We're friends, huh?

В тот вечер Гэбриэлу совершенно не спалось. Пожалуй, сказывалась огромная моральная усталость от всех накопившихся проблем — они свалились, словно камень на голову зазевавшегося прохожего, и скапливались, словно снежный ком, катящийся вниз по длинному склону высокой горы. В такие моменты единственным верным решением — конечно, по мнению исключительно Гэбриэла — было наведаться к кому-то из своих товарищей. Товарищем он мог назвать далеко не каждого. Все-таки, достаточно близко подпускать кого-то к себе опасно, да и мало кто стремился сблизиться не только в постели, но и в обычной жизни, как делают самые обычные люди, коих кругом полно. Но все-таки товарищи у Гэбриэла были, несмотря на его характер. Например, он мог выпить с самим Вильгельмом Рейнхардтом, что он и решил сделать. Вильгельм жил недалеко, буквально в паре кварталов от самого Гэбриэла. И очень, очень любил гостей, чего нельзя было сказать о его партнере, Лусио. Лусио после своих концертов хотел побыть один или наедине с любовником, но все же против гостей в доме ничего не имел. По крайней мере, он старательно делал вид, что ему интересно и нравится происходящее, хотя иногда весь его внешний вид и особенно строгий, усталый взгляд говорили, если не кричали и вопили во всеуслышанье, об обратном. Впрочем, Гэбриэла он любил в какой-то степени. И именно поэтому проводил за обеденный стол. — Ну, рассказывай, что там у тебя, — весьма оживленным голосом произнес Вильгельм, наливая себе пиво в кружку, которая, казалось, была размером с его ладонь, сжатую в кулак. — Все по-старому, — пожал плечами Гэбриэл и проследил взглядом за тем, как друг наливает пиво и в его кружку. — Про работу ты знаешь, в общем-то. — Помирился с Ангелой? Гэбриэл едва не подавился пивом. — А от тебя ничего не скроешь. Да, можно и так сказать. — Ты смотри, в следующий раз придешь к ней, а она тебе сделает прививку с чем-нибудь, что вызовет импотенцию. Лусио, что стоял рядом, хихикнул. — Что я успел пропустить по поводу Ангелы? — поинтересовался он, встав позади сидящего на стуле партнера и положив подбородок на его макушку. — Кое-кто посмел ей изменить с другим доктором, — пояснил Вильгельм и отпил еще пива. — Представляешь, пошел к другому доктору, пока она была занята! — Кошмар, — фыркнул Лусио и прикрыл глаза. — Вот такая вот она женщина, что поделать. Не все такие, но она точно такая. — Рейнхардт завел руку за спину и погладил партнера, куда смог дотянуться. — В любом случае, я помирился. Она пошла на примирение первой, потому что кое-кому нужны мои денежки, — рыкнул Гэбриэл, смотря в свою кружку. — Ладно, в любом случае. Не хотел это говорить, но, пожалуй, мне нужно ваше мнение как... как влюбленной парочки. Лусио и Вильгельм удивленно переглянулись, а Лусио даже присвистнул. — Ты влюбился? Кто этот счастливчик? — поспешил перебить Гэбриэла Дос Сантос, но поспешно прикусил язык и замолк, ожидая ответа. Гэбриэл выдержал многозначительную паузу, думая, продолжать или не стоит. Впрочем, эти двое сначала поудивляются, но примут почти любое его решение или же откровение. Мысленно сосчитав до трех, Рейес выпалил: — Не влюбился. Просто чувствую что-то. Это Джек. — Блэк? — переспросил Вильгельм, после чего увернулся от легкой затрещины, хохоча. — Да брось, я любя! — Любя он, — прошипел Гэбриэл. — Я тут к вам с серьезными вещами, а вы... — Брось, мы и вправду тебя очень любим. — Лусио подошел к нему и завис на секунду, после чего приобнял Гэбриэла за шею и чмокнул в макушку. — Ах, Моррисон... Но он сейчас занят, знаешь, да? Гэбриэл ощутил, как сердце буквально пропустило удар, после чего в груди неприятно захолодело и затянуло, как когда ревнуешь. Впрочем, сейчас он и вправду ревновал. Причем весьма и весьма сильно. — Нет. Я не знал, — наконец выдавил он и допил кружку пива залпом. — Прости, — тихо произнес Дос Сантос, слегка отводя взгляд и убирая приятную теплую руку с его плеч. Рейес вновь замолк на какое-то время. Мысли роились в его голове, словно назойливые мухи, но ни одну он не мог прогнать и ни за одну не мог ухватиться. В чувсвтва его привел Вильгельм, пощелкав пальцами у его уха. — Кажется, тебе стоит отвлечься и расслабиться, — непривычно мягко произнес Лусио. Гэбриэл