Гарри Поттер и Фатальная ошибка

      Туман. Туман перед глазами и туман в разуме. Тело вновь начало кидать то в жар, то в холод, дрожь прошла от кончиков пальцев на ноге к последнему волоску на голове. Зрачки резко расширились и руки Гарри уже потянулись к голове, но одна мысль вдалбливаемая на протяжении месяца все же выполнила свое предназначение и ярким маяком вспыхнула в разуме. «В случае рецидива голоса в голове не взирая на последствия бежать к нему, Джону». Так он сказал. — Эй, Гарри, все в порядке? Давай помогу, я тут ещё того — торт принес.       Великан с максимальной нежностью и блеском в глазах заговорил с Гарри, а потом захотел наклониться и успокоить мальчика. Дамблдор говорил, что возможны трудности, и Хагрид подумал, что это одна из них. Ну впечатлительный мальчик, что поделаешь, или те магглы были ему дороги. Тогда нехорошо получилось и нужно будет извиниться.       Эти мысли каскадом пронеслись для Хагрида и ему даже стало немного неловко, вот только Гарри отпрянул от него и посмотрел испуганными, немного безумными глазами. — Не-не… не подходи ко мне! — Гарри, не бойся, я все объясню, ты волшебник, здесь нет ничего страшно… — Отойди от меня, чудовище! Я не волшебник, это оно волшебник! Не я, слышишь не я!       Хагрид замер, а сердце заныло пропустив несколько сильных ударов. Ему было очень обидно, но с Гарри что-то не так, это он понял сразу. Страх, бледность, кровь из шрама. Он отступил, поднял руки и умиротворяюще проговорил. — Послушай, чего ты боишься? Только скажи и я вмиг все исправлю, я же волшебник Гарри, может и не лучший, но для нас нет ничего невозмож… — Хватит! Уйди! Нет, только не опять!       Гарри приложил руку к шраму и стремглав бросился на кухню. Секунду обескураженный великан, а если быть более точным, полувеликан, не знал что делать, он наблюдал как спаситель всей магической Великобритании с каким-то первобытным ужасом убегает от него. — Да что за чертовщина здесь творится. Гарри, постой! Я помогу тебе, не бойся!       Хагрид бросился за сыном своих друзей и очень жалел, что не взял с собой Клыка. Дети ведь любят животных. Стоило ему забежать на кухню, больно ударившись головой, не успев нагнуться под дверью, как Гарри уже сиганул в открытое окно. — Постой! Что?!       Черные зрачки Хагрида расширились в изумлении. Настоящий волшебник — подумал про себя Хагрид. Гарри просто исчез, будто аппарировал прямо на его глазах. Сейчас адреналин начал все больше и больше поступать в кровь и разгоряченный Хагрид своим раскрасневшимся лицом напугал Вернона забравшегося на диван, пусть мыши уже и исчезли. — Дурсль, куда подевался Гарри? А ну быстро все рассказал! Что вы сделали с ребенком, ироды?!       Тем временем неожиданно для самого себя Гарри вывалился прямо перед домом Джона. — Думаешь этот человек сможет помочь тебе? О, он хуже всех остальных твоих обидчиков вместе взятых, он дал тебе ложную надежду. Обманул тебя, воспользовавшись твоим доверием. — Заткнись!       Крик, казалось, прозвучал на всю улицу. Какие-то видения начали появляться перед взором Гарри, но четкая цель перед глазами, двери дома, как никогда ясно предстали перед взором тяжело дышащего Гарри. Он чуть ли не физически ощущал, как голос отщипывает клочок за клочком его свободу. Свободу мысли.       