Нефритовые стержни и не только

Метка души на его руке была яркой и легко жглась. Соулмейт Гарри был где-то поблизости, и это было бы прекрасно, если бы он не был окружен Пожирателями Смерти в зале пророчеств министерства. Восхитительная Поттеровская удача во всей красе. — Ну же, мистер Поттер, — промурлыкал Люциус Малфой, — отдай нам пророчество, и твои друзья не пострадают. Гарри пришлось прикусить губу, чтобы подавить оскал, угрожающий выползти наружу. Не пострадают? Он давно не слышал такой откровенной лжи. Как будто Пожиратели отпустили бы их отсюда. Все эти маги, пробывшие в Азкабане четырнадцать лет, безумные, темные и жаждущие крови и насилия. Малфой откровенно лгал, не мог же он надеяться удержать всю эту свору в узде. Шар пророчества в его руке был скользким, почти выскальзывал от холодного пота, выступившего на руках Гарри. Краем глаза он заметил, как извивалось тело Невилла, когда Беллатрикс что-то шептала ему на ухо, вдавив острый кончик своей палочки в его шею, почти пустив кровь. Ни одного видимого выхода, не тогда, когда они с Малфоем стоят в центре круга. Том обыграл его в этот раз. — Оно так важно? — спросил Гарри. Он добавил к голосу чуть-чуть испуганного дрожания, именно так, чтобы выглядеть слабым пятнадцатилетним юнцом, боящимся за себя и своих друзей. Чуть больше ужаса в глазах, чтобы удовлетворить темного мага напротив. Забавно, как Малфой, казалось, наслаждался этим. — Не делай этого, Гарри! — закричала Гермиона. — Не отдавай ему пророчество. Пожиратель, державший ее, что-то сделал, и девушка закричала от боли. Ах, должно быть, это круцио. — Насколько оно важно, мистер Малфой? — спросил Гарри, протягивая руку с пророчеством вперед, ладонью вниз. Стекло было тяжело удержать, не так, когда шар оказался только в его пальцах. Малейшее движение Гарри, и пророчество выскользнет. Малфой не успеет его поймать. Угроза или нет, но Том не победит, пока не получит этот шар, не так ли? Боль и потеря в их игре ничего не значили, только цели, к которым они стремились. Если пророчество будет уничтожено, эта победа Гарри. — Вы будете рисковать своими маленькими друзьями ради этого, мистер Поттер? — лицо Люциуса нейтрально, но Гарри чувствует волны непонимания и легкой паники в его магии. Это так неприятно, когда твой противник действует не по твоему плану, игнорирует расставленные ловушки и уловки. Это то что бесит Тома больше всего, то чем наслаждается Гарри. Люциус похоже тоже не в восторге от происходящего. Бедный-бедный лорд Малфой, как сильно ему достанется от Тома, если он провалится? Гарри закатывает глаза. Метка на его запястье продолжает зудеть, и он на мгновение отвлекается от Игры, ему интересно, кто же из них? Гарри на самом деле не нужна родственная душа, он довольно безумен, чтобы плевать на все, что ему не интересно и отвлекает от Игры. Но все же, кто? — Знаете, мистер Малфой, — мурлычет Гарри, пряча за ресницами голодный интерес, — я мог бы обменять его на информацию. Подростки вокруг недоверчиво кричат на него, Пожиратели рычат, пытаясь успокоить своих пленников. Требуется почти минута, чтобы зал погрузился во всю ту же испуганную тишину, что и до этого. Гарри улыбается, невинно и испуганно, мешает собственные эмоции в магии, как камешки в мешочке, показывая любопытным только те, что он хочет. Малфой ведется на это, хотя все равно кажется слишком настороженным, неубежденным. — Что же вы хотите узнать? — спрашивает мужчина, растягивая губы в лживой вежливой улыбке. — Кто из вас мой соулмейт, — скалится Гарри, отмечая как дергается мужчина. Это движение все объясняет, не так ли? Так же, как сузившиеся серые глаза, цепко оглядывающие его с ног до головы оценивая. А ему говорили, что Малфоям плевать на все, кроме денег и рода, что за идиот это сказал? В магии мужчины расцветает боль и смирение, Люциусу нужно всего несколько мгновений, чтобы смириться с тем, что он никогда не будет рядом со своим соулмейтом. Это все решает. Гарри не нравится его ответ, и он разжимает пальцы на пророчестве.