Невозможно всегда быть героем, но всегда можно оставаться человеком. Иоганн Вольфганг фон Гёте
***
От третьего лица.
Хидеюки Тсунео никогда не считал себя верующим человеком. Веру в богов, Будду и остальную нечисть он утратил еще при смерти отца, а окончательно разочаровался, когда ему впервые пробили в челюсть на третьей по счету стрелке, с треском опозорив перед множеством важных друзей. Па-чин, конечно, должного значения тому инциденту не придал, быстро выбросив из головы лишнюю информацию. Но для Хидеюки, всем сердцем желавшего выслужиться перед членами банды Токийской Свастики, это был удар ниже пояса. И переубедить его не удалось даже признанию красавицы Наоко из параллели. Он просто посчитал себя достаточно удачливым и симпатичным, дабы удостоиться внимания столь милой, но вредной девушки. И когда на выбивающего из него дух верзилу из вражеской банды Мебиус набрасывается маленькая, но верткая фигура неизвестного, его сердце делает предательский кульбит. Тот день с самого начала представлялся ему неудачным. Мало того что к директору вызвали из-за частых прогулов и плохой успеваемости, так еще и со взвинченным от напряженной обстановки вокруг Па-чином из-за какой-то мелочи успел поцапаться. Казалось, что хуже день быть попросту не может, но накрывшееся медным тазом вечернее свидание в парке доказало обратное. Нет, может. Подвернувшимся шавкам из Мебиуса радоваться бы стоило, да вот только числом и силой те явно его превосходили, причем на сжавшуюся от страха Наоко взгляды бросали отнюдь не добрые. Хотелось хотя бы время для ее побега выиграть, но, кое-как задерживая четверых восемнадцатилетних парней, не уследил за пятым, отчего и угодил в столь неприятную ситуацию, где захваченный по бокам двумя гопниками и избиваемый стоящим спереди Хидеюки с обливающимся кровью сердцем был вынужден наблюдать за тем, как оставшиеся приставали к его любимой девушке. Такой красивой и обычно умеющей постоять за себя, но прямо сейчас громко рыдающей навзрыд Наоко, которая определенно не заслуживала проходить через подобную пытку, непременно оставляющую за собой травму на целую жизнь, только из-за того, что ее не умеющий усидеть на одном месте парень каким-то образом связан с Тосвой. «Прости, что я ничего не могу сделать…» — с горечью думал он, харкая кровью и стойко выдерживая очередной удар по дрожащей не столько от физической, сколько от фантомной боли груди. — «Прости, что я так слаб, Наоко-чан, а если хочешь — не прощай вовсе. Потом обязательно обвини во всем меня и избей хоть в сто раз сильнее, лишь бы легче стало!» Когда ублюдки потянулись своими грязными лапами к розовым трусикам под задранной школьной юбкой, Тсунео, не выдержав, отчаянно зажмурил глаза, заслышав совсем не те звуки, что ожидал. К его глубочайшему облегчению, это были не крики Наоко. Это были гортанные вопли головорезов из мерзкого Мебиуса. Глаза он распахивает ровно к тому моменту, когда их спаситель (и никак иначе) нападает на застывших живым изваянием вокруг него трех парней, наконец освобождая от чужого захвата. Капюшон ярко-оранжевой толстовки из-за столь резких действий падает назад, открывая вид на блестевшие от бликов фонарного столба золотые волосы и невозможно синие глаза. Хидеюки смотрит на все сильнее пачкавшуюся в крови врагов железную биту в ее руках и, затаив дыхание, верит, всей своей испорченной душонкой действительно верит в то, что к ним спустился сам ангел с небес. Пускай она и дерется довольно-таки грязно, преимущественно целясь в паховую зону, прекрасно осознавая, где кроется наиболее слабое место, даже не гнушаясь ударить туда собственной битой, что Тсунео, бесспорно, может понять. Смятые вкрутую яйца — самое меньшее наказание для этих подонков. — Я вызвала скорую, — взволнованно говорит белокурый ангел, наступая на грудь одного из поверженных гопников. — И на всякий случай позвонила в полицию, но было бы неплохо уже сейчас обработать ваши раны… Вы не против? Прижавшаяся к его боку за время произошедшей драки Наоко неуверенно кивает, кидая на него безмолвный вопрошающий взгляд. Хидеюки натягивает на лицо болезненно широкую улыбку, выдавая хриплое: — Спасибо. «Ками, сегодня я впервые подумал о том, что ты существуешь».***
