Хазин.
За 5 месяцев до начала операции.
- Наше первое правило - никаких личных отношений. Исключение составляют только кровные родственники. - Супер, Майор разрешил инцест! - прокричал кудрявый парень в красной жилетке. - Я бы не стал спать с тобой, даже если бы ты не был моим братом, - без тени злобы ответил ему такой же кудрявый, но более приятный и менее озабоченный мужик. - Ну да, мы ж с тобой как две капли. Трахать себя - это несерьезно. - Правда? А чем ты занимаешься каждый вечер в туалете? - тихо прокомментировала ситуацию милая девушка с аккуратно уложенными светлыми волосами. - Я рассчитывал, что подготовка займёт пять месяцев, а не пять лет, - со сталью в голосе, но при этом пугающе выдержано, сквозь зубы пропел тот самый Майор. - Перейдём к делу? - вежливо предложил он. - Пожалуйста, - тихо и как-то до безумия вкрадчиво позволил мужчина в дальнем углу. Чёрный бадлон с высоким воротником, амулет с волком и крайне грозное ебало задавили все смешки на корню. - Благодарю. Первое правило плавно перетекает во второе. Вы не должны знать имён друг друга. Это больше мое личное требование. Полная анонимность. Я для вас Майор, и вы должны выбрать себе псевдонимы для упрощения коммуникации. - О, а давайте назовёмся по дням недели? - с воодушевлением выкрикнул Кудрявый в Красном. - Нас десять, дебил, - закатил глаза его брат. Странно, но при таком грубом обращении в голосе паренька злобы или даже малейшего раздражения не образовалось. - Тогда, может, месяцы? Чур, я Март, - продолжал парировать тот. - Вот вообще не удивлена, - засмеялась девчонка с жёлтым платочком на шее, - А может, города? «Класс» одобрительно замычал. - Ну ничего, не расстраивайся, ты можешь выбрать Амстердам. Там есть улица Красных Фонарей, - со снисходительной улыбкой, будто бы успокаивая ребёнка, протянула Девчонка-Жёлтый-Платочек в ответ на надутые губы Красной Куртки. - А вот и выберу! - скрестив руки на груди, пробубнил тот. Во взгляде парня, несмотря на позу и интонацию, зарождался восторг. Стало понятно – первое имя выбрано. - Я выбираю Сидней. Амстердам взглянул на брата, задумавшись на пару секунд. Затем, как обычно, не следя за тем, что вылетает из его рта, отметил: -Ну да, не Карелия, но тоже горел. - Хватит, - оборвал Майор, который буквально пару минут назад требовал с ребят сохранять полную анонимность: от имён до рода занятий в прошлом, - У всех остальных есть ровно пять минут на подумать. Я за кофе, - и вышел в коридор. Его терзали сомнения. Он набрал в команду потрясающих профессионалов своего дела. Но по отдельности. Как команда они смотрелись плохо, даже скорее жалко. Каждый шаг вперёд порождал очередной вопрос откатывающий назад. Его затрясло. «Ошибка, ошибка, ошибка!» Он же знал, что рано. Ещё ничего не готово. Он ещё не готов! На плечо сзади опустилась тяжёлая рука. Майор оглянулся. - Петь, не терзай себя, ты сейчас задохнёшься. Голос, будто выплавленный из самого крепкого металла, вернул в реальность. Подступающая к горлу истерика на секунду остановилась. - Олег, мы блять набрали команду ебучих детей! - шепотом выкрикнул Хазин, - С ними даже Пятёрочку грабить идти не серьезно! - Петь, эти дети за жизнь наворовали на дворец в Геленджике. Они профи, даже Амстердам. Ведёт себя как уебок, но ты хоть помнишь, где мы его нашли? - Олег, я боюсь. - Я тоже. Но мы готовы. Осталось подготовить детей. - Детей, - тупо повторил за Олегом Петя. Легче не стало, но под напором чужой уверенности собственная начала возвращаться на место, - Ну что, пойдём обратно тогда? Раздадим посёлкам городского типа пиздюлей, сразу повзрослеют. -Петяяя, - со смехом в голосе протянул Олег, - ты точно с Майором определился? Может всё-таки Суперсука? -Суперсука - это ты. А я Суперзлодей. Бай зэ вей, сам-то себе какое погоняло возьмёшь? Умоляю, выбери Грозный! -Нет, ну вот ты дурак или да? Нужно город, а не описание моей личности, я бы остановился