Африка

Красный джип мчался по извилистой дороге, которая вела к деревне, с головокружительной скоростью, поднимая по обе стороны облака пыли. Лекса была бледна и крепко сжимала руль, в то время как Кларк чувствовала, как бешено колотится ее сердце: страх, что в деревне случилось что-то серьезное, проник в ее сознание за считанные минуты. Они увидели вдали въезд в Трикру и кого-то отчаянно махающего рукой: Беллами. Он поддерживал Финна, белого как тряпка. У Кларк не заняло много времени, чтобы выяснить причину, когда машина с визгом остановилась перед ними: у Финна была разорвана нога, он истекал кровью. Врач быстро вышла из машины. — Нам срочно нужно в лазарет, — сказала она. Лекса тут же подскочила к ним и начала помогать загружать Финна на заднее сиденье. Кларк сняла ремень и плотно завязала его вокруг бедра парня, который кричал от боли. — На нас напал лев, — задыхаясь, сказал Беллами, когда Лекса поехала. — Выстрелы напугали его, но Финн… — он не смог закончить. — Он теряет слишком много крови, — блондинка старалась оставаться с ясной головой, когда джип остановился перед входом в лазарет. Беллами и Лекса отнесли Финна к ближайшей койке, и Харпер подбежала к ним. Они торопливо стащили с него штаны, а Блейк выбежал на улицу, вероятно, предупредить Кейна о происшествии. — Харпер, мне нужна вторая положительная, немедленно! — закричала Кларк, пытаясь руками остановить кровотечение. Медсестра выбежала из палатки и направилась в лабораторию, где хранились пакеты с кровью. Врач осмотрела рану: плоть изорвана в клочья, мышцы разорваны, если бы только она попыталась убрать руки, кровь хлынула бы, как в страшном фильме ужасов. Бедренная артерия была порвана, Финн пытался оставаться в сознании. Он поднял левую руку и схватил Лексу за футболку со стоном боли. Он притянул женщину к себе. — Лекса, — застонал он. — Скажи Рейвен, что мне жаль… Шатенка посмотрела на него и кивнула, нежно взяв его за руку и сжав ее. — Я передам ей, Финн. — И Ане тоже… — она провела рукой по его волосам, кивнув в знак согласия, и его лицо, казалось, расслабилось. — Финн, — позвала его Кларк, сильнее прижимая руки к его ране. — Даже не пытайся, не спи! Ее голос был пропитан отчаянием, а руки измазаны кровью. Вбежала Харпер с двумя пакетами крови в руке, но Финн потерял сознание. Его дыхание остановилось, глаза потухли. На мгновение ей показалось, что все замерло: теплая кровь под ее руками, медсестра перед ней с искаженным выражением лица, Беллами и Кейн вошедшие только для того, чтобы увидеть теперь уже безжизненное тело мужчины. Кларк почувствовала, как ее сердце забилось в ушах, будто хотело напомнить ей, что она жива, в отличие от Финна. Она услышала голос Лексы, словно он был очень далеко. — Кларк… — сказала она, положив руку ей на плечо. — Нужно… — она не смогла закончить, но Кларк знала, что она хотела предложить. — Время смерти 6:52, — срывающимся голосом сказала она. Глаза Беллами заблестели, Кейн, казалось, не понял. Он отвел взгляд от тела с непонимающим выражением лица. — Что случилось? — спросил посол, не в силах отвести взгляд от Финна больше чем на нескольких секунд. — Рана была очень тяжелой, бедренная артерия была разорвана, — Кларк заметила, что во рту пересохло. — Мне не удалось остановить кровотечение. Лекса молча подняла простыню и накрыла Финна с головой. Кейн с опаской посмотрел на Кларк. — Ты сделала все, что могла, — сказал он ей. Она кивнула, и мужчина молча вышел в сопровождении Беллами и Лексы. Едва выйдя из лазарета, шатенка срывающимся голосом заговорила с послом. — Маркус, тебе нужно связаться с родителями Финна и договориться о его транспортировке, — сказала она. — Позвони в посольство, попроси прислать кого-нибудь, — Кейн со вздохом кивнул, прежде чем уйти быстрым шагом. Тем временем Кларк стояла там и смотрела на тело Финна, накрытое простыней. Ее руки все еще были в крови, взгляд пуст. — Харпер… — тихо позвала она. Девушка тут же оказалась рядом с ней. — Я здесь, — ответила она. — Верни