Поженимся?

Поехать в другую страну с едва знакомым парнем и остаться там, если с работой всё действительно сложится? Звучит безумно, а я просто взяла и подписалась на это, попросив Сокджина и правда всё устроить. До отъезда оставался месяц, но Тэхён предложил поехать пораньше. Расслабиться, проехаться по США, почувствоваться этой иной атмосферой, что царит в воздухе, потому, как сказал Ким, она там совершенно другая. Не удивительно, что Тэ уже бывал за границей, и наше небольшое путешествие совсем не помешает его работе. Парень обещал взять отпуск на время нашего приключения, а потом он может работать удалённо или же вернуться обратно в Корею при необходимости. Ради меня ещё никто не менял свою жизнь так кардинально, и это, безусловно, польстило мне. Даже если для самого Тэхёна подобное было обычным делом... в душе так трепетало и теплело от одной только мысли. Я начала предвкушать эту поездку сразу же, как дала на неё согласие, поэтому совершенно не жалею о своём решении. Ровно до того момента, как возвращаюсь домой... — Привет, малышка, — улыбается мама, когда я вхожу на кухню. Я в ответ приветствую родителей, а Юнги подрывается с места и вдруг целует меня в щёку, будто скучавший муж, весь день ждавший дома. Он приобнимает меня за плечи, совершенно вводя в ступор и полное непонимание ситуации. Что происходит? — С возвращением, — говорит Мин, приближаясь к моему уху и едва слышно добавляя: — Сегодня годовщина свадьбы твоих родителей. Ты знала? Я, вот, нет. Твою мать... забыла. Вообще-то такие даты должны в первую очередь сами участники, разве нет? Боже, мне нужна напоминалка, но... это же не повод, по которому Юнги сегодня такой любвеобильный. — А ещё меня весь вечер допрашивают, — добавляет парень быстро, тут же отворачиваясь к накрытому чересчур шикарно для обычного дня столу и отодвигая соседний стул для меня. Ну теперь понятно. Мне надо будет ещё послушать тот бред, что друг нагородил в попытке прикрыть мою задницу, и запомнить его на всякий случай. Ненавижу врать, только почему-то иначе пока не получается. — С годовщиной вас, — поднимая бокал, поздравляю родителей, после чего они чокаются своими, и мама с ехидной улыбочкой на лице выдает: — Было бы здорово, если бы мы скоро праздновали и вашу помолвку, да, дорогой? Мы с Юнги одновременно давимся шампанским. — Кх, — алкоголь чуть ли носом не идёт, а Мин около меня пытается откашляться так сильно, что мне приходится похлопать его по спине. Рука сама собой остаётся на спине друга, продолжая поглаживать его для большего спокойствия, и я понимаю, что воевать с родителями придётся самой. — Я же говорила о том, что мы ещё не собираемся, — строго произношу я, зыркая в мамину сторону. Она хоть и улыбается невинно, хлопая глазками, я знаю: это дьявол, который пытается сделать всё, чтобы я вышла замуж до заветного срока. Иногда мне назло хочется поставить этот чёртов штамп ровно в тридцать лет и один день. Проверить, исправно ли проклятье работает. Вдруг, оно забыло о нашей семье в принципе, так как все женщины в последнее время выходят замуж слишком рано? — Ты так говоришь, милая, будто есть вероятность, что вы расстанетесь. — Все могут расстаться, мы же не в сказке. Я стараюсь не срываться, отчего тон кажется вообще холодным. Не хотелось портить праздник этим скандалом, а Юнги начинает смотреть на меня с таким удивлением, что я решаю перебить предыдущую тему новой: — Один знакомый предложил мне уехать в штаты и работать там. Не думаю, что в ближайшие полгода вообще стоит думать о чём-то вроде свадьбы. Это слишком хорошая перспектива, чтобы её просто так упускать. — Т/И... — шокировано раздаётся рядом, и я по одному только взгляду понимаю, как много мне хочет сказать Юнги. Он явно не ожидал это услышать, и я чувствую себя дрянью. Такой сукой, что противно от самой же себя. Я устроила этот спектакль. Я поссорила друга с его девушкой. Я дала родителям ложные надежды, которые никогда уже, наверное, не оправдаются. И это я теперь просто сваливаю в закат, бросая всех своих близких здесь, взваливая на них эту ношу, которую сама не вывезла. Ужасно. И дочь я хреновая, и подруга так себе. — Выходи замуж, Т/И, и едь, куда пожелаешь, я тебе уже говорила, сколько это значит для нашей семьи, — отвечает мама спокойно, хотя пальцы её заметно дрожат, выдавая всё напряжение. Отец пытается что-то сказать ей, а Юнги кладёт руку на моё колено, спрятанное под скатертью, и резко выпаливает: — Т/И, давай поженимся. С моих губ чуть ли не срывается резкое: "Нет!", однако я прикусываю язык и замираю в шоке, не зная, как реагировать. Мин смотрит так, будто я должна согласиться, но мы ничего такого не обговаривали, а в моей голове с недавнего времени появилась мысль о том, что я смогу выйти замуж не из-за чьего-то давления, а по любви. Ну или за все мои косяки карма и семейное проклятье наградят меня пожизненным одиночеством. Что в целом не так уж и плохо, если сравнивать с новым влипанием в неприятности. И затягиванием туда же Юнги. Пальцы Мина