Тёмный таинственный остров всё ближе и ближе. На палубе царит полнейшая неразбериха: все куда-то спешат, беспорядочно суетятся, словно торговцы на главной площади Кэр-Параваля во время осеннего праздника урожая. Матросы что-то приготавливают, связывают-перевязывают, воины чистят оружие, надевают кольчуги или попросту молятся силам Океана и самому Аслану, вспоминая и всех давно почивших королей. А ты преспокойненько размеренно покачиваешься в своём гамаке, недавно натянутом в каюте Люси. Потому что, видите ли, во время четырнадцатидневного шторма, который застиг вас, пока вы тщетно изо всех сил пытались отыскать дурацкую голубую звезду вместе с её островом за стеной непроглядного ливня, Его Королевское Величество Каспиан X Мореплаватель, Истинный Король Нарнии, Лорд Кэр-Параваля и далее, далее, далее, согласно полному списку с ещё парочкой (десятков) титулов, просто-напросто запретил тебе спать на квартердеке*.
И хоть ты любила колышущий паруса свежий ночной бриз и обожала искать отдалённые созвездие где-то в тёмной вышине – к тому же желание даже таким мелочным неповиновением поиграть на нервах Правителя ещё теплилось в душе, – но перспектива спать во время бури без крыши над головой всё же не сильно прельщала. Ты всеми правдами и неправдами бойко порывалась устроиться вместе с моряками в слегка подтекающем трюме, чтобы подчинённые, так сказать, видели в тебе настоящего друга и товарища по несчастью, а не какую-нибудь высокопоставленную напыщенную персону, которая, поджав хвост, бежит в тепло и не разделяет все походные тяготы со своими подопечными. Надо заметить, к Королям и Королеве это не относилось: они венценосные особы – им по статусу положено жить отдельно.
Однако никакие здравые и не очень доводы должным образом не подействовали на Твоего Короля, проявившего поистине баранью упёртость и поставившего тебя перед выбором: либо ты спишь в его каюте, в его гамаке, и он привязывает тебя к нему крепко-накрепко и насильно; ну, или, как второй исход развития событий: можно было устроиться в комнате с Люси и Гаэль. Именно этот вариант тебе понравился как-то гораздо больше. И дело было далеко не в том, что в каспиановской каюте твоим соседом стал бы Эдмунд Справедливый, с которым вы отлично ладили, а в том, что момент, где будет спать сам титулованный засранец, если ты займёшь его королевское ложе, по непонятным причинам не уточнялся.
А поскольку все приготовления к битве ты переложила со своих хрупких девичьих плеч на мужские, так своевременно напомнившим, что именно их обладатель является «Вашим Величеством» в Нарнии, заняться было нечем. К тому же подрывать авторитет Короля перед важным боем – а тебя так и подмывало выкинуть что-нибудь эдакое напоследок, в память былым временам, – было явно не «комильфо», как всегда выражалась Люси, стоило только Эду особо изобретательно подшутить над несчастным Юстусом.
И что ещё может делать рыцарь перед, скорее всего, неминуемой гибелью в страшных муках? Правильно, лишь вооружиться точилом, устроиться на койке поудобней и, свесив одну ногу, скрести по нарнийской стали.
— Т/и, тебя Каспиан обыскался. Говорит, что ему надо помочь с доспехами и это важное дело он может доверить только тебе, — дверь с ленивым треском приоткрывается, и на пороге показывается Люси с недоумением наблюдая за твоим интересным занятием, сопровождаемым какой-то незамысловатой песенкой на древнем языке. Ты только поднимаешь на неё взгляд и, словно ничего не услышав, отталкиваешься носком от тумбочки, принимаясь петь чуточку громче, полностью сосредотачиваясь на своих не до конца заточенных кинжалах. — Ты не пойдёшь? — голос наполнен сочувствием, и ты в какой раз подмечаешь, что хоть девушке при коронации и было даровано прозвище «Отважная», однако титул «Мудрая» или «Наблюдательная» ей подходит гораздо больше.
— Неа, — мотаешь головой и аккуратно пару раз проводишь подушечкой большого пальца по лезвию, проверяя остроту.
— Но почему?
Немного приподнявшись, закрепляешь оружие на поясе и, вновь откинувшись на подушку, подзываешь Певенси присесть рядом с собой
— Видишь ли, Люси, у взрослых такое бывает, — усмехаешься на её «издеваешься?»-выражение лица, прекрасно осознавая, что она всё-таки пришла из Прошлого и по любому прожила целую жизнь и гораздо дольше тебя. Переводишь свой взор на окно, где с немыслимой скоростью сгущалась непроглядная тьма, хотя время едва ли придвинулось к обеду: — Однако какая разница, что у них там бывает. Я подаю в отставку, так что это будет мой последний поход. А Его Требовательному Высочеству поэтому надо учиться обходиться и без меня.
