Дорога выдалась раздражающе долгой. Возле дома Олег растолкал рыжего, который явно пригрелся и задремал в машине. Видимо сказался стресс и отсутствие нормального сна. Разумовский выглядел заторможенно, смотрел на него отсутствующим взглядом, рыжие волосы падали на лицо, скрывая нездоровый румянец. Выглядел он откровенно нездорово. Волкову, чертыхаясь, пришлось буквально тащить его в дом, закинув руку себе на плечо и придерживая за талию. Только сейчас Волков обратил внимание. насколько худой и бледный был рыжий, на острые ключицы и бледную кожу. Чувствовал под пальцами ребра. Рыжий болезненно кривился от прикосновений, не пытаясь вырваться и трепыхаться, хватаясь за Олега как точку опоры. Парень был из строптивых и ершистых, наверняка его неоднократно били и морили голодом, мрачно думал наёмник.
По лестнице Разумовского тоже пришлось буквально тащить на себе. Олегу постоянно приходилось ловить рыжего, удерживая от падения, у парня заплетались ноги, он постоянно пропускал ступеньки и без посторонней помощи давно свернул бы себе шею.
Открыв ногой дверь первой гостевой спальни, Волков не церемонясь скинул свою проблемную ношу на кровать, чертыхаясь, спустился вниз за ключами, собираясь наконец снять эти проклятие наручники.
Стоило Олегу приблизится к кровати, померанец мгновенно оживает, и злобно сверкнув глазами из-под рыжий челки, резко подается вперед явно намереваясь врезать спасателю лбом в нос. И только отточенные рефлексы помогают наёмнику избежать лобового столкновения.
— Да не дергайся ты! — раздраженно шипит Волков, рыжий бьётся отчаянно, но бестолково. Похоже от злости и страха у парня открылась второе дыхание. Разумовский пинается ногами, больно заезжая коленом в бок, вцепляется в волосы тонкими пальцами пытаясь расцарапать лицо словно дикая кошка.
Волков до боли сжимает хрупкое запястье не давая вцепится в глаза. Но рыжий разворачивается вцепляясь в руку, до крови прикусывая кожу. Да блять!
Олега надоедает эта возня и он провожает Разумовского к кровати, фиксируя собственным телом, сжимает руки над головой, не давая царапаться.
Рыжий явно выбился из сил, дышит надрывно и тяжело, но всё дергается, не оставляя попыток сбросить с себя наёмника. До Волкова только сейчас доходит как двусмысленно это выглядит - он буквально сидит на бедрах рыжего, прижимая к кровати. Проклятье!
— Что ты такой бешеный, блять! — устало выдыхает Волков, — я же просто хочу снять эти чертовы наручники.
Олег на мгновение зависает, рассматривая пылающие ненавистью глаза рыжего. Врождённая гетерохромия. Олег только читал об этом, но никогда не видел вживую. Правый глаз Разумовского был красивого лазурного оттенка, а левый янтарно-желтого, совсем как у кошки. Даже казался чуть вытянутым, непосредственно ромбовидной формы, хотя возможно это из-за веществ которые ему вкололи.
«Очень злые глаза».
Ненависть в чужих глазах сменилась откровенным недоверием и настороженностью. Разумовский затих, позволяя снять с себя наручники и ошейник, настороженно наблюдая за каждым его действием. Словно дикий, затравленный загнанный в угол зверёк.
— Что, нравится когда жертва сопротивляется, да? — ядовито выплевывает рыжий, искосо бросая взгляд на наручники.
Разумовский незаметно отползает к изголовью кровати, стиснув зубы, тихо шипит от боли, трогая стертые в кровь запястья.
Рыжий смотрит злобно, затравленно, зло. Судя по взгляду явно обдумывая как лучше вцепится ему в шею. С такого останется, да.
— Я тебя не трону. Ты здесь в безопасности, — наёмник поднимает руки, говорит медленно вкрадчивым голосом словно с ребёнком.
«Совсем меня за идиота держишь», рыжий насмешливо склоняет голову рассматривая Олега в упор.
Волков чувствовал себя так, словно притащил домой дикого раненого кота, который теперь яростно шипит и царапается не давая обработать раны, хотя сам отчаянно нуждается в помощи.
— Послушай, ты должен выпить это — Олег старался говорить как можно мягче, протянул бутылку воды и две белые таблетки на раскрытия ладони. Рыжий предсказуемо ощерился, мотая головой, глаза заметно сузились. — Это Нетлексон, он нейтрализует действие той дряни, которой тебя пичкали.
— Нет, — хрипло чеканит рыжий, отрицательно мотая головой.
Волков понимает, что Разумовский не верит не единому его слову. Что ж, справедливо. Ситуация явно не располагала к доверию.
По человечки парня можно понять. И все-таки внутренне Волков начинал закипать. Этот день его конкретно заебал и наёмник всё ещё надеялся поспать хотя бы пару часов. Мысленно досчитав до десяти и представив что пытается скормить коту таблетки от глистов, Волков словил уползающего парня и крепко держа за рыжие патлы с силой разжал челюсти и бесцеремонно запихал таблетки в рот.
