Поженимся?

Корпоратив. Что может быть хуже, если я и так собираюсь уезжать в другую страну, оставив работу в этой компании позади? В голове и без этих рабочих пьянок куча мыслей относительно моего ближайшего будущего, тонна сомнений и страхов, и это ещё не говоря о поведении Юнги, которое слишком беспокоит меня в последнее время. Мне кажется, или он и правда стал выглядеть слишком несчастным. С того момента как я начала всё это притворство, Мину всё хуже и хуже, и мне стыдно за все неудобства, образовавшиеся недавно. Самое ужасное, что Юнги ничего не говорит мне об этом. Лучше бы он злился, но нет. Спокоен, как змея, пригревшаяся на летнем солнышке. Только сегодня его идеальная моська дала сбой: мой лучший друг вернулся домой просто никакой, взял куртку и уехал в неизвестном направлении, пробурчав что-то про позднее возвращение. Не то чтобы я волнуюсь, но... Кого я обманываю? Я волнуюсь. — Т/И, ты будешь пить? — хмельной голос выдёргивает меня из омута размышлений, словно спасатель, вытаскивающий утопающего из воды, и я не сразу понимаю, откуда исходит этот странный звук. — Т/И? — Нет, спасибо, — улыбаюсь я в ответ на вопрос коллеги, а затем отмахиваюсь ладонью и поворачиваюсь в сторону сцены, у которой во всю веселится компания остальных работников. Картина передо мной открывается не самая приятная: начальник, уже совсем напившийся в дрова, подначивает девушек танцевать с ним, исподтишка полапавает секретаршу, хотя та, видимо, не особо против, да и все понимают, что боссу ничего за это не будет. Любой, кто посмеет хоть что-то предъявить, рискует быть уволенным, только вот мне уже совсем плевать. И так увольняться через пару дней. Никто ещё не знает, но, видимо, мой мозг решил ускорить процесс увольнения. "Чтобы дышалось легче, чтобы не было варианта струсить в последний момент перед поездкой в США и остаться, я просто разрушу все пути отступления", — проскакивает в голове. Может быть, это и к лучшему. Поэтому я подхватываю со стола бокал шампанского, выпиваю его залпом и уверенной походкой отправляюсь к наглому извращенцу. "В крайнем случае спишу всё на алкоголь", — про себя успокаиваю ускоряющее темп сердце, а потом понимаю, что даже врать при этом не стану. Стоит мне хоть немного выпить, так искренность начинает сыпаться во все стороны, и этот раз просто не стал исключением. — Если вы наш руководитель, то и ведите себя достойно, — я дёргаю мужчину за плечо и разворачиваю его в противоположную от секретарши сторону, только вот он не удерживается на ногах и падает, даже не успев и пикнуть. Увесистое тело мужчины цепляет шторы, закрывающие пространство за сценой, и те обрываются вместе с креплением, смачно приземлившимся на голову моему (уже, наверное, точно бывшему) начальнику. Ну твою мать. — Т/И! Ты что делаешь?! — кричит кто-то из сотрудников, однако слышал мои слова явно только босс, поэтому я сама начинаю покачиваться и делаю вид убитой в хлам пьянчуги, неловко улыбаясь. — Я хотела пригласить его на тане-е-ец, — боже, чувствую себя полной дурой, разыгрывая кривоногую и пьяную, но коллега понимающе кивает и как-то снисходительно даже смотрит на меня сверху вниз, подхватывая за плечи и уводя в сторону, пока нашего начальника поднимают и приводят в чувства другие парни. Стоит нам оказаться в коридоре, я почему-то начинаю чувствовать неладное, хотя чего бы мне бояться? Это же всего лишь... — Хосок-и, ты куда меня тащишь, м? — я всё ещё играю в пьяную, но уверенно бреду по тёмному коридорчику, направляясь вместе с коллегой прямо до выхода, где уже каким-то магическим образом оказывается такси. Чон не отвечает мне, пока мы оба не оказываемся в тёплом салоне, где кроме нас есть только водитель, вальяжно приоткрывший окошко перегородки для получения