— Ты в порядке? — на невысказанный вопрос в глазах капитана Такаши любезно добавил ехидное. — Выглядишь тупее, чем обычно. — Заткнись, Пэ. Я пытаюсь понять, что случилось с моим другом, — ключевое слово — «пытается», думать у Хаяшиды всегда получалось из рук вон плохо, что признавал даже он сам. Необычный для Па-чина ответ его зам оценил по достоинству, сконцентрировав все свое внимание на стоявшем поблизости друге: — Рассказывай. С минуту пожевав в задумчивости нижнюю губу, Харуки отрицательно качнул головой, вымолвив короткое, но категоричное в своей манере: — Это личное. — В нынешней обстановке, когда в округе Сибуи назойливо вертятся прихвостни осточертевшего Мебиуса, нет такого понятия, как «личное», Па, — чувствуя, как нервно дергается бровь и увеличивается процент внутреннего напряжения, Пэян грубо встряхнул его за грудки черного пиджака, возмущенный до глубины души. — Если это настолько важная весть, не помешало бы сообщить об этом и другим капитанам! Чужая речь на общем фоне голых предположений и неопределенных догадок выглядела логично обоснованной, что, следовательно, заставило его против воли задуматься. Было бы во много раз легче рассказать о вставшей ребром проблеме ребятам и мучиться вместе, чем одному. Уж хотя бы один человек из всей толпы народа точно сумеет найти выход из этой дикой логической чащи. Только уже приготовившегося выдать все как на духу Хаяшиду остановил вопрос подошедшего Мицуи: — Что сообщить? Мы что-то не знаем? — Не то чтобы это было так важно… — пробормотал под нос загнанный в угол капитан третьего отряда Тосвы, мигом растеряв весь запал. — Хотя могло бы стать той еще занозой в заднице, если бы не… — Если бы не «что»? — заинтересовался уже давно следящий за развитием их диалога Баджи, подав своеобразный знак о своем присутствии. — Ну? Чего замолчали? — Да, Па, — кивнул сидевший у лестниц святилища Майки, привлекая все внимание публики к их пойманной с поличным компании. — Нам всем интересно, что же у тебя приключилось. Деваться было некуда. Придется сознаться. — Вчерашней ночью один из моих приятелей столкнулся с парнями из Мебиуса, — сжав задрожавшие пальцы в кулак, Па-чин прерывисто вздохнул. — На него и его девушку напали по дороге домой. Я бы не узнал об этом, если бы не заявился в больницу, куда их обоих отправили. По его мнению, это было не слишком важной вещью. — Ха? — взвился Пэян, у которого эта проклятая банда уже в печенках сидела. — То есть то, что его едва не замочил Мебиус, — это нормально? — Дослушай для начала, — огрызнулся Хаяшида, продолжив свое сбивчивое объяснение. — Он сказал, что их спасла голубоглазая девушка, похожая на ангела, которая и перебила всех пятерых парней, после чего вызвала скорую и быстро обработала большинство их ран. Все замолчали. То, что было в представлении Хидеюки, слабо вписывалось в идеологию и убеждения свастонов. Прекрасная голубоглазая нимфа, терзавшая каждого плохо ведущего себя гопника? Больше похоже на бред полубезумного сознания, чем на правду. Именно поэтому на громкий в наступившей тишине, несдержанный смех Баджи Па-чин никак не отреагировал: — Пф-ха-ха, чтобы слабая хлипкая девчонка да дала по шеям этим дубинам из Мебиуса? Да скорее статуя Будды перевернется, чем такое