— Ты ревнуешь? — резко разворачиваешься к Королеве, которая внимательно изучала тебя, словно могла видеть насквозь.
— Пффф. С чего бы мне это делать! — возводишь глаза к потолку, а в уме ставишь галочку, что если выживите, то непременно свалишь из этой каюты, чтобы ни у кого не было соблазнов по живому вскрывать твои чувства. — Кто я такая, чтобы ревновать нашего неподражаемого Короля! Я не звезда, не королева и даже не принцесса. Я безродная оборванка. Всё, что у меня есть… Я обязана лишь ему одному. Пфф. Скажешь тоже, — очередное фырканье слетает с твоих уст, но внутренне бесишься, что вся твоя хвалёная непоколебимость куда-то вмиг исчезает, стоит только завести разговор о делах амурных, тем более, если они касаются Короля Каспиана. — Какая тут ревность? Я не имею никакого права на неё.
— Я же всё вижу, — поддерживающе треплет тебя по плечу. — И то, как ты реагировала на Сьюзен во время нашего прошлого визита. И то, как захорохорилась на мои слова по поводу сестры, когда вы только нас вытащили. И как отреагировала на дочь Раманду. А ещё знаешь, что я видела? — оборачиваешься на эти слова, пытаясь всеми силами показать, что тебе вовсе и не интересно. — Я видела, как
он смотрел на тебе, когда ты успокаивала Питера после неудачной вылазки во дворец Мираза, когда подбадривала его перед дуэлью с тельмаринским Королём, как была расстроена, когда мой брат покидал Нарнию. А ещё, — выдерживает таинственный тон и прищуривается, отчего ты неосознанно подтягиваешься ближе, сосредоточенно прикусывая губу, — ты бы видела, как у него сжалась челюсть, когда именно
ты вытащила Эдмунда на борт Покорителя Зари, и как он смотрел на тебя, при каждом твоём движении во время спарринга с Эдом.
Порываешься возразить, что всё не так! Что это абсолютнейший бред! Что Каспиан просто переживал за тебя на правах «названного старшего братца»: не хотел, чтобы поранилась или попала под случайный секущий удар или ещё что-нибудь крайне абсурдное в этом роде. Однако, руша все твои призрачные шансы переубедить Люси, дверь в очередной раз поскрипывает и отворяется: на ручке сидит Рипичип, но тут же соскакивает с искусно выструганного шара и своей семенящей мышиной походкой добирается сначала до твоей ноги, а взобравшись, запрыгивает на другое колено.
— Я совершенно точно согласен с Королевой Люси. Я, конечно, всего лишь грызун, но вынужден признаться, что Его Высочество** смотрит на Вас как на что-то не от мира сего. На что-то прекрасное и в тоже время недостижимое. Идите к нему. Мы скоро доберёмся до Туманного острова, а если всё сложится не совсем удачным образом, то вы сможете поговорить уже только в Стране Аслана.
Лишь хмыкаешь:
— Да уж. Не очень радостные перспективы…
— Не спорь со мной, о упёртая женщина! Я побывал во многих странах, пережил ни одно опасное приключение, и поверь, я далеко не один раз видел те взгляды, которые вы с нашим Принцем бросаете друг на друга. И я уверен, что ему совершенно всё равно, есть ли у тебя титулы, награды, признание или богатый род!
Ты, именно ты, а не какие-то там принцессы и кхм… звезды с самого его детства была рядом, он любит тебя как друга и, я почти на сто процентов уверен, что как… гораздо больше, в общем. Необычайно своевольную, невыносимую, но родную! Так что… Вставай и иди к нему! Сейчас же!
С этими словами, которые как никогда точно описали все твои страхи и неуверенность, что Каспиан просто отвергнет тебя, болтливый мышь подпрыгивает к одной из верёвок, за которые гамак цеплялся к потолку, и одним ловким движением шпаги перерезает её. Дочь Евы в последнее мгновение успевает отпрыгнуть, а ты только со вскриком падаешь вниз, вцепляясь в тканевые края. И какой бы хорошей ни была реакция, всё-таки соударение с дубовым полом оказывается крайне болючим и неприятным.
— Ты что, совсем сдурел? — не успеваешь бросить в раскачивающегося на обрывке каната Рипичипа кинжал, как он уже вместе с Люси подталкивает/тянет тебя вверх и со словами: «Топай, топай, нашему венценосному мальчику ещё со шнуровкой надо помочь», — попросту выпинывает тебя из каюты.
