешает, значит все в порядке. Поссорившись с отцом я вскорости уехала из родных мест, и уже лет десять там не бывала. Отучилась, удачно на работу устроилась, даже дом и машину купила. Да и живу теперь, как хочется, без оглядки на чужое мнение. — А как же на работе? Знают о тебе? — Да нормально все. Мужикам мозги не пудрю, девчонок не соблазняю. Ценят как специалиста и даже пользуются, иногда выставляя перед западными партнерами, — весело иронизировала Кира, — вот, дескать, какие мы продвинутые в плане меньшинств. У нас ведь в стране нормальных людей в достатке. Живет себе человек, работает как все, глупых парадов не устраивает, идиотских идей не навязывает, ну а в целом какая разница кто кого целует и любит, если все по согласию? В какой-то мере для начальства моя личность служит для проверки адекватности новых сотрудников. Так что, никаких проблем. — Я в общем-то тоже живу как хочется, вот только до недавнего времени хотелось немногого. — Кира грустно улыбнулась, глядя на Людмилу, которая выкинув остаток сигареты закрыла окно. — А как сестра с братом? Нормально восприняли? Тепло улыбнувшись, Кира неопределенно качнула головой, а потом порывшись в кармане, достала освежающие конфеты, которые Мила забыв в доме, теперь пыталась найти в своем кармане. Люда, вздохнув, забрала коробочку, и немного виновато взглянула на подругу. Впрочем, вина быстро сменилась вопросом, она ждала ответа. — Сестренка тогда мелкая была и отец попросил ей не рассказывать ничего, пока не подрастет, — Кира пожала плечами и усмехнулась, — в принципе, так даже лучше было. Не хотелось бы чтобы маленький ребенок проговорившись об ориентации сестры, потом страдал от издевок и прочего. Лет в тринадцать, по оговоркам родных, она сама все поняла. Насела на братишку, сестренка у меня умеет до печенок достать, если ей что-то надо, тот ей все популярно и выложил. Наша малышка такое дело восприняла абсолютно адекватно. Ей скоро семнадцать, хочет сюда на учебу выбраться. Отец — ворчит, мачеха — молчит, а я только — за. Сестренке надо бы уже из-под батиного крыла выпорхнуть, и становиться самостоятельной. Тут все же и братишка и я уже обосновались, да и помочь можем, это не то же самое, что без гроша в кармане и с полным отсутствием поддержки из дома выскочить. Мила лишь кивнула обозначив, что понимает такое решение. В этом вопросе действительно все сложно, когда касается детей. — А брат? — Брат сначала в штыки воспринял. Скорее всего, он догадывался, что я отличаюсь от подруг и знакомых девушек. Мы ведь работая с отцом, постоянно были рядом и дружили. Он вообще, сам по себе, внимательный парнишка. Надолго его не хватило, через несколько дней пришел и заявил, что старшую сестру будет считать братом, и пофиг, что яиц нет, а баб имеет. Было забавно. Ему тогда четырнадцать только исполнилось, так что на том и договорились. Сейчас ему двадцать два, окончил в нашем городе университет, я помогла с жильем и работой, а дальше уж сам крутится. Меня часто навещает, но сейчас уехал в отпуск в горы: сноуборд, лыжи и все такое. За мной следом пристрастился. Мы вместе должны были поехать, но я передумала почти в последний момент. — Почему передумала? — Считай, что я свое место уступила его девушке. Пусть развлекаются, а мне там с ними лучше не быть. Если честно, то не по душе мне эта девушка, но даже не знаю, то ли она и действительно гадина, то ли я брата ревную. С этим надо будет разбираться, а пока не хотелось весь отпуск дергаться, вот и осталась. И не прогадала! Так что все счастливы, все живы и даже довольны. Я уж точно. — Надеюсь и с отцом наладится, а в целом, даже завидую. Счастливая. — Мила от всего сердца порадовалась за подругу, что все у нее сложилось. Разговор немного отвлек, и узнать о Кире было интересно, а то они все как-то обходили такие темы, но нервничать Людмила не перестала. Она поняла, что просто жутко тревожится из-за сегодняшней встречи с родными. Подозревала, что родители догадались о том, что у нее кто-то появился. А раз Мила скрывает кто, значит это вновь девушка. И если все так, то похоже, назревал