случится в реальности! — Мне бы правда хотелось тебе поверить, Па, — чистосердечно признался Мицуя, сохраняя завидное хладнокровие, в отличие от гогочущих вокруг парней. — Но это больше похоже на сюжет ванильного седзе, которое так любит почитать Луна под одеялом, пока никто не видит. — Мгм, забей, я все понимаю, — махнул рукой уже жалеющий о том, что все рассказал, Па-чин. — Хотя, по словам Хиде, девчонка дралась довольно-таки грязно. Использовала биту и целилась при этом преимущественно по яйцам несчастных. И если большинство парней отреагировало немедленным перекошенным ликом, то маявшийся от безделья Майки подозрительно переглянулся с застывшим живым изваянием Дракеном. Кого-то это им напоминало. — Эй, Па, — крикнул он с мимолетной искрой в обычно тусклых глазах. — Ты случайно не знаешь имя нашего «героя»? — Вроде бы, Такигучи… Не, Такемучи? Черт, точно помню, что Ханагаки, а вот имечко забыл! Звиняй, Майки! — Такемитчи, — с веселой улыбкой поправил того Манджиро. — Это дело рук моей Митчи. «С этой девчонкой ни дня в спокойствии не проживешь», — обреченно подумал Дракен, задерживая взгляд на непривычно искренней улыбке Майки. — «И кажется, я знаю, с кем мы сегодня встретимся».***
У Такемичи рассечена правая бровь и отчего-то ноет живот, усыпанный будто не синяками, а целой цветовой палитрой. Тем не менее с ее лица не сходит до абсурдности счастливая улыбка на все тридцать два зуба, которая не исчезает даже при раннем приходе посмурневшего при виде прибавившихся боевых ранений подруги Аккуна. Можно ли считать, что она совершила невозможное? Бесспорно, открытие секретного эвента — не самое достойное достижение, но спасение чьих-то жизней… Это определенно повод для гордости. И пускай об этом никто не узнает. Пускай ее будут отчитывать, словно маленького провинившегося ребенка. Пускай окружающие будут бросать на нее косые взгляды, осуждая за очередную устроенную драку. Такемичи помнит, кем является на самом деле. Не правонарушитель, плюющий на саму идею соблюдения законов с высоты Токийской башни. Не ничем не примечательный пекарь, которого можно любить лишь за его умение готовить. И вовсе не образец для подражания, с которого непременно стоит брать пример. Такемичи Ханагаки — герой детских сказок и ролевых игр. Потому что вчерашней ночью она спасла жизни двух несчастных людей, заработав благодарное, тихо кричащее «спасибо». Если Майки имел в виду именно это чувство, когда говорил о новой эпохе гопников, то она может понять его стремления и мечту. Да, точно. В таком случае Ханагаки была бы не против сама последовать за ним, как он того и хотел. В школе на нее налетают ребята: долго отчитывают Такуя с Аккуном, а также задористо насмехаются Ямагиши с Макото. Первые говорят, что синяки девушку совсем не красят, тщетно пытаясь заставить забыть о никому не нужных драках, а вторые, наоборот, ноют о том, что хотят такие же, дабы выглядеть так же круто. Незаметно она показывает на диво понимающему дуэту шутников большой палец. В начале знакомства они нехило потрепали ей нервы, но с течением времени Такемичи наконец удалось понять, что же так притягивало в этих неугомонных дураках ее младшую версию. Эти глупые мальчишки… были до ужаса верными и добрыми. Настолько добрыми, что других таких же больше нигде не найти. В конце концов, кто же еще будет готов поддержать ее разрастающуюся связь с такой будущей преступной организацией, как Тосва? Разве что Хина, которая и втянула ее в весь этот бешеный круговорот насыщенных событий. — Извините, мальчики, — заявила эта бесстыжая рыжая бестия, поймав прямо у выхода школы после долгожданного окончания уроков. — Но на сегодня у нас с Такемичи-чан уже есть планы. — Правда? — непроизвольно вырвалось у нее, но