Не успел Гарри дойти до двери, как она резко распахнулась и Джон понял все и без слов. — Быстро в дом. — Джон, я…       Гудвей усадил Гарри на диван и внимательно всмотрелся в глаза. То, что он заметил более месяца назад вновь с гораздо большей силой блестело в зеленых глазах. И Гарри казалось даже не понимал этого. — Я-я-я… Я волшебник Джон, и за мной только-что пришел другой волшебник. Он сказал, что мы можем делать то, что не могут другие люди! Он на моих глазах превратил ружье Вернона в стаю мышей! Он сказал что только нужно захотеть! Это я все-таки убил Карла! Я…       Гарри резко встряхнули, а тяжелые руки Гудвея обхватило его за плечи. Джон очень не хотел подходить к этой теме с этой стороны. Не для обычного ребенка она. Совсем нет, но если пустить все на самотек… — Послушай Гарри, я тоже убийца. — Ч-Что? — Ты ведь догадывался, что мое прошлое место работы сильно отличается от нынешнего? — Да, но не настолько. — Скажи, тревожит ли тебе сейчас этот голос и как поменялось твое отношение ко мне? — Голос, он… как будто слышно что кто-то кричит за закрытой дверью, но все очень приглушенно, не разобрать слова, но мне больно. Глаза хотят лопнуть, шрам болит, озноб.       Гудвей уже и сам все заметил, на коже опять начали проявляться серые пятна, а Гарри сам того не осознавая бешено вертел головой по сторонам, оглядываясь и всматриваясь то в углы комнаты, то на двери, зрачки неестественно то расширялись, то суживались. — А я, Гарри? — В-Вы? — Ты. — Джон, кого ты убивал?       Мальчик говорил быстро, сбивчиво, казалось сам не осознавая, что за вопросы он задает. — Не лучших людей, но буду честен, иногда страдали невинные или не заслужившие того. — Ради чего? — теперь голос Гарри притих, а неестественное поведение прекратилось, Гудвей понял, что смог полностью перетянуть все внимание на себя. — Ради Великобритании. Ради нашей с тобой родины, — столь сухой и ничего не выражающий голос Гудвея довелось слышать впервые. — Как? — Теперь настал черед Гарри удивляться. Джон ссутулил плечи и отвел глаза. — Ми-5, контрразведка Великобритании. Я устал… и не только. Сейчас я простой библиотекарь и это самое главное, а ты пока простой мальчик, пусть и волшебник.       Гарри не знал что ему говорить и как продолжать разговор. Новости обескураживали, но почему-то он не мог найти в себе омерзение или отвращение к Гудвею. Тот был его другом, а его работа… Гарри понимал зачем, но принять это было сложно. Одно дело читать об этом, и даже понимать резоны, совсем другое исполнять или отдавать приказы на исполнение. Брать ответственность. За страну, за государство, пачкаться.       Они минуту помолчали, каждый в своих мыслях. — И многих ты… убил? — Многих. Еще больше просто покалечил и засадил в тюрьму. Террористы, солдаты, вражеские агенты, просто безумцы, все они не стесняются в своих средствах. Используют невинных, обманывают, делают из людей фанатиков, прикрываются детьми. Большинство случаев удается предотвратить бескровно. — И вы ведь делаете то же самое.       Гудвей вздохнул, разговор велся тихо, каждый приглушил свой голос, а у Гарри тот вообще стал сиплым. — Поверишь если я скажу что не хотел? Иногда у нас нет выбора. И… у тебя тоже не было. — У меня? — Да Гарри, убийство бывает разное. И иногда человек не несет за него ответственность. Ты ведь учил законы. Назови мне такие случаи. — Самооборона, принуждение и шантаж… исполнение служебных обязанностей… аффект, смягчает. — Гарри… помнишь я говорил что ты не убийца и ты не убивал? — Это, неправда, да? — свет и искры в глазах мальчика как не странно не потухли, но разожглись с еще большей силой, но общий настрой и выступившие слезы, показывали, что ребенку принять этот факт невероятно сложно. — Гарри, знаешь что в этом случае основное? — Что? — Ты не хотел, и ты сожалеешь. — Но, я что если я действительно хотел? Просто не понял и… мы ведь ничего не знаем, — Гудвей буквально просиял. — Именно это я и хотел услышать от тебя Гарри. Мы ничего не знаем. Ты ведь умен. Отстранись от этого голоса в голове, он лишь мешает тебе и проанализируй ситуацию предельно взвешенно, холодно и ясно. Если у других волшебников голос в голове? Как они управляют магией, возможно ли что она негативно влияет на разум и еще много различных «и» и «или». И даже тогда помни, твоей вины в этом нет, ты ничего не знал. Не знал как контролировать, как управится, столкнулся с проблемой впервые предоставленный сам себе, не факт что это нормально даже по меркам волшебников. На тебе нет вины в любом случае.       