***
— При мне что-нибудь было там, на камне? — Спустя два дня лечения застегнуть ворот рубашки всё ещё не получалось. Пришлось доверить возню с пуговицами Арну. Клэр ушла не то лечить кого-то, не то принимать роды, и Такко мигом этим воспользовался. — Что было, всё здесь, — Арн кивнул в угол, где висели дублет, кошель и пояс с оружием. Ясное дело, баронесса забрала и письмо, и расписку. — Мы тебя уже почти похоронили. Чего ты там нажрался? — Да так… Вино — зло. — Зло — соваться куда не надо и тем более пить с врагами. О чём ты вообще думал? Впрочем, знаю — хотел уязвить баронессу. Уязвил? Доволен? — В целом да. — Лицо Элеоноры, когда он пил вино, и правда стоило риска. Кто же знал, что она придумает насыпать отраву на платок! Никто никогда не травит воздух — слишком легко пострадать самому. Никто не травит вещи — через кожу яды попадают долго, нужны месяцы. Кто же знал, что у Элеоноры припрятана этакая хитрость! Надо будет расспросить Клэр, что за яд это был. — Спасибо, что выручил меня. — Благодари Клэр, это она подняла тревогу. И противоядие успела мне сунуть. Заливал в тебя всю дорогу. — Расскажи, как всё было. — Ну, идти по твоим следам было легко. Пришлось немного покрутиться на каменистой развилке, но я быстро разобрался. У замка след опять потерялся, там всё было затоптано. Я привязал лошадь в лесу, укрылся у ворот и гадал, как пробраться в замок, когда появилась эта, которая ходила за баронессой, и выпустила твою лошадь. Я хотел схватить её — не лошадь, бабу эту, — и хорошенько допросить, но во двор вышел кто-то ещё. Пришлось опять затаиться. Я прогулялся вдоль стены в поисках лазейки и едва не упустил, как змеи опять выползли, уже вдвоём и с корзиной. Корзина была укутана тряпьём, сами они тоже были в серых плащах, и я мигом потерял их в клятых сумерках. Каким-то чудом набрёл на водопад, где ты уже валялся на камне и собирался на Звёздный мост. Вот и вся история. Будь тебе полегче, я бы догнал баронессу с её подружкой и потолковал бы. Но пришлось их отпустить. — Я обязан тебе жизнью, — сказал Такко Арну. — Я у тебя в долгу и непременно верну его. — Ты меня тоже в некоторой степени спас, — пожал плечами Арн. — Без тебя я бы до сих пор не осмелился показаться Рику. Считай, что мы квиты. — Раз так, у меня к тебе просьба. Маленькая, — добавил Такко в ответ на поднятую бровь Арна. — Буду благодарен, если ты не раззвонишь на весь Север, что меня выбросили, как отравленную крысу. — На весь Север не раззвоню, а Рику скажу. Он должен знать, что происходит в его краю. Постараюсь не очень тебя позорить. — Арн застегнул последнюю пуговицу и насмешливо спросил: — Со штанами справишься? Или тоже помочь? — Справлюсь. Арн кивнул, но не спешил уходить. — Позволь дать совет. Даже два. Езжайте окольными путями. Баронесса узнает, что ты опять жив, и на третий раз не допустит ошибок. — В столице она до меня не доберётся. — Вот до столицы тебе и надо доехать живым. Не дури. Первый раз тебя спас Рик, второй — я. У нас, конечно, есть ещё третий брат, но я бы на него не полагался. — Разумно. А второй совет какой? — Женись на своей рыжей. Толковая девка. Будет занозой в заднице, как Грета для Рика, но тебе такую и надо. — Вот уж тут без тебя разберусь! — Вижу, как ты разбираешься. Говорю, лучше девки не найдёшь. В наши годы жена нужна не такая, чтобы штаны колом стояли, а чтобы была с тобой заодно. Тебе надо отважную, чтобы таскалась с тобой хоть на Север, хоть на юг, и умную, чтобы нутром чуяла, когда ты опять куда-то вляпаешься. Эта ещё в снадобьях понимает. Сам бы женился! — На Севере себе ищи, — хвастливо отозвался Такко. — Ладно. Разберусь. Арн с ловкостью опытного