направления. — Говори свой адрес, Т/И, тебе лучше поехать домой, — шепчет Хосок, обжигая кожу моей шеи слишком горячим дыханием, и я называю адрес родителей, словно в бреду. Шампанское наконец дошло до головы и немного затуманило разум, а я вдруг застываю, вспоминая давний вечер, что я провела как-то похоже. Такси, заднее сиденье, спрятанное за перегородкой и огни ночного города, что мелькали за окном, пока мы ехали вот так, обнимаясь, только не с Чоном. Я не помню лицо того парня отчётливо, лишь обрывками ощущений, которые захватили меня с головой, стоило его губам накрыть мои, а затем тут же отстраниться, прошептав тихо что-то похожее на извинения. Я бы и дальше ломала себе голову, кто же так засел в тени моих воспоминаний, однако Хосок дёргает меня за плечо и тянет наружу, помогая ровно встать. — Приехали, — говорит мужчина, оглядывая здание. — Сама до квартиры дойдёшь? — Дойду, — киваю я и не успеваю одёрнуть коллегу, чтобы отдать ему деньги за такси или спросить об оплате, как он уже хлопает дверью автомобиля. Даже на просьбу позаботиться об оставшихся на корпоративе девушках не хватило времени. Чон скрылся так же быстро, как и появился несколько минут назад у сцены — в общем он всегда такой, и моей ошибкой было думать, что Хосок со странностями. Он просто... тихий? Меня впереди ждут только дом, милый дом, очередная мозгоклюйка от родителей и... Поднимая взгляд на окно своей комнаты, я понимаю, что там не горит свет. На часах уже почти полночь, а Юнги вряд ли успел вернуться. Может, нам и не стоит возвращаться вместе, чтобы родители ещё больше не были озабочены вопросом наших отношений. Будем делать, как давно женатая пара — жить вместе, но в то же время и отдельно. — Да, вот так и надо, — говорю я сама себе ободряюще, а затем аккуратно поднимаюсь по лестнице. Очень больших трудов мне стоило не свалиться по дороге, но что поделаешь, не умеешь пить — не берись. Лучше бы мне уснуть до того, как Мин вернётся... ...думала я, пока не распахнула двери своей комнаты, где на кровати меня уже ждала нагло развалившаяся тушка друга. — Эй, твоё место — коврик, забыл? — подойдя к нему, я толкаю парня в плечо, только вот выходит как-то через задницу. Юнги поворачивается, а я в итоге, потеряв опору, просто плюхаюсь на него сверху, больно пизданувшись коленкой о край кровати. — Айщ! — Ты чего, пьяная? — недовольно басит Юнги из темноты, и я смотрю туда, где по идее должно быть его лицо, но вижу лишь едва заметный блеск в тёмных зрачках и чувствую стойкий запах какого-то крепкого алкоголя, что намного сильнее моего несчастного шампусика. — А ты чего пьяный? — и я даже почти не спрашиваю о его состоянии, потому что точно уверена: друг подался сегодня в запой. Осталось только узнать причины. Или я всё же не хочу ничего знать. Знать и напоминать Мину о его внутренних демонах, с которыми он уже давно борется, думая, что я не вижу. — Ай, ладно, можешь не отвечать, но с какой стати ты завалился на мою постель? В воздухе повисает тишина, как только заканчивается шуршание моей одежды об одеяло. Я ложусь рядом с парнем, постепенно стягивая лишнюю одежду, которая будто давит на тело и не даёт спокойно дышать. Организму вдруг становится слишком жарко и в то же время спокойно, словно так и должно быть. По крайней мере, выяснять всё на повышенных тонах мне не хочется. — Мне было холодно на полу, — отвечает Юнги. Вот так просто. Вообще мне и не стоило надеяться на что-то другое, это же Мин. Мой лучший друг, так ведь? — А, ясно, наверное, родители отключили подогрев полов. Мне попросить их включить? — я даже успеваю подняться с лежачего положения в сидячее, но рука Юнги звонко хватает мою, и парень тянет обратно. — Ничего, подожду до завтра. Ничего же не будет, если мы на одну ночь