кровь в холодильник, — сказала она. — Затем заполни отчет: на Финна напал лев во время дежурства, бедренная артерия была разорвана, он умер от потери крови. — Я займусь этим, — кивнула она. — А ты иди в душ и не торопись, — и затем она вышла из шатра. Оставшись одна, Кларк подошла к раковине, включила воду и начала мыть руки с мылом. Она сильно терла их, пока проточная вода на дне раковины не стала красной. И чем сильнее она терла, тем грязнее себя чувствовала, и даже когда ее руки были чистыми, а вода снова стала прозрачной, она продолжала тереть все сильнее и сильнее. Она почувствовала, как заслезились ее глаза. Она пришла в себя только тогда, когда движение ее рук было мягко остановлено. Кран был закрыт, и Лекса обернула ладони белым полотенцем и медленно, тщательно вытерла их. — Кларк, — позвала она ее, но не смотрела на нее. — Ты сделала все, что могла. Кларк покачала головой. — Он мертв, — сказала она. Только в этот момент осознание пришло по-настоящему, и она упала на колени. Она не сдерживала рыдания. Лекса встала перед ней на колени и увидела, что ее кулаки сжаты, голова опущена, а волосы закрывают лицо. Она неуверенно потянулась к ее плечу. — Пойдем со мной, — тихо сказала она. — Я заберу тебя отсюда. Она помогла ей встать, обняла левой рукой за талию и молча вывела ее из палатки. Уже через два часа весь лагерь знал, что погиб доброволец. Инцидент с охранником, внезапно атакованным львом, ошеломил целую деревню. Смерть Финна предавалась из уст в уста, о ней тихо и недоверчиво объявил Кейн, и его слова были восприняты с грустью. Перед Беллами и Джаспером стояла трудная задача, одеть тело юноши после того, как деревенские женщины вымыли его по собственной инициативе. В деревне не было ни морга, ни места, которое использовалось бы в качестве морга, и поэтому, когда стало известно, что во второй половине дня прибудет военный вертолет, чтобы забрать тело, лазарет стал постоянным приходом и уходом людей, добровольцев и жителей Трикру, которые хотели попрощаться с Финном. Лекса проводила Кларк в комнату и пообещала ей, что вернется через полчаса, умоляя ее лечь и ни о чем не думать. Кларк на автомате кивнула и потом села на кровать. Шатенка побежала помогать Кейну связываться с военными, посольством и семьей Финна. Затем она пошла к Индре, пробираясь сквозь толпу, скопившуюся между лазаретом и столовой, и попросила воды и что-то поесть, и поблагодарила женщину. Выйдя на улицу, она наткнулась на Аню и Рейвен, они уже все знали, и она попросила их следовать за ней, чтобы найти укромный уголок. — Финн попросил меня об одолжении, как раз перед… — она не закончила фразу. — Он попросил передать вам, что сожалеет. Глаза Рейвен наполнились слезами, а Аня опустила взгляд. — Спасибо, Лекс, — ответила Аня. Лекса ободряюще положила руку на плечо подруге. — Я иду к Кларк, она разбита, — сказала она. — Позаботьтесь, чтобы ее никто не беспокоил, хорошо? — Мы сделаем это, — кивнув, сказала Рейвен хриплым голосом. — Спасибо, — женщина посмотрела на них и, попрощавшись, быстрым шагом пошла прочь. Она добралась до комнаты через десять минут и глубоко вздохнула, прежде чем постучать в дверь Кларк. Не услышав ответа, она встревожилась и, осторожно открыв дверь, она увидела, что блондинка сидит на кровати, прислонившись спиной к стене. Ее колени были прижаты к груди, а взгляд ни на чем не фокусировался. Лекса закрыла за собой дверь и сделала несколько шагов к ней, затем села рядом и посмотрела на нее. — Хочешь поговорить об этом? — Кларк покачала головой. — Хочешь, чтобы я ушла? — блондинка снова покачала головой. По какой-то причине Лекса почувствовала облегчение оттого, что другая не хотела, чтобы она уходила. Единственное, что она сделала, последнее из длинного списка глупостей, которые пронеслись у нее в голове за считанные секунды, это протянула руку и положила ее на колено Кларк, которая в этот момент повернулась, чтобы посмотреть на нее. Ее голубые глаза встретились с обеспокоенным выражением