zone

Зимнее утро укутало капризную Москву в легкий мороз. За запотевшими окнами квартир на высокие сугробы светило яркое солнце, до невозможности ослепляя глаза. Земфира, проснувшись раньше Ренаты, ушла на кухню и вот уже около часа множила окурки, продумывая, как же ей помирить Литвиновых. Певицу эти мысли очень хорошо отвлекали. Она понимала, что найти шарлатана шансы малы, а вот сделать что-то более реальное и полезное у Рамазановой уверенности хватало. Она не понимала, как любящая свое чадо мать может, не разобравшись, выгнать дочь из дома и противиться любому общею с ней. С точки зрения Земфиры, ей было это чуждо, ведь чего бы Рамазанова ни вытворяла, ее мама никогда не позволяла себе что-то подобное. Были, конечно же, и наказания, и в угол ставили. А один раз Флорида так сильно разозлилась на дочь, что и вовсе не говорила с ней целую неделю. Несмотря на все это, Земфира знала, что мама от нее точно не откажется и даже никогда не позволит себе таких обидных слов. В голове у Рамазановой крутились различные мысли, она представляла себе, как Рената сможет отреагировать на предложение Земфиры, и, конечно же, певица понимала, что для Литвиновой это будет казаться непосильным испытанием, с которого девушка тут же попытаться спрыгнуть. Для Земфиры это было не проблемой: она в любом случае найдет подход к блондинке, но вот что касается ее матери, Рамазанова совершенно не понимала, как поступит человек, которого она толком и не знает. Судя по рассказам Ренаты, Алиса Михайловна была достаточно сложным персонажем, который вряд ли будет так просто отпускать давние обиды. Но почему бы все-таки не попробовать рискнуть? Девушка путалась в мыслях, словно пробираясь в густых зарослях лианы. Она ненароком наблюдала за выходящими и входящими в подъезд жителями сталинки, а дым из ее сигареты медленно поднимался вверх и после засасывался невидимой воронкой в открытую форточку. В тишину дремлющей кухни ворвались тихие аккуратные шаги. В дверном проеме показался силуэт Ренаты, которая, заходя на кухню, остановилась, чтобы сладко зевнуть. Волосы девушки были немного растрепаны, сонные глаза расслабленно и счастливо смотрели на Земфиру, а чистая кожа как-то по-особенному блестела только по утрам. Земфира повернула голову в сторону девушки и тут же расплылась в улыбке. Наблюдая за тем, как Литвинова, совершенно еще не проснувшаяся, медленно и лениво набирает в чайник воду, а затем аккуратно ставит его на конфорку. - Доброе утро, - заметив на себе пристальный взгляд, Рената с сонной хрипотцой в голосе посмотрела на Земфиру и по-детски помахала ей рукой. - Доброе, - Земфира еще больше оголила глубокие ямочки на щеках и слезла с подоконника. - Тебе кофе сделать? – Рената вопросительно посмотрела на Земфиру, которая, потушив окурок, подошла к ней. - Сегодня идем к маме, - изначально Земфире хотелось как-то мягче сказать про свой надуманный план, но из-за нарастающего предвкушения она уже не могла тянуть с этим. - К-к кому? – Литвинова удивленно подняла брови, а, затем, нахмурила их. - Маме? Моей маме? - Ага, - Рамазанова довольно кивнула, показывая всем своим видом, что она сейчас говорит на полном серьезе. - Ты что? Я-я не могу, - как и ожидалось Земфире, блондинка принялась упрямиться, - у меня работа же, а еще дела есть… я не думаю, что мама сама хочет… - Пойдем мириться, вам поговорить нужно, неправильно это, что дочь и мать не общаются друг с другом! Из-за какого-то пустяка, - Земфира подошла к Ренате и приобняла ее за плечи. - Не пустяк это… а моя ошибка, и я за это расплачиваюсь… - Хватит этот гроб таскать, Ре. Поговорить вам нужно. Столько лет прошло! Неужели ты