на... - Дамаск? - Алеппо. Хазин взглянул на друга восторженным взглядом. Этот мужик напротив был просто выкован из латуни, броня - не пробить. Голову могли населять тысячи «боюсь», но в глазах Олега всегда будет гореть поддержка. Ошибкой могло стать что угодно, но с командиром он точно не прогадал. Если надо будет - Олег перейдёт к решительным действиям, выбьет дурь, выстрелит в противника. Его ум не затуманит ничто. Ноль эмоций, по чувствам он уходит в минус. И если Олег ещё проявлял своего рода теплоту и заботу по отношению к Хазину, то Алеппо не испытывает даже этого. Они зашли в комнату вместе. Майор прошёл чуть вперёд, хлопком по стене обратив всеобщее внимание в их сторону. - Кстати, поприветствуйте вашего командира на момент, когда меня не будет рядом, - Петя вытянул руку в сторону Олега и продолжил, - Господа, прошу любить и жаловать - Алеппо! Возражений не последовало. Команда приняла своего начальника.2 сентября. 8:45
- Илья! - вскрикнула девчонка, отталкивая загребущую руку своего парня, - Не здесь! - Почему? - удивленно спросил Илья, святая невинность. - Потому что мы на экскурсии, дебил. - Тогда почему ты улыбаешься? – ухмыляясь, спросил тот. - Так, Горюнов! Прекратил лезть к Вере и живо ко мне. Не умеешь себя вести, будешь ходить со мной. - Вот и все, теперь лапай Марину Николаевну, - чуть не засмеявшись в голос, шепнула ему Вера. Экскурсия для первокурсников филфака в самом начале учебного года, да ещё и в Печатный Двор, организовывалась непонятно по какому принципу. Как и все в современном российском образовании. «Для общего развития» - таков был слоган каждого сомнительного мероприятия в рамках системы обучения. Но студентов, большинство из которых вообще не обращало внимания на экскурсовода, это волновало мало. Их больше заботили личные дела. Одни смотрели в телефоны, выбирая время вечернего сеанса в кино, другие переписывались с друзьями в телеграмме. Кто-то в уме прикидывал сумму денег, которую потратят на посвят в ближайшем будущем, кто-то же был полностью поглощен друг другом. Как Илья и Вера. До того как учительница прервала их, ворвавшись в идеальный мир первой влюблённости своим безобразным криком, ни Илья, ни Вера особо с реальностью не взаимодействовали. Не слышали приглушённых криков, доносящихся из подсобного заведения для работников учреждения. Не видели двух девушках в париках и очках, вошедших прямо за их группой. Но время текло. Часы отбили ровно 9:00. Где-то среди безликих Питерских домов зелёные блики электронных часов повторили эту же цифру. Мужчина, сидящий напротив них, прикрыл глаза – то ли от восторга, то ли от волнения. Другой же мужчина, стоявший прямо на пороге чёрного входа Печатного Двора Санкт-Петербурга, нажал на кнопку, изолирующую здание от внешнего мира и тихо шепнул в свою рацию: - Девчат, начинаем концерт. То, что произошло дальше, заметили даже Илья с Верой.Гром.
Трель телефонного звонка будит почти окаменевшее под тяжестью сна тело только с четвертого раза. Смахивая огромной рукой аппарат, что с неприятным и опасным звуком падает на пол со старого табурета, Игорь силой разлепляет заспанные, слегка прослезившееся от поступающего в квартиру утреннего света, глаза и больше на ощупь шарит в поисках источника звуков. Все-таки выудив его из-под дивана, мужчина сжимает между пальцев зеленоватый экран, вглядываясь в контакт звонящего, а когда наконец понимает, кто это, то разочарованно и шумно выдыхает, скидывая ноги на пол. Часы размеренно отстукивают пол одиннадцатого утра – не так уж и много удалось подремать. Подремать, когда ты утопаешь во сне настолько, что глубины Марианской впадины уже не кажутся глубокими и бездонными, как твои собственные чары морфея. - Дядь Федь, я это… - начинает Гром, пытаясь усилием воли собрать мысли в кучу. Голос казался чужим, хрипота почти съедала звуки, не давая нормально разобраться слова, - на счет сегодняшнего