Гудвей выдохнул. Он никогда не работал с детьми. Все что он хотел, так это снять внутреннюю ответственность за содеянное, если уж убедить Гарри в том что он не убийца не вышло. Даже не веря до конца в магию и волшебство он решил пока полностью перенять поведанную ему версию.       Джон размял кулаки. Ему очень сильно хотелось поговорить с тем человеком, что пришел за Гарри и посмотреть на это его волшебство. — Гарри. Тот человек, кто он? Опиши его. — Высокий, очень. Даже вы ему по грудь будете. И невероятно широкоплечий, с бородой… — Понял. Ты «переместился» из дома, раз этого человека здесь нет? — Да. — Жди здесь.       Гудвей выбежал из дома с такой скоростью, что Гарри осталось только ахнуть и кричать вслед. — Постойте! Он не плохой челове… Черт.       Ноги ватные, идти сложно, не то что бежать, колени подкашивались. Каждый приступ отбирал все силы. Как бы Гарри хотел сейчас вновь переместиться назад домой, а не потеть прикладывая все силы, чтобы еле-еле перейти на бег трусцой. Джон с его скоростью за минуту преодолеет тот путь, на которой у него уйдет минут десять или двадцать. Лишь бы не случилось чего. Это все о чем мог думать сейчас Гарри.       Тем временем Вернон испытывал все прелести бытия «мальчишкой», его подняли за шиворот и трясли как последнюю свинью. — Я тебе последний раз спрашиваю, Дурсль, куда делся Гарри! — Да не знаю я, не знаю! Он хотел пойти сегодня к этому трижды проклятому Гудвею! — Где?! — Хагрид приблизил свое лицо к лицу Вернона и тот уже хотел упасть в обморок, пока не услышал голос, который он так презирал. Но сейчас радовался ему как ребенок. — Здесь. — Га? — Хагрид обернулся. В дверях о которые он набил себе шишку стоял мужчина. Тоже высокий по меркам местных, рыжеволосый и крепко-сложенный. В взгляде карих глаз не было и намека на страх перед ним. — Ты кто? — Джон Артур Гудвей. Аналогичный вопрос к вам. — Кхм, извините. Рубеус Хагрид. Вы не могли бы отвести меня к Гарри? — С чего вы взяли, что я знаю где он? — В моем роду пусть и были великаны, но я не идиот. Только Гарри покинул этот дом и только от него вы могли узнать что я здесь.       Гудвей натянул свою извечную добрую улыбку. Значит дело он имеет с необычным верзилой. По спине Хагрида же пробежала стая мурашек. Шестое чувство так и голосило о чем-то неприятном. — Гарри сейчас должен побыть один. Вы напугали его. — Отведите меня к мальчику. Он напуган потому-что ничего не понимает. Я уже все выяснил. Эти идиоты не рассказали ему ничего о том кто он. Даже о родителях, вы представляете? — Еще раз, кто вы и зачем вам Гарри? — А? Да чтоб тебя. Кем ты приходишься Гарри? — Друг. — Прости, но только члены семьи имеют право знать о магическом мире. Ой. — Магическом значит.       Гудвей начал потихоньку обходить Хагрида по кругу понемногу сближаясь с ним, тот же с подозрительностью и раздражительностью смотрел на мужчину. — Теперь я повторяю. Отведите меня к Гарри. Вы делаете только хуже. — Я в этом не уверен. — Что ж с вами, маглами, так сложно. Вы сейчас же мне все расскажете!       