многозначительно сжимаются у меня на колене, и взгляд у друга такой пронзительно-решительный, что я уже просто не могу ответить "нет". Сама же свои слова вспоминаю и повторяю про себя: "Это просто штамп в паспорте, ничего такого..." А потому что-то внутри подсказывает согласиться. Не обязательно же сию секунду лететь в ЗАГС и обмениваться кольцами. Так что я сглатываю ком, вставший поперёк горла, и киваю, произнося тихое: — Хорошо. Мама бросается ко мне с Юнги со слезами на глазах, начинает тискать нас в объятьях, зовёт отца присоединиться, и в итоге с ужина мы выходим не столько пьяные, сколько помятые от кучи обнимашек. У Юнги даже щека становится красной, потому что мама была ближе к нему и не могла перестать трепать парня за щёчки, приговаривая о том, чтобы он кушал больше. Типичная мама, только нам теперь что с этим делать? — Юнги... — зову я Мина, поворачиваясь к нему. Он лежит рядом на кровати, тоже довольно вымотанный морально, но всё равно находит силы лечь на бок и вопросительно промычать. — Это что за нахрен был? Какое "поженимся"? — Рано или поздно пришлось бы, ты знаешь свою мать, — вздыхает удручённо он в ответ. — Она около часа пытала меня, насколько же я тебя люблю, почему мы вдруг сошлись, когда собираемся жениться и прочее... На секунду, кажется, моё сердце бухнулось и с громким гулом упало куда-то в пятки, как только прозвучало это банальное "я тебя люблю", пусть даже и в контексте. Я бы с удовольствием послушала, "насколько" глубоки чувства друга, или... нет, пожалуй, иногда лучше не знать. Фальшивые слова имеют свойства укладываться в голове, если ты хочешь слышать именно их. И там уже совсем не важно, правда это или нет. — Если, как ты и говорила, дело в штампе, чёрт с ним. С Бёль я всё равно расстался. И тут я сама вспоминаю о девушке. И заодно о Пак Чимине, который тоже провалился сквозь землю, стоило Юнги расстаться с Ханбёль. Неужто причина странных появлений Чимина рядом со мной крылась в маленькой и невинной Чхве? Не она же его подсылала в самом-то деле... — Она не связывалась с тобой? — в ответ только отрицательное качание головой и тяжкий вздох. — А ты с ней пытался? — Я не скучаю по ней, — вдруг признаётся Юнги, и я вижу, что ему самому странно такое произносить. Ладонь сама тянется навстречу другу, и я накрываю его пальцы своими, спокойно поглаживая, будто пытаюсь без слов утешить. — Это странно, но то ли у меня так много работы, то ли... нет тех сильных чувств. Знаешь, как бывает? Ты думаешь, что любишь человека, а потом что-то тухнет внутри. — Знаю, — понимающе киваю я. Так было всегда, когда я начинала отношения на учёбе или первой работе. Сначала всё прекрасно, а затем не то. Розовая пелена влюблённости спадает слишком быстро, хотя Бёль с Юнги была довольно большое количество времени. Я даже в какой-то момент решила, что это уже навсегда. — Но вам всё равно лучше поговорить и честно разобраться во всём. Ты же понимаешь, что эти слова должен не мне говорить, а Бёль? — Конечно, понимаю. А... ты и правда собираешься в США? — сжимая, скорее всего, на автомате, мои ладони, спрашивает Юнги. Его тёмные зрачки поблёскивают в свете луны так прекрасно, что я не могу отвести взгляд, и киваю, не отрывая глаз. — Только не говори мне, что Сокджин заманил. — Не совсем. Но это такая хорошая возможность. Я надеюсь, что Мин поймёт меня. И не станет отговаривать. Потому что я на его месте стала бы, и в итоге сомнения одержат надо мной верх. Порыв пройдёт, а его место займут ощущение надёжности и предчувствие тоски по дому. — Не сомневаюсь, что возможность хорошая. Если у тебя будут проблемы, ты можешь всегда позвонить мне. Один мой знакомый ещё со времён универа сейчас работает в США, я до сих пор держу с ним контакт. — Это который Рэп Мон? — усмехаюсь я, вспоминая того странного на вид паренька, больше напоминающего панка. Сейчас, насколько мне известно, он совсем другой. То ли остепенился, то ли просто бросил юношеские замашки и нашёл хорошую работу. — Ага, он самый. Я буду присматривать за тобой даже через океан, ясно тебе? — Юнги, ты сказал, что по Бёль уже не скучаешь, а... по мне будешь скучать? — я сжимаю губы в тонкую полоску, потому что приходит осознание: если я уеду, мы ещё долго не увидимся. Вполне вероятно, что больше никогда. Мин почему-то начинает смеяться, притягивает меня к себе, как мы часто лежали в детстве, и чмокает слабо в макушку, сжимая объятья. — Конечно, дурочка. Не забывай, ты свалишь из страны со штампом о том, что ты моя жена. Даже если захочешь смыться от меня, не получится. — Кстати, мыться... Юнги, нам бы в душ. Просто водой после определённого времени лучше не шуметь, а скоро родители лягут спать. На губах Мина растягивается ехидная улыбка, и он произносит со смешком: — Ну что, вместе? — Ну да, конечно, — усмехаюсь в ответ я, отпихивая Юнги от себя и направляясь к выходу, пока он тоже поднимается и дует обиженную моську со словами: — Я так-то почти твой муж. — Пойди пожри груш! — ору я уже у двери в ванную, захлопывая её за собой.