Еле сдерживаешься, чтобы не притопнуть от досады ногой, но в последнее мгновение передумываешь: вдруг из пока-что-ещё-подчинённых кто-нибудь увидит такое неподобающее командиру поведение. Тщательно анализируешь так ли обязательно совать нос к Королю или стоит попросту остаться на палубе или забраться в воронье гнездо, где тебя сможет достать только пиратский мышь со своим комплексом помощи. Но там он точно не застанет тебя врасплох и не сможет сбросить вниз! Хотя угнетающая перспектива следующей встречи только в ином мире, именуемом Страной Аслана, куда по преданиям попадают все достойные нарнийцы после смерти, заставляет всё же постучаться в тяжёлую дверь королевских апартаментов.
— Можно? — не дожидаясь ответа, проходишь внутрь, наблюдая, как Каспиан обнимает Эда. — Оу, мальчики, наверное, я не вовремя, — хочешь оставить Королей наедине, так как, зная их немного натянутые отношения и памятуя о событиях на острове Мёртвой воды, когда проклятое золото чуть не стало поводом для цареубийства, предоставляешь им возможность поговорить с глазу на глаз… И, наверное, попрощаться – многие предчувствовали, что это приключение станет самым последним в их жизнях.
— Нет, Т/и, постой. Я уже ухожу, — Эдмунд ловит тебя за локоть, предотвращая побег, и заключает в свои крепкие объятия: — Ты всегда была мне сестрой.
— И ты мне стал дорог, — не сдержавшись, проводишь по ёжику черных волос на затылке, вызывая у парня смешок, и, поцеловав в щёку, первая разрываешь объятия.
Певенси кивает, многозначительно взглянув на темноволосого друга, и спешит скрыться, поплотнее задраивая дверь за собой. И вот ты остаёшься наедине с
Ним. Опять! Хотя так старательно избегала мужчины, когда шлюпки только причалили к борту Покорителя Зари. Напускаешь на себя беззаботный вид и, словно как ни в чём не бывало, смотришь на Каспиана, что в ответ пристально изучал тебя своими чарующими глазами.
— Вы меня звали, Ваше Величество?
— Именно так,
Леди Т/и. Мне нужно помочь с военным обмундированием. А Вы – помимо Эда, который мужественно сбежал, – насколько я помню, единственный рыцарь на всём этом судне, — совершенно спокойно кивает в сторону доспехов, что лежали поверх карт на том самом столе, возле которого вы около месяца назад только строили планы на весь этот путь. Тон сохраняет деловой стиль, а в душе Каспиан ликует от того, как вытянулось твоё лицо при столь официальном к тебе обращении. И ещё раз пускает твоё же оружие в бой: — Ну же, Леди Т/и. Или Вы никогда этого не делали?
— Ну, как сказать… — спохватившись, берёшь себя в руки, обходя Короля. — Все мои знакомые были довольно самостоятельными личностями и никогда не требовали их одевать.
— А раздевать? — лишь скалится, когда ты начинаешь застёгивать его верхние пуговки, прикрывая молочную кожу ключиц, которой даже случайно боялась коснуться. Делаешь вид, что не услышала столь неоднозначную, неприличную фразу, но с удовольствием вливаешься в эту игру, когда твои пальчики ловко расстёгивают ремень на штанах Правителя.
«1:1, Мой Король. Кто из нас двоих должен теперь краснеть?»
— А раздеваю я только Венценосных козлов, Ваше Величество. Остальное – не мой типаж. Слишком мелкие рыбки, — прижимаешься ближе и, совершенно невинно хлопая глазами, расправляешь полы длинной тёмно-бордовой туники, тут же заправляя концы внутрь штанов и совершенно случайно проходясь по накаченным ягодицам.
Сама не ведаешь, что творишь. Ожидаешь, что твои действия будут резко остановлены, но Каспиан лишь опускает свои ладони на твою талию, даже не думая отодвигаться. Чувствуешь, как горячая, почти обжигающая плоть кожа, проходится по твоим рёбрам, переходя на спину, а после плавно направляется вниз. Быстрее, чем тебя ощупают полностью, точным движением подтягиваешь застёгнутые мужские штаны, и, вывернувшись, вооружаешься кольчугой, провоцируя еле слышное хмыканье.
— И Короля Питера тоже? — кажется, звучит совершенно невинно, но вопреки данному факту старательно убеждаешь себя, что ревнивые нотки в бархатном баритоне тебе только чудятся.