новый скандал, который мог привести если не к окончательному разрыву с родными, то уж точно к продолжительному. Таким образом девушка и накрутила себя до того, что когда Кира завела машину во двор многоэтажки, то ее взгляд словно остекленел, а тело оцепенело. Мила пыталась взглянуть на все и с другой стороны. Ведь догадываться — это не то же самое, что знать. Она просто пожила у друга, с которым они хорошо провели время, и все! Быть может они просто в карты играли… Да мало ли, что еще? Тут всякое наврать можно. Хотя и не хотелось лгать, помня как прошлый раз ложь исковеркала ее жизнь. Впрочем, и не вранье это вовсе — просто умолчание, и ничего плохого произойти в принципе не могло. Она просто выскочит из машины, пробежится до лифта, объяснится с нервной мамой, та успокоится и все будет нормально. А вечером ее заберет Кира и она снова сможет расслабиться. Может даже даст себя уговорить сделать тату — бунтовать, так по полной. Поцеловав Киру на прощание, Мила выбралась из машины, заметив, что и подруга вышла, запирая автомобиль. На вопросительный взгляд последовала обворожительная улыбка, и не терпящее возражений «я немного провожу». Проводила до подъезда и завела внутрь, там Кира притянула Люду к себе и нежно поцеловала пару-тройку раз. Не сводя внимательных глаз с Милы, девушка тронула пальцами щеку, губы, и проводила до лифта. Кабина была невелика, но им бы и четвертинки хватило на двоих, потому что Кира, прижав Милу к стене целовала жадно и требовательно. Под таким натиском страсти Люся сдалась почти мгновенно, и в ласках старалась не отставать. Почувствовав прохладные пальцы под одеждой, на животе, девушка неожиданно даже для самой себя, едва не вспыхнула от вожделения. Пока подъемник карабкался вверх, Людмила стараниями своей любовницы неслась к самому пику. Благо на девятом этаже никто не дожидался лифта, и на пару минут они смогли задержаться. Счастливо сияющая Кира ловила поцелуем стоны Милы, которая на ногах держалась, только потому, что была прижата к стене, да еще и рука подруги находилась между ног. — Убила бы тебя, Кира, — прошептала она, расслабляясь. — Ты была слишком напряжена, — хмыкнула подруга, целуя Милу, — вот теперь доведу до дверей и все будет в порядке. Верно? Людмила фыркнула на это утверждение, и поправляя одежду и шубку вышла из лифта, направляясь к двери родительской квартиры. Как и обещала Кира до квартиры она ее довела, и целуя на прощание прижала теперь уже к двери. Ласка чуть подзатянулась, прерываться не хотели обе. Но каково было Миле заметить как Кира потянулась звонку. Мелодичная трель словно ток прошлась по нервам, а сердце ёкнуло, и за малым не началась паника, а Кира прервав наконец поцелуй заметила: — Не паникуй, все будет хорошо, — тут же оторвала ее от двери, в которой раздался щелчок ключа, и ловко одернула одежду на обеих, — вдохни, милая Мила, а то задохнешься.Обед с родителями
Двадцать один год
Мила вдохнула, и стёрла с лица подруги след помады. Мама открывшая дверь, так и застала девушек в полуобъятии. Растеряно взглянула на дочь, хлопнула глазами, перевела взгляд на Киру, нервно сглотнула, шевельнула губами, а потом как-то робко улыбнувшись отступила внутрь квартиры, пропуская девушек внутрь. Кира в свою очередь пропустила вперед Милу, легонько шлепнув по бедру, чтобы та расслабилась, и вошла следом. Пока раздевались Люся представила Киру, без уточнения любовного статуса, а та в принципе и не возражала, ведь одна неделя любви — это еще не любовники, а лифт — вообще приятный для обеих девушек бонус, и можно было это приключение не учитывать. Людмила не знала чего ждать от своих родных, а точнее от мамы, да и от отца, но Кира на нее действовала странным образом — рядом с ней становилось спокойно, словно в штиль. Родные, поняв, что дочка хоть и умолчала об истинных отношениях, но на деле домой привела свою девушку. Ну или по меньшей мере «тех друзей, с которыми» проводила свой отпуск, и теперь все были слегка не в своей тарелке. Бабуля, скромно стоявшая позади родителей, оценивающе осмотрела новую внучкину пассию и