卐Мой Адольф卐

Адольф встал на колени перед любимой, а ты подошла совсем близко...её грудь была на уровне лица фюрера. Не долго думая, Гитлер охватил Лину за талию и обнял, лицом прижавшись к груди девушки. – Позвольте мне вам кое-что рассказать, моя дорогая? - спросил фюрер. – Ну...ладно, я разрешаю тебе говорить,- со сладостью в голосе прошептала Лина. – У меня столько женщин было до вас...,- Адольф закрыл глаза и склонил голову,- но я никого ещё не любил настолько сильно, как вас...- фюрер поцеловал правую грудь возлюбленной, а потом и левую. – А ты не врешь?- будто бы с иронией спросила девушка. – Нет...я бы не стал врать тому, кто и так может всё узнать...- улыбнулся Адольф, - я бы не стал врать той, кого люблю, это самое главное...- снова мужчина стал печальным, он принюхивался к запаху тела Лины, к её парфюму. Грудь девушка пахла молоком, хоть та и не была кормящей. – Столько странностей произошло, тебя разве не раскроют? Вдруг подумают что-то нехорошее, в конце концов образ маленькой девочки - не самый подходящий, чтобы строить отношения,- сказала вдруг Лина. – Я позаботился об этом...в высших кругах всё давно знают, потому и никак не реагируют на то, что я всё время рядом с вами, а у вас - духов принято так? - спросил Адольф. – Принято как?- переспросила девушка. – Такое отношение к мужчине...несерьёзное что ли...- растерялся Гитлер. – Вовсе нет...в Тёмном Мире женщина в первую очередь является для мужчин источником вдохновения и радости. Редко женщины занимают у нас какие-то высокие должности. Им это просто не очень нужно. У нас не было бы дамы, которая не читает книг, не пишет музыку, не творит искусство. У нас принято, что женщины всегда обязаны безупречно выглядеть, чтобы быть усладой для глаз мужчин. Женщина не должна показывать, что она готова на всё ради мужчины, она должна быть скромной и свою любовь стараться держать внутри своей души...а вот если у женщины есть муж, и если не один, то женщина должна заботиться о своём первом муже, а остальным уделять немного времени, чуть-чуть. Но если первый муж стал покровителем своей жены, то ей разрешается грешить с кем угодно, но и с ним тоже...ха ха ха, - девушка тихо рассмеялась, - ну а что ты про свою личную жизнь расскажешь, Адольф? – Первой моей любовью была француженка, завали её Шарлотт...Шарлотт Лобжуа. Я...я...- фюрер немного застеснялся, - я нагрешил с ней, а вскоре узнал об её измене...я очень сильно разозлился тогда, я хотел ударить её, но вместо этого я ударил по столу, я еле сдерживался, чтобы и подойти и не изнасиловать её, прежде чем уйти! - волна грустных воспоминаний накрыла фюрера. – Ага! Так ты все-таки грешил! Но как? Боль бы не дала тебе покоя...- Лина подняла бровь. – Я спал с ней, когда мы оба были пьяными, поэтому я не чувствовал боли, я вёл себя, как животное и трахал эту девушку, как будто следуя своим зверинным инстинктам, - виновато сказал Адольф, - после неё была некая Агнесса Висконти, исходившая из знатного рода, она была довольно скромной, всегда слушалась только меня, мне не всегда это нравилось, потому что она вела себя, как марионетка. Однажды я пришёл в её квартиру и увидел записку, в которой повествовала она о том, насколько сильно она меня любит, но она не может оставаться со мной из-за того, что на небесах её ждёт другой возлюбленный. После прочтения этой записки, я подумал, что она так шутит, однако я зашёл в ванную и увидел мертвую Агнессу, на полу, на стенах, в ванне, везде была её кровь. Она вскрыла вены... Тогда я не понимал, что могло бы заставить её. Потом по телефону кто-то позвонил, я снял трубку и услышал голос её отца: "Прости меня, дорогая дочь моя Агнесса, что я не позволял тебе любить того, кого ты захочешь. Я дам согласие на твой брак с Адольфом. Только умоляю, прости меня".. Я повесил трубку...