ужина. Я, наверное…гхм… не смогу… - Игорек, - тревожно, но спокойно, перебивает Майора Прокопенко, - Ужин отменяется, Игорек. Беда у нас. Гром тут же весь сжимается, подбирается, как натренированная псина перед приказом, а остатки сна теряются на задворках неисполненной мечты выспаться хотя бы раз. - Что случилось? – а у самого в башке ни варианта. Что-то с тетей Леной? Или работа? Очередной насильник? Поджог отделения? Был тут в прошлом году один персонаж… - А ты новости еще не видел, Игорек? - Не, я только проснулся, - безоправдательно пробубнил Гром, почесывая волосы на затылке, теперь торчащие в разные стороны. - Ну так ты включи телевизор то, Игоречек, включи. Мужчина лениво поднялся с нагретого дивана, заставив того скрипнуть ножкой по одной из расшатавшихся половиц. На том конце провода Федор Прокопенко посматривал из черной матовой палатки на камеры липучих телевизионщиков, гадая, попадет ли его физиономия в кадр, при этом терпеливо дожидаясь, когда шумная возня в квартире Игоря прекратиться. Судя по появившемуся неразборчивому голосу диктора, Гром добрался до экрана. С пузатой и немного мерцающей поверхности вещала фигуристая длинноволосая блондинка в костюме, а красная полоса «Срочные новости!» бельмом мелькала перед глазами. - …Захватив более шестидесяти заложников, бандиты забаррикадировались в здании, тем самым заперев себя в ловушку. Однако о их намерениях нам по-прежнему остается ничего не известно. По первоначальной версии преступники хотели вынести из Печатного двора около двухсот миллионов рублей, но встретив сопротивление со стороны правоохранительных органов, резко изменили свои планы, вернувшись в укрытие. Сообщается, что несколько минут назад на место происшествия также прибыла Нацгвардия и Федеральная Служба Безопасности. Предпринимаются попытки ведения переговоров. Воры превратились в группировку террористов. Наш специальный корреспондент Юлия Пчелкина с места событий… Картинка сменяется на фасад светло-коричневого здания, вход к которому оцеплен и перекрыт. Шумно. Девушка с бордовым каре, выделяющимся на фоне черноты и заунывности, передает в микрофон сводку последних минут, нагоняя на случившееся интригу, панику и азарт. Сильный и назойливый ветер задирает полы песочного плаща журналистки, путая когда-то уложенные волосы. Нос покраснел от стояния на холоде. Игорь морщится, увидев бывшую, но неприятные ощущения внутри возникают не от ее вида. - Ничего себе, - протяжно говорит он, снова поднося трубку к уху, - И давно они там сидят? – «Тоже мне - чертики из табакерки». - Да вот уж полтора часа как, Игорек. Сумасшедший дом, - обеспокоенный голос мужчины давит на Игоря. - А мы-то тут причем? Вот пусть федералы и разбираются, - уверенный в своих словах, он невольно представил, как заснет сразу после завершения этого странного разговора, вернув побитый телефон снова на табурет. Сложившаяся ситуация никак не касается ни его, ни гнилого убойника, в котором тот работал. Крупновато для них. Даже слишком. - Да тут нюанс есть один, Игореша, - ласковые коверкания своего имени Гром переваривает усилием воли. Прокопенко не продолжает, заставляя нервничать. Майор невольно начинает тарабанить ногой дробь, пережидая растущее волнение. - Что за нюанс? – шансы на выходной тают быстрее мороженого в жаркий день. - Их главарь не желает вести переговоры без твоего непосредственного участия. Наотрез отказался. Так что, Игореша, приезжай. И как можно скорее. Лучше – незамедлительно. - Ничего не понимаю, - противиться Гром, последней надеждой мечтая отвоевать отдых, - Я же не криминолог и ни в чем подобном не участвовал никогда. Нахера я там нужен?! - Игорь, - посуровел полковник, - сказано, тебя привезти. Значит ты притащишь свой зад сюда. Ты понял? Игорь понял, уставившись обреченными глазами в пузатый телевизор, заметив знакомую низкорослую фигуру полковника в привычной темно-синей форме и с телефоном в руках, прячущего