Первым и самым сложным условием Чонгука было признаться Тэхену об их связи. Джину казалось, что легче проплыть бескрайний океан, покорить самую высокую гору, нежели поговорить с младшим. Проблема заключалась в том, что именно нужно сказать Тэхену, как преподнести тот временной разрыв, который образовался между ними. Джин считает это результатом своего неблагоразумия. Он не ожидает от младшего горячих объятий и слез радости, так как Тэхен - самостоятельный молодой человек, и своей семьей он считает Чонгука и никого больше. Люди навеки связаны с теми, кто с ними одной крови, и пусть Тэхен не примет его в роли брата, младший имеет право знать об их связи. Они имеют право на возможность воссоединения семьи.
Тэхен смотрит на него заискивающе, будто пытается прочесть на его лице то, что терзает ему душу. Они вот уже минут десять сидят в прекрасном саду, попивая знаменитый местный чай, и Джин пытается найти слова, чтобы начать разговор.
– Тэхен. – младший кивает в знак того, что он абсолютно готов его слушать. У старшего пересыхает во рту, он подносит кружку к губам и делает маленький глоток, чтобы промочить горло. – Ты помнишь кого-нибудь из родных? – спрашивает Джин и ставит кружку на блюдце. – Может, ты помнишь какие-то события? – Тэхен не показывает никаких эмоций, только на миг его глаза загораются каким-то странным блеском, но этот свет быстро тухнет, не давая Джину прочесть.
– Нет, Ваше Величество. – Тэхен отводит взгляд в сторону и долго смотрит вдаль. – Я никогда не пытался их искать. Это было бессмысленно.
– Почему? Они ведь твоя семья. – Джин задает этот вопрос, гадая, каким же будет ответ младшего. Ведь сам он искал. Несколько лет искал Тэхена.
– Война – жестока. Она разделила много семей, забрала у большинства родных, и я видел, как дети, с которыми я рос в приюте, плакали, скучая по ним. В моем же случае я просто не помнил никого из своих родных. Мне не знакома эта боль потери и тоска по неизвестным мне людям. Я не понимал их, этих детей. – Тэхен снова возвращает свой взгляд на старшего и молча задает свои вопросы.
– У меня был брат и я искал его несколько лет, но мои попытки были безуспешными. В один день я узнал, что он мертв. Наши родители умерли, но я помнил, что у меня есть брат и хотел воссоединиться с ним. – ему сложно говорить Тэхену о нем самом же, когда он живой и здоровый сидит напротив, пьет чай и смотрит так, будто готов поглотить его. Джин всегда знал, что дети-сироты полагаются только на себя, и они выживают даже в самых тяжелых жизненных ситуациях. Они были трагическими последствиями войны, и в какой-то мере, Джин и сам был сиротой.
– Зачем вы мне все это рассказываете? – Тэхен, наконец-то, показывает свое нетерпение и нежелание продолжать эту тему. Джин, прежде чем ответить на вопрос, долго смотрит в его глаза, чтобы найти хоть частичку того малыша, которого он оставил.
– Ты мой младший брат. – он не сводит глаз, цепляясь за каждую эмоцию на лице Тэхена, которые меняются со скоростью света. Понимание, удивление и, в конце концов, холодное безразличие. Младший неопределенно жмет плечами, наливает себе чай из
маленького чайничка и, подняв кружку, пьет, не сводя с него глаз. – Ты очень похож на родителей. Я сразу узнал тебя. – Джин повторяет за ним, медленно поднимает кружку к лицу и отпивает. Они одновременно ставят посуду на стол.
– Я разобью вам сердце, Ваше Величество, но для меня ничего не поменялось. Для меня вы чужой и останетесь чужим до конца моей жизни. Я уже сказал, что не помню никого, ни родителей, ни брата. – жестокие слова младшего острыми стрелами вонзаются в сердце, и Джин понимает, что начинает мелко дрожать.
– Человек ничто без семьи, Тэхен. – говорит он.