лица Лексы, и она заплакала, не будучи в состоянии что-либо с этим поделать. — Хей… — шатенка обняла ее за плечи. — Все хорошо. Кларк, рыдая, уткнулась лицом ей в плечо. — Финн мертв, — сквозь рыдания сказала она. — Я знаю, но это был несчастный случай, — мягко ответила Лекса. — Это не твоя вина или кого-то другого. Кларк продолжала плакать, несмотря на попытки другой успокоить ее. Лекса продолжала обнимать ее и гладить по спине, разочарованная тем, что не может заставить ее почувствовать себя лучше, но счастливая, что может предоставить ей опору. Она терпеливо дождалась, пока плач прекратится, протянула ей носовой платок и молча пригласила ее лечь. Она немного засомневалась, но вскоре сняла обувь и тоже легла. Кларк придвинулась к ней, даже не подумав об этом, и сжала ее в объятиях, уткнувшись лицом ей в грудь. Сердце Лексы застучало быстрее, но она не заметила это. — Они захотят задать мне тысячу вопросов, — хриплым голосом сказала она. — Не сегодня, — ответила другая. — Аня и Рейвен занимаются этим, Харпер напишет отчет, и я уже сказала Кейну все, что ему нужно. Во время происшествия я была свидетелем, была с тобой во время спасения, так что даже не нужно будет начинать расследование, — объяснила она. — Смогу ли я когда-нибудь достаточно отблагодарить тебя за это? — спросила блондинка. — Тебе не нужно, — успокоила ее женщина и сделала глубокий вдох. Они так и пролежали весь день. Лекса не могла видеть лицо Кларк, спрятанное на ее груди. Единственное, что она сделала, когда отчетливо почувствовала, что врач снова тихо всхлипывает, это заключила ее в объятия и начала успокаивающе гладить ее по голове. Она ничего не говорила ей, просто позволила избавиться от слез и боли, вспоминая, как она много лет назад рыдала в объятиях Ани. Она знала, насколько разные были эти два обстоятельства: она потеряла жену и плакала в объятиях своей лучшей подруги. Кларк не удалось спасти пациента, и теперь она искала убежище в руках женщины, с которой провела ночь на крыше, глядя на звезды. Насколько это имело смысл? Она не знала. С другой стороны, она знала, что после часа, проведенного на этой кровати практически в непосредственной близости от женщины, она совершенно абсурдным образом акклиматизировалась к этой ситуации. Ее сердце билось в нормальном устойчивом ритме, ее пальцы медленно скользили по волосам Кларк и перестали дрожать. Она знала, что Кларк спит, когда услышала ее ровное дыхание. Она проспала недолго. Осознав, что она в своей комнате, и обнаружив, что Лекса все еще там, Кларк придвинулась к ней ближе. Аня тихонько постучала, вошла и оставила для них ужин, ничего не сказав, они просто обменялись с Лексой понимающими взглядами. — Хочешь чего-нибудь съесть, Кларк? — Я не голодна, — сказала врач. — Я не предлагаю тебе устроить банкет, — Лекса достала бутылку и два ломтика хлеба. — Всего лишь апельсиновый сок и ломтик хлеба. Укоризненный взгляд женщины, которая, казалось, разговаривала с пятилетней девочкой, смутил Кларк до такой степени, что она взяла хлеб из ее рук и, не говоря ни слова, поднесла ко рту, несмотря на тошноту. Было десять часов вечера, луна стояла высоко в небе, и тишина в деревне казалась нереальной. — Лучше? — спросила Лекса, когда она закончила есть. Она тоже только что съела немного хлеба и почувствовала облегчение, когда Кларк кивнула. — Это слишком просить тебя остаться на ночь? — спросила блондинка, опустив взгляд. Но Лекса улыбнулась. — Я пойду переоденусь, — просто ответила она. Она вышла из комнаты и вернулась через пять минут в черных шортах и ​​белой майке. Тем временем Кларк тоже переоделась. Они лежали близко, Лекса вытянула ноги и заложила обе руки за голову. Другая свернулась калачиком рядом, но не касалась ее, и это заставило учителя повернуться к ней и искать контакт. Она протянула руку и привлекла ее к себе, повторяя то же положение, в котором они провели весь день. — Я знаю, как ты себя чувствуешь, — сказала Лекса в полумраке комнаты. — Я знаю, что такое