21 июня

Я зашла в подъезд по адресу, который мне дал Герман. Это был старый дом в довольно бедном районе. Потрескавшиеся стены, деревянная лестница и сквозной ветер, гуляющий по всему дому, были тому доказательством. Я поднялась на второй этаж и позвонила в нужную мне квартиру. Пахло чем-то резким и затхлым, и я не могла отделаться от желания поскорее убраться отсюда, а для этого надо было всё сделать как можно быстрее. Просто отдаю вещь и ухожу. Легкотня! Мне долго не открывали, потом из-за двери послышался чей-то слабый голос: -Кто там? -Прошу прощения, мне нужно вам кое-что передать. Я от Германа. За дверью замолчали, потом щёлкнул замок и передо мной оказалась пожилая женщина. Не старуха, но выглядела она явно старше своих лет. Что странно, выражение лица у неё было такое, будто она увидела призрака. -Что вы сказали? – тихо спросила она, голос её как будто не слушался. – Вы кто такая? Откуда вы знаете Германа? -Вы должно быть его мама! – догадалась я. – Ох, это долгая история, но если коротко, то ваш сын спас мне жизнь. Я нервно усмехнулась. -Правда? Боже… Хотя в этом нет ничего удивительного. Он всегда был добрым и отзывчивым мальчиком. -«Был»? Почему «был»? Мы с ним познакомились этой ночью. -Вы думаете это смешно? – поджала губы женщина. – Если вы пришли посмеяться, то уходите. -Что? Нет, нет, нет, нет! Ни в коем случае! Это вы, наверное, шутите! Говорю же вам, Герман послал меня к вам кое-что передать, мы расстались полчаса назад. -Девушка, - серьёзно произнесла она, - мой сын умер семь лет назад. Мне будто сердце ножом проткнули. -Не может быть… Я стала вспоминать все последние часы, проведенные с ним, начиная с момента нашей встречи. Он так вздрогнул, когда я с ним заговорила… «Скажем так, у меня было знакомство с самоубийством» Тот охранник… он же крикнул нам. Или мне? «Постой, откуда вы… Стойте!» И та старушка в электричке…она так странно обернулась на меня, когда я заворчала на Германа. Потому что я говорила… с пустотой? Земля ушла из-под ног. «Всего лишь хочу, чтобы ты передала это одному человеку. Это кое-что особенное. Для кое-кого особенного…» «Поверь, это не менее важно, чем… -Чем моя жизнь? -Я не это имел ввиду. -Я поняла. Я всё сделаю, Герман. -Спасибо.» Я ухватилась за перила, чтобы не упасть. -Не может быть… - снова прошептала я, но всё указывало на то, что это было правдой. Неужели я общалась с призраком?! Но я же трогала его, чувствовала его тепло, я же не придумала себе это всё! И варежка! Я ухватилась за сумку как за последнюю надежду. Как за единственное доказательство того, что я не сошла с ума. В панике я никак не могла открыть сумку, но когда всё же справилась с замком, то вытащила на свет потрепанную варежку так осторожно, словно она была самым дорогим сокровищем. Впрочем, так оно и было. -О боже… - женщина схватилась за сердце. – Откуда у вас это? -Я же говорю… - я поняла, что плачу. – Герман дал мне её. Она сделала шаг вперёд и аккуратно потрогала вещь, после чего вздрогнула и охнула. -Эта… эта варежка была у него, когда он умер. -Что? Но как… -Я не знаю, милая, но я верю вам. Пожалуйста, пройдите, я угощу вас чаю и попробую всё объяснить, если смогу, кончено. Я ведь и сама не до конца понимаю. И она вернулась в квартиру. Я прошла за ней, при этом не чувствуя своих ног, того надоедливого запаха, что был так невыносим пару минут назад, не ощущая вообще ничего. Я не знаю, как оказалась на маленькой уютной кухне. Передо мной стояла чашка горячего чая. Я обняла её обеими руками, которые почему-то стали холодными как лёд. -Всё случилось ровно семь лет назад, в ночь двадцать второго июня. Утром этого же дня умерла его девушка, Кира. Все решили, что это было самоубийство, всё говорило об этом, даже предсмертная записка. Я в этот день была в другом городе, у родных. И узнала обо всём слишком поздно. Я до сих пор себя спрашиваю, если бы я была рядом, могло ли быть всё иначе? – и она подавлено замолчала, делая глоток из своей чашки. -Что было в записке, Юлия Олеговна? -Я