после предупредительного тычка под ребра она поспешно исправилась. — Т-то есть да! М-мы хотели попробовать новый сорт пончиков из «Яма-чана». — Не беда, пойдемте вместе, — легкомысленно пожал плечами Аккун, смело встретив острый взор Тачибаны. — Или ты против, Тачибана? И вправду, почему бы и нет? Не видя смысла отказываться от чужого предложения, Такемичи поддерживающе кивнула, за что получила очередной болезненный щипок: — Иттай! Больно, Хина-чан! — Эй, Тачибана, ты далеко не в первый раз уводишь у нас Такемичи, — насупившись, недооценивающий собственного врага Макото сделал опасный шаг вперед. — Какие-то проблемы? Если да, то говори открыто. — Ребята, давайте жить мирно… — тихая альтернатива Ханагаки даже услышана не была из-за набиравшего обороты конфликта. — Во-первых, проблемы сугубо личные и женские, — четко выверенным тоном произнесла Тачибана, сжимая локоть дрожащей от натиска с обеих сторон Такемичи. — А женщин я среди вас, мальчики, совсем не вижу. Во-вторых, Таке-чан не только ваш друг, но и мой. Причем времени на совместное провождение у нас не так много, ведь мы не одноклассницы. И наконец, в-третьих… Эта камикадзе задолжала мне серьезный разговор и подробный отчет о вчерашней ночи. Тут Хина была права, по телефону о ее героическом подвиге особо не поговоришь, поэтому было решено перенести данный разговор на завтра, но на первый урок Такемичи пришла не так уж и рано, а обед и вовсе провела в столовой в кругу парней, так как забыла собственное бэнто. Поэтому, да. Кажется, Хината имела полное право злиться и возмущаться по этому поводу. — Ладно, Аккун, Макото-кун, нам пора, — решила все-таки вмешаться главная причина ссоры, махнув рукой. — Увидимся утром! — Т-такемичи! — запоздало воспротивился оставшийся позади Сендо, растерянно вытянув вперед раскрытую ладонь. «Прости, Аккун», — мысленно извинялась усиленно успокаивающая горячий нрав лучшей подруги провинившаяся девушка, скрываясь за первым попавшимся поворотом. — «Я обязательно приготовлю тебе потом что-нибудь вкусненькое, но сейчас мне нужна именно Хина-чан». Она не знает, как повлияют спасенные жизни друзей Па-чина на дальнейший сюжет игры. Не означает ли это, что сражения между Токийской Свастикой и Мебиусом попросту не будет? Но, судя по гуляющим в Сибуи слухам и заверениям Наото, атмосфера между двумя вышеназванными бандами накалялась уже довольно-таки давно. Отчего их возможное столкновение — лишь вопрос времени. Дракен умрет третьего августа. Либо от рук Киемасы, либо Пеяна, хотя второй претендент теперь, скорее всего, отпадает. — …тером никогда не заведет себе девушку. Ты меня слышишь? Такемичи-чан? — щелкнула перед ее носом большим и указательным пальцем Хината, силясь привлечь внимание к себе. — А, да! — резко прижав школьную сумку к груди, яро закивала она в ответ. — Что случилось? — Забудь, — качнула головой Хината, растянув уголки губ в лукавой усмешке. — Лучше скажи, о чем ты так крепко задумалась? — О смерти Дракена. Уже планировавшая подколоть подругу тем, что не милым ли парнем были заняты ее мысли, Хината разочарованно повесила свои плечи, жалея о том, что с возрастом Такемичи становится все более серьезной. Впрочем, учитывая их обстоятельства, быть может, это даже к лучшему? Ведь рут Майки Хината провалила именно из-за собственной легкомысленности, несмотря на то, что тогда и условия были совсем другими… Игра была игрой, а жизнь — жизнью. Без всей этой неурядицы с зацикленностью на виртуальной реальности. — А что с ней не так? — Если его не убьет Пеян, а Киемаса. Как мне это предотвратить? — Хи-хи, Таке-чан, ты такая смешная! Все ведь так очевидно, — поправив на переносице воображаемые очки, наигранно заумным тоном сказала Тачибана. — Просто стань