чувство вины и думаю, что это никогда не исчезнет. — Не исчезнет? — спросила Кларк. — Боже, нет, — шатенка смущенно улыбнулась. — В голове всегда звучит голос, который говорит, что ты сделала недостаточно, что все могло сложиться иначе…правда в том, что ты должна жить с болью, даже если думаешь, что она убьет тебя. — Это не очень обнадеживает… — Но ты не умрешь от боли, уверяю тебя, — Лекса глубоко вздохнула. — Когда умерла Костия, я пережила самое мрачное время в своей жизни, и я действительно думала, что никогда не выберусь из этого…мой мир был черным, несмотря на то, что рядом со мной были друзья, мой дядя, моя работа. Я не видела выхода, не помню ничего, что не было бы чрезвычайно болезненным, наполненным слезами, страданиями и дурными мыслями. Сейчас я, конечно, не в стране радуг, но мне действительно лучше, утром я встаю и знаю, что орда детей ждет, когда я научу их чему-то новому. — Можно вопрос? Лицо Кларк было спрятано на груди Лексы, ее рука обнимала ее за талию. Она воспользовалась этой позой, чтобы не встречаться с ней взглядом. — Конечно, — ответила другая. — Почему ты стоишь под проливным дождем, когда приближается гроза? — она почувствовала, как сердце Лексы забилось быстрее. — Я видела тебя несколько раз из окна. — Когда… — шатенка судорожно сглотнула. — Перед аварией шел очень сильный дождь…звук дождя, стучащий по крыше напоминает мне о том, как он грохотал в ушах, барабаня по крыше моей машины…он каждый раз возвращает меня к этому моменту. Если я выхожу на улицу, звук другой и намокание, холод, напоминают мне, что я жива, — с некоторым трудом закончила объяснять она. — Это панические атаки? — спросила Кларк и почувствовала, как другая кивнула. — Раньше было намного хуже, — прошептала она. — Теперь они проявляются в более контролируемой форме, больше похожей на тревогу, чем на панику. Кларк ничего не сказала и обняла ее крепче. И она почувствовала, как Лекса снова сжала ее в объятиях и вздохнула, расслабив мышцы. Несмотря на то, что она пережила худший день в своей жизни, ей удалось заснуть. Тем временем в столовой по-прежнему горел свет. За столом сидели Беллами, Октавия, Рейвен и Аня. В центре стола стояла полупустая бутылка спиртного. Беллами держался руками за голову, а его сестра положила руку на его колено. — Я даже не видел, как он подошел, — сказал он. Его голос был уставший. — Вы только что закончили дежурство. Вы были уставшими, — начала говорить Аня. — Это может случиться с кем угодно и когда угодно. — Но никогда не случалось, — он посмотрел на нее блестящими глазами. — Удача! — возразила женщина. — Мы в саванне, сколько диких животных гуляет по деревне? Это был одинокий лев, он охотился, он не издавал ни звука, ты ничего не мог поделать, Беллами, хочешь верь, хочешь нет. Она сказала это не резко, наоборот. Ее слова звучали мягко и поддерживающе, пытаясь заставить парня, который сидел напротив нее, почувствовать себя немного лучше. В тот день они видели, как военный вертолет увез тело Финна. Этот момент их сильно потряс. — Не могу поверить, что прошлой ночью он сидел здесь с нами, а сейчас… — из него вырвалось рыдание. — Теперь он в проклятом гробу! — он стукнул кулаком по столу, но никто не вздрогнул. Воцарилось мертвая тишина, которая заставила каждого из них задуматься о том, что их друг, коллега умер в то утро, и что они больше никогда его не увидят. — Когда я работала в полиции, я потеряла коллегу в перестрелке, — сказала женщина, и три пары глаз уставились на нее. — Он был моим близким другом, ему прострелили ногу… Лекса отправилась в погоню за человеком, который стрелял, я осталась там, чтобы помочь ему, но, как и у Финна, у него была разорвана бедренная артерия, он умер у меня на руках, и я ничего не могла сделать, — вздохнула она. — Мне жаль, — сказал Беллами. — Я пытаюсь сказать, что знаю, что ты чувствуешь, — добавила она. — Это могло бы случиться с тобой, точно так же, как я могла бы поймать ту пулю, не вини себя. Аня взяла Беллами за руку и сжала