21 июня

-Ну и как ты собираешься меня спасать? -Спасти себя можешь только ты сама. -Ну, ты же обещал мне показать причины жить. Я вся в предвкушении. -Дай мне немного подумать… Мы уже ушли с моста и снова двигались в сторону центра. Компания симпатичного парня определённо лучше компании холодной воды, но пока что это были все плюсы из сложившейся ситуации. -Ну, а пока ты думаешь, зачем ты всё-таки это сделал? Мог найти кого-то ещё, чтобы помог тебе с твоим «кое-чем особенным». Но ты стянул с бортика моста именно меня. Почему? -А ты что, заметила там много суицидников? Я закусила губу. -На самом деле… это кое-что личное. -Личное? В смысле? -Скажем так, у меня было знакомство с самоубийством. -Оу… Сделалось очень неловко. Но думаю, что это и логично, что люди, которые пережили самоубийство своих близких, не хотят чтобы это повторилось с кем бы то ни было ещё. -Прости. Мне жаль. -Не стоит. -Я просто… Герман покачал головой. -Закрыли тему, - выдохнула я, видя как он весь изменился в лице. – Так что, ты придумал? -Да. -И?.. -Пошли. И он зашёл в подъезд ближайшего дома. -Учти, домой я к тебе не пойду, - предупредила я, поднимаясь вслед за ним по лестнице. -А мы и не ко мне. -Тогда куда? -Терпение, ты всё узнаешь через минуту. Мы поднялись на крышу. Дождь перестал и всё небо покрыли перьевые облака, подсвеченные незаходящим солнцем. -Ты что, водишь туристов по крышам или что-то вроде того? -А ты была в таком туре? -С чего ты взял, что я не местная? -Ты никогда не была на том мосту, это было сразу заметно. Очень странно для человека, который тут живёт с рождения. -Ладно, поверю на слово. -Ну так была или нет? -Нет. Я здесь только училась и работала. -О, ты многое потеряла и даже почти навсегда. -Ха. Ха, - закатила глаза я. -Наслаждайся видом! Я подошла ближе к краю и огляделась вокруг. Подо мной простирался город, мигая тысячами и тысячами огней. В лицо так сильно дул ветер, что заслезились глаза, и город превратился в одно большое красочное пятно. -Здесь так… - я не знала, какое лучше подобрать слово, и просто шумно вдохнула носом воздух. -…свободно, - закончил Герман, одновременно выдохнув со мной. Я встретилась с ним взглядом, и он мило улыбнулся мне. -Я хотела сказать холодно, - сморщила нос я. Он почему-то рассмеялся и пошёл вперёд. -Может, пока расскажешь немного о себе. -Ничего необычного, - хмыкнула я. -Уже интересно. -Шутишь? -Вовсе нет. У каждого в жизни случалось что-нибудь необычное. А если же нет – это тоже необычно. -С этим сложно спорить, - я просто решила смириться с тем, что у него на что угодно будет свой ответ. -Я жду, - напомнил он. -Тебе подробно или с сокращениями? – прищурилась я. -В общем и целом. -В общем? Ну в общем-то я никто. -Врёшь, - улыбнулся Герман. -Ну конечно, тебе же лучше знать! – не выдержала я. -Сама посуди! Я знаю тебя полчаса, но уже могу сказать, что ты – пессимистка, самоубийца и врушка. -Вообще-то звучит обидно, - надулась я. – Но… -Я прав? -Не совсем. Я не пессимистка. Просто… меня многое бесит в этом мире. -Что ж, буду звать тебя мироненавистница. -Звучит как какая-то болезнь, - улыбнулась я. -Всех что-то бесит, поверь. Особенно, когда нам плохо. Но в такой момент лучше подумать о том, что тебе наоборот нравится. Попробуй! -Ты что, психолог? -Просто попробуй. -Ладно. Я возвела глаза к небу, пытаясь сосредоточиться на чём-то, что не вызывает во мне отвращения. В голову приходили такие банальные вещи, как времена года, цвета, море, пляж, музыка… стоп. Музыка. -Музыка, - чётко произнесла я, довольная собой. – Я люблю музыку. -Дай угадаю, это рок или хэви-метал? -Нет. В основном нет. -Хорошо, что ещё? -Я люблю читать. Любила. -Почему «любила»? -Не знаю, просто… в один момент я поняла, что меня больше это не увлекает. Также произошло с фильмами. Наверное, они просто стали слишком предсказуемыми для меня. -Интересно. И в какой момент ты потеряла к ним интерес? -Ещё в подростковом возрасте. -Ты просто… слишком много держишь в себе, - покачал