Хагрид направил свой зонтик на Гудвея, но тот сразу сместился с траектории выстрела и сноп искр не попал в него. Великан даже тряхнул головой, чтобы осознать, что только что случилось, вот только эти мгновения стоили ему очень дорого. Гудвей метнулся к нему с такой скоростью, что Хагрид даже не понял куда тот пропал из его поля зрения.       Серия ударов по печени, почкам и животу на заставила полувеликана даже почесаться, а Гудвей понял, что бьет по какой-то скале и долго его кости в таком режиме не выдержат. — Ах-ты! А ну иди сюда.       Хагрид откинул зонтик и попытался схватить своего оппонента, но тот не обращал на эти попытки никакого внимания, подныривая под все его захваты и смещая тело или его часть то вниз, то вправо, то влево. Для Гудвея сразу стало очевидно, что Хагрид медленный и ничего не смыслит в ближнем бою. А против таких противников как он наилучше работал только один стиль.       Минута раздраженных криков Хагрида и тот чуть не споткнулся об кресло пока кружлял за самым противным маглом, который ему только встречался. Вот только стоило на секунду потерять равновесие, как его вторую ногу дернули руками, и туша полувеликана начала заваливаться назад. Чего и ожидал Гудвей. Использовать против противника его же вес. Встречный удар ногой по голове впервые принес Хагриду очень и очень ощутимую боль, а Джон еле удержал лицо из-за саднящего колена. Кость треснула точно. Таким приемом легко и убить, но учитывая крепость самого Хагрида — очень и очень вряд ли.       Послышался рык, и Гудвей еле успел отскочить от Хагрида, тот чуть не схватил его за ногу. Попадаться в любой захват полувеликана смерти подобно. Еще больше разгорячённый Хагрид начал ускоряться. Удары лились как из рога изобилия, выступившая испарина на лбу Гудвея доказывала сколь сильно он не хотел попасть под кулак размером чуть ли не с его голову.       Вот только он далеко не зря работал в спец.службах и использовал свое окружение по максимуму. В Хагрида летели книги, на его пути переворачивался стол и кидались в него все подручные предметы, пока в один момент пакет с мукой не загородил тому обзор и заставил энергично тереть глаза и громко чихать.       Протерев глаза, полувеликан увидел в другом конце комнаты рыжеволосого человека с его зонтом в одной руке и еще чем-то неизвестным в другой. Гудвей направил пистолет на Хагрида. — Не двигайся, если не хочешь умереть. — И чем же ты меня убить решил? — голос Хагрида изрядно посуровел. Он ни разу за все время не стремился убить Гудвея, даже по голове не пытался бить.       Гудвей выгнул бровь. Возможность того, что самый сильный человек или существо с которым он только сталкивался не знал о пистолете играла ему на руку, можно блефовать, хотя вряд ли его калибра хватит чтобы действительно убить кого-то вроде Хагрида. Не более чем вранье, убивать Гудвей никого не планировал, но угрозой убийства можно неплохо развязать язык. — Хватит!       Они оба повернули голову в сторону крика, у входа в кухню стоял запыхавшийся Гарри, жадно хватающий воздух. — Гарри, мальчик мой!       Хагрид не обращая внимания на пистолет кинулся к Гарри и обнял того. Гудвей лишь вздохнул и спрятал оружие. — Хватит, задушишь. — Прости-прости. Мне так много нужно тебе рассказать, извини что напугал.       Полувеликан залился смехом будто у ребенка, а Гудвею осталось только наблюдать как смущающийся Гарри еле сдерживает смех от того, что его подняли на руки выше головы и покрутили несколько раз как на карусели.       Только настроение самого Гудвея было далеко не веселым, он не специалист в детской психике, с одной стороны она более ранима, с другой и более адаптивна, неужто Гарри действительно понадобилось столь мало времени, чтобы принять себя? Или все дело опять в том голосе? — Ловите, Хагрид. — А? Что?       