Поженимся?

Девять утра. Замок на двери противно щёлкает, и этот звук эхом разлетается по всей квартире Юнги и Бёль, заставляя девушку подняться с кровати и сонно протереть глаза. Глаза, которые вчера после встречи с Чимином Чхве выплакала докрасна. Мин аккуратно проходит внутрь, но опускает сумку на пол с таким грохотом, будто не ожидал застать девушку дома. — Бёль? — удивляется парень, и по его виду нельзя сказать, что отсутствие, длившееся две ночи, доставило ему дискомфорт. На фоне помятой и невыспавшейся Ханбёль, прислонившейся к дверному косяку, Мин выглядит свежо, опрятно, хотя оно и не удивительно, ведь у Т/И и её родителей, Юнги может чувствовать себя, как дома, брать любую технику, еду и вообще делать, что хочет. — А ты не хочешь меня здесь видеть? — девушка хмурит брови. Она не хочет скандалить, просто слова сами срываются с губ, и тело будоражит от гнева. Больше не на Юнги, а в целом на ситуацию, потому что этим утром стало очевидно: Бёль ужасно плохо без своего парня, а ему в принципе окей. Иначе это просто не объясняется. — Я просто думал, что ты на работе. Юнги со вздохом проходит мимо девушки, не касаясь её даже плечом, хотя проёмы у них в квартире не то чтобы широкие. Парень специально уворачивается, кидает свою пустую сумку на кровать и приближается к шкафу с одеждой, видимо, чтобы взять ещё несколько вещей. — Где ты ночевал? — спрашивает Ханбёль, получая краткое: — У друга. Девушка знает всех друзей Мина, и, если он не называет точного имени, это значит, что так называемый "друг" — никто иной как Т/И, о которой парень просто не хочет лишний раз упоминать при Бёль, чтобы не нарваться на очередной скандал. Юнги вроде бы и не врёт, но от этого не легче. Внутри девушку всё равно гложет горечь от этой странной, но такой очевидной недоговорки, что сердце болезненно сжимается и, кажется, начинает обливаться кровью. — Хах, видимо, я проиграла Чимину сотню тысяч вон, — бормочет себе под нос Чхве, и Мин, не расслышав фразу, переспрашивает, получая в ответ лишь отрицательное покачивание головой. — Ничего. Пак был прав, чёрт возьми, полностью и окончательно. Ханбёль прищуривает глаза, наблюдая за своим парнем, и думает о том, что она не хочет быть брошенной. Лучше самой поставить паузу, а потом решать, стоит ли возобновлять эти непонятные отношения. По крайней мере Бёль не будет выглядеть жалко, если скажет о расставании первой, даже когда на самом деле не желает расходиться. Руки так и чешутся схватить сумку Юнги, закинуть её в шкаф, а самого Мина толкнуть на постель, забравшись сверху. Чхве очень чётко может представить, сколько "аргументов" она может привести в свою пользу, но храбрости не хватает. Страх быть отвергнутой слишком велик, чтобы творить подобное. — Юнги, давай приостановим наши отношения. Парень замирает. Он разжимает пальцы, выпуская из рук свою футболку, а потом разворачивается в сторону Бёль с надеждой увидеть хотя бы долю шутки в её словах, но нет. Девушка серьёзна, как никогда. — Ты... сейчас это... правда хочешь? — Мин настолько в шоке, что даже не может нормально говорить, только тянет фразу отрывками и растерянно хлопает глазами, открывая и закрывая рот, словно рыба, попавшая на сушу и оставшаяся без своей естественной среды обитания. А главная мысль в голове крутится: "За что?" В чём причина такого внезапного конца? Ещё пару дней назад Чхве сама говорила, что слишком любит своего парня и потому не может позволить ему притворяться женихом Т/И, а теперь всё заканчивается так резко. — Правда хочу. Эта пауза для тебя, Юнги, чтобы разобраться с собой и понять, нужны ли вообще тебе отношения со мной, — Бёль произносит слова ровно, холодно, что Мин даже не особо верит, что его Ханбёль не заменили каким-нибудь роботом, пока парня не было дома. Обычно Чхве совсем не такая. Она мягкая и эмоциональная, а сейчас Юнги чувствует только отрешённость и каменное смирение. Он никогда бы не подумал, что девушка так просто может опустить руки. — Конечно, нужны, — Мин делает шаг к Бёль, обхватывает своими ладонями хрупкие девичьи плечи и порывается обнять её, но получает небольшой толчок в грудь, и Чхве отстраняется, отворачиваясь от своего, наверное, уже бывшего парня. — Сейчас я этого не чувствую. Мы не сможем быть вместе, пока на первом месте у тебя будет кто-то ещё. Это просто нечестно, — напоследок Ханбёль говорит словами Чимина, вздрагивая на секунду от осознания, что мысли и слова Пака так глубоко проникли в её разум. Может быть, Чимин просто озвучил вслух то, что девушка и сама себе надумывала глубоко в душе, но боялась признаться. А может быть это что-то вроде гипноза или внушения, поэтому Бёль уже ни в чём не уверена, кроме разрывающего её изнутри желания упасть на постель и разреветься снова. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, малыш... Что-то внутри самого Юнги ломается. Он прекрасно понимает, что противоречит своим словам, всё он знает, и причину слов девушки — в том числе. Просто не хочет считать себя придурком, спровоцировавшим этот разрыв. Всё-таки, физически он Бёль не изменял, однако может быть это не так сильно задело бы Чхве, как моральное предательство. Мин старался всеми силами быть хорошим парнем, совершенно забывая о самом главном — о Ханбёль. Поэтому парень опускает руки вниз, закидывает в сумку то, что первое под руку попадается, и идёт в машину, с усталым вздохом откидывая голову на спинку водительского кресла. Это тяжело. И до ужаса непривычно. Юнги косится на приоткрытый бардачок, из которого выглядывает давно забытая кем-то из друзей пачка дешёвых сигарет. Мин давно бросил эту вредную привычку, но иногда, в моменты тотального эмоционального срыва, так и хочется сжать между зубов мятную кнопку сигаретного фильтра, чтобы её хруст отдался в ушах, а затем черкануть зажигалкой и затянуться отравляющим лёгкие дымом. Чтобы топить себя и убивать никотином, лишь бы забыть о том, что сердце бьётся бешено не просто так. Телефон противно пиликает, оповещая о входящем звонке, и Юнги поднимает устройство перед глазами. На экране высвечивается такое привычное "Т/И", но в этот раз имя подруги не вызывает ничего, кроме злости и желания разбить мобильник ко всем чертям. Мин отключает вызов, дав девушке понять, что его сбросили, и ставит режим "самолёта". Не сейчас. Иначе он просто сорвётся и скажет ей всё, что думает.