«особо важно в жизни — уметь получать подарки»
В тихой квартире раздался мелодичный звонок в дверь. Во всех комнатах было темно, кроме кухни, освещаемой теплым светом настольных ламп. Чан сполоснул руки после приготовления кимпаба* и вышел в прихожую. За дверью нервно ожидал Феликс, прокручивая кольца на пальцах. — Проходи, Ликс, — улыбнулся Крис, открывая гостю дверь. — Ужин почти готов, можешь пока выбрать фильм или… — Хен, могу я сходить в душ у тебя? — нетерпеливо перебил Феликс. — О, да, конечно, там чистое полотенце висит на двери, так что можешь воспользоваться. Я пока закончу с ужином, — Чан вернулся на кухню и взялся за приготовления соуса. Феликс долгое время был в душе, поэтому старший успел накрыть на стол и определиться с тремя фильмами на выбор. Он решил не начинать ужинать, пока младший не придет, а вместо этого сел за составления задания на следующую неделю. — Чан-хен, — послышалось из-за двери душа, — ты чем-то занят? — Нет, милый, — он отложил компьютер в сторону, — уже нет. Что-то случилось? Дверь душа приоткрылась, и в комнату вышел Феликс. Нет, скорее не так. Он смущенно сделал шаг из-за двери и отряхнул черную юбку, надетую на него. Крис в немом шоке смотрел на парня и ждал дальнейших событий. В его глазах, казалось, черти устроили вечеринку, когда Чан осознал происходящее. Ликс неловко перешагнул с ноги на ногу и посмотрел на старшего. Белые гольфы скрывали выпирающие колени юноши, а плотная юбка, из нижнего белого слоя и верхнего — черного, удачно выделяла его тонкую талию широким ремнем. — Хен, скажи что-нибудь, — смущенно опустил голову Феликс. — Тебе нравится? — Кхк, — Чан прикрыл рот кулаком и снова пробежался взглядом по наряду младшего. — Ты не представляешь, насколько ты прекрасен. Ликс, — он медленно поднялся с дивана и подошел к парню, — ты всегда прекрасен, не только сейчас, но мне очень нравится. Я рад, что ради меня ты все это сделал. — Это еще не все, хён, — Феликс развернулся спиной к Крису, и из-под юбки показался черный кончик пушистого хвоста. — Но это я оставлю на десерт, я ужасно голодный. В подтверждение этих слов живот Ли тихо заурчал. Парни рассмеялись, и старший за руку повел голодного гостя к столу, правда уже всерьез задумываясь перестать называть Феликса гостем.***
— Хенджин~и, ну прошу тебя… — Уен лежал поперек кровати своего соседа и снова, как выразился недавно Хонджун, «натравливал свою обаятельность» на него. — Уен, прекрати, пожалуйста. Я не буду тебя прикрывать перед Сонхва-хеном за твои прогулы. — Сан! Ты только посмотри, почему он такой злой! — Парень обиженно переполз на рядом стоящую кровать другого соседа. — Возможно из-за того, что ты его достал, милый, — саркастично заметил Сан. — И ты туда же! Еще лучший друг называется… Напущено грустный Уен сел на свою кровать и начал залипать в телефоне. Хенджин облегченно вздохнул и встал с кровати. Он любил этих балбесов всем сердцем, но иногда они ужасно раздражали младшего. Особенно, когда первой парой поставили зачет у самого привередливого преподавателя, а Джинни позарез нужна положительная оценка в этом семестре. Этот предмет нельзя будет пересдать в следующем семестре и судьба большей части группы зависит от настроения одного старого деда. Не до развлечений с соседями сейчас Хенджину. — Сан, у тебя тот оранжевый пиджак чистый? — спросил он, открыв свой шкаф. — Да, а зачем тебе? — Оранжевый — мой счастливый цвет.** — А, ну ладно. Он у Уена висит. Кажется, не зря мама так сильно увлекалась астрологией и нумерологией, потому что некоторые знания о счастливых числах, цветах и камнях хоть немного, но успокаивали тревожного Хенджина.От: Чанбин^
«удачи сегодня на зачете»
«как все закончится, напиши мне»
Вы: спасибо, хен, напишу Вот теперь он точно спокоен и готов. Оказалось, для поднятия духа нужен не только счастливый цвет, но и пожелание удачи от… друга? краша? Он не уверен, как следует называть Чанбина. За все время знакомства они немного флиртовали в переписке, но в основном их общение было только о работе и идеях бизнеса старшего. По тем крохам внимания, что получал Хван от нового знакомого, невозможно было определить, стоит ли надеяться на что-то большее, чем просто флирт. Однако сейчас не то время, когда нужно задумываться о таком. Хенджин закинул свой рюкзак на плечо и попрощался с соседями, получив в ответ пожелания удачно сдать зачет. Весь путь до университета пролетел незаметно для парня: у него осталось чувство, будто он совершенно ничего не успел повторить. Но как говорил отец, перед смертью не надышишься, остается только гордо поднять голову. Эта мысль всегда помогала Хвану успокоиться, вот и сейчас он посмотрел на чистое небо и улыбнулся ярким лучам солнца.Все будет хорошо, я ведь многое знаю, меня оценивают как хорошего специалиста. Любая оценка не испортит мне настроение, ведь после зачета я смогу снова пообщаться с Чанбин-хеном.