– Согласен. Но вас, Ваше Величество, я за семью не считаю. Моя семья – Чонгук хен. Вы не сможете это изменить, даже если будете прилагать все свои усилия. Не старайтесь, лучше сосредоточьтесь на чем-то или на ком-то другом. Вы ведь год уже женаты с хеном, не так ли? – Тэхен резко меняет тему, и Джин тупит взгляд, не понимая, к чему клонит младший. – Но вы до сих пор не подарили ему наследника. Вот на чем вы должны сосредоточиться, Ваше Величество. Время беспощадно. Оглянуться не успеете, как хен найдет себе кого-то другого, моложе, красивее и смелее.
– Имеешь ввиду себя? – Джину не нужно уточнять, он видит это по глазам Тэхена, которые горят лихорадочным блеском с того самого момента, ка сменилась тема. Младший не был влюблен в Чонгука, он был им болен. Чонгук был прав, когда сказал, что Тэхен своеобразен. Угрозы действуют на него, как катализатор другой, более темной стороны, которую он подавлял много лет. Тэхен был юн, но он четко знал, чего на самом деле хочет, и Джин это понимает. Но, к своему удивлению, он не готов отдать ему то, что принадлежит ему. Он готов был верить Тэхену, если бы он попытался соврать, но младший не врал. Его светло-карие глаза горели огнем вызова, и Джин понимает, что уже принимает этот вызов.
– Не исключено, Ваше Величество. Как вы утверждаете, мы братья, но мы абсолютно разные. Возможно, нас поменяли время и обстоятельства, события в жизни, одиночество, в конце концов, но я не сдаюсь без боя. Я приму поражение только тогда, когда умру, но как показывает время, я очень живучий. Можете назвать меня счастливчиком, баловнем судьбы, но я это называю упорством и целеустремленностью. – Тэхен улыбается своей красивой улыбкой, прежде чем встать и сделать поклон. – Помните мои слова, Ваше Величество, семейные узы делают вас слабым и жалким. Жизнь побеждает не тот, кто носит знамя вечной благодетели, а тот, кто правильно расставляет приоритеты и умеет пользоваться своей силой. Хорошего дня.
– Господин Ким! – Джин окликает младшего, прежде чем тот уйдет. Младший омега поворачивается всем телом и, ухмыльнувшись, ждет. – Неважно насколько будет оглушающей ваша победа, если вам, в конце концов, не с кем ее разделить. Помните эти слова, когда ваши демоны растерзают вашу душу. – Джин улыбается, когда видит, что задел младшего за живое. Это его слабое место.
Когда младший уходит, Джин приходит к выводу, что Чонгук был прав. Снова. Альфа просил его адекватно оценить всю ситуацию с Тэхеном, взвесить все за и против, и принять решение. Не изменяя себе он готов был просить младшего с первой минуты их сложного разговора, но он сдержал себя, чтобы посмотреть на то, что будет, если он не будет пытаться удержать брата в своей жизни. Его огорчили слова младшего, но эти же слова подтолкнули его к мысли, что он действительно потеряет время и самого себя в попытке возобновить былые отношения. Тэхен его не помнил, и в дальнейшем знать не хотел. Это было поистине больно. Но он уже однажды оплакивал его смерть, и сейчас ему нужно представить, что ничего с того момента не изменилось. Его младший брат – мертв. Его младший брат остался в том самом маленьком тесном подвале их отчего дома в годы войны. Сейчас, сидя один на один, прокручивая сказанное Тэхеном в голове, Джин понял. Люди не выбирают родных, и связь с ними может стать великой силой или глубочайшим разочарованием каждого. Маленькое скрытое зло, которое живет в родном человеке, может стать катастрофой для того, кто попытается его спасти. Тэхен открыл ему глаза на то, что, если он будет сидеть сложа руки и жить в прошедшем времени, то все что ему останется - это постоянные потери: времени, возможностей, людей. Но Джину все еще сложно бороться с той частью себя, которая буквально кричит ему попытаться переубедить Тэхена, попытаться воссоздать их семью, но Джин бросает колоссальные усилия, чтобы не сделать этого. Прямую угрозу Тэхена он распознал, и Джин будет самым глупым и безнадежным человеком, если не прислушается к ней. Как только он услышал, что младший намерен забрать у него того, кто стал ему опорой в самые тяжелые бури, омега понял, что не может так просто отдать Чонгука. О возможных чувствах к альфе он думал и раньше, но только риск потери дал ему понять, что они действительно есть. Сейчас уже не так важно, в какой момент они стали ощущаемыми и реальными, главное не потерять их между прошлым и настоящим, между войной и миром, которые сменялись в самые неожиданные моменты.