неожиданно одобрительно кивнула Миле, даже улыбнулась. Это придало Люсе немного храбрости, а Кира вела себя настолько естественно, что напряжение родни стало быстро сходить на нет. Они приехали как раз к обеду, так что мама суетясь и волнуясь пригласила девушек на кухню, и пока накрывала на стол, присматривалась к новой дочкиной подружке. Кира мягко подтолкнула Милу, призывая сесть к стене, и перекрыла ей выход, усевшись ближе к краю. Люда поймала себя на мысли, что она словно местами с Маринкой в прошлом поменялась, теперь тут её хранили и готовы были защищать, вот только поведение родителей настораживало. Отец молча уселся на свое место, и как-то даже с вызовом посматривал на гостью, но пока молчал. Слегка подрагивающими руками мать выставляла тарелки, подмечая по ходу немного бунтарскую, но все же вполне приличную стрижку девушки, которая той очень шла, задержала взгляд на пирсинге в губе. А когда девушка по привычке поддернула рукава пуловера, мама как завороженная стала возвращаться взглядом к ажурному рисунку на руках Киры. Что при этом мама думала или чувствовала Мила определить не смогла бы даже если бы была самым лучшим специалистом по психологии. Началась трапеза в полной тишине. Родители поглядывали на Киру, а та с видом Сфинкса аккуратно, согласно этикету откушала первое блюдо, а потом смущала родню Милы распиливанием на мелкие кусочки отбивной. Судя по всему отцу даже стало неудобно за простецкие манеры, и он тоже пытался взяв нож, кромсать свою обеденную жертву. Мама Милы в этом плане оказалась вполне подготовленной, но все равно косилась с каким-то странным выражением на девушек. Улучив момент, когда домашние соглядатаи были заняты содержимым своих тарелок, Кира взглянула на полуживую из-за нервозности Людмилу. Тепло улыбнувшись все же решилась коротко сжать ее ладонь, вцепившуюся под столом в салфетку, как за единственную опору. После пожатия Миле стало немного легче, и она все же попыталась доесть обед. Мила даже как-то не предполагала, что за каких-то полтора года у нее настолько сдадут нервы. Она реально опасалась нового скандала со стороны родни, а они повели себя странно. А еще Людмиле не хотелось чтобы свидетелем разборок стала Кира, и ее реакции боялась еще больше, чем новой ссоры с семьей. И при этом даже не думала винить девушку в том, что она вот так напором практически и устроила эту ситуацию, нарушив планы Люси отметиться дома, отбыть обед и смыться по-тихому. Все равно рано или поздно такое случилось бы, ведь Людмила уже стала отходить от всех стрессов и предательства, а значит через какое-то время и личная жизнь столкнулась бы с мертвой точки. Ну а Кира как раз и оказалась в этой самой личной жизни, и с пинка ее спихнула, да так, что теперь в ушах шумело от скорости. Теперь главное было, чтобы под эту тележку камней не накидали, ведь Людмила очень не хотела потерять ту, что так неожиданно ворвалась в ее жизнь. Эта девушка ухитрялась ничего не делая контролировать ситуацию. Да еще и Милу поддерживала, которая нервничала и мысли ее стали крутиться вокруг желания выскочить из-за стола и хотя бы сходить покурить. Кира буквально собой перекрыла ей возможность такого бегства, и приходилось терпеть и настороженно наблюдать за всеми. Напряженная обстановка молчания и неопределенности была нарушена мелодией из смартфона Киры. Девушка тут же потянулась к небольшой сумочке оставленной на подоконнике доставая телефон. Извинилась и ответила на звонок. Насколько поняла Мила вызов был с работы, какие-то вопросы требовали решения и без Киры кто-то там не справлялся. Девушка слушала и была явно не в духе от такого звонка, но внешне это проявлялось только тем, что попавшиеся при поиске смартфона ключи от автомобиля, перебирались в руках и иногда постукивали по столешнице. Выслушав собеседника, наверное если бы не родители, то девушка послала бы его к лешему или еще куда, но взглянув на маму Милы, коротко вздохнула. И собеседнику, и всем кому случилось быть рядом с ним, она нараздавала указаний для решения вопроса, напомнив, что у нее отпуск. Кажется деловым