и правда притворимся парой. Если бы я была чуть более пьяной, то этот хриплый тон мог бы заставить меня отбросить все сомнения и поддаться моменту. Но я лишь нервно усмехаюсь и начинаю вытаскивать из-под парня одеяло. — Давай только без особых привилегий пар, окей? И, не дожидаясь ответа, я заныриваю под тяжёлое покрывало, чтобы стянуть остатки одежды уже под ним и спокойно оставить вещи у кровати. А Мин пусть делает, что хочет. Мои глаза слипаются слишком сильно, чтобы продолжать болтать. Алкоголь побеждает сознание, и я медленно начинаю проваливаться в сон, даже не замечая, как вокруг моей талии обвиваются холодные руки, а затем что-то слишком твёрдое упирается в бедро. Какой, однако, странный сон. — Юнги, — бормочу я сквозь пелену, пока на губах сама собой расползается хитрая ухмылка. — Это что, стояк? А мне говорил, что никаких чувств. Ну да, конечно. Хотя, это же мой больной мозг воображает, так что пускай... На шее чувствую тяжёлый вздох и будто невесомое касание, которое утопает в тихом раздражённом ответе, так похожем на моего друга: — Я нормальный здоровый мужик, чёрт, — хотя я и не вижу его лицо, но готова поставить на то, что Мин шипит это сквозь сжатые зубы и прикрывает глаза в попытке не выдать своего смущения. — Пф, — усмехаюсь я. — Я вот здоровая женщина, и что? Может быть, не совсем нормлальная. Язык уже до того не слушается меня даже во сне, что слово "нормальная" кажется для него непреодолимой задачей. Зато я умудряюсь развернуться и увидеть лицо Юнги. Слишком милое, чтобы не захотеть его запечатлеть, жаль, камеры нет. Он смотрит пристально, щурится своими лисьими глазами и нервно проводит языком по губам, заставляя меня невольно думать о всяких пошлостях. Вообще, при обычных обстоятельствах я так совсем не думаю. Но только сегодня у меня, кажется, день сумасшествий. — Уверена? У девушек возбуждение не палится так явно, поэтому тебе легко говорить. Как докажешь? — спрашивает после короткого молчания парень, и я с вызовом отвечаю: — Можешь... проверить. — Т/И, ты пьяная. Как я тебе проверю? — с возмущением Мин даже отворачивается на спину, однако что-то внутри меня подначивает забраться на друга верхом и сказать: — Потрогай. Пауза. Ахуй. Молчание. Даже в моей собственной больной фантазии Юнги реагирует, как тормоз. Сначала сжимает губы в тонкую полоску, а потом нерешительно оглядывает меня, оставшуюся в одном белье, и медленно тянет руки к коленкам, поднимаясь всё выше и выше, пока не начинает оглаживать бёдра. Если честно, становится не по себе. Мурашки пробегают по телу, то ли потому что в помещении холодно, то ли потому что Мин творит со мной то, что его реальное тело никогда бы не позволило. Парень нежно, едва касаясь кончиками пальцев моей кожи, проводит по спине, а затем садится и тянется к шее, оставляя по пути несколько невесомых поцелуев в районе ключиц. Я вздрагиваю и тут же ощущаю прохладные пальцы Юнги на внутрненней стороне бедра. Они проскальзывают к резинке трусиков, и в итоге я отчётливо чувствую, как парень размазывает только-только образовавшуюся смазку по моей коже. — Один:один, Т/И, — со вздохом Мин отстраняется и ложится обратно, укладывая меня рядом, и я даже не сразу понимаю, что это, нахрен было. "Эй, это мой сон вообще-то, ты не можешь меня так обламывать!" — думаю я с обидой, и на фоне этого всего будто алкоголь резко выветрился. Хочется развернуться и выссказать своё недовольство Юнги, однако я решаю не делать этого. Если я что-то сотворю с Мином во сне, то как я потом буду утром смотреть своему другу в глаза? И вообще, Т/И, тебе через пять дней уезжать в Америку с Тэхёном. Хватит уже думать о других мужиках. Особенно о тех, которые тебе никогда не достанутся. Иногда нужно принимать эту жестокую реальность...