все это время даже не пыталась поговорить с ней? Я еще не знаю людей, которые бы так долго дулись! – Земфира покачала головой и посмотрела куда-то вверх, а потом опять вернула глаза и уставилась на Ренату. - Ну, вот заодно и познакомишься с тем самым человеком, который обиды вынашивает в себе до самой смерти! – Рената уперлась руками в бока и как-то наивно и неуверенно посмотрела на певицу. - Нет, не пыталась… Земфира громко рассмеялась, отошла от Ренаты к столу и присела на табуретку. Сложив руки в замок, девушка уперлась локтями о стол и с полной серьезностью в глазах посмотрела на Ренату. Под треск нагревающегося чайника всё еще сонная блондинка разместилась на табуретке напротив и с неуверенностью прищурилась куда-то в сторону. - Допустим, мы придем туда. Сегодня. Как ты себе представляешь все это? Моя мать тебя совсем не знает, да и вряд ли пустит на порог… - Так я и не пойду. Вы с ней должны вдвоем поговорить. Это ваш нерешившийся конфликт, - Земфира встала и потянулась к подоконнику, на котором лежала синяя пачка парламента. - А что мне ей сказать? Я всегда думала об этом… Но до ответа так и не дошла, - у Ренаты внутри сжималось сердце только от одной мысли про мать. Девушку разрывало чувство терзающей ее обиды – сколько бы блондинка ни тпиралась, она сильно винила Алису Михайловну за то, что та, в свою очередь, так пренебрежительно отвергла единственную дочь. После того как Рената ушла из дома, ее судьба несколько раз заставляла упасть лицом в грязь, но, невзирая на проблемы, девушка не теряла гордость и старалась всегда держаться на плаву. - Расскажешь правду, - Рамазанова всматривалась в бегающие глаза Ренаты и отчетливо видела, как она переживает, - то, что это всё было необдуманно, и твоей легкомысленностью просто-напросто воспользовались. - Ты думаешь, что ей будет интересно это слушать? Я думаю, что она для себя сама всё решила, а человека в таком возрасте уже не переубедить в обратном, - свист испугал Ренату, отчего блондинка слегка дернулась, - мне тяжело будет с ней разговаривать, Зе, ты же понимаешь? Литвинова злилась на Земфиру. Ей было неприятно, что певица, не обсудив с ней, приняла решение о каком-то невозможном для Ренаты примирении. Девушка знала свою мать, и достаточно хорошо, чтобы сделать вывод о том, что Алиса Михайловна не то, что не простит Ренату – она не станет ее даже слушать. Но если посмотреть с другой стороны – девушке очень бы хотелось, чтобы Рамазанова оказалась правой. Ведь, как бы это было ни стыдно признавать, Ренате не хватало материнского контроля. Несмотря на всю абсурдность ситуации, Литвинова очень хотела бы верить в это глупое примирение. - Так, не дуйся, - Рамазанова встала, чтобы выключить чайник и взяла кружки, которые разместила на столе, - смотри, мы купим цветы. Наверняка же у твоей мамы есть те, которые она ну уж очень любит? - Красные розы… - Вот! Отлично, тогда, купим розы, конфеты, шампанское и приедем к ней. Я бы очень хотела быть с тобой в этот момент, но сама подумай, - Земфира заметила, как Рената грустно вздохнула, - это же ваш конфликт, мне там будет вообще не место… Странно было бы присутствовать чужому человеку на примирении родных людей, которые не виделись 15 лет. Но я обещаю, что буду рядом. Я буду ждать внизу и никуда не смоюсь, честное слово! - Ты права. Но мне что-то совсем не вериться, - Рената закинула в свою кружку чайный пакетик. *** Субботнее утро выдавалось как всегда тихим и спокойным. Для жителей небольшого спального района это было уже обыденностью. Легкие лучи утреннего солнца пробирались сквозь кружевные занавески, рисуя на винтажном турецком ковре аккуратные легкие