Рубеус неуклюже словил свой зонт, чуть не выронив тот. — С чего таким добрым стал? — Я блефовал. И лишь хотел защитить Гарри. — Да, с чего мне, одному из ближайших друзей его родителей хотеть ему зла?! — Будто мы об этом знаем. — А… Ну да. Простите меня, я не все знал. Гарри, твоему другу можно доверять? — Конечно, Джон гораздо близкий мне человек чем Дурсли. — Даже так? — Хагрид задумчиво почесал свою бороду, — Ну, думаю Дамблдор будет не против если он узнает о волшебном мире. — На эту тему, я бы хотел поговорить с вами особенно. Но сегодня день рождения Гарри, предлагаю сначала пойти и отпраздновать его. — Моя кухня!!!       Со второго этажа спустилась Петунья и сразу упала в обморок. Легче было сказать что осталось целым, чем назвать все убытки. — Да… Нехорошо получилось. Секундочку. Репаро, репаро, репаро…       Гудвей вместе с Гарри с открытыми от удивления ртами наблюдали как все возвращается назад на свое место. Последние сомнение бывшего спец.агента Ми-5 развеялись, если в бою с ним Хагрид ничего магического окромя искр с зонта не показал, то теперь дела набирают очень и очень непредсказуемый оборот. Он был готов ко многому. К очередному правительственному заговору, экспериментами над людьми, терроризму, а то и всему вместе взятому. Но волшебство было просто за гранью. И как на это реагировать? Второй раз за день, Гудвей не сдержал лицо и скривился. Сегодня он побил предыдущий рекорд семилетней давности. По крайней мере Вернон, глотающий успокоительные таблетки был образцом нормальности в этой ситуации.       Путь к его дому прошел в разговорах Хагрида и Гарри, мальчик спрашивал все о своих родителях и в связи с этим раскрылось очень и очень много интересных событий с изнанки этого мира. Магическая гражданская война, террор, темный лорд и наконец-то Гарри, герой магической Великобритании, непонятным образом отправивший этого лорда к праотцам. Почти отправивший. Если верить Хагриду — много кто считает, что он не умер и ещё вернется. И наконец-то Хогвартс. — Так значит вы пришли к Гарри чтобы уведомить его о том, что он зачислен в лучшую в мире школу волшебства и вы как сопровождающий должны помочь ему подготовиться к ней? — Да, давайте на ты, вы не против? Я уже понял что вы хороший человек. Бросились защищать Гарри, да еще и против меня, полувеликана и мага, вы самый сильный магл какого я только встречал. — Хорошо, Рубеус. Перейдем на ты. — Отлично. — Хагрид хлопнул своей ручищей по плечу Гудвея, стоически вынесшему это испытание, — А так ты во всем прав. — Несколько вопросов. Лучшая в мире школа волшебства это аллегория или факт? — Факт, конечно же факт. Сам Дамблдор, величайший из ныне живущих волшебников руководит ею. Только его боялся темный лорд. — Во время гражданской войны была ли интервенция других магических стран? — А? Впервые о таком слышу. Что-то кажется когда-то упоминал Дамблдор о французских магах… — Иными словами — магическая Британия полностью независимый субъект на мировой арене? — Аааа… наверное да. Простите я не интересуюсь сильно политикой. Был бы здесь Северус… Но мы точно независимы. У нас есть Дамблдор.       Гудвей понял, что расспрашивать Хагрида вопросами подобного типа не лучший вариант. — Хорошо. Сколько будут стоить все школьные принадлежности, которые вы купите с Гарри? Я оплачу их. — Не нужно, у Гарри много денег от его родителей. Мы воспользуемся ими. — Хагрид попытался незаметно подмигнуть Гарри. — Что с Дурслями, Гарри продолжит у них жить? — Вот этого не знаю, нужно спрашивать у Дамблдора. — Я вижу, что Дамблдор самый известный человек в магической Великобритании. — Конечно, сам премьер-министр Фадж не гнушается проконсультироваться с ним.       