Muse of California

      Они ехали весь день и всю ночь, остановившись лишь на заправке, чтобы заправить машину и купить в дорогу еды. Пол хотел не только успеть на работу в срок, но доехать с Дэрилом до нужной точки и отвезти пианино. Сначала Полу казалось, что никаких друзей Мерла, ожидающих груз, не существует, но зачем тогда он потратил столько сил, чтобы затолкать пианино в фургон? Ведь можно было просто накидать какого-нибудь мусора для вида.       Вели сменами по несколько часов. Пока один был за рулем – другой отсыпался, постаравшись устроиться на сиденьях настолько удобно, насколько возможно.       Пол поглядывает на Дэрила, завернутого в свое пончо и мирно похрапывающего. Он думает о том, как сложатся их отношения, когда они доберутся до Лос-Анджелеса, и от этого ему хочется сбросить скорость, а иногда – и вовсе остановиться. Ведь, пока не окончилась поездка, они точно будут рядом, связанные необходимостью. Он мотает головой – они все решат в свое время, у них еще есть двое суток. И, что бы ни случилось потом, наслаждаться ими нужно прямо сейчас. Не ставя под угрозу ни свою работу и не подрывая доверие Дэрила.       Пол не включает радио, пусть Дэрил и сказал, что ему совершенно не помешают звуки – ему не привыкать спать и в жутком шуме. При жизни в том районе был выбор – или высыпаться, или не спать месяцами вообще, дожидаясь спокойной ночи без чьих-нибудь разборок по соседству. Полу кажется, что Дэрил еще и поэтому уехал. И вряд ли он жалел. Сейчас, в тишине салона, у него для развлечения есть только фантазия и мысли. Он представлял, как Дэрил гнал свой потрепанный красный пикап в сторону солнца, бесконечно курил и не представлял, как повернется его жизнь и что он однажды въедет в бывшего известного в узких кругах музыканта, ради которого будет готов ограбить магазин.       Пол не замечает, как начинает мурчать себе под нос песню, зазвучавшую в голове:       - I've been thinking and been humming, I've been picking and I've been strumming. Just waiting, waiting on a song…*       А что будет с самим Полом? Он везет гитару обратно домой, понимая, что не сможет завязать с музыкой. Он планировал решить вопрос физическим путем – отдать Музу, тогда, даже если бы у него зачесались руки, ему не на чем было бы играть. И постепенно он бы отвык. Было бы больно лишаться такой близкой подруги, которая поддерживала его во все тяжелые моменты всю жизнь, но он бы в конечном итоге справился. Расстояние бы все решило. Оглядываясь на гитару, размещенную между ним и Дэрилом, Пол думает о том, что рад, что все-таки не расстался с ней. Ему ее вернули. А значит – здесь он решать больше не волен, иначе обидит Дэрила.       Но что ему делать? Он будет расслабляться дома, играя на гитаре. Будет ли он писать песни? Вчера он сочинил одну, по наитию… да, он когда-то признался Дэрилу, что на самом деле не хотел играть для толпы. Только для одного человека песни рождались в его душе сами, против воли. До определенного момента. До обрыва. И до попытки спрыгнуть с этого пути и долгого периода забытья.       До тех пор, пока он не нашел того единственного, кто разбудил в его душе что-то забытое, грустное, уснувшее…       … оно вскинулось, оно вновь забилось жизнью.       - Am I blind or too dumb to see All the sounds surrounding me? I'm just waiting, waiting on a song…       - Конечно ты тупой, - доносится сбоку тихое бормотание. Пол хмыкает и поворачивается – Дэрил, продолжая лежать, смотрит на него и улыбается.       - Я разбудил тебя?       - Не, - он приподнимается и разминает спину, вытягивает вверх руки, и сладко зевает. Дэрил кажется таким теплым и уютным, что Пол хотел бы прямо сейчас прильнуть к нему, завернувшись вдвоем в пончо, соскользнувшее ему на колени, но он не может отпустить руль.       - Выспался?       - На день вперед, - Дэрил, все еще сонными глазами, из которых лучится нежность, продолжает его изучать. И у Пола пропадают те пессимистично повторяющиеся сомнения в том, что они разойдутся, когда их поездка окончится.       Теперь Пол, наконец, может без зазрений совести включить радио и перестать вариться в своих мыслях. Они обсуждают играющие песни, делясь впечатлениями и рассказами о своих первых концертах в жизни.       - Я даже не вспомню названия группы, которая выступала, мне было тринадцать лет. У нас не было билетов, потому что не было денег. Мерл встречался с какой-то девицей, которая работала в тот день на фестивале, поэтому она нас тайком впустила, - рассказывает Дэрил, - правда, я потом потерялся. Вернее – Мерл куда-то свинтил, небось, обжимался с ней за сценой. Поэтому я до самой ночи просидел на улице. Помню, как один из музыкантов спустился и принес мне пиво и хот-дог.       - Играли они что-то из репа? – решает подшутить Пол, вспоминая их встречу и музыкальный выбор Дэрила.       - Если ты про Hollywood Undead, то они не читают реп, окстись.       - Как скажешь, - язвит Пол и становится серьезным, - меня впервые отвели родители. Мне было одиннадцать, но уже тогда я был влюблен в музыку. И это был концерт Дэвида Боуи. Родителям пришлось постараться, чтобы достать билеты. Затем я вновь был на его концерте через три года, это было волшебно, - это были эмоции чистейшего восторга, которые Пол никогда не сможет забыть. Он был частью толпы и, может, поэтому знал, что ей нужно, когда уже сам поднимался на сцену. Знал, куда нужно смотреть, как разогревать и приковывать к себе внимание.       - А на чей концерт ты еще хотел бы попасть? – спрашивает Дэрил.       - К сожалению, большая часть из этих людей мертвы, - грустно усмехается Пол.       Они умолкают на несколько секунд. Пол хочет сказать, что нравящиеся ему музыканты не заканчивали жизнь самоубийством, но у некоторых ее отняли другие люди. В любом случае, тема слишком грустная для обсуждения и создает невольные ассоциации с секретом, который рассказал Дэрилу Пол.       - А почему Алекс не собрал новую группу? Или собрал? – внезапно спрашивает Дэрил.       - Не собрал… - Пол качает головой, - я никогда об этом не задумывался, если честно.       Он никогда и не спрашивал. Хотелось бы почесать собственное эго, выдумав, что без его симпатичной мордашки группе ничего не светило, или что Алекс не смог бы писать песни. Он мог. И он писал. Но почему-то решил не продолжать.       Пол и сейчас не спросил, какие планы есть у Алекса, собирается ли он продолжать, раз отыграл тот концерт в честь открытия клуба. Задумавшись, Пол понимает, что ему все равно. У Алекса давно своя жизнь, не касающаяся его. И, какое бы решение он ни принял, Пол не будет иметь ничего против.       По радио начинает играть The Beatles, и Пол начинает в ритм песни постукивать по рулю.       - Кстати, с удовольствием бы сходил на их концерт, - говорит Пол и не удерживается  от того, чтобы не подпеть своему тезке.       - А что они имеют в виду, когда поют «why don’t we do it in the road»?** – внезапно спрашивает Дэрил.       Пол хмыкает и поворачивается к нему, игриво вздернув бровь. Даже не зная истории, подтолкнувшей музыкантов к созданию этой песни, можно было догадаться из контекста.       - Бля, - выдает Дэрил, вдруг все поняв. И сразу же заливается краской, вероятно, стыдясь также и того, что задал такой глупый вопрос, и плотнее укутывается в пончо, словно замерз.       Пола забавляет, что Дэрил так смутился, хотя у него вроде как не было проблем в этом плане. Хотя они и не говорили об этом, а только занимались…       - Так… ты когда-нибудь делал это в машине? – Пол спрашивает не из вредности и не для того, чтобы посмотреть, насколько сильно Дэрил способен покраснеть и превратится ли он в томат. Ладно-ладно, только слегка. Но им, возможно, стоит поговорить о некоторых аспектах и предпочтениях. Уже поздновато стесняться интимных тем, когда они несколько раз их практиковали.       - Только в ней это в основном и происходило, - Дэрил пожимает плечами, настойчиво отводя взгляд.       - Оу, - теперь черед Пола смущаться, - я только один раз, наверное…       Они провели кучу времени в турах, но никогда не ездили в машине вдвоем, потому с Алексом ничего безумного и не было. И уж тем более с ним не было того безумства (вовсе не секса), которое творилось по пути в Атланту и крепко связало их с Дэрилом.       - Так как насчет сделать остановку на эту ночь? – Пол вздергивает брови.       Дэрил продолжает ерзать на сиденье, глядя вперед на дорогу.       - Почему нет.       Они делает остановку в кэмпинге, чтобы поесть и принять душ, а затем проезжают еще несколько километров и находят симпатичное место, в котором можно остановиться на ночлег. Недалеко от дороги, в окружении нескольких деревьев. Пол останавливает машину, но не выключает музыку – и целую минуту они, молча, смотрят вперед и слушают бодрую незнакомую песню, которая не откладывается в голове. Мимо них больше не проносятся автомобили, а в радиусе нескольких километров вряд ли есть люди. А если и есть – какая разница? Пол разворачивается к Дэрилу практически в тот же момент, что и он, и вжимается в его губы нетерпеливым поцелуем. Они оба этого хотели, но почему-то, после разговора, смутились – еще не привыкли к тому, что могут быть друг с другом откровенными во всем. Дэрил хотел, чтобы он прекратил плести ему херню, и за одной правдой последовала вторая, Полу больше не хотелось врать. И Дэрил в ответ открылся ему. Гитару Пол еще в кэмпинге убрал в кузов, чтобы она в буквальном смысле не встала между ними.       Пол зарывается ладонями в еще слегка влажные волосы Дэрила, не переставая целовать. Ему кажется, что в момент, когда они наедине и без одежды – они чувствуют себя более свободными, чтобы быть искренними, чем когда-либо. Это помогает им сблизиться во всех возможных смыслах, понять, что скрывать что-то не имеет смысла. Пол подрагивает от нетерпения, когда Дэрил стягивает с него футболку, и забирается на его колени, заигрывающее двинув бедрами. Во время пути он старался не думать об этом моменте, чтобы раньше времени не раздразнить и не надумать лишнего, если вдруг по какой-то причине ничего не получится, следовательно – не разочароваться. И сейчас поцелуи напрочь отбивают его способность мыслить. Впрочем, как и каждый раз. Он не слышит играющей музыки, фокусируясь лишь на отрывистом дыхании Дэрила.       Но звук полицейской сирены сложно с чем-то спутать, особенно когда машина проезжает мимо них, явно сбавив скорость, а затем и вовсе тормозит впереди фургона. Пол растерянно оглядывается, зацепившись за плечи Дэрила, чтобы не упасть. Полицейские совершенно точно заметили, чем они тут занимаются, а вернее – пытаются заняться. И почему-то не видят ничего зазорного в том, чтобы их прервать. Но они с Дэрилом не заняты ничем запрещенным! Пол возвращается на сиденье, за руль, поскорее натягивая на себя футболку, чтобы умерить смущение от практически публичного оголения. Когда полицейский подходит к водительской двери, Пол чувствует, что ярлычок, который должен быть на спине футболки, царапает ему шею спереди. Черт.       - Добрый вечер, офицер, - добродушно отзывается Пол, напяливая свою дежурную улыбку, располагающую людей к нему.       - Добрый. Права, пожалуйста, - отвечает мужчина, но не выглядит слишком суровым. Это вселяет некоторую уверенность.       Пол копается в сумке, вытаскивая документы, и протягивает их через окошко. Он, практически не моргая, смотрит на полицейского, словно надеется, что и этот мужчина внезапно может узнать в его лице своего кумира. Но не могло им так повезти. Не могло.       - Можно узнать причину, по которой вы… - «нас остановили». Не остановили. Прервали на самом интересном месте, заставив подавлять чертов стояк. Хотя тут уже даже прилагать усилий не нужно – настроение испорчено.       