узоры. За окном, издали, доносился просыпающийся шум машин, голоса людей, лай беспризорных собак и шепот легкого ветра. Женщина села в кресло в предвкушении прочесть свежие новости из утренней газеты и насладиться вкусом настоящего молотого кофе, которое она приготовила почти сразу, как проснулась. Алиса Михайловна потянулась к аккуратно сложенной газете, и в эту же секунду в коридоре раздался громкий звонок. Женщина недовольно цокнула языком, тяжело встала и, томя в ожидании звонящего, медленно направилась к двери. Она сразу не собиралась отворять замок, первым делом нужно было заглянуть в глазок и проверить, кого же черти смели привести к ней в столь ранний час. Немного прищурившись, Алиса примкнула к глазку и всмотрелась на темный расплывчатый силуэт на лестничной площадке. Так и не поняв, что за персонаж явился к ней так рано, женщина все-таки решила открыть дверь. - Доброе утро, - полный мужчина в черном пальто и сером шарфе вежливо поприветствовал Алису Михайловну, - уж простите, что я решил навестить вас в столь ранний час, Алиса Михайловна! - Лёнечка! Вы что, проходите, не стойте в проходе! – Женщина приятно удивилась явившемуся человеку и пригласительным жестом позвала его внутрь, - я вам кофе сейчас приготовлю. Не ждала я сегодня никого, уж простите за то, что так бедно встречаю. - Алиса Михайловна, погодите минуту, - названный Леонид открыл свой портфель и достал из него небольшую блестящую коробку коньячных конфет, - вот, я же не с пустыми руками посмел явиться! - Ну что вы! Лёня! – показывая приятное удивление, Алиса ловко приняла коробочку с конфетами и тут же занесла ее на кухню, - проходите сюда, Лёня, я вам кофе налью. Сама вот только что варила, и у меня еще осталось. Мужчина снял пальто и повесил его на подготовленную «гостевую» вешалку в шкафчик. Перед тем как зайти на кухню, Лёня забежал в ванну, чтобы помыть руки, и уже после этого присоединился к Алисе Михайловне. - Ну рассказывай, как же у тебя дела? Что там Рита? Вам удалось документы подготовить на визу? Я слышала, сейчас очень сложно с этим, в новостях только и говорят о том, что визы никому не выдают! – Женщина поставила белую, хрупкую чашку с напитком на стол рядом с Леонидом и открыла коробку конфет. - Маргарита в больнице лежала, с Улей… мы отложили сейчас всю эту документацию и поездку, - мужчина заметно погрустнел, вспоминая то, что успело случиться, но, заметив в глазах Алисы Михайловны вопрос, он тут же взбодрился, - самое страшное уже позади, Ульяна на поправку идет! - Что же случилось? – бодрость Леонида не успокоила женщину, глаза у нее расширились, а лицо вытянулось. - Уля кашляла. Вначале думали, что обычная простуда, из-за волокиты с работой и подготовкой к переезду мы не стали к врачам обращаться… времени не было. Но потом, одной ночью, Улечка начала задыхаться во сне, и мы тут же вызвали скорую. В больнице поставили пневмонию и подключили к ИВЛ, но, слава богу, всё обошлось! – Леонид сделал глоток уже немного остывшего кофе. - Сейчас Риту и Улю выписали, и она идет на поправку, но с поездкой мы решили повременить. - Надо же! Что ж за родители такие! Недосмотрели дочь! Ребенок заболел, а они к врачу даже не обратились! – Алиса Михайловна принялась грозным тоном отчитывать горе-папашу. - Вы правы, - мужчина виновато опустил глаза и поджал губы, - поверьте, мы сами себя виним за нашу безответственность. - Чуть ребенка на тот свет не отправили! Хоть бы позвонили мне! Я бы тут же примчала и как бы настучала вам по ушам! – яростно жестикулируя, женщина не переставала возмущаться. - Так, сейчас мы тут заканчиваем, я собираюсь, и ты меня везешь к Ульяне. Родили ребенка