***
Джин хоть и принял решение оставить Тэхена, ему все равно было сложно. Он в один день обрел и сразу же потерял брата, но думать себе об этом запрещал. Злость и обида на своего бывшего мужа, который и был фактически виновником событий в настоящем, держало его в напряжении, и только Чонгук без лишних расспросов принял то, что он сделал, и за это Джин был безмерно благодарен альфе.
В день отъезда он сердечно попрощался с правителем юга, который пригласил его вновь погостить, но Джин был уверен, что больше никогда не ступит на эти земли. Слишком горькие воспоминания он забирает с собой из этих мест. Чимин обеспокоенно поглядывал на него и Тэхена, явно заметив напряжение между ними, но Джин решил не говорить ему до тех пор, пока они не окажутся дома. Чимин был не только его слугой, он был его единственным слушателем и свидетелем всех его откровений. Он делает вид, что не видит, как Тэхен повиснув на шее Чонгука, прощается с ним. Друг с другом они попрощались поклоном, но Джин был абсолютно уверен, что они прощаются на время. Что-то во взгляде и в поведении Тэхена говорило о скорой встрече, но Джин искренне не хотел этого. Он хочет оставить младшего на юге и забыть о его существовании, ведь если он будет помнить, то вряд ли сможет двигаться вперед.
Чонгук помогает ему сесть на коня, и Джин осторожно двигается. Он давит в себе сильное желание обернуться, но смотрит в спину впереди идущего полководца Кима и пару раз тихо вздыхает. Альфа равняется с ним и краем глаза наблюдает.
– Ты уверен, что не хочешь поехать в карете, хен? – он знает, что Чонгук лишь хочет отвлечь его разговорами. Альфа будто чувствует его метания и борьбу, хочет помочь ему преодолеть этот момент, поддержать его, как уже привык делать. Джину становится стыдно перед ним. Чонгук всегда рядом, ловит его, когда он в шаге от пропасти, готовый упасть и разбиться, но Джин всегда принимал это как должное, проговаривая незначительное «спасибо» каждый раз. Сам он никогда не замечал за собой даже мизерного желания помочь Чонгуку, подставить плечо в нужный момент.Но сейчас он уверен, что даже сильному человеку нужен кто-то, кто примет его слабым, не оставит его один на один с самим собой.
– Если я устану, то обязательно дам тебе знать, Чонгукки. – говорит омега, повернувшись к альфе лицом. Тот кивает ему, принимая его позицию, и задерживает взгляд на его лице. Джин хочет отвернуться, но не делает этого. Пришло время посмотреть в глаза тому, кто ждет этого вот уже долгое время. Глаза у Чонгука такие же как и прежде, добрые и теплые, но только теперь он замечает в них безусловную нежность. В этих омутах и утонуть можно, если дать поглотить себя. Он чувствует, как начинает краснеть, поэтому отворачивается , делая вид, что смотрит на дорогу. Чонгук все еще смотрит на него и сдерживает улыбку, которая грозится появится на его лице.
***
Ночи становятся холоднее. Они едут вот уже третьи сутки с короткими передышками на сон и еду, но Чонгук понимает, что им всем необходимо поспать дольше двух часов. Альфа пересадил Джина и Чимина в карету, но спать внутри тесной коробки невозможно.