оруженосца подал и помог застегнуть пояс с ножом, придирчиво оглядел Такко и одобрительно кивнул. — Теперь и людям не стыдно показаться. Значит так. Я через пару дней уеду. Не хочу бросать Рика надолго. Верен хоть и предан ему, как собака, а всё же совсем простак. Баронессу он в жизни не раскусит, а я-то теперь знаю, чего от неё ждать. Дай слово, что доставишь наследников в целости и сохранности, глаз с них не спустишь и дурить больше не станешь. Такко почти посочувствовал Элеоноре. Если Ардерик поделится с братом властью, ей придётся несладко с таким непримиримым преемником. Хорошо бы добиться, чтобы с Арна сняли обвинения Виллардов, тогда он станет настоящей опорой Ардерику и всему Северу. Но это позже. — Доставлю, не сомневайся. Сам будь спокоен и брату передай. Как доберёмся до столицы, дадим знать. — Он протянул Арну руку: — Ты тоже пиши. И постарайся, чтобы тебя и на Севере не объявили вне закона. — Не объявят, — Арн крепко пожал руку, хлопнул Такко по спине и недобро нахмурился. — Я с тех пор поумнел. В отличие от некоторых. После ухода Арна Такко прошёлся по комнате. Голова ещё кружилась, дышать было трудно, но с тем, что было, не сравнить. Подействовали как снадобья Клэр, так и нехитрый проверенный приём: пока лежишь в постели, чашку не удержишь, но стоит встать и одеться, как силы прибывают ниоткуда. Такко открыл окно, вдохнул свежий смолистый воздух, полюбовался видом на заросший полынью забор. Повернулся к столу, где лежали мешочки с травами, рассеянно коснулся вымытой ступки и ларца, где Клэр хранила пузырьки. Если бы не её противоядие, Такко сполна бы заплатил за свою глупость. Только помимо благодарности к подруге хватало и вопросов. Среди ларцов легко нашёлся тот, где Клэр хранила бумаги. Такко знал его устройство: на замке красовался такой же герб мастерских, как на его дублете. Вскрывать долго и муторно, но спешить было некуда. Нож, шпилька, немного терпения — и последний отчёт Клэр Ривелену оказался в руках. Прочитав, Такко свернул письмо и вернул в ларец. Подумав, оставил уголок торчать снаружи и плотно закрыл крышку. Притворил окно, оправил рукава, чтобы скрывали шрамы на запястьях, и вышел.***
Светлая Заводь была побольше Озёрного, где ночевали в прошлый раз. В подмётки не годилась ни Лиаму, ни Северному Пределу, а уж с Эслинге ровнять вовсе не стоило, но здесь было на что поглядеть: по реке сплавляли лес, на заводи из него вязали плоты, а на рынке торговали деревянными свистульками и тёмным лесным мёдом. Только близнецы третий день не совали носа на улицу. Как-то не тянуло. Забрались с ногами на постель и тихонько шептались, как раньше. От Эслинге теперь веяло невыразимой жутью, как от комнаты, где держали покойника до похорон: вроде всё осталось на своих местах, а входить ещё с месяц боязно. Мать не просто сердилась: случилось что-то страшное. Из-за этого пришлось быстро уезжать из Озёрного и слушаться Клэр, которая ничего не объясняла и только убеждала, что всё будет хорошо. Потом ждать Арна, который, приехав, только ругал Такко и говорил потерпеть, пока он поправится. Но Такко всё не поправлялся, видеть его было нельзя, а потому улыбкам Клэр не верилось. И некого было расспросить и узнать, чем обернулся их отъезд. Кое-что удалось узнать из обрывков разговоров, но становилось только неуютнее. — Думаешь, мать его отравила? — шептал Эст. — Кто знает. Но по всему выходит, что он поехал к ней, чтобы не увозить нас совсем тайком. А она ему не простила. — Получается, это мы виноваты? — Выходит, так. — А как же Рик? Ему она тоже отомстит? — Рику нет, — ответил Мар как можно увереннее. — Как ему можно отомстить? Нет, Рика она точно