уже точно не помню, что-то о том, что она устала от этого мира, и что она ждёт его на том свете. Но это писала вовсе не Кирочка, она была прекрасной девочкой, она бы никогда так не поступила, а даже если и поступила, не стала бы тянуть за собой Геру. Но он, видимо, был слишком ослеплён горем, чтобы понять это, хотя долго и не хотел верить, что это было самоубийство. -Но если это не было самоубийством, то кто тогда убил Киру? -Влад. Это старший брат Германа. Он всегда недолюбливал Геру, потому что был от другой матери, да и отец относился к нему совсем не как к собственному сыну. Я начала встречаться с Антоном ещё когда они были женаты, и, сама того не зная, стала причиной их развода. После у Веры обнаружили рак, но было слишком поздно. Антону пришлось взять к себе сына. Я всячески пыталась поддержать мальчика, всё-таки он потерял мать, но он закрылся ото всех. Если бы я знала, к чему это приведет, я бы попыталась ему помочь, пока ещё не было поздно. Но прошлого не вернуть, и Влад вырос таким, каким вырос. Агрессивным, жестоким, казалось, он ненавидит весь мир. Будучи подростком он начал пить, курить, из-за чего нескончаемо ссорился с отцом, хоть и боялся его. В конце концов Антон выгнал его из дома. Влад прибился к какой-то банде. Герман узнал об этом и помог ему оттуда выбраться, устроил в университет, в который он хотел поступить очень давно, нашёл подработку, Влад даже смог снять квартиру, пускай однушку, но это уже было неплохим достижением. Однако прошлое не отпускало его, бандиты из той шайки, в которую он когда-то попал, стали требовать какой-то своей доли, сказали, что он им должен. Влад стал отдавать всю свою стипендию им, погряз в долгах по квартире, стал редко появляться на занятиях, он просил в займы у Германа, но вместо оплаты всё смывал на выпивку. С тех пор Герман зарёкся не давать ему денег. Влада выгнали из института и на какое-то время он пропал со всех радаров. Но вечером двадцать первого он позвонил Герману и попросил срочно приехать. Когда он приехал, Влад сказал, что хотел извиниться. На самом же деле он позвал его, потому что кое-что пошло не по плану. Как выяснилось позже, он хотел отравить Германа, подменив бутылку виски, которую отец неизменно дарил тому на День рождения. Но Герман не пил из неё, зато Кира выпила, и когда прошло время отравления, оказалось, что Герман ещё жив. -Влад хотел отравить собственного брата?! -И подставить всё так, будто это было самоубийство, - кивнула женщина. – Но не думаю, что он сам решился бы на такое. Скорее всего, его подговорили, а может и заставили, дружки из банды. Вот только в суде он их не сдал, так что это лишь мои догадки. -Значит, они поняли, что что-то пошло не так, и решили отвлечь Германа. -Да. Им нужно было выиграть время. Пришлось импровизировать, и они изобразили самоубийство Киры, оставив эту глупую записку, надеясь, что Герман последует её словам, таким образом подстроив сразу два самоубийства. После смерти Германа Антон заставил полицию всерьёз взяться за это дело, ведь до этого его и брать-то никто не хотел, считая уже закрытым, но как только за него взялись профессионалы, правда всплыла наружу, Влада арестовали и посадили за два умышленных убийства. Повисла гробовая тишина. Я с трудом пыталась переварить всю свалившуюся на меня информацию. -Эту варежку я сшила для них, когда они поссорились, - сказала Юлия Олеговна со слезами на глазах. – Она означает «прости меня»… Боже, сынок, я давно простила тебя! И зачем ты только пошёл на этот мост?.. Вдруг меня пронзила странная, но ясная и очевидная мысль. -Юлия Олеговна, - осторожно начала я, в нетерпении подавшись вперёд. –Герман покончил с собой, спрыгнув с моста? -Да, - закивала она, утирая слёзы. -А где именно этот мост? -Здесь недалеко, самый южный, кажется… Меня передёрнуло, будто током. Тот самый мост. «Уже утро… тебе нужно сделать это именно сегодня…» Я вскочила и бросилась к выходу. -Куда ты? -Простите, Юлия Олеговна, но мне надо бежать! Я ещё зайду к вам, обещаю!