— Нет. Король Питер – взрослый самодостаточный мальчик, которому не нужна помощь, чтобы его одели, недаром он зовётся «Великолепный». А Вам разве Королева Сьюзен не показывала, как правильно надевать эти странные вещи, — помахиваешь изделием из переплетения кожи и маленьких лёгких колечек, которое хоть и было почти невесомым, но необычайно прочным и невосприимчивым к любому оружию – что ещё можно ожидать от нарнийских мастеров?
Получаешь лишь коварный смешок и даже не замечаешь, как язык Каспиана проходится по нижней губе, стоит тебе только прислонить железные доспехи к его рельефной груди, подмечая, что мускулы прощупываются очень-
очень отчётливо, и обнять, чтобы затянуть потуже ремни.
— Теперь Вы готовы, — хлопаешь по широким плечам, немного поправляя кожаные наплечники. — Полагаю, с наручами Вы справитесь сами, — собираешься опустить руки, но правая оказывается перехвачена, и Король подносит её почти к самым губам, заставляя указательным пальчиком немного опустить его нижнюю губу вниз. Дыхание вмиг спирает, а от того, каким именно взглядом на тебя уставились медовые глаза, ты, позабыв обо всём своём бесстрашии и обиде, смотришь как глупенький зайка на притягательного питона со всем его гипнотическим обаянием. Полностью находясь под его контролем.
— Не думаю, что смогу, — кажется, что мужчина точно обязан слышать, сколько ударов в секунду отбивает твоё распалившееся добела сердце. И словно в подтверждение твоим мыслям, сухие губы касаются вибрирующего пульса на самом запястье.
Порываешься взять ещё не надетые части военного облачения, но Каспиан не выпускает ладони, всё продолжая дальше и дальше оставлять короткие поцелуи, ведя носом по линии жизни. Лишь поэтому ненавязчиво делаешь пару шагов, намереваясь приблизиться к столу картографа, а брюнет без возражений беспрекословно отступает назад, пока поясница не врезается в высокий резной край из красного дерева. Искорки в чёрных глазах так и пылают, говоря, насмехаясь: «И что ты предпримешь дальше, моя дорогая?»
«2:1. Король ведёт».
Прижавшись всем телом, по-настоящему молниеносным движением заводишь назад его руки, заключая мужчину в капкан, и быстро натягиваешь и зашнуровываешь один из наручей. Уже принимаешься за второй, но опять ощущаешь чужую ладонь на собственной талии, которая отводит края плаща и стремительно движется вверх к солнечному сплетению.
— Простите, Ваше Величество, но Вы случайно не забываетесь? — пытаешься избавиться от прикосновений, которые становятся чуть настойчивее и горячее, хотя в душе этого делать совершенно не хочешь. — Я не какая-то глупая девочка, которую Вы можете преспокойно облапать.
— Бог с Вами, Леди Т/и, — напускает на себя ангельский вид, хотя в шальных глазах пляшут сатиры, которые так и норовят очень сильно обжечь. — Как Вы могли подумать такое, многоуважаемая миледи? Я просто-напросто забочусь о своей дорогой подчинённой и проверяю наличие у неё доспехов, — рука ложится на твою лопатку, а затем прочерчивает ветвистую линию по самому позвоночнику, ощутимо задевая все позвонки, заставляя верёвочки наручей выскальзывать из твоих в один миг онемевших пальцев, не позволяя завязать финального бантика. — И я очень недоволен, что мой любимый, незаменимый, самый лучший, — сглатываешь вязкую слюну от такого томного голоса, — глава тайной полиции пренебрегает своей судьбой, о которой так беспокоится Корона. — И с этими словами твоя правая ягодица оказывается полностью в его власти, заставляя от неожиданности чуть ли не свалиться с ног. А Каспиан лишь игриво приподнимает брови.
«3:1? Ну, уж нет! Так не пойдёт!!!»
— Будущему
бывшему главе тайной полиции, не забывайте, Ваше Величество, — удосуживаешься только очередного ироничного кивка:
— Да, да. Кончено, мой дорогой рыцарь, — пальцы, усилив нажим, мнут кожу, иногда оглаживая самые выпуклые места. Прерывистое дыхание опаляет изгиб твоей шеи. Здравый смысл борется с влюблённым туманом. И все эти факторы уж слишком сильно отвлекают от обдумывания следующего хода!
Но в глубине сознания зарождается предательская и крайне неприятная мысль по поводу реальных мотивов человека, который уж слишком долго хранил обет целомудрия, вздыхая по Древней Королеве: сначала все эти томные взгляды в сторону дочери Звезды, а теперь? Теперь переключился на подругу детства спустя столько лет?