не тронет. Это же Рик. Они сидели, прижавшись друг к другу, как привыкли с детства. Рядом всегда были чьи-то глаза и уши, и нельзя было говорить о самом наболевшем: расспрашивать об отце, сомневаться в словах матери. Вот и сейчас случилось нечто, что взрослые не хотели обсуждать. А значит, об этом вновь следовало гадать и шептаться. Мар придвинулся ближе: — Не ссы, брат. Мы ей потом напишем и расскажем, что сами попросились. — Только попозже. Уже из столицы. А то найдёт. — Эст поёрзал, опустил взгляд и совсем тихо прошептал: — Может, Такко вообще умрёт. И мы вообще никуда не поедем. — Можем влезть в окно и проверить, — предложил Мар. — Брёвна все в трещинах, не сорвёшься. — Нет, — подумав, ответил Эст. — Мы с тобой знаешь что сделаем? Прикажем Арну разузнать. — Прикажем? — Ну да. Мы наследники Севера, а он послан нас защищать. Значит, должен выполнять наши приказы. Мы, конечно, сперва вежливо попросим, всё же он брат Рика. А если откажет, тогда уже скажем не важничать. — Достойно, — кивнул Мар. — Мы не дети, чтобы беречь нас от дурных новостей! За дверью послышались шаги, и близнецы мигом примолкли. Дверь распахнулась, и вошёл Такко — бледный, с лихорадочным румянцем, но бодрый и совершенно точно живой: — Здорово, парни! Ну что, заскучали? Близнецы вскочили, хотели было броситься к нему, но раздумали. Это на Рика с Вереном они привыкли с детства карабкаться, как на деревья, а этого ещё уронишь. Да и неловко. — Как твоё здоровье? — спросил Эст. — Лучше не бывает. Ещё день-два и поедем дальше. Если вы не раздумали. — Нет! — в один голос ответили близнецы. — Я в вас не сомневался. — Куда ты ездил и что там произошло? — решительно спросил Мар. Такко чуть помолчал, подбирая слова: — Ваша мать радеет о вашей безопасности, а я был неосторожен. — Она тебя отравила? Можешь сказать нам правду. Мы частенько слышали, будто она отравила отц… барона Тенрика. Мы не удивимся. — Может, подослала убийц, и ты схватился с ними один против целой толпы? — спросил Эст. — Хотел бы я, чтобы это было так, — вздохнул Такко. — Но я не настолько хорош с мечом. Ваш отец потратил много времени, чтобы меня научить, но потерпел неудачу. — Рик отлично фехтует, — осторожно заявил Мар, и Эст закивал. Неужели можно быть открыто называть Рика… нет, даже в мыслях пока не получалось. Рик был для них Риком и только. Он-то наверняка мысленно звал их сыновьями, а вот они его… когда-нибудь смогут назвать, как нужно, обязательно. Вот вернутся из столицы — и всё получится. Зато можно было говорить о матери, задавать вопросы и требовать ответов. — Зачем ты к ней поехал? — спросил Эст. — Не годилось просто уехать, как вор. Надеялся убедить баронессу отпустить вас добром и решить ещё пару вопросов. Но она не привыкла, чтобы ей перечили. — Но ведь ты мог умереть! — Сразу видно, что вы росли в мирное время, — улыбнулся Такко. — И держались далеко от власти. Когда люди будут говорить, что вы унаследовали милосердие барона Тенрика, принимайте эти слова с благодарностью. Большая редкость, когда к власти приходят те, кто ценит чужие жизни. Но хватит об этом! У нас ещё будет время обсудить баронессу и ваше наследство. Я зашёл сказать вам кое-что интересное. Карта у вас? От него веяло несокрушимой уверенностью, и тревога покидала близнецов. Мар быстро нашёл карту, расстелил на столе, и все трое склонились над прорисованными лесами и реками, которые пересекал Северный тракт. — Смотрите, как мы поедем, — рассказывал Такко, скользя по карте кончиком пера, будто не было последних страшных дней. — До Ясных Зорь будем держаться лесной дороги, а там свернём, выберемся на тракт и дальше пойдём до Лесного