и даже не имеют понятия, как с ним обращаться. Мне нужно увидеть девочку, нынче медицина никудышная совсем! Алиса Михайловна подхватилась с места и сразу же скрылась в своей спальной комнате, откуда уже через минут пять вышла вся при параде. - Ей уже намного лучше, теперь не о чем беспокоится… - Вы уже дали себе фору и не побеспокоились вовремя. Ребенок не может сам себя лечить, это ваши обязанности, голубчики! – женщина погрозила пальцем Леониду, словно отругала провинившегося мальчугана. Леонид обулся, накинул на себя всё еще не отогревшееся пальто и принялся ждать Алису Михайловну, которая, стоя перед зеркалом, поправляла и укладывала свои волосы. Мужчина решил осмотреться, и его взгляд уставился на закрытую дверь на другом конце коридора. - Все еще не разобрали вещи? – Указав взглядом на дверь, Лёня посмотрел на Алису Михайловну. - Нет. - Женщина равнодушно окинула взглядом конец коридора и вернулась к поправлению волос. - Может быть, вам следует сдавать эту комнату? Все равно, она уже не вернется, да и вам будет компания… - Мне одной живется не скучно, пусть так и дальше будет закрытой, я уже привыкла. – Женщина с наигранной улыбкой посмотрела на свое отражение и будто бы убеждала саму себя в том, что говорила. Леонид промолчал: ему было неловко заводить разговор о дочери Алисы, но в то же время его томил интерес к судьбе Ренаты и то, думает ли мать о девушке и простила ли она её за все эти прожитые годы. Алиса Михайловна закончила со своим внешним видом, убедившись, что теперь она готова к выходу, обулась и надела свою темно-коричневую шубку. Леонид подал даме фетровую шапочку, и женщина, схватив сумку, вышла из квартиры вместе с Лёней. По истечении получаса Алиса Михайловна прибыла на квартиру к Леониду, где он жил со своей женой Маргаритой и дочерью Ульяной. Женщина вошла на порог, и к ней тут же подлетела маленькая девочка трех с половиной лет с забавными хвостиками и большими любопытными глазами. - Бабушка! Смотри! – Ульяна протягивала к женщине маленькие ручки, а в них держала какой-то розовый брелок с лошадкой. - Ну-ка, кто это такой? – Алиса Михайловна сняла пальто, отдала его Леониду, а сама присела на табуретку и, рассматривая побрякушку в руках девочки, снимала свои ботики. - Это конь! Мама мне купила! – Ульяша повернулась в сторону Маргариты и тыкнула в нее пальцем. - Надо же! Какой конь, а почему он розовый? Кто его покрасил? – женщина встала и направилась в уборную, чтобы помыть руки, а Уля проследовала за ней. - Он волшебный, просто! Летать умеет - поэтому и розовый, - девочка озадаченно осмотрела брелок. Литвинова-старшая, вытерев руки, взяла девочку за ручку и, выйдя в просторную гостиную, усадила ребенка на диван, а сама, пододвинув стул, села напротив. - А ну-ка, открой ротик, бабушка посмотрит твое горлышко, - Уля послушно выполнила указание бабушки, а Алиса заглянула в рот ребенку и убедилась, что горло не красное. - Теперь язык, - девочка высунула язык, и женщина увидела, что и с языком тоже всё в порядке. Алиса Михайловна с недоверием посмотрела на Леонида, который уверенно сидел рядом со своей женой. - Как же тебя так угораздило, Уля? – будто бы обращаясь не к ребенку, Алиса отвернулась от родителей и погладила девочку по голове. - Я теперь не болею! – С удивлением посмотрев на Алису, Ульяша вылупила глазёнки, - мы скоро поедем в Париж, смотреть на Эльфелевую башню! - Эйфелеву, Уль, Эй-фе-ле-ву, говори правильно, - женщина смягчилась, убедившись, что и вправду теперь не о чем беспокоиться, и, встав со стула, оставила его назад. - Эльфелееву? – Уля не отвлекаясь от брелка, продолжала крутить его в руках и с изумительным