ее. Невероятно, но он улыбнулся. — Теперь у нас на одного охранника меньше, — вздохнул он. — Думаю, тебе стоит подумать о том, чтобы взять с собой Линкольна, — сказала Аня. — Я знаю, тебе трудно доверять новичку, но он хороший парень, солдат, который, поверь мне, не собирается покидать Трикру, — Взгляд Ани скользнул по Октавии, которая рефлекторно покраснела, молясь, чтобы ее брат ничего не заметил. — Ты права, я не доверяю новичкам, — ответил Беллами. — Но я доверяю тебе, Аня, как солдату и как другу, поэтому завтра я поговорю с Кейном и, если ты позволишь, спрошу Линкольна, не хочет ли он присоединиться к нам, — она кивнула. — Оставить вас наедине, голубки? — вмешалась Рейвен, которая до этого молчала, переводя взгляд с Беллами на Аню и обратно. — Нам нужно поспать, — начала Октавия, допивая содержимое своего стакана. — Как ни абсурдно это может показаться, завтра мы вернемся к нашей жизни, может нам нужно немного отдохнуть. Ее брат кивнул и встал, за ним последовали девушки. Они убрали со стола и закрыли столовую, а затем отправились по темным переулкам деревни. Аня и Рейвен шли немного впереди Беллами и Октавии, они всегда предпочитали двигаться группами, когда находились вне своих комнат: часто случалось, что какое-то животное бродило по деревне. Иногда это были просто любопытная обезьяна или проходящая мимо антилопа гну, но иногда это были гиена или леопард. Во время этой безмолвной прогулки Рейвен взяла Аню за руку и переплела свои пальцы с ее. — Ты была очень мила с Беллами, — тихо сказала она, чтобы никто не услышал. Она сжала ее руку. — Любой другой сделал бы то же самое, — ответила она, принижая свое участие в этой ситуации. Она всегда пыталась принизить человечность, которую не особо любила проявлять, но выдала себя, когда приблизилась к Рейвен и поцеловала ее в волосы. — Думаешь, Кларк в порядке? — спросила Рейвен. Аня покачала головой. — Когда я принесла ужин, выражение лица Лексы было самым обеспокоенным из репертуара Вудс, — вздохнула она. — На основании этого могу ответить, что Кларк не в порядке. — Думаешь, хорошо, что Лекса с ней? — Я не видела, чтобы Лекса беспокоилась о ком-то еще, по крайней мере, три года, — Аня размышляла вслух. — Если боль утраты восстанавливает человечность, которую моя сестра похоронила вместе с горестями своей жизни, возможно, во всей этой хрени есть что-то положительное, — Рейвен улыбнулась, даже не осознавая этого. — Твоя сестра? — спросила она. — Кто ты? Что ты сделала с Аней? Девушка тоже улыбнулась, поблагодарив, эту темную ночь, которая скрыла румянец, кипевший на ее лице. Они добрались до комнат и пожелали друг другу спокойной ночи. Беллами под изумленными взглядами Рейвен и Октавии подошел к Ане и обнял ее, прошептав «спасибо», чего две другие не услышали. Октавия подошла к подруге и поцеловала ее в щеку, а затем повторила этот жест с Аней. Ребята скрылись в своих комнатах и, оставшись одни, девушки посмотрели друг на друга. Рейвен сунула руку в карман и достала ключи от своей комнаты, но другая закатила глаза. — Они тебе не нужны, — сказала она. Аня взяла ее за руку и повела в свою комнату. Прошло шесть дней, которые во многом изменили динамику деревни и ее жителей. Атмосфера печали пронизывала повседневные дела, к которым вернулся каждый доброволец. Никто не собирался у костра, никто не шутил, хорошее настроение казалось пропало. Они даже не отпраздновали вступление Линкольна в охрану, на самом деле это событие было встречено быстро, потому что оно напоминало о боли от смерти Финна. Часто случалось, что некоторые из них встречались вечером в столовой, как в ночь трагедии, но им нечего было обсуждать. Это была безмолвная сосредоточенность, предназначенная для того, чтобы успокоить себя и немного отвлечься. Как и все остальные, Кларк снова приступила к работе на следующий день после транспортировки Финна. Это было совсем непросто, особенно когда ей пришлось перепроверить и подписать отчет о причине смерти парня. Однако она вызвала