В кабинет психолога, живо!

      Выйдя из кабинета, Дима и Серёжа попытались узнать у Антона, что случилось, что с его настроением, откуда они знакомы с врачом и откуда в конце концов синяки… Антон просто молчал.       Он не сказал, что расскажет потом, не сказал, что не хочет об этом говорить. Он просто шёл молча до кабинета истории. Даже не зашёл в туалет покурить, хотя хотел перед осмотром.       В кабинет вошли молча. Сели за парты. Антон молчал весь урок, а после него молча пошёл в туалет.       — Антон, да, в конце-то концов, объясни нам, что случилось? — заходя за ним следом, возмущался Серёжа.       — Всë прекрасно.       — Когда у людей всë прекрасно, у них нет космоса синяков по всему телу и они не молчат, а веселятся и общаются.       — Вывод: либо ты не человек, либо не всë в порядке, — продолжил мысль только что вошедший Дима.       — Я не человек.       — Тош, нам обидно, что ты нам не доверяешь. Расскажи нам всë, мы ведь волнуемся, — успокаивающе гладил друга по плечу Позов.       — Ладно, ребят, — убедившись, что в помещении они одни, начал Антон. — Вчера вечером я опять сильно поссорился с родителями и убежал из дома. По дороге был парк, куда я забежал, потому что устал, и там я случайно врезался в Арсения. Он докопался до меня, просил сказать адрес, чтоб отвезти домой. Ну, в итоге он уговорил меня тем, что купит конфетки. Он привёз меня домой, по лицу папы я понял, что он даже не вспомнил, что сын уходил из дома. Я не знаю, что ему сказал Арсений, но после его ухода, отец избил меня под предлогом, что я пожаловался кому-то на семью. И что я попался взрослым, когда сбежал, типа прятаться не умею. Он волновался, что у них Вику заберут. Не о том, что заберут обоих, не о том, что я мог умереть. А о том, что заберут Викусю, он волновался. И когда я увидел Арсения, я понял, что зря пришёл на осмотр, — уже с влажными глазами договорил Шастун.       — Почему ты не пришёл к нам, зачем на улицу? — спросил Серёжа, подходя ближе.       — Я не думал тогда. Даже телефон не взял. Просто выбежал в домашнем, только куртку прихватил. Пойдёмте, у нас последний урок через минуту, — утирая тыльной стороной ладони лицо, сказал Антон.       Они вместе вышли из туалета и направились к следующему кабинету.       Тройка на уроке и звонок. Шастун вышел к ожидающим его друзьям и вместе пошли к раздевалке.       — А к психологу? — остановил его Дима. — Арсений Сергеевич же попросил зайти после уроков.       — П — значит Похуй! Идëмте покурим и домой. — сказал Шастун, надевая куртку.       — А у меня мама яблочный пирог с корицей испекла. Погнали ко мне? — улыбнулся Серёжа.       — Оооо, мой любимый, — захлопал прыгающий Шастун, — конечно пойдëм.       — У меня репетитор. Сразу после него я к вам присоединюсь, — уже выходя из школы, предупредил Дима.       С окна второго этажа на уходящих друзей смотрел Арсений.       Они покурили в парке, рядом со школой. И собрались расходиться по домам.       — Спишемся, ребят, — пожимая друзьям руки, сказал Антон и пошёл в сторону дома.       Дима и Серёжа жили в соседних домах, поэтому им в одну сторону, Антон же ходил один.       В квартире было тихо. Неудивительно. Где они в этот раз? Глупо полагать, что уехали на родительское собрание. Последний раз они там были пять, а то и больше, лет назад. Тогда где? У Вики новое мероприятие? Выступление?       Антон быстро переоделся и выбежал из квартиры. Пирог сам себя не съест.       Мама Серёжи встретила своего постоянного гостя как всегда, с распростёртыми объятиями. Иногда становилось грустно от осознания того, что родители его друзей любят и ждут его гораздо больше, чем собственные.       Но запах любимого пирога отвлекает от грустных мыслей и приглашает на чай.       Мама Серёжи попыталась расспросить о семье. Антон ничего не ответил, сказал лишь, что ничего не изменилось. Спросила, почему Антон так давно не заходил, как дела в школе, какие предметы он хочет сдавать.       Эта женщина очень хорошо знала Антона, почти так же, как его друзья. Он мог ей выговориться в любой момент, посоветоваться.       Дима пришёл через полтора часа. Вместе они так же активно беседовали. Ушли Позов с Шастуном ближе к десяти вечера. Серёжа предлагал им остаться, но у ребят не было с собой школьных предметов.       Дома у Антона снова было тихо. Идя по коридору, он думал, спят они так рано или их до сих пор нет… Он заглянул в комнату родителей. Не увидев их там, он проверил комнату сестры, еë тоже не оказалось на месте.       Шастун решил сделать хотя бы малую часть домашки, чтоб количество двоек увеличивалось не в геометрической, а хотя бы в арифметической прогрессии.       Конечно, лучше сделать всë, чтоб их количество вообще не увеличивалось. Но ведь так впадлу…