Рога. Непременно остановимся здесь, на порогах, и здесь — тут подают отменные пироги с речной рыбой. Да, я тоже привык к морской, но в этих краях и речную готовят — объедение. А теперь готовы к тайне? — Да! — В Лесном Роге мы разделимся. Клэр поедет в столицу, а мы свернём на восток. Так безопаснее. — Поедем в обход? — Не совсем. Хочу показать вам одно занятное место. Перо скользнуло сквозь нарисованные ели, встало на Восточный тракт и двигалось, пока не упёрлось в чёрную башню и город, разделённые рекой. — Мы увидим Эсхен? — ахнул Мар. — Да. Я обещал вам показать столичные мастерские, но занятнее и полезнее будет увидеть, откуда всё начиналось. Замок поддерживают в порядке, поэтому мы остановимся прямо там. Спешить нам некуда, можем провести там несколько дней или даже недель. Как вам? Глаза смотрели спокойно и уверенно, а в вырезе рубашки блестел медальон. Мар и Эст переглянулись. Увидеть родовой замок Оллардов — древний форпост Империи и мастерскую загадочных механизмов? Да чтобы показывал сам наследник, который знает там каждую пядь? — Мы едем! — в один голос отозвались близнецы. — Вот и хорошо. Только молчок! Всем, и Клэр тоже. — А ей почему нельзя сказать? — не выдержал Эст. — С недавних пор она беспокоится, что я снова вляпаюсь в неприятности, — развёл руками Такко. — Да и нечего ей делать в Эсхене. Я оставлю ей записку, чтобы не волновалась, но пока — никому ни слова. Нам ещё недели три ехать вместе, если не дольше. — А в замке есть тайные ходы? — Да. И подвалы, и башня, и кладбище, где когда-то разоряли могилы. И заброшенный охотничий дом на пустоши, где местные видят Дикую Охоту. И коридор, где я собственными глазами видел призрака. Такко давно ушёл, а близнецы ещё долго рассматривали карту и пытались представить себе Эсхенский замок. Древний, загадочный, он станет для них своим. На Севере все от зависти помрут: у Оллардов даже мать не гостила ни разу, Рик и Верен — подавно. А они увидят всё собственными глазами. Конечно, столица подождёт!***
Когда Такко вернулся, Клэр была в комнате. Её гневный взгляд метался от пустой постели к вскрытому ларцу, не обещая ничего хорошего. — Я был у близнецов, — объяснил Такко. — Ты читал мой отчёт! — Да. Тот самый, где ты написала Ривелену, что я смастерил Ардерику механический протез. Если письмо попадёт не в те руки, меня могут за это казнить. — Не напишу я — напишет Элеонора! — Да и пусть. Ривелен верит ей меньше, чем тебе. Милая, я сам даю им с императором один повод быть недовольными за другим. Зачем ещё и ты меня подставляешь? Клэр вздохнула, зажмурилась и громким шёпотом досчитала до десяти. — Я сделала это, чтобы выполнить задание. Сейчас у тебя преимущество — рецепт взрывчатки, который знаешь только ты. Ривелену нужны рычаги влияния на тебя, а механический протез всё равно не удалось бы утаить. Он всё равно узнает, и как мне объяснить, почему не доложила? А теперь я жду извинений за то, что ты вскрыл мой ларец! — Мне не пришлось бы этого делать, если бы ты сразу показала мне отчёт. Ты вроде как на моей стороне. Или как? Клэр смотрела на него, закусив губу. Отвернулась к окну и замерла с застывшей, напряжённой спиной. — Может, мне рассказать Ривелену, как ты его обманываешь, открывшись мне? Сама знаешь, тут как в детстве — кто первым пожаловался, тот и прав. Клэр молчала. Только поднимающиеся и опускающиеся плечи показывали, что она в ярости. Можно было уехать от неё этой же ночью. Взять часть охраны, близнецов, и затеряться в маленьких одинаковых городках, рассыпанных по берегам здешних озёр и рек. Окольным путём пробраться в Эсхен, окончить задуманное, а там будь что будет. Клэр без него не пропадёт: выскочит за своего баронета или ещё за кого-нибудь, на кого укажет канцлер. В столице Такко не ждало ничего хорошего: мало он сам дразнил Ривелена, так и Элеонора не упустит случая усугубить всё доносами. А отчёт Клэр его добьёт. Тут бы исполнить клятву, а дальше положиться на удачу — больше, пожалуй, рассчитывать не на что. Такко тоже досчитал до десяти. Подошёл и обнял Клэр сзади. Стянул её дорожный платок и зарылся лицом в волосы, пахнущие ромашкой. Гладил плечи подруги, пока они не расслабились. — Иногда ты невыносим, — буркнула Клэр. — Ты тоже не подарок, милая. Но мы с тобой в одной лодке, и каждый может утопить другого. А если не будем грести в одну сторону, потонем оба. Клэр вздохнула: — И что делать? — Разделимся. Ты приедешь в столицу одна и пожалуешься, что я что-то заподозрил и сбежал. А я прибуду позже и всё объясню. Тебе не придётся хитрить с отчётами, а мне переживать, что ты ещё сдашь. — Что ты опять задумал? — У меня есть ещё одно преимущество. Но его я оставлю при себе. До поры до времени. Клэр обернулась и посмотрела в упор. Но из объятий не высвободилась: — Близнецы поедут с тобой? — Да. — Столица с самого начала была лишь поводом? — Да. Когда мы снова встретимся, я точно расскажу тебе всё. Если, конечно, меня не казнят за протез, который ты так ярко и убедительно описала. Клэр снова закатила глаза и открыла рот, чтобы ответить, но Такко скрутил кашель, который он так долго сдерживал у близнецов. В груди снова стало тесно, воздуха не хватало. Ругаясь сквозь зубы, Клэр толкнула его к постели. Расстегнула его рубашку, звякнула пряжкой на поясе, звонко хлопнула по руке, когда Такко в ответ полез ей в корсаж, не прекращая кашлять. — Лежи и лечись, немочь бледная! — Она быстро отошла к двери, потребовала кипятка, зашуршала травами. — Вот, выпей. Выведем всю дрянь, и ты сразу поправишься. Вкус у сбора был знакомый — такой заваривают от простуды. От него становилось тепло, теснота в груди постепенно слабела. Такко отставил чашу и взял Клэр за руку. — Ты сказала, что дала мне противоядие. Как ты его приготовила? — Я была замужем за аптекарем. — Но как ты определила яд? — В этом не было нужды. Достаточно знать, что нужно очистить. Ты задыхался — значит, отрава была в лёгких. — Но ты дала снадобье Арну, и, верно, только благодаря этому он меня довёз. Как ты догадалась, что потребуется? Клэр поднялась было убрать чашку, но Такко удержал её за руку. — Если бы ты был хоть вполовину так проницателен в гостях у баронессы! — вздохнула Клэр. — Ладно. Это Грета дала мне пузырёк и сказала, что он может пригодиться. — И ты ей поверила? Грете есть за что мне мстить, ты это знаешь. Она могла и яд подсунуть. Как ты проверила? Клэр смотрела на него долго, будто примериваясь, не накапать ли настоящего яда в следующий сбор. — Что ж, слушай. Грета обмолвилась, что помогала баронессе готовить некий особенный яд. И что зла на тебя не меньше, чем сама баронесса. Я убедила Грету, что ты не желал ей плохого. Тогда она и дала мне средство против этого яда — на всякий случай. И предупредила, чтобы мы объезжали Эслинге стороной. Ещё вопросы? Такко покачал головой и снова сжал ладонь Клэр, теперь в знак благодарности. — Вытаскиваешь человека с того света, а он начинает с допроса вместо благодарности, — Клэр нахмурилась и отняла руку. — Теперь закрой рот и чтобы спал до утра. Рассветные силы! Понятно, отчего ты не женился раньше!.. Кто пойдёт за такую бесцеремонную язву! Перед глазами снова закачались цветы: Клэр задёрнула занавеску и собирала лекарскую посуду со стола, не переставая ворчать. Звон стекла чередовался с глухим стуком чашек и ступок, пока Такко не заснул.