крайнее сочувствие со стороны всех: Кейн, который успокоил ее и поблагодарил за то, что она сделала все, чтобы спасти жизнь, Рейвен и Октавия, которые обняли ее, не говоря ни слова, Беллами, который утешил ее. Хотя ей было не очень хорошо, Кларк ценила климат, который они пытались поддерживать в деревне, и снова поймала себя на мысли, что это не должно восприниматься как должное. В эти дни Лекса постоянно была рядом с Кларк: после ночи, проведенной в комнате, она больше не спала с ней, но каждое утро стучалась в ее дверь в шесть часов, и они вместе шли в столовую. Учительница следила за тем, как она ест, и только после этого шла в школу, чтобы выполнять свои обязанности. Она возвращалась к Кларк после занятий, заходила в лазарет, и вместе они прогуливались до комнат. Если не считать тех кратких моментов, когда они были разлучены, чтобы принять душ или переодеться, Лекса почти не оставляла ее одну. Даже вечером после ужина, они допоздна сидели на бревне перед комнатами. Несомненно, они спали гораздо меньше, чем следовало бы, но это было меньшее из зол. Несмотря на грусть, несмотря на то, что образ Финна, перестающий дышать, постоянно проносился в ее голове, Кларк чувствовала себя в безопасности. Она никогда не чувствовала себя жалкой или глупой, как раз наоборот. Присутствие Лексы производило, мягко говоря, необыкновенное воздействие. Она часто встречала ее меняющийся взгляд и могла понять, был ли он переполнен опасениями, облегчением или это был просто любознательный взгляд. Иногда она смотрела на нее так, словно хотела что-то спросить или требовала безмолвного подтверждения. Если они находились далеко или среди других, она встречалась с ее зелеными глазами и знала, что они хотят сказать ей. — Ты в порядке, Кларк? Она делала намек на улыбку и все. Выражение лица Лексы смягчалось. Всякий раз, когда Кларк вспоминала ужасные моменты, которые последовали за смертью Финна, она не могла не думать о руках Лексы, обвивающих ее плечи, о ее дыхании над ее головой, об ощущении тепла, исходящего от ее тела. Она даже помнила, как стучало ее сердце, когда Кларк заговорила с ней. И да, теперь она была более чем уверена, что, будь на ее месте Беллами или Рейвен, все было бы не так. Она даже не поблагодарила ее за то, что она сделала, и продолжала делать. Так было ли это действительно необходимо? Она была уверена, что ее взгляд лишался самой жалкой защиты, когда она встречалась с этими зелеными глазами, и выражал всю благодарность. Было шесть вечера и в Трикру было пустынно. Кейн приказал не покидать деревню, на самом деле, передавали шторм. И действительно облака уже давно скрыли цвета заката, и когда гром возвестил о начале ливня, Кларк переодевалась в своей комнате. И снова, как и в любой шторм с тех пор, как она приехала в Африку, дождь начал лить без остановки и в считанные секунды изменил окружающий ландшафт. Она выглянула в окно и нисколько не удивилась, увидев идущую по пустым улочкам деревни, с головы до ног промокшую Лексу. Она шла к школе. На этот раз Кларк ни минуты не сомневалась в том, что делать. Она открыла дверь комнаты и бросилась под ливень. Через несколько секунд она тоже полностью промокла, а дождь лил так, что держать глаза открытыми и ориентироваться было непросто. Лекса двигалась быстро, и поначалу она следовала за ней незамеченной. Затем она вздохнула, вытерла мокрые от дождя глаза и в два шага подошла к ней. — Лекса, — она взяла ее за руку и остановила. Лекса повернулась и удивленно посмотрела на нее. — Кларк, — сказала она. Блондинка взяла ее за плечи. — Ты должна бороться с этим, Лекса, — она встряхнула ее, но другая опустила голову. Ее темные волосы прилипли к лицу, дождь заливал лицо, а крошечные капельки застряли между ее длинными ресницами. Лекса посмотрела на нее тем беззащитным взглядом, который Кларк видела только однажды. — Не могу, — ответила она. Ее голос дрожал и был приглушен дождем. И, несмотря на дождь, Кларк видела слезы, которые наполнили ее глаза. Она