Поженимся?

Когда я оглядываюсь на свою жизнь до всего этого балагана с притворством, я понимаю, что закон подлости всё-таки существует. Потому что иначе как можно объяснить это повальное появление нормальных мужчин в моей жизни, когда я только-только решила забить на них огромный болт и притвориться невестой своего лучшего друга? Один коллега, на которого я заглядывалась ещё с самого прихода, начал слать мне какие-то двусмысленные намёки, Тэхён вдруг весь такой классный и внезапный нарисовался, а тут и моя первая любовь вернулась из долгого прибывания за границей. Дождь из мужиков. Просто шквальный ливень я бы сказала. Где вы были раньше, а?! — Ким Сокджин?! — верещу я, стоит старшему улыбнуться мне привычной улыбкой и коротко махнуть рукой. Он всегда так делает, даже несмотря на то, что я всё равно побегу к Джину обниматься, обхватывая его ногами и руками, словно бешеная коала. — Джи-и-и-ин! — "Оппа", не забывай, — по-доброму усмехается парень, пока я повисаю на нём, а Юнги стоит позади со скрещенными перед грудью руками и наблюдает, ожидая своей очереди на приветствие. — Ты так вырос, мелкий. Хотя... не особо. Ким начинает подрагивать от смеха, поэтому я решаю отпустить его, становясь рядом и оглядывая старшего снизу вверх, после чего мы с Юнги в один голос отвечаем: — Да это просто ты шпала. Наши с другом взгляды на мгновение пересекаются, и я прыскаю в кулак со смеху. Он не забыл нашу коронную фразочку, надо же. Только с детства Мин всё-таки тоже очень вытянулся, в отличие от меня, так и оставшейся гномом на фоне этих двоих. Шея от общения с такими столбами, как Ким, если честно, побаливает. — Дуэт ЛиМини, вы вообще не меняетесь, — хохочет Сокджин. — Вы так и не отлипаете друг от дружки в любой удобный момент, или наконец до вас допёрло, что бензин нынче дорогой, и вы успели съехаться? А я и забыла, что мама — это ещё не самый главный шиппер в моей жизни, совсем нет. Вот он, сидит перед нами в ближайшей к дому родителей кофейне и лыбится, сверкая своим заговорческим взглядом. Раньше мы втроём часто играли вместе, и Джин придумал назвать нас семьёй, где он — главный батька, а мы с Юнги — его дети. Сначала было забавно, да и Сокджину нужен был аргумент давления, ведь его оставляли следить за нами чаще, чем рисковали нанимать каких-нибудь нянь по объявлению. В более зрелом возрасте шуточки сменились на то, что мы уже жених и невеста, а это, между прочим, после братско-сестринских отношений вызывало небольшое недоумение. Именно Джин и положил начало тенденции сводничества в нашей семье, и мама подхватила его подколы. Никто тогда даже не догадывался, что на самом деле я была влюблена в этого невероятно красивого оппу, и из-за этого вечные попытки свести меня с Юнги начинали подбешивать. Даже Мину я не сказала о своих чувствах к Сокджину, хотя, я думаю, он подозревал об этом. Последние месяцы перед отъездом старшего Юнги часто старался смыться куда-нибудь, когда Джин приходил в гости, чтобы оставить нас наедине. Или же у него правда был кто-то более интересный, чем мы с Кимом. Кто знает... — А ты что-то слышал об этом, оппа, или просто решил вспомнить молодость? — спрашиваю я непринуждённо. Существует очень большая вероятность, что мама уже рассказала о нашем притворстве всем родственникам и общим знакомым, среди которых и Джину тоже отведено не последнее место. — Я и так молод, мелочь, — хмурится в ответ Ким, тыкая меня обиженно в плечо, и Юнги почему-то недовольно включается в разговор: — Ты чего припёрся из своей Америки? Так тихо было, и тут — на тебе. — Какие мы буки, бе-бе-бе. Чего припёрся? Я, между прочим, совсем ненадолго приехал, могли бы и порадоваться, что нашёл время встретиться с вами, двумя спиногрызами, обеспечившими мне слишком взрослое детство. — Мы рады, Джин-и, — улыбаясь, говорю я, и Юнги хмыкает: — Ну ещё бы, МЫ рады, конечно. Особенно Т/И. После этого друг больше особо не говорил, а мы с Сокджином решили проигнорировать этот странный враждебный настрой парня. Меня больше интересовали его офигительные истории из США, ну и реальная причина приезда Кима обратно на родину. Как оказалось, Джин тут всего на месяц. Оформляет какие-то бумаги в связи с получением наследства от покойной бабушки. Я и не знала, что с ней что-то случилось, потому что с семьёй Кимов мы не то чтобы ладим. Его родственники иногда считали нас с Юнги немного... "не того уровня", что их сын. В какой-то мере может так и есть, ведь Сокджин живёт и работает в штатах, а мы с Мином даже на какие-нибудь Филипины ни разу не ездили. — В любом случае, ещё созвонимся, малыши, — на прощание кидает старший, а после того как дверь кафе за ним закрывается, я резко оборачиваюсь на друга и спрашиваю с укором: — Юнги, ты чего? Совсем не понимаю, что происходит с Мином, я не думала, что они как-то плохо расстались, ведь Сокджина можно понять: он уехал за хорошим коммерческим предложением, ему дали работу модели в штатах, после чего Ким выбился и в актеры. Пока не на первый план, но всё же. Разве на такое стоит обижаться? — Какая псина тебя укусила, что ты такой злющий сегодня? "Это ведь не из-за того, что произошло ночью?.." — спрашиваю сама себя, хотя у меня мысли о случившемся вызывают только смущение, а не гнев. — Никто меня не кусал, просто... — парень прикусывает губу и отводит взгляд, будто действительно понимает, что разозлил меня, и теперь раскаивается. — Сокджин — опасный человек, тебе давно пора это понять. Он сам по себе, прекрасно знает себе цену, а ты опять втрескаешься в него и будешь потом страдать, пока он в Америке спокойно отвисает со своими моделями. — В каком смысле "опять"? — в шоке переспрашиваю я. — Так ты знал, что он нравился мне? Бесит, что Юнги всё знал и не сказал мне. А ещё бесит то, что он сейчас стыдливо прячет взгляд от меня, не решаясь открывать правду. Поэтому я хватаю его за щёку и поворачиваю на себя, краем взгляда улавливая несколько любопытных взглядов, заметивших наши разборки. — Отвечай, Юнги. Почему ты так уверен в своих словах? — Я слышал, как ты записываешь в свой дневник об этом. Чёрт. У меня есть тупая привычка бормотать себе под нос то, что я пишу. Ну, с другой стороны, сама виновата. Не надо было оставлять друга у себя с ночёвкой, а потом начинать строчить личные записи в этой же комнате. — У тебя такой слух хороший, жаль будет оторвать тебе уши за всё это, — бормочу я, отпуская парня и думая, что он всё же не прав. Я больше не та маленькая дурочка, которая не понимает, кто такой Ким Сокджин. Больше я на его идеальное личико и манеры принца из сказки не поведусь. Стоило мне только произнести про себя эту воинственную речь, как в кармане раздаётся вибрация. Сообщение от Джина. "Не хочешь поехать со мной в штаты, когда придёт время возвращаться?" Что?!