— Простите, но мне надо… — плюнув на этикет, усиливающиеся переживания и субординацию, окончательно заваливаешь Короля на стол и, отбросив стыд и стеснение куда подальше, усаживаешься на мускулистые бёдра: — закончить Вашу экипировку. Так гораздо-гораздо лучше
«3:2. Надо сравнивать».
— Полностью с Вами согласен, миледи. Так гораздо удобнее, — длинные каштановый волосы рассыпаются по пергаментным картам страны, на тонких губах гуляет довольная улыбка, а ты, как будто бы это самая ваша обычная поза, позволяешь мужским пальцам ощупывать свою задницу, и всё-таки хоть и не с первой попытки продеваешь петельки обмундирования в колечко и недолго любуешься результатом.
Выжидаешь, когда Правитель под тобой наиграется, однако он даже не собирался отвлекаться от своего прелюбопытнейшего «исследования»! А ваш невинный флирт, возникший из ниоткуда, набирает уж слишком стремительные обороты.
Упираешься по обе стороны от любимого глупым сердцем лица и склоняешься чуть ближе, не прерывая зрительного контакта. Уже
ты опаляешь его рот томными вздохами и накрываешь мужскую широкую ладонь своей, заставляя ещё глубже впиться в нежную кожу. Немного ёрзаешь тазом, провоцируя на пару протяжных вдохов прямо из самой груди, и проводишь по краюшку собственных губ языком, случайно задевая столь манящие губы самого Короля.
Картинки с цветочного поля перед глазами всплывают особенно чётко, и Каспиан молится всем Святым, чтобы никто из матросов не ввалился в каюту или что вы ещё не добрались до Тёмного острова. Опять между вами остаются незначительные миллиметры, и вот уже
он прикрывает глаза, ожидая того, что должно было случиться раньше. Гораздо раньше. Но, лишь коварно улыбнувшись, ты резко дуешь прямо на точёный подбородок и отстраняешься.
— Ну что, Твоё Высочество, съел? — ликуешь блестящей ничьей, но продолжать состязания уже становится попросту слишком опасно.
Почти соскакиваешь на пол, однако хватка ощутимо усиливается.
— А вот и не согласен, моя дорогая!
И вот уже ты разложена на столе, брюнет возвышается над твоей фигурой, а счётчик вашей игры зашкаливает где-то в районе тысячи против трёх. И явно не в твою пользу.
А когда немного колючая щетина касается твоего лица, а всё же самые желанные в Нарнии и всех её островах губы накрывают твои, то, смирившись, ты смело проигрываешь окончательно и бесповоротно.
Кажется, что поцелуй длится целую вечность. Нежный, как прикосновения крыльев бабочки, и сладкий, как самые спелые апельсины, запах которых уже окончательно въелся и в Каспиана, и в твои грёзы. Однако минует не больше десятка секунд, за которые вы оба не успеваете распробовать друг друга поглубже, как на лестнице, ведущей к вашему убежищу, раздаются торопливые шаги-перебежки, а ты со всей силы отпихиваешь от себя мужчину, поспешно вскакивая с горизонтальной поверхности до того, как дверь в очередной раз оказывается беспардонно распахнутой.
— Мы подплываем. Ой, простите, я опять помешал? — смятые карты, твои растрёпанные волосы и то, как Каспиан незаметно пытается стереть со своих губ твой персиковый блеск, ясно дают понять Эдмунду, что он заявился не вовремя. Снова. Юноша только смущённо отводит глаза: — Остров уже на подходе. Мы почти добрались. — И чуть помявшись, добавляет: — Прошу прощения. Ещё раз.
— Нечего извиняться. Его Величество пытался уж слишком неординарным способом переубедить меня не подавать в отставку, однако… — непринуждённо направляешься к двери, но так как путь пролегал мимо вышеназванного субъекта, меняешь траекторию и огибаешь стол, намереваясь выскользнуть на свободу и проветрить мозги от этого сладостного, но ошибочного – не с твоей стороны – наваждения.
— Однако?.. — тёмная бровь изгибается в удивлении – Каспиан смело рискнул понадеяться, что вы во всём разобрались и что он наглядно и запредельно точно дал понять, какого именно рода чувства испытывает к тебе.
— Однако доказал, что он похотливый кобель, которого мотает от одной девушки к другой! И который сам не знает, чего он хочет! — стремглав выскакиваешь за дверь, потому что прямо в данную секунду все сомнения, подкрепляемые беспощадной теорией знаков, одерживают верх над светлыми чувствами.
— Да твою же… — лишь громко ударяет по столу, смахивая все предметы, а после склоняет голову, не успевая перебрать даже десятка ругательств, которые больше присущи пьянчуге, чем Лорду благородных кровей.