С этими мыслями парень зашел в аудиторию, где уже сидели несколько его одногруппников и тихо обсуждали последние новости.***
Чонин почти засыпал на паре. Была невероятно скучная лекция по правовому этикету. Хотя все лекции Чонин считал скучными и бесполезными для него, поэтому его состояние не было в новинку. Чтобы отвлечься он начал разглядывать своего соседа. Сынмин сегодня пришел в линзах и немного подкрашенными глазами. Вместо привычных не выделяющихся костюмов и свитеров на нем была свободная черная футболка с логотипом какой-то рок-группы, кожаные беспальцевые перчатки до локтя, черные свободные брюки с широким ремнем. Из-под ворота футболки выглядывала спрятанная толстая цепочка, а на голове — черная повязка. Но даже так он не выходил за рамки учебного вида и снял серьги. Оставаясь все так же погруженным в лекцию, Сынмин не замечал изучающего взгляда со стороны. Чонин подумал, что хотел бы чаще видеть такие образы старшего: только от вида на подведенные глаза становилось трудно дышать, а крепкие руки, обтянутые в кожу, хотелось почувствовать собственным телом. (Согласимся с подобным мнением.) Сынмин задумчиво закусывал губу, когда списывал что-то с доски. А после проводил языком по месту укуса и тихо диктовал сам себе нужный материал. Иногда он переводил взгляд на настенные часы, но так же быстро отводил его обратно в конспект, моргая при этом слишком часто для спокойного состояния. Он волнуется из-за чего-то? Эта лекция была последней на сегодня, поэтому они с Чонином договорились вместе пойти к младшему. В этом причина? Было странно осознавать, что совместное времяпрепровождение может так взволновать обычно спокойного и тихого Кима. Сейчас же он нервно покусывает колпачок ручки и временами теребит ремешки на кожаных перчатках. Минутная стрелка наконец двигается на цифру шесть, означая, что сейчас преподаватель начнет прощаться со студентами, которые с удовольствием будут складывать вещи в сумки. Чонин обеспокоенно смотрит на соседа, который почти роняет свою тетрадь на пол. Уши парня окрашиваются в розовый цвет и Йенни издает смешок, привлекая к себе внимание Сынмина. — Надо мной смеешься? — Поднимаясь со своего места, спрашивает старший. — Не смеюсь, просто ты очень милый сегодня. Что не могу сказать о твоем образе. — Я просто не успел после работы переодеться, сразу на пары побежал, — они вдвоем выходят из кабинета и идут в сторону главного выхода. — Ты сегодня всю ночь работал? — Да, была серьезная запара с клиентами, нам с другом пришлось взять еще одну смену. — А ты после всей рабочей ночи нормально себя чувствуешь? — Да, вполне. Слишком взволнован нашим свиданием, но в целом все в порядке. — О, — удивился Чонин. Он даже и не понял, что это должно было стать свиданием. Но так даже лучше, все парочки ходят на свидания, чтобы узнать друг друга лучше. Выходя за ворота университета Сынмин остановился, удивленно смотря в сторону остановки. Там стоял, оперевшись на мотоцикл, парень в черной кожанке, надетой поверх серого свитера. Старший повернул и направился в сторону этого парня. Чонин пошел за ним из чистого интереса. — Ты чего тут делаешь? — Спросил Ким, пугая неожиданным вопросом со спины парня в черном. Тот обернулся и так же удивленно уставился на Сынмина. — Я пришел с Хенджином увидеться, а ты чего тут… А, точно, ты же тоже тут учишься, — осознал парень. — С Хенджином? — спросил уже Чонин. — Ага, а, кстати, я — Чанбин, — парень протянул свою руку, одетую в кожаные перчатки так же, как у Сынмина. — Друг Сынмина, и по совместительству, коллега. А ты, я так понимаю, Ян Чонин? — Да, это я, — все же удивленно пожал Йенни протянутую руку. — А откуда ты Хенджина знаешь? — Нас Минхо-хен познакомил, он мне поможет с бизнесом. О, так ты тоже с ним знаком? Как же тесен мир. — И Минхо-хена знаешь? — Чонин все продолжал стоять с удивлением на лице. — Ага, я с его парнем с детства дружу. Тот еще придурок конечно, но люблю его, что поделать, — рассмеялся Чанбин. — Кого это ты любишь, хен? — Хенджин подошел с боку и улыбнулся, здороваясь со всеми. — Балбеса одного, с детства дружим, всю плешь мне проел, а как с Минхо-хеном встречаться начал, так вдвойне плешь едят. — Это ты про Хана так? — рассмеялся Хенджин. — Ага, про него самого. О, Сынмин, кстати, я