Ты — мой наркотик

      Прошла почти неделя, Чуя не появлялся в мафии, Дазай звонил ему несколько раз, но Накахара не отвечал. Шатен приезжал к нему домой, но рыжего дома не оказалось, Осаму убедился в этом, так как, открыв отмычкой дверь, проник в квартиру любовника, а выйдя из неё, просто захлопнул дверь.       Дазай переживал о том, что Чуя снова решит покинуть мафию и попрётся в это гребенное агентство, однако рыжий ещё не решил, что ему делать. Он любил свою работу, к тому же в мафии снова была Коё, его любимая наставница и уходить из организации Чуе не очень-то и хотелось, хотя и работать с Осаму было выше его сил. В агентстве ему когда-то нравилось, но идти туда или нет, он пока решить не мог. На самом деле Накахара всё это время просто бухал. Ему было тяжело ото всех этих воспоминаний, которые, как снег на голову, свалились на него в одночасье.       Как-то, сидя в одном из баров Йокогамы, Чуя снова довольно сильно напился и даже не помнил, как добрался домой, а открыв глаза, понял, что находится в квартире Осаму. Как ни странно, плохо ему в этот раз не было, несмотря на огромное количество выпитого спиртного, но алкоголь всё ещё не вышел из его организма. Рядом с Чуей на кровати лежала Скумбрия и Накахара, не удержался от того, чтобы не столкнуть всё ещё спящего шатена пол.       — Ох, — послышалось снизу, от удара об пол, Осаму тут же проснулся. — Какой ты жестокий, шляпка!       — Какой есть, — послышалось в ответ. — Какого хуя я здесь делаю?       — Мне позвонил бармен из того бара, где ты бухал, так как мы с ним хорошо знакомы, и он знает, что ты мой заместитель. Бар закрывался, а ты уснул за барной стойкой, мне пришлось забрать тебя и привезти к себе.       Осаму поднялся с пола, но не рискнул сесть на кровать рядом с рыжиком, опасаясь что снова получит пиздюлей. Чуя поднялся с постели и, пошатываясь, направился в ванную, потому что его всё ещё вело от выпитого алкоголя. Умывшись, он прошёл на кухню и налил себе вина, так как знал, где оно обычно стояло.       — Чууя, хорош бухать, — проговорил Дазай, проходя на кухню вслед за рыжиком.       — Отвали! — Накахара развернулся к Осаму лицом и сделал несколько глотков из бокала. — У тебя забыл спросить, что мне делать.       — Тогда и я с тобой выпью, — решил шатен и налил себе виски в стакан.       — Ты, конечно, можешь выпить, но не со мной, — рыжий забрал бутылку и бокал и прошёл в гостиную, где сел на диван и закурил сигарету, сбрасывая пепел прямо на пол.       — Чууя, ну что ты вытворяешь? — Осаму подошёл к эсперу и поставил пепельницу на стол, после чего сделал несколько глотков из своего стакана, однако Чуя, будто не замечая пепельницу, продолжал упорно стряхивать пепел на пол, на что Осаму лишь тяжело вздохнул и присел рядом с эспером на диван. — Чуя... — снова заговорил шатен, но рыжий его оборвал.       — Просто заткнись, — сказал он. — Я не хочу с тобой разговаривать.       Осаму пожал плечами и замолчал. Он был рад уже тому, что рыжий не набросился на него с кулаками и не ушёл, сразу же, как только проснулся, и хотя сейчас было четыре часа утра, столь раннее время вряд ли бы остановило Накахару.       Выпив несколько бокалов вина, Чуя произнёс:       — Я пойду спать, но только попробуй лечь со мной рядом.       Сказав это, Накахара поднялся с дивана и прошёл в спальню, в которой они раньше с Осаму спали вместе. Однако шатен не прислушался к предупреждению рыжего и, как только тот удобно устроился в постели, прошёл вслед за ним в комнату и прилёг на край кровати.       — Я же тебя предупреждал! — Накахара попытался скинуть Дазая с кровати, но тот, схватив его за руку, утянул Чую следом за собой, и они оба оказались на полу.       Осаму обнял рыжика и поцеловал, Чуя пытался оттолкнуть шатена, но тот держал крепко, продолжая его целовать, прорываясь языком в рот любовника. Накахара заколотил руками по спине шатена, но Дазай не отпускал, а когда его язык покинул рот Чуи, и поцелуй прервался, рыжий зашипел:       — А ну отпусти меня, сволочь!       — Ни за что! Я больше никуда и никогда тебя не отпущу, Чуя. Зачем нам мучать друг друга? Ведь я не могу без тебя, а ты без меня, и тебе это известно. Прости меня, — шептал шатен. — Я был таким идиотом.       — Отвали!       — Нет. — Осаму снова накрыл губы Чуи своими, но рыжик прокусил его губу до крови. Оторвавшись от губ любовника, Осаму сказал: — Можешь кусать сколько угодно, я всё от тебя стерплю, только не гони меня от себя. Ты ведь тоже хочешь меня. Зачем же отказывать себе в удовольствии? Хочешь сегодня быть сверху?       — Нет! — Чуя замотал головой. — Отстань от меня.       — Какой же ты вредный, Чуя. Для того, чтобы наказать меня, ты готов извести и себя.       — Я себя не извожу.       — Изводишь, рыжик. Ты из запоя выйти не можешь неделю. Если бы я был тебе безразличен, разве ты пил бы каждый день? И сейчас я чувствую, что ты меня хочешь, но из вредности, ты говоришь, что это не так.       — Да пошёл ты, Скумбрия! Много ты знаешь!       — Что касается тебя, знаю. Я очень хорошо тебя знаю, и мне известно о чём ты думаешь. Как ты не понимаешь, что ты — моя судьба, а я — твоя. Мы не сможем друг без друга. Ну вспомни, хорошо ли тебе жилось без меня, тот год, до потери памяти?       — Прекрасно жилось. Я был с любимым человеком, и я был счастлив, пока ты не влез и всё не испортил. — Накахара сейчас немного кривил душой, отчасти, он говорил правду, но не совсем. С Акутагавой ему действительно было хорошо, но всё же иногда он возвращался мыслями и к Дазаю. Злость и обида на шатена не позволяла ему признать, что у него просто сердце разрывалось от боли, когда он думал об Осаму. И часто Чуя сам на себя злился за то, что скучает, за то, что так и не смог его забыть, несмотря на то, что Дазай сделал. А сейчас всё было ещё хуже, ведь за эти полгода, что они с Осаму были вместе, когда Чуя потерял память, он снова влюбился в него.       — Я тебе не верю. — Осаму накрыл губы рыжего поцелуем, почувствовав боль, после того как Чуя снова прокусил его губу до крови. Не обращая на боль внимания, шатен углубил поцелуй, чувствуя нарастающее возбуждение своего возлюбленного, хоть тот и не признавал того, что хочет шатена. Наконец, Накахара сдался и всё же ответил на поцелуй. Осаму ослабил объятья, и рыжик смог высвободить руки, оглаживая спину Дазая и прижимая его к себе.       Пальцы шатена быстро справились с пуговицами на рубашке Чуи и, стянув её с него, пробежались по его груди и плечам. Оторвавшись от губ рыжего, Дазай спросил:       — Хочешь быть сверху сегодня?       — Не думаю, что у меня хватит на это сил, — прошептал Накахара и начал расстёгивать пуговицы на рубашке Осаму, одновременно с этим, осыпая его шею поцелуями, а когда рыжий справился с пуговицами, и рубашка улетела в угол комнаты, расстегнул ширинку на брюках любовника и стянул их с него вместе с боксёрами.       — Пойдём на кровать, — предложил Дазай, и Чуя, кивнув, поднялся с пола и плюхнулся на постель, Осаму же, встав на колени, расстегнул ремень на брюках рыжего и стянул их с него, а затем и нижнее бельё.       Коснувшись языком головки возбуждённого члена, Дазай затянул её в рот и начал посасывать, обводя языком по кругу и помогая себе рукой, срывая с губ любовника протяжные стоны. Вытащив из-под подушки смазку, шатен обильно смазал свои пальцы и анус партнёра лубрикантом, после чего протолкнул один из них внутрь парня, выпуская его член изо рта. Добавив к одному пальцу второй, Осаму ввёл пальцы глубже, нащупывая простату, и начал двигать ими интенсивнее, сорвав при этом очередной стон с губ любовника. Вскоре внутри Чуи было уже три пальца, и Накахара задвигал задницей, пытаясь насадиться на них сильнее, чувствуя, как его прошивает дрожь, каждый раз, когда Осаму проталкивал пальцы внутрь него глубже, а иногда проворачивал. Решив, что достаточно растянул партнёра, Дазай вытащил их из него и снова взял в руки смазку.       Поцеловав парня в губы, шатен обильно смазал его анус лубрикантом, а так же свой член и лёг рядом с ним боком, пристроившись сзади, закидывая правую ногу любовника сверху на свои, которые теперь размещались между ногами Чуи. Приставив головку возбуждённого органа к колечку мышц, Осаму толкнулся в рыжего, проникая в него наполовину, а через несколько секунд снова толкнулся в партнёра, входя уже до конца. Чувствуя, как Чуя напрягся, Осаму выждал какое-то время, целуя плечи любимого, его шею и лицо.       — Двигайся, — прошептал Накахара, и Осаму начал толкаться в партнёра, сразу же взяв ускоренный темп.       Чуя стонал и двигал бёдрами навстречу шатену, ощущая, как внизу живота начинает разгораться пламя. Осаму придерживал его за бёдра, всё резче и быстрее вбиваясь в рыжего, проникая в него всё глубже с характерными хлюпающими звуками. Каждый раз, попадая членом по простате, шатен срывал с губ любовника стоны и крики. Положив руку на его член, Осаму обхватил его ладонью и быстро задвигал ею, ощущая близкую разрядку и желая быстрее довести до оргазма партнёра, толкаясь в него всё быстрее и ускоряя темп до невозможного. Тело рыжего прошила дрожь, а затем его накрыло, и он с криками излился в руку Осаму, который, толкнувшись в любовника ещё несколько раз, тоже кончил, не в силах сдерживать стонов.       Выйдя из Чуи и всё ещё тяжело дыша, Дазай притянул его к себе, крепко обнимая и целуя, однако рыжий отстранился от шатена и отполз на другой край кровати.       — Чууя, иди ко мне, — позвал рыжика Осаму, но Накахара не отвечал. Возбуждение прошло, разрядка была получена и теперь прежние тяжёлые мысли одолевали эспера. К тому же он, можно сказать, жалел о том, что произошло; жалел о том, что проявил слабость, снова поддался влиянию Неполноценного. — Чуя, пошли в душ, хватит дуть губы.       — Не хочу. Дай салфетки.       Осаму передал влажные салфетки рыжику, и тот, приведя себя немного в порядок, кинул использованные салфетки на пол, а пачку передал Дазаю и, отвернувшись от него, вскоре уснул.       Проснулся Чуя, когда время перевалило за полдень, шатен спал рядом с ним, обнимая его, и Чуя попытался аккуратно высвободиться из загребущих лап Дазая так, чтобы не разбудить его. Разговаривать ему с Осаму совсем не хотелось, однако шатен открыл глаза и спросил:       — Куда ты?       — Какая тебе разница? Домой, — всё же ответил Чуя, убирая руки наглой скумбрии и переползая через него.       — Ну Чуя.       — Чего ты хочешь? То, что между нами произошло было ошибкой. Этого больше не повторится и не надейся.       — Чуя, ну не будь таким жестоким. Останься и давай попробуем начать всё с начала.       — Всё с начала? — Чуя наклонился, поднимая свою одежду с пола и облачаясь в неё. — Ты видно бредишь.       — Но ты не можешь не признать тот факт, что ты меня любишь и хочешь.       — Вчера я был пьян, а ты снова воспользовался ситуацией, впрочем, как всегда. Просто оставь меня в покое, ты меня уже достал. Не хочу тебя видеть, чёртов Дазай, больше никогда!       — Ты так говоришь, пока мы снова не оказались в постели. Когда окажемся, ты заговоришь по-другому.       — Не окажемся, не надейся, — сказав это, Чуя вышел из комнаты, а затем и из квартиры Дазая.       Накахара по-прежнему не появлялся на работе, однако и в агентство он не пошёл. Всё-таки прошло полгода с тех пор, как Фукудзава ждал его на собеседование, конечно, Чуя мог объяснить ситуацию директору, но ему не хотелось. С Дазаем он тоже не виделся, сняв минку на окраине города, чтобы Осаму его не нашёл, он практически никуда оттуда не выезжал. Несколько раз шатен звонил рыжему, но эспер не отвечал и подумывал о том, чтобы сменить номер, всё-таки его местоположение можно было вычислить, зная номер телефона. А может Дазай уже это сделал, но почему-то не спешил появляться на пороге его дома.       Прошёл месяц. Чуя действительно сменил номер телефона, на всякий случай и снова переехал, не желая рисковать, если Осаму вычислил его по номеру мобильного. А ещё неделю спустя на пороге его дома появилась Озаки.       — Коё? Что ты здесь делаешь и как ты нашла меня? — Чуя удивлённо посмотрел на наставницу.       — Нашла. Для мафии нет ничего невозможного и твой новый номер мы вычислили, но я решила не звонить по телефону, а прийти лично, — ответила Озаки. — Можно войти?       — Конечно, проходи, — пригласил девушку Чуя, отступая в сторону и позволяя ей пройти в квартиру.       Коё сразу прошла в гостиную и расположилась на диване. Накахара пошёл за гостьей и сел рядом с ней.       — Дазай знает, где меня искать? — спросил рыжий.       — Не знаю, может и знал, но... Наверное, сейчас ему не до этого.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Босс пропал.       — Давно?       — Две недели назад.       — Вот как? Он ведь и раньше исчезал, верно?       — Так надолго он никогда не пропадал. Боюсь, что с ним что-то случилось.       — Да, что с ним может случиться? Эта тварь слишком живучая.       — Я бы не была так уверена, в том, что с ним всё в порядке, — возразила Коё. — Мы не смогли найти никаких его следов.       — Ну и при каких обстоятельствах он пропал? — задал вопрос Накахара.       — Он не приехал на работу, хотя должен был. В этот день, ему предстояло подписать очень важный контракт, заключения которого он добился с большим трудом. Дазай вызвал машину с охраной и Акутагаву, чтобы ехать на работу, но они его так и не дождались у подъезда.       — И давно он начал ездить с охраной?       — Около месяца назад. Не дождавшись Дазая возле дома и так и не дозвонившись ему, Акутагава поднялся на этаж босса и выломал дверь в его квартиру. Там был беспорядок, будто кто-то что-то искал, а эксперт, осмотрев замок, сказал, что его открывали отмычкой, причём, взломщик оказался не очень умелым. С боссом точно что-то случилось.       — Невероятно, Коё, мне сложно в это поверить. Ты не думала о том, что он мог разыграть всё это специально?       — Зачем? — взглянув на эспера, поинтересовалась девушка. — Как бы там ни было, Чуя, но ты должен вернуться на работу. Ты его зам и был в курсе всех его дел. Сейчас ты просто необходим мафии.       — Что ж, хорошо, — решил Накахара. — Я выйду на работу, тем более что его там нет. Кабинет и квартиру Дазая осматривали?       — Конечно, но ничего, что могло бы хоть как-то вывести нас на его след мы не нашли.       — В квартире тайник осматривали?       — Какой тайник?       — Значит, вы его не нашли. Что ж, на то он и тайник. Едем к Дазаю на квартиру.       Прибыв домой к шатену, по пути заехав к Коё за ключами от квартиры, так как дверь и замок были заменены на новые, и сразу пройдя на кухню, Чуя сорвал один из подвесных шкафчиков гравитацией. На первый взгляд, на стене, под ним ничего не было, но открыв дверцу другого шкафа, он пошарил в нём рукой, нажав на потайную кнопку-рычаг и что-то щёлкнуло, а затем часть стены, которую скрывал шкаф отъехала в сторону, открывая небольшой сейф. Набрав код на цифровом замке, Чуя открыл дверцу и заглянул внутрь.       В сейфе лежали какие-то документы и ноутбук. Вытащив из тайника всё содержимое, Накахара передал документы Озаки, со словами:       — Изучи их, Коё. Если бы они были не важны, он бы их здесь не хранил.       Сам Чуя, взяв ноутбук, прошёл с ним гостиную и, сев на диван, включил. Накахаре был известен пароль от этого ноута, поэтому со входом в систему проблем не возникло. Просмотрев немногочисленные файлы через специальную программу, Чуя обнаружил одну новую папку, которой раньше не было и спрятана эта папка была среди системных файлов, так просто не увидишь и не найдёшь. К тому же эта папка была запоролена и с доступом к ней у Чуи возникли некоторые проблемы. Название папки содержало в себе его имя и другие символы, не относящиеся к нему непосредственно, поэтому Чуя понял, что папка предназначалась ему. А если так, то он должен был знать пароль или мог его разгадать.       