головой он. –Иди-ка сюда. Он рукой подозвал меня к краю, где открывался вид на речку. -Видишь? -Вижу. А что я должна видеть? Герман как-то загадочно улыбнулся и, зайдя мне за спину, взял мою руку и поднял ладонь на уровень горизонта. -Теперь видишь? – произнёс он у меня над ухом. -Нет, ты ведь всё закры… О! Оу… - кажется, до меня дошло. – Я закрыла ладонью целую реку… -Ты закрыла ладонью целую реку! Разве она такая уж большая и страшная отсюда? Всё в этом мире относительно, кругом слишком много постоянно меняющихся факторов, идеалов и ценностей, невозможно контролировать их все и подстраиваться под каждый. Да это и попросту ненужно. -Как ты?.. – у меня будто отняли дар речи. Я отстранилась и посмотрела ему в глаза. – Как ты понял?.. Я же… Я же почти ничегошеньки тебе не рассказала. -Когда долго живёшь на этом свете, людей не сложно понять, - улыбнулся он. – А теперь переходим к самой весёлой части. Я уже устала задавать вопросы и просто недоуменно покосилась на него. А он сложил руки рупором и вдруг во весь голос крикнул: -Хочу коооофе! -Ты что делаешь?! – я еле сдержалась, чтобы не заткнуть уши. – С ума сошёл?! -Я называю это «Рёв царя горы». Мы с друзьями часто так делали: кричи, всё, что накипело, что занимает твои не самые светлые мысли. -Уже ночь, ты в курсе? -Разве? Ещё светло. -Вот же..! Не буду я орать, я же не сумасшедшая! -Сказал мне человек, который час назад собирался сигануть с моста. Мы упёрлись друг в друга взглядом. -Ладно, - сдалась я, - я сделаю это, только при условии, что ты перестанешь напоминать мне об этом каждые пять минут. -О чём? – сделал невинное выражение лица он. Я закатила глаза и посмотрела на полосу горизонта, где тёмное полотно воды встречалось с неестественно светлым лоскутным одеялом неба. Я набрала в лёгкие побольше воздуха и крикнула: «Меня бесит неопределённость!», но получилось как-то вяло. -Громче! – подбодрил Герман. -Бесит неопределённость! – я попыталась придать силу голосу, но уж слишком давно я его не повышала, не то, что кричать. -Что?! Не слышу! -Бесишь, бесишь, бесишь меня!!! Мой голос отозвался эхом, казалось, по всему городу. Я поспешила отойти от края крыши, в груди снова закралось знакомое чувство: убежать, спрятаться, избежать осуждения, избежать проблем. -Есть! – похлопал Герман. Я уже хотела ему высказать всё, что думаю, но вдруг откуда-то набежал дождь, и мне на голову упало пару капель. Мы спрятались под навесом у входа на крышу. Дождь пошёл сильнее. -Ух! Ну ты и растрясла небеса! – улыбнулся Герман, глядя на столб воды перед нами. – Может этот дождь отмоет твою карму? Или без мыла тут не обойтись? Я хотела по привычке ответить ему колкостью или вовсе ударить, но, внезапно даже для самой себя, рассмеялась. Просто, легко. Я вдруг почувствовала себя в невесомости, будто с плеч свалился тяжёлый груз,. Мысли приобрели невероятную ясность, даже дыхание перехватило в предвкушении чего-то нового, необычного, интересного… -Ника? – Герман слегка нахмурился, внимательно изучая изменения на моём лице. – Ты… в порядке? Я улыбнулась. -Да. В полном-преполном. Так глупо. Но почему-то меня это больше не волновало. Я вдохнула воздух полной грудью и, стянув с себя кеды, сорвалась с места и побежала по мокрой крыше, чувствуя холодный метал крыши под ногами, чувствуя, как ветер дует в лицо, чувствуя, как вода, капля за каплей, мочит длинные волосы, ручейком стекая вниз, как она затекает за воротник, щекоча спину. Чувствуя себя… живой. Я почувствовала, как нога скользнула в сторону и нелепо замахала руками, пытаясь удержать равновесие, как вдруг мою руку поймал Герман. -Осторожно! Я снял тебя с моста не для того, чтобы ты свалилась с крыши, - беззлобно сказал он, пытаясь перекричать шум дождя. Я широко улыбнулась, не прилагая при этом никаких усилий. Так естественно, свободно, как уже не улыбалась очень давно. От души. Герман уловил во мне эту перемену и тоже спокойно улыбнулся. Потом сжал мою ладонь и мы побежали вперёд безудержно хохоча от