У Хагрида не было в голосе никаких туманных намеков, только восхищение. Гудвей сам не был уверен понимает ли этот полувеликан, сколь влиятельна персона, казалось, обычного директора школы. Это понял даже идущий рядом и внимательно слушающий Гарри. Частично это было понятно из самого письма присланного школой. «Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей, Президент Международной конфедерации магов» — звучит внушительно.       Тем временем они почти дошли до дома. — Ну и напоследок, Хагрид. Ваш темный лорд. Ты говорил что неизвестно, мертв ли он. — Никто не знает. Он просто исчез после той злопамятной ночи. Сколь страшен он был, что многие не произносят его имя все еще, и столь велика сила его была, что многие не верят, что он мертв. Но все, абсолютно все, почитают Гарри как Героя, что-то было в тебе такое, — Хагрид кинул взгляд на мальчика, — что заставило сгнить эту нечисть. — Занятно. А приспешники темного лорда? На свободе ли они и не угрожает ли Гарри ничего в школе?       Хагрид выглядел будто съел за раз ведро кислых лимонов. — Ничего в школе под присмотром Дамблдора не может угрожать Гарри, а приспешники того кого нельзя называть… к сожалению не все получили заслуженное наказание. А после исчезновения того кого нельзя называть и вовсе хаос был. Именно поэтому ты, Гарри, был у Дурслей. Дамблдор лично тебе просил передать, что на их доме была мощная защита, укрывшая тебя от взора всего магического мира. — Была? — Ну… И должна быть. Когда Дамблдор попытался мне объяснить детальней я мало что понял, только то, что защита не вечна и пропадает быстрее чем должна.       Хагрид закончил говорить, как раз тогда, когда Гарри уже открывал двери дома Гудвея. Их ждал праздник, волшебный праздник. Гудвей приложил максимум своих кулинарных возможностей и огромный торт, встретивший Гарри на кухне заставил Хагрида поникнуть. — Точно… у меня тут… тоже есть…       Торт который достали из закромов плаща, был изрядно помят, а в некоторых случаях казалось, что по нему прилетело кулаком. Хагрид даже знал от кого. — Не расстраивайтесь. Спасибо вам. — Ох Гарри, знаешь же ты как меня утешить. Вот, у меня есть еще один подарок. Фотография твоих мамы и папы.       Мальчик, который выжил, просиял гораздо сильнее чем при виде торта. Гудвею оставалось признать, что такое ему нечем крыть. У него были фотографии Лили Эванс и Джеймса Поттера, но немного не те, что стоит показывать ребенку.       Несмотря на всё, праздник удался на славу. Вкусный торт, настолько, что Хагрид пожалел, что Гудвей не маг и не работает в магической кондитерской, сам Хагрид, не стеснявшийся показывать свое волшебство: левитация, трансфигурация, разнообразные чары от светящихся гирлянд до проекций магических животных. Сказка стала как никогда близка. Они веселились до вечера, слушая разнообразные истории лесничего Хогвартса. Пусть тот и много умалчивал о самом Хогвартсе, отнекиваясь, что так испортит поступление туда Гарри.       И только один паук, рискуя всеми своими лапками и злобно поклацивая хелицерами, полз через огромные для него пространства зеленой травы, укрываясь в домах, а иногда на деревьях от хищников, к своему хозяину. Уж теперь тому не отвертеться от очень больших и больших мыше… кхм, извинений, паук подумал именно о них.       