почувствовала, как бешено забилось сердце в ее груди. — Тогда останемся здесь, — сказала она. — Столько, сколько понадобится. Те слезы, которые грозили упасть, были куда тяжелее, чем вся вода, но они так и не упали. Лекса взяла лицо Кларк в ладони и поцеловала ее. Она с силой прижалась губами к ее губам, затаив дыхание, сознавая, насколько этот жест был больше, чем она сама. Руки Кларк скользнули по ее бедрам, по мокрой футболке Лексы и она притянула ее к себе. Шатенка шевельнула губами и, поняв, что другая не отстраняется, снова поцеловала ее. Ее хватка на лице Кларк стала твердой, язык освободился, не спрашивая разрешения, и блондинка позволила ей это сделать. Она коснулась ее языка, поглаживая его медленным, решительным движением и погрузила руку в ее мокрые волосы. Она чувствовала её тяжелое дыхание, все было настолько сведено к тому, что происходило, что даже проливной дождь уже не ощущался. Лекса отстранилась на несколько сантиметров, чтобы наполнить легкие воздухом. Ее глаза устремились на Кларк, ища хоть какой-то намек нерешительности. Потом она сказал ей: — Идем со мной. Она взяла ее за руку и повела к школе в нескольких метрах от них. Лекса открыла дверь ключами и затащила блондинку внутрь. Она оставила ключи висеть в приоткрытой двери, чтобы не терять времени и снова поцеловала ее. С них капала вода, их обувь оставляла грязные следы при каждом шаге, но Кларк прижала ее к стене, не заботясь об этом. Учительница засунула язык между ее губ, обняв ее за шею. Блондинка убрала мокрые волосы с ее лица, провела ладонями по ее спине и вызвала у нее дрожь. Она дотянулась до края ее футболки, даже не замечая этого, и почувствовала кожу Лексы под своими пальцами. У шатенки вырвался удивленный стон, и в ответ она прижалась к ней еще сильнее. Их тела были прижаты друг к другу, спина Лексы была прижата к стене, губы ее припухли от поцелуев. Дождь приглушенно звенел по крыше, и в мгновение ока Кларк вспомнила, что порождало панические атаки Лексы. Она отстранилась всего на мгновение и посмотрела на нее: ее глаза были темными и жадно смотрели на нее, губы были приоткрыты и припухшими от поцелуев. — Лекса, — ее голос был хриплым, а тон обеспокоенным. Она ничего не спросила, только на долю секунды подняла глаза к небу. В ответ шатенка коснулась ее щеки, откинув назад мокрые волосы. — Кларк, я в порядке, — она улыбнулась ей, прежде чем снова приблизиться к ее губам. Кожа Лексы пахла так сильно, что каждый вздох для Кларк был опьяняющим. Ее вкус был сладким и свежим, ее руки, которые блуждали по ее телу, дрожали от волнения, вызывая мурашки на ее коже. Она добралась до джинсов Кларк и с невероятной легкостью расстегнула пуговицу. Зубы Лексы тем временем сомкнулись на нижней губе другой. Она застонала. Но они внезапно остановились, когда отчетливо услышали приближающиеся голоса. Они отпрянули друг от друга, и Кларк поспешила застегнуть штаны, а Лекса поправила футболку. Мгновение спустя Кейн и Беллами вошли, закрыв зонт, и удивленно уставились на них. — Лекса, Кларк! — Кейн посмотрел на них. — Я увидел открытую дверь и подумал, что ты забыла ее закрыть, — сказал он, глядя на учительницу. — Мы с Кларк были около гаража, — начала шатенка. — Мы забежали сюда, потому что это было единственное поблизости место для укрытия, но мы все равно промокли! — пробормотала она. — Вам лучше добежать до дома и надеть сухую одежду, — посоветовал Кейн. — Он прекратиться не раньше, чем через пару часов. Обе женщины кивнули, но Беллами продолжал смотреть на них, как будто сдерживая смех, и Кларк подумала, что они, должно быть, слишком растрепаны, чтобы кто-то поверил, что они просто укрылись от дождя, к которому они все были готовы. — Конечно, — Лекса кивнула, и Кейн повернулся к Кларк. — Пока ты здесь, Кларк, — начал он. — Харпер искала тебя несколько минут назад, найди ее. — Хорошо, — кивнула она и посмотрела на Лексу. — Я разберусь здесь, — сказала она и улыбнулась. И только после этого врач вышла под проливной дождь.