тоном и четкостью розданных заданий Кира получила повышение репутации у отца. Но сама девушка, завершив разговор, сидела в раздумье и безотчетно теребила ключи. — Может съездишь туда? — тихо спросила Мила, в тайне боясь момента, когда Кира сорвется с места и поедет решать чужие вопросы, а она сама останется одна на растерзание родне. — Ну вот еще! Они за решение проблем и задач зарплату получают, и образование достаточное имеют, так что пусть разбираются. Я не нянька, — иронично заметила Кира, улыбнувшись еще шире добавила: — и вообще у меня отпуск, и наметившиеся перемены в личной жизни, которые в данный момент требуют моего внимания и участия. Это слышать было сравни бальзаму обильно нанесенному на душу, если бы не родители, то Мила просто расцеловала бы Киру, забывая напрочь о ее выходке у двери квартиры. Впрочем, она все равно не сердилась, и не очень понимала, что происходит. Эта интервентка весь тщательно выстраиваемый Людмилой суверенитет личного пространства рушила словно замок из песка, и ведь у нее даже возражений особо не возникало. Только вот тревожила мысль, а что если разрушая ничего на пустом месте не возникнет? Что, если Кира из жизни также быстро исчезнет, как и появилась? Пока Мила предавалась сомнениям, обеденная неловкая тишина была нарушена отцом, заметив ключи в руках новой подруги дочери он поинтересовался наличием автомобиля, и разговор быстро и непринужденно перешел в привычную для папы плоскость. Сама Мила хоть и была той еще пацанкой, но сильно этой темой не увлекалась, могла помочь отцу с ремонтом его тачки, неплохо водила, но вот как-то пока даже не задумывалась о покупке какого-нибудь средства для передвижения. Да и ездить-то ей особо некуда было. Зато Кира ее удивила, впрочем, как и отца. Оказалось, что в автомобилях она прекрасно разбиралась, в том числе и во внутренностях этих железных коней, и даже какой-то совет смогла дать отцу по ремонту. В общем, папа Милы уверенно переползал на сторону дочери благосклонно и уважительно посматривая на такую новую знакомую. Мама убирала со стола, посматривала за происходящим разговором, и тем как меняется на глазах отношение мужа к девушке. Видела она нервозность и тревогу своей дочери, а также внимательный взгляд своей матери. Она делала свои какие-то выводы, и когда за чаем разговорившийся муж сделал паузу, вставила: — Значит так, Кира, мы тут уже кое-как пережили стресс связанный с признанием Милы, и никто ее больше по этому поводу не тронет. Все же она у нас единственная и любимая дочь. Вот только мы также столкнулись и с последствиями ее личных проблем, и я не хочу, чтобы она снова проходила через что-то подобное. Если это у тебя на уровне «погуляла и забыла», то лучше забудь о ней прямо сейчас. Что-то вставить в эту тираду Людмиле мама просто не дала, ткнув пальцем на диванчик, и дав знать, чтобы та не вякала, пока не просят. Отец с бабушкой были удивлены, а Кира выслушала со спокойствием Далай-ламы, а потом заверила, что хоть они и знакомы недавно, но интерес у нее самый что ни на есть серьезный. Мама побуравила ее немного взглядом, словно пытаясь вскрыть мозг и забраться в потаенные мысли, но потом расслабилась, и вдруг погрозила пальцем со словами: «Смотри у меня». Мила вот ничего такого точно не ожидала, радоваться ей или стыдиться не знала. Пришло понимание и облегчение от того, что все же родители пережили и осознали происходящее, и что ее любят, за нее переживают. Мама даже чуть не расплакалась, успев в разговоре смахнуть пару слезинок, но в запале быстро справилась с собой. А еще больше Милу порадовал настрой Киры, влюбиться безоглядно, как в Маринку она еще была не готова, слишком много боли и перегоревших чувств было тогда. Однако Кира ей нравилась и можно было попробовать вступить в новые отношения, а там уж как пойдет. После чая Мила заторопилась, ей уже как-то хватило стресса, хоть и прояснилось кое-что в лучшую сторону, но не помешало бы это переварить в тишине и спокойствии, а еще лучше в теплых руках Киры. Родные прекрасно понимали, что планы у дочери на ближайшее время с их домом