лицо от пары журналистов, неистово пытавшихся прорваться через оцепление к оперативным палаткам. - Все, жду, - коротко закончил Прокопенко, бросив трубку. Человек на экране привычно сводил брови к переносице от недовольства и напряжения, а затем скрылся из виду. Гром, ведомый урчащим животом, мысленно прокладывал свой маршрут до места назначения через известные ему забегаловки. Потертые джинсы небрежно висели на спинке дивана, на который тот покосился печальными обреченными глазами. «Вот ты и поспал, Игорь. Вот тебе и выходные, блять». Пребывая в том же неведении от ситуации, уже через пять минут он спешил в метро. Горячая слойка с курицей исчезла почти мгновенно, и Гром слегка порозовел от прилившего в организм тепла. В другой руке черный кофе с таким количеством сахара, что можно досрочно вписывать мужчине в медкнижку сахарный диабет. Но кофеин уже давно не создавал того эффекта, какой от него требовался. Майор пил его, скорее, по привычке – горечь помогала сосредоточиться, а мозги – работать на автопилоте. Помогало. Во всяком случае до сегодняшнего дня. Неординарность ситуации бодрила без всякого кофеина – когда еще в меланхоличной и жалкой России произойдет что-то подобное? Весь движ, как правило, стягивался в Москву, и побывать свидетелем таких историй не удавалось. Поэтому, скорбя по потерянному отдыху, Игорь все же испытывал мазохистское чувство удовлетворенности, предвкушая какое-то разнообразие в будничной жизни типичного мента. Запихивая в рот вторую слойку, он проталкивается через бесполых ребят у желтой ленты, что стеклоотражателями на шлемах и черной униформой не выражают никаких эмоций. Помахав перед одним из таких существ ксивой, Гром прошел к палатке, занося вместе с собой помимо запаха дешевого кофе еще и холод осеннего воздуха. Внутри, следуя полевым условиям, люди бегло расставляли технику, столы и вещи первой необходимости. Кто-то сразу орудовал принтером, развешивая имеющие данные на основной доске. Несколько человек вовсю работало, погрузившись в экраны компьютеров, не обратив на появившегося гостя никакого внимания. - Я с пиздюками работать не собираюсь! Они бы еще школьника прислали! – кричал высокий худощавый мужчина с выбеленными волосами. Строгий приталенный темно-серый костюм сидел настолько по фигуре, что тонкая талия и фигуристые точеные плечи не могли скрыть внешнюю привлекательность и подтянутость их обладателя. Острый ум и аналитические способности делали из него практически бога. Привычным элементом становилась как всегда расстегнутая на первые две верхние пуговицы рубашка, добавляя вызывающей, самоутверждающей небрежности. Игорь не нуждался в том, чтобы ему представляли главного и, пожалуй, самого востребованного переговорщика во всем Петербурге, да и Ленобласти тоже. Не принадлежав ни к одному подразделению структур, этот товарищ строил карьеру, собирая падающие на него звездочки, выработав приличный послужной список «побед» и заслужив громкую славу. Если вызвали Гречкина, значит, дело действительно дрянь. Тогда еще более непонятно, что тут делает Игорь. Кричал он на Прокопенко, что-то ему втолковывая и постоянно указывая на молодого паренька, что стоял чуть с краю от тех двоих. Его лицо не выглядело старше двадцати пяти, а из-за крупных ярко-выраженных веснушек и вовсе напоминало физиономию студента. - Кирилл, я прошу вас, успокойтесь, - из последних сил сдерживался полковник. Одно дело работать с простыми ребятами у себя в участке, а другое – с элитным составом органов ФСБ: тут и прикрикнуть лишний раз боишься, - Алексей - лучший криминалист. Он еще со времен академии, помню, подавал надежды… - Да мне похуй, кому он там что давал! – нагло перебил Гречкин старшего по званию, совершенно забыв про субординацию, - Не поверю, что никого старше этой малышни не нашлось! Или вы, может быть, забыли, какой уровень безопасности на кону? – угрожающе склонился он. Постоять