Мужчина рассматривает документы, свеча на них фонариком, и остается невозмутим.       - Неподалеку ограбили винный магазин. Украли много коробок, - полицейский светит в сторону кузова. Да, судя по описанию краденого, их машина превосходно подходит для перевозки такого количества груза, - можно попросить вас открыть?       - Да, конечно, - кивает Пол, живо вылезая из машины. Он дергает воротник футболки, пытаясь убрать чертов мешающий ярлычок, и направляется к кузову. – Мы перевозим наши старые вещи в новую квартиру. Так что там только пыльный хлам.       - Это я уже буду решать, - бурчит полицейский, следуя за ним       Пусть Пол и знает, что в кузове нет ничего запрещенного, но необъяснимо опасается – вдруг полицейский найдет то, что не нашли те мудаки и они сами? Поверх этого присутствует некоторая нервозность, может, от ожидания немого осуждения за непотребное поведение. Он открывает защелку и поднимает дверь. Вопреки вере в мистическое, которое могло подменить груз, свет фонарика вылавливает лишь пианино. Полицейский вздергивает брови, осматривая его со всех сторон.       - Играете?       - Да, я музыкант, - отвечает Пол, гордо улыбнувшись и предприняв еще одну попытку быть узнанным, - Monroe – может, слышали такую группу.       - Я тоже играл на пианино в детстве, - отвечает полицейский неопределенным тоном. Группа ему явно не знакома, раз он даже бровью не повел. Вероятно, он сосредоточен на расстройстве, что ему не повезло так быстро найти грабителей магазина.       Пол не знает, что ему ответить, поэтому лишь глупо улыбается. Мужчина еще раз осматривает пианино, затем возвращает документы Полу и желает им удачной поездки. И не добавляет ничего двусмысленного. Пол провожает полицейского взглядом, проходя до кабины фургона. Дэрил, не удержавшись, смачно засасывает сигарету, вжавшись в сиденье. Полиция для него – всегда большой стресс, особенно сейчас. Самое главное, что они не спросили его документы и кому принадлежит машина. Пол не забирается обратно в машину, только закидывает права в сумку и идет обратно к кузову. Продолжать то, на чем их прервали, нет настроения. По крайней мере, не так быстро. Он слышит хлопок двери – это Дэрил выбрался на улицу вслед за ним.       Пол думает, что ему не помешало бы успокоиться, а лучше всего для этого помогла бы гитара. Он забирается в кузов с включенным фонариком на телефоне и проходит пару шагов, прежде чем останавливается и поворачивается к пианино. Он никогда особо не учился на нем играть, лишь развлечения ради. Пол открывает крышку и нерешительно касается клавиши, готовясь к тому, насколько фальшиво прозвучит нота. Но она внезапно не режет слух. Пол хмурится, сыграв кусочек гаммы. Если инструмент настроен, то вряд ли он пылился в гараже как рухлядь. Они везут его к какому-то музыканту. Дэрил не сможет ответить на этот вопрос – он сам ничего, кроме адреса, не знает. Пол кладет телефон на верхнюю крышку пианино, касается клавиш другой рукой, и тишина окружающего пространства наполняется робкой мелодией.*** Он и не вспомнил бы название этой композиции, которая начала сама выходить у него из-под пальцев, так гармонично вплетаясь в звуки природы, будто была создана под ее вдохновение. Пол останавливается, внезапно поняв, что именно за мелодию навязало ему подсознание. Вот черт.       - Очень красиво, - произносит Дэрил, когда тишина затягивается на несколько секунд, а Пол продолжает пялиться в полутьме на клавиши, - не знал, что ты и на нем играть умеешь.       - Я не особо умею. У Але… - он осекается, поняв, что постоянно упоминает своего бывшего в разговоре, чем наверняка бесит Дэрила. Но он – его прошлое, которое почему-то до сих пор связано с настоящим. – Моя мама умела играть. Немного учила, но я все-таки выбрал гитару.       - Пиздишь, - резко говорит Дэрил, привалившись к кузову плечом.       