не связаны, но все же мама решилась обратиться именно к Кире, приглашая вместе отметить Новый год, или хотя бы заглянуть к ним тридцать первого или первого, на обед или ужин. И это было обещано, на что Мила лишь вздохнула, а потом подумала: а что тут такого? Забегут, перекусят домашними самыми традиционными вкусностями, да и поедут по своим делам, о которых она еще понятия не имела. Бабуля Киру обняла, и кажется что-то ей прошептала, а обняв и поцеловав внучку, отступила в комнату. И наконец, на прощание к Кире подступил уже отец: пожимая ей руку довольно жестко высказался вроде: «Обидишь ее — из-под земли откопаю». Людмила впервые видела отца таким, а Кира уверенно улыбнулась, и уже за дверью приостановилась встряхивая и разминая сдавленную отцом кисть. А Мила поняла, что на этот день лимит потрясений исчерпан. — Ну вот, а ты боялась. У тебя прекрасная семья, — весело заметила Кира, усевшись в машину, и потянулась к Миле за поцелуем, — зря ты так напрягалась за обедом. Они и правда у тебя очень хорошие. Людмила обняв Киру терялась в своих чувствах, тяжесть прошлого уходила нехотя, с недоверием и оглядкой. Она будто так и ждала слов о том, что все это неправда. Но облегчение и чувство свободы уверенно подталкивали все плохое, так прочно угнездившееся за полтора года в душе, к выходу и вообще куда подальше. — Ты не представляешь как я тебе благодарна, Кира. Я так боялась, что все повторится, что до сих пор не верится в реальность происходящего. И еще мне страшно, что ты словно фея исчезнешь, как только закончится сказка. Кире было неудобно сидеть, но и отпускать уткнувшуюся носом в шею Милу она не хотела, почти физически ощущая насколько ей этот момент необходим. А услышав про фею невольно смешливо зафыркала. — Моя милая Мила, я не фея, и мы не в сказке. Я же тебе говорила, что меня не так просто выгнать из своей жизни. Особенно если мне там нравится, — Кира все же отпустила девушку, и взглянув в глаза, добавила, — ну и чего расплакалась? У меня теперь вся шея мокрая. Вот замерзну, простужусь, будешь лечить на Новый год. А у меня как бы другие планы на эти дни были. Да и вообще, такая большая, а в сказки веришь. Мила понимала, что Кира с ней чуть ли ни как с ребенком заговорила, но это было чертовски мило, и удивительным образом расслабляло что-то внутри. — Я не верю в сказки. Просто наша встреча так неожиданна, и мне с тобой настолько уютно и хорошо, что все кажется нереальным. — Ну и что тут такого? Поверь для меня все происходящее точно также что-то из ряда вон выходящее. Мила чуть задумалась, глядя вроде бы в окно, и в то же время в никуда, а Кира тем временем завела машину, и вскоре они уже мчались по улицам. — Кира, мне проще думать, что сказка с отпуском закончится, и все вернется на круги своя. — нарушила тишину Людмила. — Это… такое не может быть правдой. — Отчего же? Знаешь, я в тот бар попала случайно. Незнакомый район, странная публика. И вообще, я за рулем была, так что зачем меня занесло в тот бар до сих пор для меня загадка. — Я думала ты на ту вечеринку пришла. — Да нет, мне самой было странно. Впрочем, поняв что за народ там собрался, могла и присоединиться. Потому что была уже несколько месяцев как свободна от отношений, погружена в работу и все хотелось послать к черту. А так был шанс встретить кого-нибудь. Так что честно присматривалась в поисках, а нашла не на вечеринке, а у барной стойки. Мила улыбнулась вспоминая тот вечер, и стала разглядывать лицо Киры, сосредоточенной на дороге, и одновременно с теплом рассказывающей о том, как она встретила Милу. — Ты так отличалась от людей собравшихся в том баре. Такая обычная, почти домашняя, словно из квартиры выскочила по соседству, чтобы что-нибудь выпить, и вместе с тем такая красивая. Не знаю даже как сказать. Просто было ощущение, что именно ты мне нужна, и я в этот бар зашла именно из-за тебя. Я больше никого не видела, и минут двадцать словно околдованная наблюдала за тобой. Поначалу вообще думала, что попала Кира на натуралку, а потом присмотрелась — оказывается, что не все так просто: сидит