бы в уголочке да понаблюдать, да времени нет. Гром решил, что если сейчас же не вмешается, придется разнимать ругающихся силой. - Чего шумим? – вразвалочку подошел Майор, стараясь как можно менее измученной улыбкой глянуть на Прокопенко. - О, Игорек! – облегченно выдохнул тот, оборачиваясь на знакомый голос, - Проходи, проходи! Встав в небольшой полукруг, Гром протянул руку блондину. Тот довольно спокойно и небрезгливо пожал ее, делясь крепким мужским рукопожатием. - Гречкин Кирилл Всеволодович, - представился он, - А вы – Гром, да? Наслышан, - и лисья улыбка собеседника немного уколола. - Да, я о вас тоже, - не оставаясь в долгу, парировал Гром, - Семнадцать успешных операций, ни одной провальной. Правда, методы хромают. - Не нам с вами, Игорь, говорить о методах. - А это Макаров Алексей. Криминалист, - поспешил вставить свои пять копеек обеспокоенный зрительным боем двух мужчин Прокопенко. На эту фразу Кирилл Всеволодович показушно закатил глаза, что не осталось без внимания, - А вон, - указал полковник в сторону стола, на котором стояли три внушительных монитора, - Денис. Программист. Черт бы меня побрал, но он гребанный гений. Не отрываясь от бесконечных потоков зашифрованных кодов, тот и не заметил, как вся присутствующая делегация подобралась к нему. - Денис, - позвал Федор Иванович. Но фигура не пошевелилась, погруженная в процесс и защищенная от мира большими наушниками, - Денис! – уже громче. - А! – встрепенулся парень, резко вскакивая, - Да, товарищ полковник! Темно-карие глаза, в которых почти не видать зрачка, бегло осмотрели присутствующих. - Вот, он сейчас как раз пытается систему безопасности здания взломать, чтобы отключить ее, ради возможности открывать парадные двери не только изнутри, но и снаружи, - пояснял Прокопенко для Грома, ибо Кирилл уже слышал это час назад. И за час не изменилось ровным счетом ничего. Титов бился без толку. - Я не знаю, что у них за айтишник, но этот парень просто жжет! – с азартом, прокомментировал он, на что полковник отреагировал крайне негативно: - Ты в игры играешь или взломом занимаешься?! - Взломом! Просто редко встретишь такое мастерство… Я пытаюсь. - Вот и пытайся! Продолжить перепалку снова не получилось; в палатку в сопровождении трех мужчин в такой же форме, что и ребята по периметру, вошла высокая черноволосая женщина – или девушка: по суровому лицу и не определишь. - Боевое подразделение «Альфа-1» прибыло! Ждем дальнейших указаний! – вздернутый подбородок и прямая ладонь у виска. - Вольно, Элюшка, вольно, - мягко ответил полковник, - Вот, ребятушки, познакомьтесь. Командир отряда – Эльвира Мусаева. При всей амуниции в виде бронежилета, оружия и тяжелой формы, Командир все равно выглядел весьма… хрупко. И если Грому хватило ума промолчать, оставив при себе лестные и не очень комментарии, то вот Гречкин на слова не поскупился. - А что, у нас теперь мужики еще и в командиры не идут? Мда, печальная ситуация. На небрежный отрывистый под давлением сложившейся обстановки смех реакция оказалась весьма неожиданной. Через секунду по центру лба блондина красовался начищенный до блеска пистолет, из-за черных перчаток казавшийся продолжением руки девушки. Никто не успел среагировать – настолько слаженным и отработанным получилось движение. - Еще одна сексистсткая шутка из твоего поганого рта, и без члена тут буду не только я. Поедешь на выходные в свой загородный дом с плюс одной дыркой. Ты понял, Майор? – сурово прошипела Эльвира, прищуривая на Кирилла глаза. - Воу, воу, детка, тш-ш, - он вскинул руки, ничуть не дрогнув под холодеющим кожу дулом, - Теперь я вижу, что тебе можно доверять. Мальчик-криминалист и тот, что торчал за мониторами, давно перестали участвовать в беседах, переключившись на новые поступающие данные. Гром осознал, что пока что компашка вырисовывается так себе. Будет чудом, если в погоне за успехом операции, кто-нибудь случайно не прибьет