поднял на него чуть пьяный и мутный взгляд. Он всегда знал, что имелось в виду под его «расслабиться», и практически никогда не отказывал ни себе, ни кому-либо другому в этом «расслабиться». Он едва заметно кивнул и долил себе пиво из бутылки в кружку. — Да, пожалуй. Расслабиться мне сейчас точно не помешает. — Тогда я дам знать, когда буду готов. — Лусио подмигнул им и скрылся сначала за дверью кухни, а после и за дверью душевой, откуда скоро послышался шум воды. Вильгельм также допил залпом свое пиво и судорожно выдохнул, после чего прикрыл рот рукой. Пару секунд он сидел так, пока его не отпустило, после чего убрал руку и перевел взгляд на Гэбриэла. — Но ты же ведь не шутишь, да? — А что, по мне видно, что я шучу? — съязвил Гэбриэл и вновь уткнулся в свою кружку. Пиво в его кружке слегка покачивалось, пузырики на пене совершенно не спешили лопаться. Гэбриэл невольно завис, рассматривая его, после чего сделал глоток. — Нет, не шутишь, — сам ответил Вильгельм. — Но все-таки... Тебе наверняка придется очень сильно постараться, чтобы, ну... заполучить его. Понимаешь? — Как никто. Вильгельм удовлетворенно кивнул и прикрыл глаза. В его памяти всплыли весьма и весьма приятные моменты с тех давних времен, когда он познакомился с Лусио, как начал встречаться с ним и как встречи переросли в нечто большее. В то время Рейнхардт был на седьмом небе от счастья от происходящего, да и сейчас, в общем-то, ничего не поменялось. Он очень любил этого музыканта, музыка которого первое время была чужда и казалась набором звуков пришельцев из будущего для мужчины, воспитанного в весьма консервативной семье, где все буквально фанатели, как сейчас бы сказала молодежь, от старой, классической музыки, причем преимущественно принадлежащей музыкантам-выходцам из Германии и Австрии. Что еще взять с патриотичной консервативной семьи? — Кто он? — вырвал его из раздумий Гэбриэл. — Что, прости? — переспросил Вильгельм, вопросительно приподняв одну бровь. — Кто он? Тот, что сейчас с Джеком? — терпеливо повторил мужчина, хотя внутри него все кипело от нетерпения и желания выплеснуть все эмоции. — Ах... это его сослуживец. «А ведь я тоже его сослуживец, только, по всей видимости, куда менее везучий,» — горько подумал Гэбриэл и кивнул. С несколько минут они сидели в тишине, которая периодически нарушалась шумом воды и стуком стеклянных кружек о деревянную поверхность стола. Вильгельм пока не решался ничего сказать, а Рейес просто сидел, погрузившись в думы о происходящем вокруг. Внезапно в его голове снова всплыла Ангела. Вот уж что-то, а с ней тоже не помешало бы встретиться. Авось, расскажет чего о своей жизни и том, что у нее там происходит с ее влюбленным парнишкой. — Ревнуешь? — в лоб спросил Вильгельм, повернувшись к Гэбриэлу. Рейес залпом выпил остатки пива и с грохотом поставил тяжелую кружку на стол — так громко, что сам вздрогнул от этого звука, — а после произнес, не колеблясь ни секунды: — Безумно. — Ты же понимаешь, что это очень и очень... плохое чувство? — осторожно поинтересовался Лусио, словно боясь, что за его слова в него прилетит та же пустая кружка. — Знаю. Но что есть, то есть, — пожал плечами Гэбриэл и налил себе еще пива, после чего так же быстро выпил его, заметно хмелея. — Мы в любом случае искренне желаем тебе удачи. Да, дорогой? — улыбнулся Лусио, приобнимая партнера и бодая его лбом в плечо. — Именно, — отозвался Вильгельм. Его голос был очень и очень добродушным — да и в целом сам Вильгельм был таким, несмотря на свои габариты и суровую внешность. Рейес и сам невольно улыбнулся, хоть и выглядело это со стороны весьма жутковато. Ему и впрямь нравились эти двое как друзья и нравилось проводить с ними время, но алкоголь давал о себе знать. В отличие от многих, Гэбриэл после распития алкоголя хотел просто спать, чтобы его никто не трогал. Он не становился ни буйным, ни чрезмерно энергичным и добрым. Просто хотел спать, не более. — Тебе заказать такси? — поинтересовался Лусио, видя состояние друга. Рейес кивнул и пьяно икнул. — Да, пожалуйста, будь добр, — неожиданно вежливо даже для себя самого произнес он. Лусио кивнул и ушел за своим телефоном, а Гэбриэл подумал: «Кто же ты, незнакомец, кто же? Кого мне нужно устранить?»