после этого я долго не заводил отношений. Но была женщина, которой удалось покорить моё сердце. Её звали Эрджебет Циммерман. Она была старше меня на десять лет, но это всё равно давало нам право любить друг друга. Я также грешил с Эржебет. Я просил её сначала напоить меня спиртным, чтобы я не чувствовал боли, а потом бить меня, унижать, но не при каких условиях не давать мне войти в её влагалище. Я порвал с Эржебет, узнав, что её брат состоит в обществе баварских массонов, она вскоре нашла себе пару получше. Это все мои отношения...но есть ещё одни, с тобой, милая...- фюрер очень крепко обнял девушку, но в ответ на это получил пинок в живот. – Скажите честно...вы...вы злы на меня? - спросил Адольф,- из-за того, что я не рассказал вам сразу...- руки фюрера тряслись. – Я...очень зла...я бы хотела сейчас тебя изтязать, - с каким-то адским манером произнесла девушка. – Сделайте же это...сделайте так, чтобы я почувствовал вкус унижения...- Адольф пал ниц и ждал ударов. Мужчина был будто не в себе, его мучала совесть, он же не сказал Лине сразу. Но сейчас он получит свое наказание. "Так мне и надо, я должен был сказать всё сразу, я должен страдать, потому что это нужно ради моей власти, ради моей любви, я буду страдать", - думал фюрер. – Встань к стене, блядская мразь! - приказала девушка. Фюрер покорно встал спиной к Лине, а лицом уперся в стену. – Ты готов к боли, сукин сын?! - спросила девушка. – Да. Я готов, - Адольф закрыл глаза. Вдруг он почувствовал ужасную боль, она пронзила его спину, впиваясь в его кожу. Будто бы его подожгли, облив керосином. – Eins. Через несколько секунд последовал второй удар, который казался уже не таким страшным: – Zwei. Третий и четвёртый удар были совершены быстро, и Адольф почитал их за один. После этого фюрер старался считать удары в уме, но это у него плохо получалось. Возбуждение, боль, унижение, это всё, что чувствовал Гитлер сейчас. – Achtundzwanzig...- произнёс фюрер вдруг. – Разве? Я нанесла тебе тридцать два удара, а не двадцать восемь! Плохо считал, сукин сын, - Адольф тут же получил знатную пощёчину от возлюбленной. – Простите меня...я...был очень неправ и я должен был сказать вам сразу...умоляю, ради Бога, простите мне мои грехи перед вами...- шептал фюрер. – Я тебя простила...- тихо сказала Лина. Адольф упал на пол, корчась от боли, полученной при порке. Удары всё ещё жгли его спину. Девушка стояла рядом, будто бы возвышаясь над любимым. Она пнула его несколько раз. А после этого она протянула ему свою руку, чтобы тот схватился за неё и встал на ноги. – Адольф...Боже мой, ты в порядке? - спросила девушка уже без злости. – Да, в полном, liebe Fräulein,- Фюрер поднялся с пола. – Господи, Адольф, какой же я бываю ужасной в гневе...я сейчас изуродовала твою спину этими рубцами. – Вы все правильно сделали, милая, не нужно за меня переживать, вы прекрасны всегда, и в гневе тоже, - ласково сказал фюрер. – Идемте сюда, дорогой, ложись на диван. Спиной вверх, - попросила Лина. Адольф покорно лег. – Вы хотите посыпать эти раны солью?- спросил фюрер. – Ты что?! Вовсе нет!- девушка достала из шкафа какой-то крем и бинты. – Милая...как я смогу вас отблагодарить за такую заботу...я...- девушка перебила его: – Сейчас не думай об этом, сейчас может быть немного больно, потерпи немного, - Лина поцеловала любимого в лоб. Она открыла банку с кремом и взяла немного на свою ладонь, после чего легкими касаниями стала наносить его на спину любимого. Адольф ничего не говорил, он закрыл глаза и лицо его выглядело немного печальным. Вдруг фюрер взял руку девушки и поцеловал её, после чего сказал: – Спасибо...- а затем мужчина снова замолчал. Возлюбленная уже вымазала всё раны тем чудодейственным средством. Затем она попросила фюрера сесть. Девушка перебинтовала его спину, накрепив белые полосы на теле. Адольф потянулся к любимой, а потом впился в её губы, легонько поглаживая волосы девушки. Именно сейчас Адольф Гитлер и Лина Рихтер сблизились гораздо сильнее, чем раньше, поэтому этот момент довольно важен. Герман вскоре должен был жениться. Лина перешла бы под его опеку, так как является несовершеннолетней. Анна Рихтер и Герман Хофман готовили свадьбу, дабы укрепить свою любовь узами брака, а также узаконить союз свой перед Богом и перез законом.