его сталкером. Тогда наверняка не упустишь ни одну важную деталь. Ультрамариновые глаза распахнулись в озарившем их хозяйку понимании: — Ты совершенно права, Хина-чан! Под моим присмотром Дракен ни за что не погибнет такой ужасной смертью. Вместо ответа японка криво улыбнулась, не ожидая, что ее беспечно сказанные слова воспримут всерьез: — О-обращайся, всегда дам полезный совет. И кстати, Таке-чан… — Да? — У тебя звонит телефон. Нащупав в переднем кармане синей сумки потрепанную раскладушку, Такемичи, поколебавшись из-за незнакомого номера, все-таки решилась нажать на «принять», с опаской поднеся к уху: — Алло? — Чем занята, Такемитчи? — басовитым и приглушенным из-за не самой лучшей связи голосом спросил Дракен. — Ано… Я тут с Хиной… — неловко пробормотала она. — Приходи к храму Мусаши. Общее собрание. То, что она уже дала обещание провести сегодняшний вечер в другой компании, Ханагаки сказала уже в протяжные гудки, оповещающие о весьма невежливом завершении звонка. Мда, а ведь отказаться толком так и не получилось. — И кто дал ему мой номер? — пробурчала она себе под нос, недовольно взором гипнотизируя погасший экран телефона. — Я. — Что? — надеясь, что ей послышалось, беспокойно оглянулась на беззаботно улыбающуюся Хинату Такемичи. — Я знала, что он ему понадобится, поэтому любезно поделилась. Как видишь, не зря. — Хина! — Пока-пока, Таке-чан! — проказливо показав язык, отбежала вперед Хината. — Удачи на твоем первом общем собрании! Будет весело, вот увидишь! «Даже не сомневаюсь…»***
К ее счастью, общеизвестный храм Мусаши находился недалеко от их школы, поэтому добраться туда труда не составило. Куда большую и неприятную проблему представляла толпа агрессивно настроенных байкеров, бросающих на ее сжавшуюся и дрожащую от страха фигуру, усиленно протискивающуюся вперед, не обещавшие ничего хорошего непонятные, мутные взгляды. Сбивчиво извиняясь под смешки специально подставляющихся на пути парней, Такемичи изо всех сил прижала изрядно помявшуюся школьную сумку к своей груди, умоляя всех запомнившихся синтоистских богов пережить сегодняшний вечер. Так как, очевидно, долгим он будет в любом случае. Споткнувшись на ровном месте из-за запутавшихся между собой ног, Такемичи, неловко взмахнув рукой, по инерции сделала несколько шагов вперед, больно ударившись носом об какой-то чрезмерно твердый столб. Проявленная неуклюжесть была воспринята благосклонно ввиду отсутствия фонарей и темного времени суток. Дорогу освещал лишь редкий свет фар расположившихся вразброс мотоциклов свастонов. — Эй, — неожиданно заговорил грубым мужским голосом стоящий напротив «столб». — Долго будешь держаться за меня? — П-п-простите! — мигом убрав ладонь от чужого плеча, сбледнула отступившая назад Такемичи. — Я-я не знала, что здесь кто-то стоит… Хотя ее все равно ударят за то, что она посмела случайно толкнуть мирно стоящего на дороге янки. Невысокий хулиган коренастого телосложения и с неровным швом под левой стороной нижней губы, словно подтверждая все ее мысли, медленно вскинул вверх свою сжатую в кулак ладонь… «Возможно, это даже заслуженно?» — неуверенно подумала Ханагаки, плотно зажмуривая глаза. …и с необычной лаской легко растрепал ее вечно стоящие торчком волосы. — Да ладно, с кем не бывало! — до боли добродушно улыбнулся незнакомый парень, веско отметив. — Но это место определенно не предназначено для таких милых девушек. Потерялась, что ли? Растерянно приоткрыв рот от столь резкого преображения грубого гопника в милого анпана, Такемичи оторопело проговорила: — Д-дракен сказал прийти на общее собрание. Я не могла ему отказать. Реакция после ее слов была незамедлительной, сначала японец удивленно распахнул медовые глаза, а после стремительного осознания