— Оу, я вижу у вас всё очень-очень запущено. Но, прости, сейчас надо раздобыть меч, — Певенси хлопает друга по плечу и чуть ли не вытаскивает на палубу, которую почти полностью заполонил едкий зелёный туман, и заставляет подняться на капитанский помост.
Король тут же опасно косится на ванты и на воронье гнездо, надеясь не увидеть тебя именно там: пусто. Но спокойно выдыхает только когда замечает твою фигурку в окружении доверенных лиц, Эда и Люси прямо перед кают-компанией. А в это время густые языки тёмной магии всё плотнее и плотнее сгущаются вокруг экипажа.
Каспиан не знает, что внезапно случается, когда Лорд Дриниан немного нервозно, но всё же уверенно продолжает прокладывать путь между скалами, под наставлениями Рипичипа, парящего где-то наверху на драконе. Но на квартердеке наблюдается нечто странное. Многие опускают выставленное наизготовку оружие, кто-то тянет в пустоту руки, и воздух наполняется выкрикиваемыми именами тех людей, которых явно здесь нет... И не должно быть…
— Ты подвёл меня, сын мой, — отчётливый голос Каспиана IX заставляет действующего Владыку Нарнии лихорадочно искать своего обладателя. — Разочаровал. Как я мог оставить на тебя всю страну?
— Отец? — вертит головой в разные стороны, но так и несформировавшаяся химера исчезает, пока корабль скользит всё дальше и дальше.
— Нет! Убирайся! Тебя нет! Ты умерла! — крик откуда-то снизу, и все взгляды тут же обращаются к Эдмунду, направившему меч Питера в сторону, где только что в дымку превратился очередной жуткий призрак.
— Это место сводит нас всех понемногу с ума, — шепчет Люси, а дружный, немного напуганный соглашающийся ропот разлетается в ядовитом тумане.
Однако сейчас не это волнует молодого Короля. Твоя фигура, что ещё несколько минут назад стояла между Тавросом и Дочерью Евы, исчезла.
— Продолжайте путь, пока не достигнете острова или не увидите меч, — отдаёт приказ капитану и тут же, перепрыгивая ступеньки, спускается вниз, направляясь в каюту. — Всем оставаться на своих местах! Заметите человека – не стреляйте! Это может быть Лорд Руп, и ему может быть известно, где именно находится последний меч Аслана.
***
— Подожди, ты куда? Твоё Высочество, нам надо вернуться. Мы нужны им, — словно зачарованная ступаешь вглубь почти неосвещённого помещения, ведомая фантомом того, кто навсегда поработил твоё сердце. Хочешь дотронуться до обтянутого тканью обычно винного цвета плеча, но твои руки только проходят сквозь густой воздух.
—
Идём со мной, дорогая, — улыбка лже-Каспиана выглядит настолько убедительной и правдоподобной, что ты, ничего не боясь, шаг за шагом ступаешь за ним.
Призрак умело маневрирует между столами, стульями, тумбами, чтобы ты, врезавшись, не очнулась и не попыталась сбежать. От сильного порыва ветра дверцы кают-компании издают жалостный скрип и распахиваются, тревожно позвякивая стеклянными окнами. Но ты это даже не замечаешь, выходя на самый балкон, который сейчас заволок непроглядный туман.
Мерцающее видение Твоего Принца проходит сквозь фальшборт*** и застывает, паря над мутной яростно пенящейся водой. Оборачивается и распахивает приглашающие объятия, которые манят сильнее всего самого запретного, тайного и неизведанного в этом и параллельных мирах.
—
Иди за мной. Мы будем навсегда вместе, любовь моя. И никто никогда не сможет разлучить нас, — ухватившись за скользкую от солёных брызгав древесину, проворно садишься на корточки прямо на ограждение. Брюнет, чьи волосы сейчас больше напоминали колышущуюся ветром молодую листву, опять улыбается и протягивает тебе раскрытую ладонь: —
Идём, душа моя. Я всегда любил только тебя. Ни одна Сьюзен, дочь Раманду или любая другая никогда не затмит тебя в моих мыслях.
Повинуясь любимому голосу, отрываешь ладони от начинающей раскачиваться поверхности и, еле удерживая равновесия, встаёшь в полный рост, неотрывно глядя в глаза, в которых тонешь давным-давно. А Морок так и продолжает искушать сладкими, вконец затмевающими мозг речами, что несут одну лишь погибель:
—
Т/и, только дай руку. И мы навсегда останемся вместе. И никто иной нам больше будет не нужен. Ты ведь так долго этого хотела. Так долго мечтала, — лучезарно улыбаешься и заносишь длань, почти касаясь сумрачных длинных пальцев. —
Ты навсегда станешь моей Королевой, а я твоим Королём. Ну же, моя прекрасная Леди Т/и. Ты будешь шептать «Ваше Величество», а я буду любить тебя целую вечность.