интересом, который присущ только детям, рассматривать лошадку. - Нет, Эй-фе-ле-ву, - Алиса Михайловна улыбнулась и присела рядом с девочкой, - ладно, давайте чай попьем, и ты мне расскажешь чем же тебя врачи в больнице томили? - Давай! - ребенок отвлекся от лошадки и резво ответил бабушке, после чего девочка соскочила с дивана и, схватив маму за руку, потащила ее на кухню. Леонид и Алиса прошли следом. *** - Вот, эти розы кажутся более пышными, ей должно понравиться, - Земфира с полной заинтересованностью в выборе старалась понять, какие из всех одинаковых для ее цветов самые подходящие для матери Ренаты. - Нет, она любит еще не раскрывшиеся бутоны, чтобы наблюдать, как они рассыпаются, - Литвинова же больше переживала не из-за выбора букета, а из-за предстоящей встречи, от которой ей уже точно не скрыться, - вот как те. Рената нехотя подняла руку и указала на единственные 5 розочек, бутоны которых были аккуратно закрыты: блондинке даже показалось, красные лепестки прятались друг за другом от назойливых и капризных покупателей. Увидев этих несчастных и колючих, Ренате вспомнилось, как на восьмое марта дедушка Литвиновой дарил Алисе и Ренате по одной розе, и они с мамой соревновались в том, чья роза быстрее раскроется. - Их мало, Ре, может всё-таки эти? – Рамазанова не оценила те самые пять бутончиков и продолжала тыкать рукой в сторону стоящих ваз, переполненных уже распустившимися розами. - Нет, те пять штучек… а может даже три, - Литвинова дублировала свой ответ пальцами. - Три? – Удивленный цветочник, стоя за кассой осмелился вмешаться в разговор девушек. - Подождите, - соратницы хором обратились к пожилому мужчине в зеленом фартуке и, не заметив этого, продолжили дискуссию. - Так, ладно, хочешь тех облупышей – окей, но во что упаковать? Какой лентой обвязать? – Земфира подвела Ренату к стеклянной витрине, за которой красовались различные примеры с разной фактурной упаковкой. - Госпади, как же сложно всё! Почему нельзя просто розы подарить, - Рената, увидев огромное разнообразите, еще больше занервничала. - Эй, не переживай ты так, кто, кроме тебя, твою маму лучше знает? А? Так что давай не накручивай себя, а соберись, ты же не любишь нытиков, сама мне говорила, - Земфира заботливо приобняла Ренату и поглаживанию по спине попыталась успокоить. - Я не знаю, тут так много всего, глаза аж разболелись, - блондинка тут же сильно зажмурилась и, открыв глаза, прищурилась на витрину. - Давай отталкиваться от того, что она больше всего не любит, - успокаивающий голос Рамазановой помог девушке сконцентрироваться. - Ну ей не нравится зеленый и фиолетовый. Сочетание желтого и красного ей тоже никогда не симпатизировало. Она у меня любительница всяких закорючек… Вот, что-то такое, вероятно, - Рената нашла за стеклом аккуратно сложенную кружевную трубку упаковочного материала и тыкнула в нужное место. - Ух ты, такое детализированное, - Земфире тоже понравилось то, что Литвинова смогла высмотреть. - Тогда это берем? А лента? Может быть красная тогда? Красные розы, в белом кружеве убранном красной лентой, - задумчиво представляя себе этот получившийся пазл, Земфира загадочно посмотрела на пять, одиноко стоящих, розочек. - Ммм, вроде неплохо. Мама любила простоту. Ну вот девушки и определились с выбором цветов и их комплектующего. Через недолгое время пара вышла из цветочного магазина и отправилась в магазин неподалеку, чтобы прикупить к грядущей встрече бутылку шампанского и подарочных конфет. Погода радовала жителей столицы своей ясностью и солнечностью. Казалось, что неуступающий зимний мороз ощущался не таким цепким благодаря яркому светилу и щадящему ветру.