Попробовав вводить по очереди все известные ему пароли, Накахара так и не добился результата. Перебрав несколько значимых для него дат, Чуя, наконец, подобрал нужную. Это была дата из другой жизни, из той, в которой Осаму погиб, та самая, когда состоялась битва с эсперами из Ордена Часовой Башни.       Открыв папку, Накахара обнаружил в ней несколько текстовых файлов и множество фотографий, в основном, незнакомых ему людей, все фотографии были подписаны, на каждой из них было написано какое-то имя и фамилия. Рыжий пролистывал фото, пока его взгляд не остановился на одном из них — брюнете с фиолетовыми глазами в белой шапке ушанке, внизу на фото было написано имя и фамилия этого человека: Фёдор Достоевский.       Конечно, Чуя узнал человека на фото — это был тот самый эспер, который ранил Дазая отравленным ножом. Накахара открыл один из документов под названием: Крысы мёртвого дома1, почти все документы, содержащиеся в этой папке, имели такое же название, но другую нумерацию.       Читая документ, рыжий понял, что это досье на всех членов некой преступной организации под названием: «Крысы мёртвого дома», главой которой был эспер по фамилии Достоевский. В документе описывалась его личность, неординарный ум и способность, при помощи которой Фёдор убивал прикосновением руки к человеку. Всего в организации состояло 28 эсперов и около 500 человек бойцов. На фотографиях, которые Чуя до этого просматривал, были запечатлены все одарённые этой организации. Информации об эсперах было много, и она касалась, в основном, их способностей. Среди Крыс было много сильных одарённых с опасными способностями. Чего стоил один только Тацухико Шибусава, который Чуе, кстати, был знаком, так как они с Дазаем уже имели с ним дело, и Накахара думал, что уничтожил Белого Кирина порчей в тот день, но это оказалось не так. Однако в этой организации не состояло ни одного гравитационного манипулятора, в отличие от Портовой Мафии и Ордена Часовой Башни, и это было огромным плюсом, если мафии придётся столкнуться с Крысами.       — Чуя, что там? — послышался голос Озаки, которая видимо уже изучила документы, переданные ей Накахарой. — Нашёл что-то важное?       — Да, — ответил рыжий. — А у тебя, что?       — Это компромат на некоторых высокопоставленных чиновников и людей из правительства, в том числе на Анго Сакагучи, Сантока Танэду, и на некоторых членов Вооружённого Детективного Агентства. Ещё тут есть флешка, тоже с компроматом, я поверила на своём ноуте.       — Интересно. Пусть компромат остаётся там же, где и был, а мне нужно посидеть ещё в ноутбуке Дазая. Если хочешь, иди, Коё. Я позже приеду в порт.       — Хорошо. Закрой за мной дверь.       Чуя кивнул и пошёл закрывать за Озаки дверь, после того как она положила компромат и флешку обратно в тайник.       Вернувшись к изучению документов об организации Крысы Мёртвого Дома, Чуя так же нашёл информацию о расположении их баз, но не всех. Насколько понял Накахара, где находилось логово самого Достоевского, Дазаю известно не было. И, зная Осаму, он предположил, что его напарник дал себя поймать Достоевскому намеренно, для того, чтобы выяснить где находится это логово. Однако прошло слишком много времени с момента исчезновения босса Портовой Мафии, и его вполне могли убить. От этих мыслей сердце Чуи болезненно сжалось, но он всё же продолжил просматривать документы.       Последний документ, который он открыл имел название, состоящее из одних только цифр и точек. Накахара понял, что это дата, завтрашняя дата. Открыв документ, он прочитал следующее:       "Чуя, если ты читаешь эти строки и если сегодня та самая дата, которая содержится в названии документа, значит ты так и не простил меня и, скорее всего, я уже мёртв. В таком случае, хочу дать тебе совет, как будущему лидеру Портовой Мафии, которым ты станешь после моей смерти. Уничтожь все известные базы крыс, как можно скорее. Я не сделал этого сам, потому что ставил перед собой иную цель. Мне нужно было выйти на логово Достоевского и не вспугнуть его при этом. Поэтому я собираюсь позволить себя захватить. Когда я буду находиться у него в плену, у меня будет немного времени, примерно две недели, он не убьёт меня сразу, так как ему нужна моя способность. За это время, Коё сможет отыскать тебя и по моим расчётам, ты должен успеть, если захочешь, конечно. Если ты примешь решение оставить всё как есть, я пойму, но в этом случае, когда придёт время уничтожить дракона, поручи это дело Верлену, так как спасти от порчи тебя уже, скорее всего, будет некому. Достоевскому понадобится не один год, чтобы восстановить потери, и ты можешь его больше не опасаться. Он не станет обращаться к Ордену Часовой Башни, так как теперь ему предложить этой организации нечего, ведь Книга была уничтожена. У тебя осталась страница, уничтожь её, попроси сделать это Верлена. Достоевский, как-то узнал о ней, и он будет её искать, возможно, попытается похитить. Ордену одной страницы слишком мало, они не пойдут войной на нас из-за неё, а вот Фёдору вполне хватит. Белый Кирин жив, и сейчас он — наша основная цель, его не может уничтожить твоя порча, будь осторожен с ним. Убить его способен только Ацуши, не без помощи Акутагавы и Кёки. Ещё раз прости и, возможно, прощай.                                           