сказанного, казалось, воспрял духом еще сильнее: — Так ты та самая девчонка Майки, о которой тот болтает круглые сутки? Это что же получается… Тебя че, реально зовут Такемитчи?! Хо-о, тогда я должен хорошенько отблагодарить тебя за спасение моего друга! Слышите, парни? Сегодня же пойдем в суши-бар «Татто»! Выпивка за мой счет в честь охуенной Ханагаки! — Я… не пью… — предприняла робкую попытку осадить разбушевавшихся байкеров девушка. — И меня зовут Такемичи, а не Такемитчи. Из жилистых рук Па-чина, судя по радостным восклицаниям бритого блондина о некогда спасенном друге, ее выдернула, как ни странно, стройная светловолосая красавица в школьной форме и с расстегнутой пуговицей на белой рубашке, рядом с которой стоял вздыхающий от бренности бытия Дракен. И понимала она его прекрасно. Ей бы самой оказаться от эпицентра хаоса и разрушений как можно дальше, а не крутиться тут целую жизнь. — Я пойду их успокою, а ты, Эмма, пока последи за Такемитчи, — раздал указания Рюгуджи, перед тем как неохотно направиться к неумолкающему Па-чину. Значит, ее зовут Эмма. Будущая девушка Дракена и сводная сестра Майки, смерть которой будет одним из спусковых крючков для его погружения во тьму. Посмотрев в переливающиеся золотом глаза девушки, Такемичи мягко улыбнулась, подбирая подходящую тему для повседневной беседы, совсем не ожидая, что та начнет первой. Причем предмет для обсуждения выберет весьма многосложный: — Кажется, я вспомнила, где тебя видела, Такемитчи-чан. Бордель Роппонги, да? Юху, а ты довольно рисковая девочка. — Э? — выпучила синие глаза Ханагаки. — Что значит «бордель»? — одновременно с ней задал вопрос непонятно когда подошедший Манджиро, бросая на нее неоднозначный холодный взор с намертво приклеившейся к устам улыбкой. — Повтори. — Ха-ха, забыла, — оценив накалившуюся атмосферу, оперативно сменила Эмма тему. — И разве вам уже не пора? Ребята ждут твоего выступления, Майки. Проходя мимо оцепеневшей от страха Такемичи, Майки несильно сжал ее предательски дрогнувшее запястье, прошептав многообещающее: — Мы еще поговорим об этом. И ушел. Не оглядываясь. ... Такемичи нервно облизнула нижнюю губу, рассеянно приняла извинения убежавшей куда-то Эммы и, глубоко вздохнув, меланхолично подумала о том, что снисхождение глава Токийской Свастики проявить все-таки должен. Только на первый раз. Потом она постарается не попадаться.***
Примечание.
Сёдзё — аниме и манга, рассчитанные на особую целевую аудиторию — девушек в возрасте от 12 до 18 лет. Камика́дзе (яп. 神風 камикадзэ, симпу:, ками — «божество», кадзэ — «ветер») — «божественный ветер», название тайфуна, который дважды, в 1274 и 1281 годах, уничтожил корабли монгольской армады хана Хубилая на подступах к берегам Японии. В середине XX века слово «камикадзе» стало использоваться для обозначения японских пилотов-смертников, появившихся на заключительном этапе войны в Тихом океане. «Камикадзе» — часть более широкого японского термина токкотай, которым обозначали всех добровольцев-смертников (не только лётчиков). Сталкинг (от англ. stalking, произносится «сто́кинг» — преследование) — нежелательное навязчивое внимание к одному человеку со стороны другого человека или группы людей. Сталкинг является формой домогательства и запугивания; как правило, выражается в преследовании жертвы, слежении за ней. Типичное поведение сталкеров включает постоянные телефонные звонки и оскорбления по телефону, посылку нежелательных подарков, выслеживание и шпионаж, нежелательную электронную почту и другие виды оскорблений по Интернету, а также угрозы или запугивающие действия. Анпан — это булочки с начинкой из сладкой пасты из красных бобов адзуки, которая называется «ан». В Японии анпан любят люди всех возрастов.