собственной неуклюжести. Дождь перестал. Мы одновременно плюхнулись и растянулись прямо на мокрой покатой крыше, часто и устало дыша. -Думаю моя карма слегка запачкала твою, - всё ещё пытаясь выровнять дыхание, проговорила сквозь улыбку я, кивнув на его испачкавшуюся в грязи толстовку. -Шутишь? Прекрасно. -Ой, и куда делась твоя прекрасная причёска? – я потрепала его по мокрым растрепавшимся волосам. -На себя посмотри! – перехватив мою руку, потёр мне макушку он. Я снова рассмеялась, но смех прервался внезапным кашлем. -О-о-о, ты у меня так заболеешь скоро, - он потянулся за моими кедами, что я бросила рядом с собой. -Ты серьёзно думаешь, что простуда хуже смерти? -Иногда да, - пожал плечами парень и протянул мне носки и обувь. – Надень. Я ухмыльнулась и вытянула ногу с серой от грязи пяткой прямо ему перед носом: -Сам надень. -Эй! Ты чего? Тебе дождь последние мозги вымыл? -Какой грубиян! – рассмеялась я. – А кто обещал меня спасти? -Я же не в няньки тебе нанимался! -А вдруг я заболею воспалением лёгких и умру. Совесть не замучает? -Ничего, переживу. -Эй! Тем не менее он взял мою ногу и, вытерев рукавом толстовки, одел в носок и натянул ботинок. То же самое проделал и со второй ногой. Я покрылась густым румянцем, не ожидая, что он всерьёз это сделает. У Германа же лицо оставалось невозмутимым. -Надеюсь, мои старания не пройдут даром, - только и произнёс он, а потом поднялся и направился к выходу с крыши. -Ты куда? – быстро обернулась ему вслед я. -Жди здесь, я сейчас вернусь. -Это что вообще сейчас было? – прошептала я, после того как он скрылся за дверью. Я что, заигрывала с ним? -Он прав, я совсем с катушек слетела, - усмехнулась я и, обхватив руками колени, уставилась на горизонт. Душу охватила какая-то приятная безмятежность. В мыслях снова была пустота, но она не напрягала, а успокаивала, обволакивала, убаюкивала, как мамина колыбельная в детстве. Перед глазами пронеслись обрывки прошлого, вспыхивая яркими картинками на периферии сознания. Тепло маминых рук, её улыбка почернели от громких криков, удар, звук длинных гудков на том конце, режущий слух писк аппарата, миг, жалкая секунда, и вот она, точка невозврата, момент, когда вся моя жизнь пошла под откос. Я вздрогнула от внезапного порыва ветра и оторвала голову от рук, в недоумении оглядываясь вокруг. Сколько времени прошло? Что это? Сон наяву? В любом случае, я бы не хотела возвращаться в то время даже во сне. Вернулся Герман с чашкой горячего кофе. Минуту мы молча пили напиток наслаждаясь моментом. Потом Герман кивнул: -Вкусно? Я довольно замычала в ответ. -Всё равно у меня получилось бы лучше, - смешно скривился он. -Правда? -Да. У родителей моего друга было кафе. Мы тайком от них сделали запасной ключ и часто зависали там по-ночам. И тусили, и к экзаменам готовились, и даже жили, когда на общагу не хватало. Чтобы не спать, я варил нам кофе. Ну и набил руку, так сказать. -Вы там жили, и никто ничего не заподозрил? – удивилась я. -Что ты! Ещё как заподозрили! Это был очень позорный прокол. И не проси, даже вспоминать не хочу! -Это была твоя вина? – хитро улыбнулась я. -Отчасти, - прищурившись, повел плечами парень. -Ты сказал «мы». У вас была какая-то своя компашка или типа того? -Типа того. Мы все втроём учились в одном универе. -Троица значит. У вас было название? -«Отчаявшиеся рудокопы». -Что!? -Когда мой друг создавал группу в соцсетях, клавиатура автоматически исправила ему последнее слово… Но до меня уже дошло и я расхохоталась в голос. -Ну мы и решили, что это судьба, и так и оставили. -«Отчаявшиеся рудокопы»! – я всё ещё не могла успокоиться, хотя даже и не знала, что именно меня так рассмешило в этом словосочетании. – Знаешь, а мне даже нравится! -Очень жизнеутверждающе, не считаешь? -А меня возьмёте? -Только если перечислишь все виды горных пород. -Эй! Сам-то сможешь? И мы хором и наперебой стали перечислять всё, что помнили из курса школьной географии, периодически прерываясь на смех и подколы друг друга.