Твой Д. "       — Чёрт! — выругался рыжий. — Ну и где искать эту тупую Скумбрию? Ни слова о том, как его найти. Стоп, он дал себя поймать, потому что хотел выяснить, где находится логово Достоевского, значит на тот момент, когда он писал мне это письмо, он не знал, где оно и не мог указать сам мне на его расположение, но как же я тогда смогу его найти? И о каком драконе он говорил? Дата, завтра тот самый день.       Чуя снова перечитал письмо, но ничего нового он из него не узнал.       Обыскав квартиру Дазая, рыжий не нашёл больше никаких подсказок, где искать Скумбрию. Приехав в порт, он обыскал кабинет Осаму, но тоже ничего. Чуя созвал Совет и выступал на нём в роли ИО босса Портовой Мафии. Отдав приказ исполнителям искать Дазая и Достоевского по всей Йокогаме, хотя босса и так искали везде, он созвонился с Анго и назначил с ним встречу. Чуя надеялся, что Сакагучи может быть что-то известно о том, где находится суицидник или Достоевский. Упомянув о письме, Чуя в общих чертах рассказал Анго о его содержимом, опустив некоторые моменты, на что Сакагучи сказал:       — Значит это произойдёт завтра.       — Что произойдёт завтра? — не понял Чуя.       — Ты хочешь найти Дазая? — спросил Сакагучи.       — А для чего ещё я перед тобой тут распинаюсь? — вопросом на вопрос ответил рыжий.       — Я предполагаю для чего Достоевскому нужна его способность. Появление дракона связано с ней, но это так же означает, что Дазай завтра умрёт, тем более учитывая указанную в письме дату.       — Я это и сам понял из письма. Ты можешь сказать мне что-то новое, то, чего я не знаю?       — Увы, но до завтрашнего вечера, вряд ли. Туман укажет, где его искать.       — Шибусава?       — Именно. Но после появления тумана, у всех нас будет слишком мало времени, тем более учитывая, какое действие он оказывает на одарённых. Ты вряд ли сможешь спасти Дазая до появления дракона и при этом не умереть сам от своего же собственного дара.       — Не может быть. Должен быть какой-то выход, иначе он не оставил бы это письмо, ну или его содержимое было бы немного иным.       — Я могу взглянуть на письмо?       — Нет, оно личного характера.       — Из твоих слов я понял, что оно было, скорее, прощальным.       — И да, и нет. Я знаю, что у него есть шанс. Но, как уничтожить и дракона, и Достоевского, и Шибусаву?       — Задействовать сильнейших, но тем, кто пойдёт за Достоевским и Шибусавой, придётся сразиться со своими способностями и, возможно, они умрут. Поскольку ты выполняешь сейчас роль главы организации, Чуя, тебе придётся самому принять решение. Завтра я позвоню тебе, как только мы определим эпицентр тумана.       — Хорошо, я буду ждать.       Весь следующий день Чуя был, как на иголках, он давно решил, кто будет участвовать в битве и распределил роли. В своём письме, Дазай упоминал о том, что Шибусаву может уничтожить только тигр с Акутагавой, что ж, так тому и быть; значит отправит на это задание этих двоих, ещё и Кёку. Снова перечитав письмо Дазая, Чуя пришёл к выводу, что выступить против дракона он должен сам лично. Зная, что Достоевский работает с ядами, рыжий предположил, что он снова попробует отравить Осаму, а тот, зная об этом, просто не мог не подстраховаться. Чуя понимал, что времени у него будет немного, но он должен попробовать спасти шатена, и знал, что шанс у него есть, об этом также было написано в письме, точнее, там дан был на это намёк. Он сможет спасти суицидника, если захочет, именно это прочёл между строк Накахара, поэтому он решил пойти на это дело лично, а не отправлять на него Верлена. Осаму писал в письме, чтобы Чуя поручил это задание Полю, но так же эспер понял, что он должен сделать это, в том случае, если не захочет спасать Дазая, а он хотел. Несмотря ни на что, рыжий решил, что не даст ему умереть. Да, у него была страница, но возвращаться снова в прошлое, рыжий больше не хотел. Ему всё это уже порядком надоело и то, что он уже несколько раз переживал свой девятнадцатый и двадцатый день рождения — тоже. Если в этой реальности кого-то из них двоих ждёт смерть, что ж, так тому и быть. Если умрёт Дазай, то в этом случае, умрёт и Чуя от порчи и, наконец, весь этот кошмар прекратится.       — Двойной суицид, — вслух проговорил рыжий. — Всё, как ты и мечтал когда-то, суицидальный ублюдок! Правда не с прекрасной дамой.       Поразмыслив немного, Чуя решил не задействовать в сражении Верлена, вообще, ни в какой роли. В Портовой Мафии должен был остаться хотя бы один гравитационный манипулятор, иначе организация просто перестанет существовать, её уничтожат. Накахара считал, что Верлен не сможет одолеть свою способность, если она от него отделится, слишком уж его Гивр был силён, он так же не думал, что сам сможет одолеть Арахабаки, если придётся сразиться с ним. Поэтому идти в туман не имело никакого смысла, это было бы чистой воды самоубийством.       Что касается страницы, то Чуя решил уничтожить её собственноручно, когда активирует порчу и будь, что будет.       Вскоре ему позвонил Анго и сказал, что Накахара немедленно должен явиться в МВД.       — Туман уже спущен, Чуя. Нужно торопиться, — объяснил он свой приказной тон, после того как Накахара, явившись в правительственное учреждение, разнёс часть здания и отправил на больничный с десяток сотрудников, которые там работали и врезал самому Анго, не сдержавшись. Хотя, возможно, сделал он всё это не потому, что ему не понравился тон Сакагучи, а из-за того, что довольно сильно перенервничал из-за всей этой ситуации.       — Я и сам это знаю. Видел, — бросил в ответ рыжий.        А минут через двадцать, Чуя был сброшен с правительственного самолёта в том месте, где ему предстояло сразиться с чудовищем.       Сразу же активировав сингулярность, Накахара с грохотом приземлился на крышу одного из небоскрёбов в центральной части Йокогамы, поднимая в воздух обломки здания и куски камней разных размеров, сам поднимаясь на одном из них вверх. Заметив эспера, дракон открыл пасть и изрыгнул в его сторону поток смертоносного пламени. Защищаясь способностью и отбивая от себя языки пламени, сбивая их вниз, будто это были лохмотья старой одежды, Чуя запустил в монстра огромную гравитонную бомбу. Бомба столкнулась с новым потоком пламени, который изрыгнуло чудовище, создав при этом разрушительную волну сингулярности, которой эспер был отброшен вниз.       Быстро придя в себя и снова взлетая вверх, прихватив с собой по пути один из небоскрёбов, Чуя снова оказался напротив морды дракона. Ударив монстра по роже несколько раз небоскрёбом, вынуждая чудовище снова открыть пасть, для того чтобы изрыгнуть новый поток пламени, Повелитель Гравитации запихнул в глотку дракона здание, объятое красным свечением, вместе со страницей, создавая внутри монстра новую волну сингулярности, которая должна была уничтожить и чудовище и страницу. С криком: "Дазай!", Чуя начал падать вниз, оглядываясь по сторонам в поисках Осаму, а вскоре эспер увидел шатена, который парил в воздухе, и Накахара не мог понять, жив он или нет.       Подлетев к Дазаю, Чуя решил не отказывать себе в удовольствии въебать шатена по роже, возможно, в последний раз, что он и сделал, успев заметить, как капсула во рту Осаму после удара раскрылась. Накахара закашлялся кровью, из его глаз, носа, рта и ушей, тоже текла кровь. Порча делала своё дело, и рыжий чувствовал, что ему осталось недолго. Ожидая своей скорой смерти, Чуя снова закашлялся, а затем почувствовал прикосновение ладони к своей щеке и порча сошла на нет.       Кровавые символы, появляющиеся на его лице и теле, во время активации сингулярности, начали исчезать, а глаза приняли нормальный вид.       — Ты верил в меня и использовал Силу? — задал вопрос Осаму рыжему, паря вместе с ним где-то под облаками. — Я сейчас расплачусь.       — Конечно, верил, в твою распроклятую живучесть и изворотливый ум, — ответил Чуя.       — Тебе не кажется, что это слишком жёсткий способ разбудить Белоснежку?       — Ха, сам-то предвидел, что тебе врежут, спрятал во рту противоядие.       После того, как дракон был уничтожен и сингулярность исчезла, эсперы медленно начали падать вниз. Дазай шлёпнулся на задницу, а Чуя уткнулся лицом в его пах.       — Отпусти меня, Дазай! — запротестовал рыжий, пытаясь встать или хотя бы отодвинуться от Осаму подальше.       — Не двигайся, — сказал шатен, прижимая голову рыжего к себе плотнее.       — Что?       — Кажется — туман ещё не рассеялся. Ты уж прости, но в таком состоянии, я не смогу защитить тебя от твоего дара.       — А что, ещё не конец?       — Боюсь — всё только начинается.       — Чёрт возьми! Кажется, я ни одним пальцем не могу пошевелить, — сказав это, Накахара обессиленно упал на колени Дазая и отключился.       — Да, это я предвидел, — проговорил шатен, поглаживая рыжего по голове и радуясь, что он не может сейчас ему за это врезать. — Только вот дальше всё в их руках.       Проснувшись через несколько часов в квартире Осаму, Чуя попытался встать, но всё его тело до сих пор болело, всё-таки порча пробыла в нём довольно долго, и он снова откинулся на подушки, про себя отметив, что шатен переодел его в домашнюю одежду и похоже, что обтёр тело влажными салфетками, пока рыжий был в отключке.       Суицидник опять притащил его к себе домой и наверняка снова планирует затащить в постель. Злость на шатена никуда не делась, несмотря на то, что Накахара, не задумываясь, отправился спасать его жизнь, рискуя своей. Чуя закрыл глаза и отвернулся к стенке, делая вид, что всё ещё спит.       — Чууя, — послышался бесячий голос, а его обладатель прилёг рядом с рыжим на край кровати, обнимая его и притягивая к себе. — Я знаю, что ты не спишь. — Осаму чмокнул рыжего в щёку и продолжил: — Поговори со мной, Чуя.       Развернувшись к Дазаю, Накахара пнул его коленом, пытаясь столкнуть с кровати, однако шатену удалось остаться на постели, а на большее у Чуи попросту сейчас не было сил.       — Отвали! — прошипел рыжий, скидывая с себя руки Осаму и снова отворачиваясь к стене.       — Может хватит уже, шляпка? — Пользуясь тем, что Чуя всё ещё ослаблен после порчи, Дазай обнял его крепче и притянул к себе ближе.       — Нет, не хватит! Почему ты привёз меня к себе домой? Лучше бы там оставил.       — Я не мог оставить тебя там, Достоевский выжил, и он вполне мог прийти туда и сделать с тобой всё, что угодно.       — Значит, они не справились?       — Справились. С Шибусавой, это ведь была их основная задача. Но Фёдор скрылся, насколько мне известно.              — А, что делать с Достоевским дальше?       — Да, что с ним делать? Уничтожим базы крыс, и он надолго исчезнет из Йокогамы, так как вряд ли мы его отыщем. Ты уничтожил страницу?       — Да.       — Хорошо, эта страница никогда не должна была попасть в его руки.       — Вряд ли бы она попала, и я уничтожил её по другой причине.       — И по какой же?       — Чтобы не было соблазна, что-то изменить.       — Вот как? Значит, ты шёл спасать меня, почти не надеясь на успех, применив сингулярность и лишил себя последней возможности, что-то изменить? Почему ты не отправил Верлена, ведь в отличие от тебя, он может останавливать порчу?       — Вряд ли бы Верлен тебя въебал, Скумбрия. А это значит, что ты не принял бы вовремя противоядие.       — Наверное. А теперь скажи мне после этого, что ты меня не любишь.       Чуя снова развернулся к Осаму лицом, так как до этого, он лежал на спине и изучал потолок, посмотрев в карие омуты глаз напротив, рыжий сказал:       — Как ты не понимаешь, что это уже не важно? Я никогда не смогу тебя простить и забыть обо всём. Мы не можем быть вместе.       — Можем, и мы были полгода вместе, пока ты всё не вспомнил. Чууя, а у меня появилась замечательная идея! — радостно сообщил Осаму.       — Боюсь даже спросить, какая.       — Я тут подумал... А может тебе снова память потерять, а Чууя?       — Придурок! — Чуя пнул Дазая ногой в колено, на что тот, только охнул.       — А почему бы и нет? — продолжил шатен, поглаживая рыжего по плечу. — Можно опять из окна выпасть вдвоём. Зато всем снова будет хорошо, по крайней мере тебе и мне точно. Вспомни, как нам было хорошо, Чуя. Ты ведь помнишь? И мы были счастливы вместе.       — Ты совсем идиот? Всё это была лишь иллюзия, выдуманный мир, в котором я жил эти полгода, не подозревая о том, что существует реальность без прикрас.       — Это вовсе не иллюзия. Всё было по-настоящему. И для тебя и для меня. Как ты можешь в этом сомневаться? — Осаму снова притянул рыжего к себе и коснулся его губ лёгким поцелуем, но Чуя оттолкнул его.       — Как я могу сомневаться? Я хорошо тебя знаю, урод! Ты лжец и манипулятор. И ты больше никогда не убедишь меня в обратном.       — Но ты ведь спас меня сегодня, Чуя, рискуя своей жизнью, хотя мог этого и не делать. Мне не надо тебя ни в чём убеждать, ты ведь и сам всё знаешь. Сегодня ты активировал порчу, пытаясь спасти меня, и если бы ты не успел этого сделать, то и сам бы погиб. Ты знал на что идёшь и не спорь, и мне известно, почему ты принял это решение. Хочешь, скажу, если сам не понимаешь?       — Нет, не хочу.       — Потому что, ты знаешь ответ. Ты не сможешь жить без меня, именно поэтому пошёл на этот шаг, и знал, что если не успеешь, то тебе будет уже всё равно, что произойдёт с тобой.       — Это не так. Ты слишком много о себе возомнил. У меня не было и мысли о таком!       — У тебя имелся безопасный вариант, но ты им не воспользовался именно по этой причине.       — Нет, я просто был уверен, что ничем не рискую.       — Враньё! Ты рисковал, причём, время уже шло на секунды. Я понимаю, почему ты не хочешь говорить правду мне, но не ври хотя бы себе.       — Так ты специально придумал весь этот тупой план и написал то дурацкое письмо, чтобы добиться от меня каких-то признаний? Ты просто... Что, хотел двойной суицид совершить?       — Это не я хотел. И я тебя к этому не подталкивал. У тебя был выбор, как поступить и ты его сделал. А почему, ответь лучше сам себе на этот вопрос.       — Да пошёл ты! — Чуя снова пнул шатена, пытаясь столкнуть его на пол и вновь у него ничего не вышло.       — Ай, — непроизвольно айкнул Осаму, когда почувствовал очередной пинок в ногу, а затем следующий и толчок руками, потом всё-таки он оказался на полу.       — Проваливай, Скумбрия!       — Нет, — только и сказал шатен, поднимаясь с пола и снова укладываясь на кровать. — Это наша с тобой постель, и я хочу спать здесь.       Когда Дазай поднимался с пола, он развернулся немного спиной к Чуе, и тот заметил на его футболке на спине красное пятно.       — Что это? — не удержавшись от любопытства, поинтересовался рыжий.       — Где? — задал вопрос шатен, сделав вид, что не понимает, о чём его спрашивал Накахара.       — У тебя на спине, это кровь?       — Может и кровь, — Осаму пожал плечами.       — Повернись, — потребовал рыжий, и сам развернул Дазая к себе спиной. Задрав футболку, и сняв грубо намотанные бинты, он увидел узкую, но глубокую рану, края которой были напухшими и выглядела она скверно. — Ты совсем идиот? Даже не обработал, хочешь от заражения крови сдохнуть?       — Это было бы забавно, — с усмешкой ответил шатен.       — Придурок суицидальный! Неси аптечку. Не для того я тебе жизнь спасал.       Решив не спорить с рыжим, Осаму поднялся с постели и пошёл в ванную за аптечкой, а вернувшись, передал её рыжему. Обработав рану и наложив повязку, Чуя спросил:       — Почему в медпункт не обратился?       — Чууя, ты же знаешь, как я отношусь к врачам, да и рана пустяковая.       — И от меньших ран можно сдохнуть, если не обработать вовремя.       — Не преувеличивай, шляпка, — сказал шатен, положив аптечку на тумбочку и снова лёг рядом с Чуей.       — Чё ты опять здесь примостился? — со злостью глядя на Дазая, спросил рыжий. — Вали отсюда, Скумбрия!       — Нет, я не уйду, и ты меня не выталкаешь, я ведь ранен. — Осаму повернулся на бок и обнял Чую.       — Клешни убрал! — Накахара скинул руку шатена и отодвинулся от него на противоположный край кровати.       Но настырная Скумбрия сдаваться не собиралась, а просунула правую руку под спортивные штаны эспера и сразу залезла в трусы, лаская и без того возбуждённую плоть. Чуя сначала пытался протестовать, отбросить руку, но природа брала своё, он не мог отрицать, что хочет шатена и так было всегда. Дазаю никогда не составляло труда возбудить рыжего, тем более, что его возбуждало само присутствие и близость этого недочеловека. Он мог бороться с Осаму, но не с самим собой и своими желаниями.       — Да-а-зай, — протянул Накахара, поворачиваясь к шатену лицом и глядя в глаза цвета тёмного янтаря.       — Что? — охрипшим от желания голосом спросил Осаму, притягивая к себе рыжика левой рукой, а правой продолжая ласкать его член, чувствуя каким неровным стало дыхание любовника. Шатен поцеловал Чую в ключицу, затем начал осыпать поцелуями его шею, сдвигая вниз чокер и оставляя на ней засос, рыжий откинул голову назад, не в силах сдержать стона. Губы Дазая накрыли его уста, нежно целуя и прорываясь в рот рыжего языком, шатен исследовал уста возлюбленного. Затем провёл ладонью по его щеке, а пальцы Чуи зарылись в каштановую шевелюру, прижимая голову любовника ближе, Накахара отвечал на поцелуй со всей страстью, на которую был способен, чувствуя бешенный ритм своего сердца и сердца парня, который его целовал.       — Ничего, — прошептал Чуя в губы шатена, когда поцелуй закончился.       — Я знаю, что ты устал, — так же в губы любовника прошептал Осаму. — Но я так сильно тебя хочу, ничего не могу с собой поделать. Просто полежишь, я сам всё сделаю.       Руки рыжего заскользили по перебинтованной им самим спине шатена, а губы снова впились в желанные уста партнёра.       Проникнув под футболку Чуи руками, Осаму оглаживал его плечи и грудь, спускаясь поцелуями ниже, целуя грудь и плоский живот, учащённо дыша и с трудом себя сдерживая, чтобы не овладеть любовником немедленно. Накахара просунул руку под шорты и боксёры шатена, сжав твёрдый, пульсирующий член, приспустив крайнюю плоть и проводя большим пальцем по влажной от предэякулята головке. Снова сжав член ладонью, Чуя задвигал рукой, срывая с губ парня протяжные стоны.       Дазай стянул с рыжика штаны вместе с нижним бельём, а Накахара поспешил сделать то же самое. Взяв в руки смазку, Осаму вылил небольшое количество лубриканта на пальцы, смазывая анус партнёра и проникая внутрь него одним пальцем, двигая им внутри, и почти сразу добавляя к первому пальцу второй. Чуя снова застонал, а шатен ускорил движения и вскоре протолкнул внутрь рыжего ещё один палец, всё быстрее двигая ими и срывая новые стоны с губ возлюбленного, который двигал бёдрами, насаживаясь на пальцы сильнее и не в силах был унять дрожь, которая била его тело уже во всю.       Пальцы входили в Чую уже довольно легко, поэтому шатен их вытащил из него и, смазав свой член лубрикантом, приставил его ко входу и медленно вошёл в парня под ним, от чего рыжий снова застонал. Накрыв губы рыжика нежным поцелуем, Осаму выждал немного времени и начал неспеша двигаться в нём, подаваясь назад и толкаясь вперёд, проникая в любовника до конца, постепенно ускоряя темп. Обхватив шатена ногами за бёдра, Чуя интенсивно двигался ему навстречу, желая получить больше, чувствуя, как каждый толчок разжигает внутри пламя, всепоглощающее, дикое и безудержное, в котором, казалось, он может сгореть без остатка и только Осаму мог сейчас помочь ему не погибнуть в этом пожаре. И шатен помогал, ускоряя темп и толкаясь в рыжика всё быстрее и резче, проникая всё глубже с характерными хлюпающими звуками и хлопками тела о тело, не в силах сдерживать стонов и срывая их с губ своего возлюбленного. Крепко удерживая партнёра за бёдра, шатен насаживал его на свой член, каждым своим толчком, заставляя Чую стонать и изгибаться под ним, доводя до безумия, всё сильнее вбивая парня в постель. Вскрикнув, рыжий выгнулся, изливаясь на свой живот, а Осаму в него, кончив одновременно с ним и обессиленно рухнув на своего любовника, тяжело дыша и дрожа всем телом, ощущая дрожь партнёра и его неровное дыхание.       Когда дрожь прошла, Осаму откатился в сторону, обняв любимого и притянув его ближе к себе, поцеловал в губы. Чуя не сопротивлялся, но и не отреагировал на действия шатена, молча уставившись в потолок. Сейчас он ненавидел себя за слабость, за то, что его собственное тело снова предало его, и он не знал, что с этим делать. Рыжий не мог простить шатена, забыть обо всём, что он сделал, но так же Чуя понимал, что не сможет противиться Осаму, не сможет устоять перед ним, и его тело снова его предаст, если шатен будет находиться так близко.       — Я люблю тебя, Чуя, — проговорил Дазай, целуя лицо возлюбленного и положив голову ему на плечо, проводя пальцами по обнажённой груди. — Скажи что-нибудь, не молчи.       — Ненавижу тебя, — тихо произнёс Чуя, а шатен, усмехнувшись, снова накрыл его губы своими.