Его мама действительно умела играть на пианино, но никогда не учила его, решив не навязываться, чтобы не убить его интерес к музыке. Пол морщит нос. Все-таки ему не удастся обойтись без упоминания Алекса.       - Да. Прости, - обреченно вздыхает он, осторожно закрывая крышку пианино. Он не думал, что его вранье Дэрил теперь будет чувствовать за милю. Так что отнекиваться бесполезно. – У Алекса было пианино. Он умел играть.       И он написал мелодию, которую я только что играл. И которую, блять, почему-то напрочь не могу забыть. Она въелась в память, как обычную, так и мышечную. Пальцы сами безошибочно ее воспроизвели. Он хотел бы забыть, хотел отчаянно, но это невозможно. Даже через несколько лет она снова всплывает в памяти. Хотя Пол понимает, что теперь ему не так больно об этом думать. Может, потому что с Алексом они наконец-то увиделись и отпустили обиды. Жизнь, как игла, споткнувшись на царапине пластинки, наконец-то пошла так, как должна была. Но он слишком много времени потратил на игру в прятки.       Пол берет гитару и садится на край кузова, свесив ноги вниз. Дэрил, докурив, присаживается рядом. Он внимательно смотрит на него, наблюдает, как Пол достает гитару из чехла и любовно проводит ладонью по струнам.       - I saw your scars       But I didn’t ask questions       If it was because of love       Or your fearless, - его голос ломается, когда он на ходу сочиняет песню. Слова приходят ему на ум сами. Пол знает, что Дэрил легко поймет, о ком она.       - You saw my scars       But you don’t know       What’s hidden under them, - у него тоже есть парочка шрамов, от сигарет – на руках, от… в ту ночь он указывал Дэрилу на шрам над губой, но не уточнял, откуда тот появился. А появился по глупости, по пьяни, когда Пол швырнул стакан в стену, не выдержав обвинения в том, что, раз он провел ночь с Аароном, значит, он спал с ним в том самом смысле. Однако швырнул он стакан тогда, когда в номере уже никого не было. Осколок полетел Полу прямо в лицо, и все могло было быть хуже. Пол потом ругал себя за разыгравшиеся нервы и себе же клялся, что больше не будет так срываться на обвинения Алекса, которые вызваны его обидой, и никогда не сделает так, чтобы посторонние видели его срывы. Его глупые срывы. Он не рассказывал Дэрилу об истинной причине их расставания с Алексом, а тот не интересовался. Возможно, представлял, насколько это больная тема. А ранящих и без того предостаточно.       Пол прекращает играть, подняв взгляд на Дэрила.       - Почему ты тогда поцеловал меня? – он не спросил этого утром – голова была занята другими вещами. До того вечера Пол не замечал от Дэрила каких-то знаков, да и вообще  симпатии. Все произошло само. Как и ревность, в которой Дэрил признался ему впоследствии.       - Потому что… - начинает Дэрил и задумчиво жует губу, возвращая себя воспоминаниями в то время и в то место, - ты так увлеченно рассказывал о музыке, о гитаре. Видно, насколько ты сильно влюблен в нее. И это притягивает. Не в музыке дело, я вообще мало в ней смыслю, в том, как играть, какие правила… А в… ну ты… увлечен. И весь светишься. Теперь даже больше, чем прежде.       Речь Дэрила сбивчивая, но у Пола замирает дыхание. Почему тот, кто, как утверждает, далек от музыки, вдруг объяснил ему суть вещей? Пол помнит, как любил Алекса за то, что он был невероятно увлечен, и как его мотивировали успехи Алекса, его музыка. Алекс утверждал, что Пол – его муза, а потому – писал ему песни. А теперь…       - Наверное, я снова влюбился, - улыбается Пол, опуская взгляд, так как смущен смотреть в глаза Дэрила, пусть даже в темноте это и не очень заметно.       - В свою гитару, - продолжает за него Дэрил.       - И не только в нее.       И снова поцелуи, сбитое дыхание, искренность, отраженная в смелых прикосновениях. Искусанные в порыве страсти губы, и какой-то исполнитель по радио на фоне, чья музыка идеально подстраивается под плавные движения тел.****