А тем временем ночь брала свои права над миром, по крайней мере над одной его половиной, и праздник в доме Гудвея заканчивался. Хагрид заклинаниями убирал или чинил все что было разбросано или поломано, но предстояло решить еще несколько вопросов. — Значит завтра в Лондон за покупками? — Да, Джон, мы купим Гарри все для школы. — Я могу пойти с вами? — Нет, на косой переулок наложены маглоотталкивающие чары. Были бы ты хотя бы сквибом… — Сквиб? — А точно, вы ведь с Гарри не знаете. Это те кто не маги, но родились в семье магов.       Гудвей после этих слов посерьезнел пусть и не показал этого, сохранив добродушную улыбку. — И много таких? В процентах к магам? — Ого, не знаю, не знаю. Никогда не интересовался. — Ясно. И еще, не могли бы ты ознакомиться с этим письмом? — Письмом? Точно, письмо. Я ведь должен был написать Дамблдору. — Хагрид с силой хлопнул себе по лбу и вновь полез в карманы своего плаща, достав оттуда сову… перо с чернилами и свиток пергамента.       Гарри на такое только закатил глаза, а Гудвей непринужденно улыбнулся. — Рубеус, не могли бы вы написать Дамблдору, что я хочу с ним встретиться и поговорить? — Мм-м? Не знаю, Дамблдор очень занятой человек, но раз вы самый близкий Гарри человек, я думаю что напишу. — Просто напишите, что я тоже связан с изнанкой, только магловского мира. Я думаю он поймет. И чем раньше он со мной встретится тем лучше. И допишите что это касается приступов Гарри. И что он тоже хочет, чтобы я с ним поговорил.       Хагрид без задней мысли все так и написал. А сова выпорхнула из окна. — Стойте, каких приступов? Вы про магические выбросы? В этом нет ничего страшного, такое со всеми случается. — Возможно, но я не уверен. — Я ведь волшебник, может и не лучший, но о таком мне известно. — Гарри? — Гудвдей посмотрел на мальчика, взглядом спрашивая можно ли с Хагридом обсудить эту проблему. — Не нужно, Джон. Лучше поговори с Дамблдором когда встретитесь. — А что там за письмо, которое ты хотели мне показать?       Гудвей достал уже из своего кармана, то самое письмо, которое прислали Гарри на его десятилетие. Сам Гарри вновь закатил глаза, он даже думать не хотел как Джону удалось вновь то стащить. Он ведь теперь даже на втором этаже живет, а не в чулане. — Здесь инициалы А. Д. и С. П. Первый случайно не Альбус Дамблдор? — Какие еще С. П.? — Гарри посмотрел на Джона будто впервые его увидел, — там должно быть С. С. — Сам посмотри. Когда я читал письмо там тоже было С. П.       Гарри излишне резко, как несколько месяцев назад, выхватил письмо и вчитался в него. И действительно. В инициалах значилось С. П. Потом письмо перекочевало на руки Хагрида. — Хм, А. Д. с огромной вероятностью действительно Альбус Дамблдор, а вот кто такой С. П. ума не приложу. — Ладно, хоть с этим разобрались. А теперь все спать, уже поздно. Рубеус, у меня есть лишняя кровать, переночуете у меня? — Конечно, спасибо за гостеприимство. — Но как же, там ведь было С.С… — Я спрошу об этом Дамблдора, Гарри. Может это тоже некий вид волшебства, чтобы каждый из читающих письмо видел разный текст. — Возможно-возможно. — Хагрид потер свою бороду. Казалось, он сам впервые услышал о такой магии.       Уже через несколько минут все легли спать. Хагрид отрубился почти мгновенно, Гарри проворочался лишний час в постели из-за волнения, но все же заснул, а сам Гудвей налаживал холодный компресс на место где треснула кость, сделав перед этим несколько уколов. На этот раз в руках он крутил шприц. В его голове роилось столько теорий и предположений по поводу магии, магического мира, Гарри, Дамблдора, но больше всего его волновало, что ему тоже пришло письмо. С приказом явится завтра в Темз-Хаус — штаб-квартиру Ми-5. Просьба нарыть информацию на чету Поттеров оказалась лишней. Ожидаемо. Это все о чем подумал Джон Артур Гудвей перед тем как провалиться в сон.