за вчерашние смены выбил нам по выходному и завтра тоже. — Спасибо, хен. Отдохнуть мне не помешает, хоть учебу подтяну. — Смысл твою учебу подтягивать такой же, как подтягивать трусы на шею — выше уже некуда, — посмеялся Чанбин. — Ладно, нам пора, работа ждет. Приятно было наконец познакомиться с парнем, забравшим сердечко нашего холодного Сынмина. — Хен, — смущенно простонал Сынмин, пряча горящие уши ладонями. — Мне тоже было приятно познакомиться, хен, — улыбнулся Чонин. Этот парень казался не таким уж и отчужденным, как на первый взгляд. Сынмин все так же смущенно поклонился и направился в сторону общежития. Они шли расслабленно в уютной тишине каждые пару минут «случайно» соприкасаясь плечами. Чонин улыбался каждый раз, когда взглядом встречался с Сынмином. Уже перед комнатой младшего настигло волнение и он с трудом открыл замок. — Проходи, у нас не так уж и чисто, но думаю, хен приготовил что-то вкусное на обед. Покормлю тебя в знак компенсации за беспорядок. — Не стоит, на самом деле, у вас довольно чисто. Ты же знаешь, я живу с Ханом уже третий год и по сравнению с тем, что иногда творится у нас в комнате, здесь идеальный порядок. — На самом деле очень странно, что у нас с тобой так много общих знакомых и друзей, а мы раньше не особо много контактировали, — задумался Чонин, доставая из холодильника приготовленный соседом обед. Сегодня были спагетти с овощами на пару. Минхо в последнее время увлекается зарубежной кухней и много экспериментирует. Но его блюда все равно остаются очень вкусными, несмотря на то, что старший готовит их в первый раз. — Я всегда стеснялся говорить с тобой о чем-то, кроме заданий и учебы. Думал, что буду навязываться. — Смешно, но я думал так же, — рассмеялся младший. — Но стоило мне прийти в универ после драки на работе, и ты сразу обратил на меня внимание и заинтересовался. — Если честно, то я с первого курса тобой заинтересован, — Чонин поставил тарелки с обедом на стол и жестом пригласил Сынмина сесть. — Ты был так увлечен учебой и всей юриспруденцией в целом, меня интриговали твои мысли, которые ты излагал на парах. Всегда было интересно, как ты успеваешь не только учиться на отлично, но еще и участвовать во всех мероприятиях, помогать студсовету и еще делать за меня задания. Я давно чувствовал, что за всем этим тихим и послушным поведением скрывается что-то еще. Поэтому я никогда не отставал от тебя и просил задания даже не по профильным предметам. Хотя та же анатомия мне была очень интересна. — Получается, те ссадины на моих губах стали только толчком к твоим действиям? — Получается, что так. Чонин рассказал, как все же решился на действия, а Сынмин в свою очередь поведал о том, что уже второй год выносит мозг Хану, на счет своей влюбленности в Чонина. После, они уже в тишине доели спагетти, и младший предложил расположиться на его кровати. Просто полежать и поболтать, вы не подумайте. — Как ты понял, что влюбился в меня? — спросил Йенни, когда они уже лежали в обнимку, играясь с пальцами друг друга. — Думаю, просто понял. Ты горел своим хобби, это меня очень восхищало. Ты постоянно рисовал что-то, так усердно выводя каждый узор, прикусывал язык и не отвлекался даже на переменах. Тебе было абсолютно все равно на то, где ты, кто тебя окружает и даже какая сейчас пара. Ты просто делал то, что тебе нравилось. И каждый раз, когда ты заканчивал очередной рисунок, твои глаза сияли. Я понял, что сияю вместе с ними. — То есть, если сияю я, то сияешь и ты? — хихикнул Чонин. — Что-то типа такого, я просто хотел всегда смотреть в такие твои глаза. А позже я понял, что хочу не просто смотреть в них, а еще и быть причиной твоей радости. Меня испугали такие эгоистичные мысли. Поэтому я с головой ушел в учебу и работу. Меньше смотрел на тебя, хотя так хотелось. — Смотри на меня, пожалуйста. Я тоже хочу, чтобы ты заставлял мои глаза сиять. Поэтому с этих пор смотри с такими мыслями только на меня. Я тоже эгоистичен с тем, что мне нравится. Хотя если честно, такое я испытываю впервые к человеку. — О, так я — твоя первая влюбленность? — Сынмин повернулся на бок, лицом к младшему. — Я раньше уже встречался с девушками, но не был в них влюблен. Мне скорее просто нравилась мысль, что у меня есть кто-то, кто любит меня. Сейчас же я не хочу