***

      Антон уже спал, когда родители вернулись. Отец вошёл в его комнату и громко спросил, спит ли сын. Антон проигнорировал, чтоб старший быстрее ушёл. И это помогло. Не надолго…       Через двадцать минут отец вернулся и крикнул:       — Почему в холодильнике пусто?       — Потому что вы ничего туда не положили. Логично же. — в полудрëме ответил Шастун.       — Не дерзи мне! Ты весь день был дома и не мог ничего приготовить? Родители работают, а ты дома штаны просиживаешь и даже накормить родителей не можешь.       — На работе? Это там вас так напоили? — он очень злился, когда ему не давали спать. Особенно когда это делал пьяный в стельку отец.       — Закрой. Свой. Рот. Это не твоë дело! — Антон проигнорировал, родитель ушëл.

***

      Утро выдалось тяжëлым…       Проспал. Не выспался. Ванна занята. Джинсы в стирке.       Он быстро оделся и выбежал, в надежде успеть на автобус.       Спасибо хорошим водителям, которые ждут, когда видят людей, бегущих за ними. Спасибо, что они есть…       Но Антону такой, к сожалению, не попался в этот раз. Пришлось бежать в школу самому.       Во время звонка он забежал в школу. И через три минуты уже извинялся за опоздание в кабинете биологии. Сел на привычную парту, даже не доставая ничего из рюкзака. Потому что для биологии там, кроме ручки, ничего нет. И положил голову на руки. Тут же к нему повернулись друзья с передней парты. Дима понимающе погладил его по голове. И оба отвернулись обратно. Если Шастун досыпает упущенное время, ему лучше не мешать. К счастью Антона, на уроке его не трогали, учитель не спрашивал, и всë было спокойно.       После второго урока столовая. Антон любил столовку за свои любимые булочки с маком. Пока он шёл на первый этаж, он уже представлял вкус этих пышных горячих булок… Аж слюнки текут.       Как только Антон подошёл к буфетчице, она сразу сказала ему, что последнюю булку забрал новый психолог. Она знает, что кроме этого Шастун ничего не берёт, поэтому, чтобы тот не стоял в очереди, предупредила сразу. Антон расстроился, но кушать хотелось, он ведь не завтракает, поэтому он отстоял очередь, ему пришлось взять сырную и чай.       Мест, куда сесть, в столовой не было. Он почувствовал на себе взгляд, прожигающий спину. Повернувшись, он наткнулся глазами на психолога. Около него было свободное место и Арсений махнул к себе рукой, подзывая Антона.       — Привет. Чего встал, садись. Места ж больше нет.       — Здравствуйте, — он сел напротив.       — Чего не ешь? — доедая последний кусок макового рулета, спросил Арсений.       — Да просто хотел свои любимые булочки, а они кончились. — расстроенно сказал ученик.       — А какие твои любимые? — психолог поднял одну бровь в удивлении и допил остатки чая.       — С маком… — вздохнул чересчур артистично Антон.       — Ой, я, вроде, последние забрал. Прости, не знал.       — Да ничего.       — А почему ты вчера не пришёл? Я тебя ждал, — решил все-таки узнать причину непослушания Попов.       — Да просто мама позвонила, сказала, нужно прийти помочь, — врать Шастун не умел, глупо у него это получалось. Но иначе не мог.       — Сегодня зайдешь?       — Не знаю. Ой, урок скоро, мне идти пора.       — А какой у тебя урок?       — У меня пара по физкультуре.       — А форма где?       — Я сегодня проспал, поэтому забыл. До встречи, — Антон убежал.       Звонок на урок. Замечание в дневник о неготовности. Построение. Стук в дверь.       — Здравствуйте, я новый психолог. Могу я забрать ненадолго Шастуна? — просунув голову в проход, спросил вошедший.       — Здравствуйте. Да хоть на оба урока, он все равно сидеть будет. Какая разница где?! Забирайте.       Антон с неким испугом встал и пошел в другой конец зала. Друзья смотрели ему вслед, Серёжа даже перекрестил в шутку.       До кабинета они дошли молча. Зайдя, Арсений налил Антону зелёный чай с мятой, положил на стол горячую булочку с маком и сел напротив, сложив руки в замок.       — Ну-с, рассказывай. Что случилось?       — Всë прекрасно.       — Когда у людей всë прекрасно, у них нет синяков по всему телу и они выглядят более оживленно, чем ты… Что случилось после того, как я привёл тебя домой? Откуда синяки?       — Это мне интересно, что такого было после того, как вы привели меня домой. Что вы сказали моему отцу? Или что он вам сказал?       — Мне интересно, что было после моего ухода.       — А мне интересны причины того, что было после вашего ухода.       — Ладно. Давай сначала я отвечу на твои вопросы, потом ты на мои? Когда ты ушёл, твой отец спросил чем меня поблагодарить. Я сказал, что нужно просто спросить, как у тебя дела, и обращать на тебя больше внимания.       — Ну, как вы можете наблюдать, он исполнил ваше пожелание. И перед этим спросил, как у меня дела.       — Расскажи подробно что было?       — Вы ушли, он позвал меня. Спросил как дела. Я ответил, что все как обычно, а потом он начал меня спрашивать, что я вам рассказал. Ну и испугался, что у них могут забрать Вику из-за моих якобы жалоб. Всё? Я могу идти?       — Нет. Пей чай, кушай булочку. Скажи, а раньше такое было?       — Нет. Меня не бьют дома. Если бы меня били за косяки, я был бы рад. Потому что это означало бы, что они замечают меня и мои поступки. Вы видели лицо моего папы, когда он увидел меня? Он сначала даже не понял, о каком сыне идет речь. Я не знаю, зачем все это вам говорю… Страшно, конечно, что можете обратиться к родителям, но, может быть, я для этого и рассказываю все это.       — Нет, все приемы у психолога сугубо конфиденциальны. Не волнуйся. Я просто хочу помочь.       — Чем? Чем вы можете мне помочь? Лишить их прав и к себе забрать? Или семью мне найти?       — А как ты воспитывался? В каком возрасте всë началось?       — Родителями естественно. Началось, когда мне было девять. Третий класс.       — Кто тебе помогал разбираться в жизни? Третий класс, с кем ты уроки делал?       — Сам или с друзьями и их родителями. Я не хочу об этом говорить. Я не готов пока вам настолько открыться.       — Хорошо, кушай. У тебя ещё много времени. Может, ты сам о чем-то хочешь поговорить? Может, поиграть во что-то хочешь?       — Расскажите о ваших школьных годах?