красотка на мужчин и ухом не ведет, а на девушек скромно так, но заглядывается. У меня даже от сердца отлегло. — А чего раньше не подошла? — Я просто стояла в сторонке и собиралась с духом, чтобы познакомиться. Боялась отказа, потому что не могло быть такого, чтобы такая, как ты, была свободна. Мила фыркнула на это заявление, конечно, такое слышать было приятно, но Кира словно с какой-то другой стороны открывалась. С ее-то самоуверенностью и непрошибаемостью мяться в уголке боясь познакомиться с замухрышкой выбравшейся из родительской квартиры, чтобы в сущности напиться, и уж точно не рассчитывавшей ни на какие знакомства? — Я тебе не верю. — Иронично поддела она Киру. — Мне кажется, что ты такая сильная и пробивная, просто не могла бы стоять, и волнуясь опасаться знакомства с девушкой. Да и я действительно, выскочила из родительской квартиры, желая напиться со скуки, без всяких планов на знакомства. Вся такая натуральная, толком не расчёсанная, едва выбравшаяся из капитальной депрессии, в том числе с алкогольными обезболивающими. Красотка прям! — Можешь не верить, но я говорю правду. Я решилась сделать шаг, только видя, как ты собралась уйти, а значит в баре ты была одна и никого не ждала. Вот и заказала для тебя напиток, на удачу. Мила все также не сводила глаз с лица Киры и видела, чувствовала, знала, что девушка не обманывает, а еще испытывала почти поглощающую нежность по отношению к ней. — А если бы я не приняла коктейль? Просто взяла бы и ушла. Взгляд Киры был забавен и дерзок, прям как у нахального мальчишки. Пожав плечами она вздохнула и с некоторой бравадой ответила: — Ну, я была готова проявить настойчивость и даже навязчивость, чтобы попытаться не дать тебе уйти просто так. — Правда? — Кира кивнула, и отчего-то верилось, что в любом случае свой шанс она бы испытала. — А я оказалась так легкодоступна… — Обманчивое утверждение, я не питаю на этот счет иллюзий. Уверена, что если бы хоть что-то во мне пришлось тебе не по душе, то моя навязчивость могла выйти боком. Верно? — Не знаю. Меня девушки как-то до этого не домогались. В этом смысле мне с тобой было странно в начале. — То есть это ты девушек охмуряла? — Мила в ответ лишь бровь вздернула, и расплылась в довольно хищной улыбке, — а, ха, значит я даже не твой типаж? — Мне нравится твой типаж. Возможно, что прежде я не там искала. Во всяком случае, ты меня так шустро в оборот взяла, что таким вопросом я не задавалась, а теперь как-то поздновато. Они как раз подъехали к дому, и пока ворота открывались, Кира обернулась к Миле. — Послушай, Мила. Для меня тоже все случилось необычно, и еще ни с одним человеком не было настолько хорошо. Вот просто практически все идеально, и ни одного повода для какого-то негатива. Возможно, через время это изменится, но у всех есть недостатки, вопрос в том можно ли с ними мириться. Дело сейчас не в этом… я не понимаю, почему ты решила, что наша сказка должна закончиться вместе с отпуском? Ведь в наших силах ее продлить. Может быть попробуем? Мила, глядя в глаза девушки, куснула нижнюю губу, то ли раздумывая, то ли решаясь, а потом не стерпела и обняв поцеловала. — Продлить сказку мысль чудесная, возможно дойдет дело и до того, чтобы сделать ее былью? — тихо спросила она. — Еще немного, и я буду на все согласна, — хмыкнула Кира, шутливо и быстро чмокнув Милу, и отвлекаясь, чтобы завести автомобиль во двор, а затем в гараж. — И вообще, я для феи крупновата, мне бы роль бандитки или пиратки подошла лучше. А тебе… а тебе роль принцессы. — Мила неожиданно ткнула девушку в бок кулаком. — Ай! Ты не дослушала. Тебе бы такую принцессу в штанах и на коне, с мечом наперевес, или с луком. Это было бы потрясающе, моя пиратка такую украла бы. Обязательно украла бы! Сначала рассмеялась Мила, неожиданно вспомнив вечера сказок и свои представления о сказочном мире. Смеялась она заразительно, и Кира, пребывая в не менее веселом настроении, поддержала это доброе начинание. С этим смехом Людмилу оставляли напряжение и тяжесть груза событий прошедших месяцев, и казалось, что впереди все будет хорошо.