просто быть любимым, я хочу отдавать столько же, сколько получаю. Ты занимаешь ужасно много моих мыслей, Ким Сынмин. Что же мне делать… — Чонин смотрел в глаза старшему и видел в них свое отражение. Может и правда, то, что он чувствует к этому человеку, не простой интерес, не простая симпатия. То, как сердце реагирует на чужое дыхание рядом и на чужой опущенный взгляд на губы. Чтобы не передумать, Чонин быстро сокращает миллиметры до губ парня и наконец снова чувствует их мягкость. Медленно он пробует их на вкус, слегка облизывая кончиком языка. Рука Сынмина поднимается по плечу к шее и пальцы зарываются в волосы на затылке. Притягивая младшего еще ближе к себе, Ким позволяет углубить невинный поцелуй и раскрывает губы. Чонин цепляется своими длинными пальцами за плечи старшего и полностью ложится на него, разворачивая Сынмина на спину. Ловя тихие выдохи друг друга, они продолжают исследовать новое: Сынмин с упоением принимает командующий напор младшего и лишь сильнее прижимает его к себе за шею, а Чонин выводит замысловатые узоры ладонями по всему телу старшего. Доходя руками до чужого бедра, Йенни с восторгом замечает, насколько Ким податлив даже к мягким движениям парня. Стоит ему только провести ладонью до колена и Сынмин беспрекословно позволяет младшему расположиться между своих ног. Он не просто позволяет, он еще и обхватывает чужую талию ногами так, что из головы выдувает все мысли о простом поцелуе. Чонин вновь возвращает свои руки на плечи старшего и слегка толкается бедрами вверх. Из Сынмина вырывается непрошеный стон, который Чонин специально упустил и оторвался ради него от зацелованных губ. — Ч-что ты… — Ким смущенно пытался узнать о намерениях парня, но тот вновь глубоко поцеловал его и толкнулся бедрами снова. Теперь стон вырвался не только у Сынмина, но оба проглотили звуки в поцелуе. Напряжение внизу живота нарастало, узел возбуждения все сильнее закручивался. Но парни все продолжали лишь целовать друг друга и в попытках получить еще больше удовольствия усиливали трение. Чонин обвел снова руками до талии Сынмина, удерживая того на месте. Он словно в наваждении оторвался от губ старшего и начал зацеловывать его шею и ухо. Движения становились все смазаннее, поцелуи более влажные, а выдохи Сынмина уже больше походили на стоны. — Чонин, пожалуй-пожалуйста, — прижимая сильнее к себе парня, прошептал на вдохе старший. — Да-да, скоро, хен, я сейчас… — Чонин будто находился на грани бреда и все, что сейчас имело для него значение — это как можно скорее довести до пика своего парня. Поэтому он спустил руки с талии на ремень черных брюк и принялся расстегивать. Дрожащие в нетерпении руки кое-как справились с ремнем и замком брюк, пока над головой ожидающе выдыхал Сынмин, зарываясь глубже пальцами в волосы парня. Чонин решил, что с собственными штанами справится на ощупь, поэтому вернул все свое внимание к губам старшего. Он просто стянул с себя резинку штанов вместе с нижним бельем, второй рукой цепляя резинку чужих трусов. Сынмин облегченно простонал в поцелуй, почувствовав наконец свободу. Обхватив сразу оба члена, Чонин принялся резкими и быстрыми движениями доводить их обоих до необходимого наслаждения. Поцелуи совершенно потеряли первоначальный вид и теперь парни просто кусали губы друг друга и зализывали укусы. — Я… сейчас, Инни… резче… — Сынмин запрокинул голову и схватился за подушку, продолжая громко выдыхать. Чонин от подобного простонал и резче начал двигать рукой. Все, что пожелает старший. Все, что пожелает его парень. Он сделает все, чтобы глаза этого парня сияли так же, как и его собственные. Сейчас он понял именно это. Он хочет всегда слышать, как Сынмин зовет его нежно «Инни», как он позволяет младшему взять контроль над ситуацией, позволяет только ему одному увидеть свою нежную и нуждающуюся в защите сторону. Ким Сынмин, который тихий, всегда приходит всем на помощь, по ночам работает вышибалой в ночном клубе. Ким Сынмин, который старше, ответственнее, серьезнее. Ким Сынмин, который до дрожи в пальцах нуждается в Чонине, выдыхает его имя, словно мантру, смотрит на младшего до щемящего чувства в сердце и тянет руки, просит нежности и получает. Все это один Ким Сынмин, которого так необходимо Чонину видеть, чувствовать, любить.