Время неожиданно застывает. А сердце пропускает тревожный удар...
Секунда.
Шестерёнки в мозгу начинают работать так быстро, как будто их кто-то смазал самым лучшим маслом на свете.
Вторая.
Осознание, что твой апельсиновый мальчик никогда бы в жизни не захотел, чтобы ты его всерьёз называла «Ваша Величество».
Третья.
Твоя рука стремительно отдёргивается, а гримаса гнева трогает некогда прекрасное лицо твоего личного видения, перед тем как оно исчезает, расплывшись в зловещем дыму.
Четвертая.
Одного неосторожного движения хватает, чтобы потерять равновесие и полететь вниз, прямо в чёрную, про́клятую воду, зовущую в свою вечную тьму.
Пятая.
Сильные руки, которые всегда подстрахуют и никогда не оставят, перехватив тебя поперёк туловища, затаскивают обратно на борт, опрокидывая на сырую палубу.
Шестая.
Не успеваешь сообразить, как запах спелых цитрусов окутывает тебя, а твои губы уже преданно отвечают на жадный поцелуй, в который Твой, только Твой, Король вкладывает всю любовь, горечь, страх, невысказанные чувства и годы ожидания, когда до т/ц/в головы дойдут самые очевидные вещи.
Седьмая. Восьмая. Девятая.
А после ты уже попросту перестаёшь считать эти секунды, вцепляясь в длинные шоколадные пряди, к которым всегда мечтала прикоснуться руками, и притягиваешь любимое
реальное лицо ещё ближе, не позволяя отстраниться или хотя бы сделать спасительный вздох. Пытаешься высказать всё, что чувствовала, когда видела его рядом со Сьюзен, хочешь объясниться и извиниться за странное поведение в течение плавания и на острове Раманду. За все закидоны и «Ваше Величество», но Король стремительно врывается в твой рот, заставляя откинуть ненужные мысли прочь.
Однако кислород, как известно, заканчивается и всегда в самый неподходящий момент. Разжать руки оказывается выше твоих возможностей, и просто откидываешь голову на пол, ощущая, как волосы начинают пропитываться морской водой. Каспиан напоследок рвано проводит своим языком по твоему и, немного прикусив за губу, оставляет ещё один трепетный поцелуй где-то справа на подбородке.
Оба пытаетесь вновь обрести умение мыслить, но это – гиблое и абсолютно невозможное дело. Особенно, когда глаза любимого человека неотрывно смотрят в твои.
— Ты совсем идиотка, скажи? — очухавшись раньше, мужчина кулаком ударяет куда-то чуть выше твоего уха. Только вздрагиваешь всем телом и еле успеваешь пролепетать:
— Почему? Потому что собираюсь уйти со службы? — как ни странно, именно это выдаёт твой находящийся в шоке мозг. И не ясно из-за чего конкретно он до сих пор там пребывает: от того, что ты пошла за виденьем; от того, что чуть не умерла – хотя с твоим родом деятельности это было обычное дело, на которое даже не стоило обращать внимание; или потому что мужчина твоей мечты за один вечер поцеловал тебя дважды и именно он стал доблестным рыцарем, который спас бедовую венценосную персону, а не ты, как положено по канону, где спасают принцессу, а не простолюдинку. Король превратился в рыцаря, а обычная девушка – в его королеву.
— Пропащая идиотка, — повторяет, закатывая глаза и в очередной раз сокрушаясь со страстным, вмиг одурманивающим поцелуем. — Зачем пошла за умертвью? Зачем? Если вот он я, — кладёт твою ладошку на своё сердце, давая почувствовать даже через прочную кольчугу бешеный темп, который, наверное, мог посоревноваться только с твоим. — Живой и настоящий. И не надо для заполучения меня прыгать в морскую бездну.
— А как же… Как же… Королева Сьюзен и Лунная Дева? Как же они?
Каспиан еле удерживается, чтобы ещё раз не возвести глаза к небесам или усомниться в твоём душевном состоянии. Поэтому, чтобы не поддаваться соблазну, он попросту отдаётся другому искушению, обхватывая ладонями твоё лицо и даря самый нежный и чувственный поцелуй в твоей жизни, пресекая все возможные споры и крадя стон с твоих уст.