другого. - Жарко тут у вас, - немногословно просипел Игорь, расстроенный остывшим в стаканчике кофе. - И не говори, Игореш. Балаган. Бандиты организованнее, чем мы, ей богу. - Товарищ полковник, не хочу прерывать идиллию, но раз уж Гром здесь, напомню, что до второго звонка осталось меньше пяти минут. Его еще в курс дела ввести нужно. От развратного и неприятного Гречкина остался только сдержанный и профессиональный Кирилл Всеволодович, тревожно поглядывавший за плечо Прокопенко на электронные часы. На том конце провода, перебирая в левой руке между пальцев простой карандаш, сидел третий Майор, но уже ненастоящий, в отличие от двух предыдущих. Улыбаясь в просматриваемые камеры, он восторженно наблюдал, как спешащий через полгорода Игорь на ходу завтракает и как шипит от слишком горячего напитка, обжигая язык. «Черный, три пакетика сахара. Да, с собой». Черт, Гром, какой ты предсказуемый. Петя кладет руку на трубку стационарного телефона, предвкушая первый долгожданный разговор. Через три минуты и сорок семь секунд в палатке раздался трель телефона, и вся раздражающе звенящая волокита с криками тут же прекратилась. Тревога накрыла всех присутствующих без исключения. Напрягся и Гром, словно завороженный, слушая монотонный звук прибора. Гречкин, в своей, видимо, манере, сделал реверанс, чуть поклонившись, мол: «Ну что, барин, прошу, ваш выход». Но холодные льдистые глаза выражали угрозу. Каждый понимал значимость момента. У Игоря давно не дрожали руки: ни при выстрелах, ни при драках, ни в иных стрессовых обстоятельствах. Сейчас же его потряхивало, как от удара током. Гладкая поверхность устройства пугала. - Гром, - коротко сказал он. Задумавшись над вариантами «доброе утро» или, скорее, «вы там не охуели?», мужчина выбрал лаконичность, не придя в голове к единому мнению. - Как официально! Доброе утро, для начала, - шутливую интонацию не перебивал даже треск модераторов, старательно искажавших голос преступника. - Кому доброе, а кому не очень, - осадил Игорь, вспоминая вырванного себя из постели, - Кажется, у вас что-то с голосом или я имею честь разговаривать с роботом? - намекнул он. - Прошу прощения за это! Сами понимаете, профессия обязывает сохранять анонимность, - никто из присутствующих в палатке не знал, как выглядит самодовольный уебок, но почти все смогли четко визуализировать лицо, расплывающееся в улыбке. - Мне, по правде говоря, похуй, - осадил Гром собеседника. В этот момент рядом стоящий Кирилл, и без того напряженный поворотом событий, мысленно запихнул в жопу все пять лет практики ведения переговоров и свое обучение, а также поставил крест на положительном исходе операции. Закрыв лицо ладонью в фэйспалме, он просто отвернулся на Прокопенко, шипя что-то под нос, - Отпустите заложников! - Безусловно. Но пока у меня хорошее настроение, мы можем поболтать. Обсудить условия, так сказать, - а вот это уже наглость. Зубы полицейских начинали скрипеть. - С террористами переговоров не веду. - Может, хотя бы попробуем? Например, что на вас надето, Майор? - С больными извращенцами кстати тоже. - Что вы так сразу! Я своими сексуальными фантазиями на первом свидании не делюсь, - Гром шумно выдохнул, костяшки на руках побелели, - Просто то, во что одет человек, может многое рассказать о его личности. Мне же нужно знать, с кем я разговариваю. «Аргх!» - разозлился Игорь, но в такой ситуации у него не было особого выбора, и он продолжил. - Так вы же сами настаивали на моем участии. Это мне стоит осведомиться: как я могу вас называть? Гречкин молча поддакивал, ощущая правильный настрой и стараясь хотя бы формально подчинить Грома своими наставлениями. - Называйте меня Майор. Меня так все называют. «Да ты смеешься надо мной, сука», - подумал Гром, но вслух сдержанно ответил, перебарывая желание послать человека куда подальше: - Хорошо, Майор. На том конце провода, впервые за разговор, улыбка стала искренней.