– Нужно сделать привал. Нам всем нужно отдохнуть. – говорит он Намджуну, который выглядит намного лучше остальных. Намджун был выносливее остальных воинов и даже короткого сна ему хватало, чтобы не чувствовать себя разбитым. Но с ними омеги, которые не были приспособлены к таким условиям.
Ким отъезжает вперед в поисках тихого, скрытого от лишних глаз места, чтобы устроить там привал. Чонгук бросает взгляд на повозку, где, он уверен, не спит Джин. Наверняка, он через маленькую щель наблюдает за дорогой, изматывая себя.
Через полчаса они наконец-таки останавливаются. Часть воинов разгружают лошадей, чтобы животные смогли отдохнуть, часть готовят легкие перекусы в полной тишине. Чонгук помогает Джину и Чимину выбраться из кареты. Омеги, уставшие и сонные, еле перебирают затекшими ногами, и Чонгуку становится жаль их. Он хотел бы почаще делать перерывы, но боится, что растения могут не выдержать, если они задержатся хоть на несколько дней и отойдут от запланированного маршрута. Джин облокотившись на дерево с закрытыми глазами жует валяное мясо с хлебом, запивая это все водой. Свет от факелов играют на его лице, и Чонгук не может насмотреться на него. Ему хочется обнять его и не отпускать, зарываться в лебединую шею носом и вдыхать прекрасный аромат, чувствовать чужое гибкое тело своим. Он следит за тем, как лениво Джин говорит с Чимином, который, проснувшись окончательно, кивает на сказанное и уходит в сторону повозки с одеялами и лежаками. Чонгук хочет предложить себя в роли согревающего мешочка, который появляется в руках омеги. Когда Джин смотрит прямо на него, будто услышав его желания, Чонгук замирает. В глазах супруга пляшут огни, но даже так он видит его нерешительность.
– Ваше Величество. – Чимин появляется перед ним и коротко поклонившись, говорит: – я подготовил для Вас с Его Величеством лежак. – и поклонившись уходит в сторону кареты. Чонгуку нужно всего лишь мгновение, чтобы понять смысл сказанного. Он снова смотрит на Джина, который также открыто смотрит на него и встав со своего места уходит.
– Сегодня довольно холодно. – первое, что говорит ему Джин, когда он проходит вслед за ним. Чонгук уверен, что в этот момент омега смущен как никогда, поэтому осторожно подходит со спины и заключает его в свои объятия. Он так давно хотел это сделать и, наконец-то, смог. Джин стоит неподвижно и ждет пока альфа отпустит, но Чонгук эгоистично тянет время. – Сколько у нас времени? – спрашивает Джин тихо и устало.
– Примерно, четыре часа. – нехотя отпустив, говорит Чонгук. Джин устраивается на лежаке первым, и Чонгук ложится на оставленное ему место. Он прыскает от смеха, когда чувствует, что спальное место для них двоих мало. Схватив Джина за талию, придвигает его ближе к себе и практически заставляет лечь на себя. – Так и тебе теплее, и мне спокойнее. – говорит он, комментируя свои действия.
– Не думаю, что кто-то попытается меня украсть. – тихий шепот Джина опаляет ему шею, и Чонгук кидает немало сил на то, чтобы не отреагировать на это.
– Никто не посмеет украсть тебя у меня, Сокджин. – отвечает он спустя время, когда омега уже мерно дышит на его груди. Он позволяет себе оставить невесомый поцелуй на макушке омеги и закрывает глаза.
***
Намджун делает обход, пока все спят. Его все эти дни не покидало чувство, будто за ними кто-то наблюдает. Осторожно. Издалека. Он несколько раз отставал от всех, чтобы убедиться в своих подозрениях, но ничего странного не замечал. Но сейчас ему снова кажется, что кто-то притаился в темноте словно призрак и только ждет момента, когда они потеряют бдительность. Это его настораживает, так как его интуиция еще ни разу не подводила.