— Дурочка ты моя, — прижимает твоё тело к груди, поглаживая большим пальцем щеку, что сменила цвет с мертвенно-бледного на немного румяный. — Не надо мне ни королев, ни звёзд. Никогда не надо было. Я всегда видел одну лишь тебя. С того самого момента, когда встретил в оружейной, почти около двадцати лет назад. Да, Солнце моё, — кивает на твой вопрошающий взор. — И тронуло меня не то, с каким диким упорством ты пыталась добиться своей цели, а какой милой, настоящей и незащищённой ты выглядела, сожалея, что никогда не сможешь стать рыцарем. Именно тогда я поклялся не тебе, а себе, что обязательно исполню твою заветную мечту. Мне было больно видеть печаль, боль или тоску на твоём прекрасном лице. Именно поэтому я отпустил тебя на Одинокие Острова, хотя ещё перед отъездом желал, чтобы ты навсегда осталась со мной.
— Подожди, подожди, — встряхиваешь головой, распуская туго перетянуты волосы и давая Каспиану насладиться запахом корицы и яблок, что всегда ассоциировался только с тобой. — А как же Дочь Евы, а…
— Тебя долго не было. Я был молод и зелен, а Сьюзен, действительно, очень красива. К тому же, когда ты вернулась, то своим поведением ясно дала понять, что заинтересована Питером. Вот я и не стал мешать, хотя сейчас полагаю, что надо было.
Мысли роем носятся, соударяясь, но ещё несколько вопросов не отпускают тебя:
— Мне никогда не нравился Питер! И к тому же ни его, ни Сьюзен в Нарнии нет уже больше шести лет! А почему мы всё это время ходили вокруг да около? Почему ты отвечал на флирт этой... этой.. звёздной чудо-дивы, если… если… всё это время любил меня… Или Верховный Король может связать себя нерушимыми узами только со знатным родом? И истинная причина заключается в том, что у меня нет древних корней, но есть низкий социаль…. — разгневанную тираду пресекает мужская ладонь, бережно прикрывающая твой рот, а Каспиан, поднеся палец к губам, призывает к молчанию.
Что-то неразборчиво мычишь, но понимание, что надо просто послушать одерживает победу.
— Отвечу на твои вопросы по мере их поступления: да, мне жаль было, что Сьюзен ушла, но я прекрасно понимал, что нам никогда ничего не светит. Мы с ней из разных миров. — Сразу же умело парирует твой ехидный приглушенный смешок: — И сейчас я говорю не о том, что я из Нарнии, а она, как вроде бы говорила, из Лондона. Мне кажется, что у нас с ней разные взгляды, ценности и приоритеты. К тому же, как я сказал, это было просто ничего не значащим увлечением. Второе: что мы столько времени ходили вокруг да около? Отвечаю: откуда мне было знать, что мои чувства взаимны, а ты не вздыхаешь по Питеру! — начинаешь активно сопеть, однако из-под нагревшейся ладони не просачивается ни одного лестного слова, которое ты можешь сказать по поводу того, что Его Высочество там, в своей светлой голове, «думало». — А по поводу дочери Катманду? Прости, конечно, но я не такой уже глупый, чтобы влюбиться в девушку, что живёт на небосводе. И тем более, когда мы с ней были знакомы от силы десять минут. И сказали друг другу меньше предложений, чем пальцев на одной руке. А теперь самое главное...
Кажется, что может быть ещё более главным, когда и так уже сказано всё, что только могло и может иметь смысл? Всё самое важное ты уже услышала! И была готова прямо сейчас повалить на лопатки Своего любимого Принца.
— Главное то, что мне абсолютно без разницы, сколько у тебя денег; есть ли титул – хотя помнится, Аслан вроде при посвящении даровал тебе его; какого именно ты рода и кем были твои родители. Мой отец ещё в нашем детстве упразднил приказ о том, что только дворяне с землёй могут быть рыцарями, проникнувшись только моими рассказами об одной храброй девчонке, что всей душой желала защищать свою Родину. Ну, и увидев тебя в действии, разумеется. Так неужели ты думаешь, что ныне действующий Верховный Король Нарнии для своей собственной выгоды не уничтожит приказ, по которому Короли могу жениться только на представительницах знатного рода, а Леди Т/и Несравненная?
И прежде, чем ты умудряешься сообразить, ладонь на твоих устах вновь заменяют губы Короля Каспиана X.
Теперь только твоего. Целиком и полностью.
***
— Эй, ребят, мы там, кажется, нашли Лорда Рупа. Он больше похож на ополоумевшего бездомного, но меч у него в руках – точно от Аслана. О-о-ой! Прошу прощения!
— Эд!!! Пошёл вон отсюда!
— Не отвлекайся, Твоё Высочество! Не отвлекайся!