— Глотай, зараза! — раздраженно рявкнул Волков. Всё ещё удерживая за волосы Олег для надежности подносит к губам бутылку с водой. Рыжий жадно пьет, правда половина воды в результате оказывается на костюме Волкова. Пофиг.
Убедившись, что теперь таблетки точно достигли бедового желудка Олег ослабляет хватку. И тут же получил ощутимый пинок в грудь.
— Не смей меня трогать, — зло шипит Разумовский.
Парень кубарем скатывается с кровати, оказавшись на полу пытается принять вертикальное положение, пошатываясь резко отскакивает на середину комнаты. И это оказывается роковой ошибкой. Рыжего предсказуемо замутило.
— Только не на ковёр! — предостерегающе крикнул Олег.
Рыжего предсказуемо выворачивает посреди комнаты. Прямо на новенький персидский ковер, да. За что ему всё это?! В ту же секунду парня вновь скрутили от резкого спама и упал на колени стараясь не выблевать внутренности. Выглядит рыжий откровенно жалко. Всю злость как рукой сняло. Устало закатывая глаза, Волков поднимет Разумовского с полу и тащит в ванную. Похоже сон ему этой ночью ему не светит.
***
— Бурная ночка, да? — комментирует Каменный, понимающе глядя на помятого и не бритого телохранителя.
— Просто незабываемая, — усмехается Волков, вспоминая как всю ночь держал осторожно рыжие патлы Разумовского, пока он нежно обнимался с белым другом. Отпаивал минеральной водой, таскал таблетки, а после запихнул в душ, смотря чтобы рыжий не грохнулся в обморок и не расшиб свою бедовую голову. Потом плюнул на всё, когда рыжий поскользнулся третий раз на ровном месте и залез в душ прямо в одежде. Рыжий вяло огрызался, но все-таки позволил вымыть , а после вытереть себя пушистыми полотенцем.
Старая одежда Волкова висела на рыжем как на вешалке. Под утро парень окончательно вымотался и забылся тревожным сном. Тонкие брови хмурились во сне, парень ворочался, что-то бессвязно бормотал. Олег наклонился ближе, голос Разумовского звучал непривычно надломлено и как-то жалобно, совсем не похожий на тот, что он слышал вчера. Он беззвучно плакал во сне и всё время звал какого-то Игоря.
«Игорьигрорьигорь»
— Заткнись, Тряпка, — злое, чуть слышное привычное ворчание.
«Он что во сне сам с собой разговаривает? Ладно от стресса и не такое бывает.»
Когда Волков уходил, рыжий наконец устроился, закутавшись в одеяло словно в кокон, уснул в позе эмбриона, обнимая подушку. Наёмник оставил на столике возле кровати воду с лекарствами и легкий завтрак. И короткую записку, надеясь что парню хватит мозгов не пытаться сбежать. Правда, учитывая его состояние он вряд ли будет способен на это физически. Весь день спать будет и ловить отходняки от той дряни. До кухни как-нибудь доползут, Олег обычно готовил на несколько дней.
***
Разобравшись с делами босса, Олег незаметно связался с Игроком чтобы он выяснил всю подноготную Александра Разумовского. Уже к середине дня бывший сослуживец выслал ему в электронном виде полное досье на мальчишку.
Правда, ничего критично нового Волков не узнал. Александр Разумовский, 20 лет, вырос в дет.доме «Радуга». Одаренный ребенок, увлекался искусством, историей и информатикой. Круглый отличник, победитель всевозможных олимпиад. После выпуска самостоятельно поступил в просторный вуз, на бюджетное отделение, учился на факультете кибернетики и информационных технологий. Перешел на третий курс, блестяще учился, преподаватели пророчили ему блестящее будущее. О родителях мальчика ничего не известно. Друзей нет, родственников тоже. Незаурядный ум, характер сложный, конфликтный. Информация о любовных связях отсутствует.
Олег невольно усмехнулся. Биография Разумовского была чиста как слеза младенца.
Рыжему наверняка приходилось не сладко. Олег сам вырос в дет доме и не по наслышке знаком с их правами и порядками. Помнит ещё, насколько бессмысленно жестоки могут быть брошенные дети. И что делают с теми, кто не вписывается в общую иерархию не хотел подстраиваться и подчиняться.
А Саша слишком выделялся. Разумовский был одаренным, но одиноким ребёнком, слишком умным и ярким для безликой озлобленной стаи. Чудик, белая ворона, таких не любят. И Олег был готов поспорить что свой ядовитые язык Разумовский никогда не умел держать за зубами. Волков представил мелкого Разумовского, худого, не по годам умного, с копной непослушных рыжих волос и разными глазами.
Такого щемили регулярно и вряд ли всё ограничивалось порванными тетрадями и маканием в унитаз. Наёмник даже невольно проникся уважением: выжил ведь, не сломался, научился постоять за себя. Как же ты выживал все это время? Волков сделал ещё один запрос на этот раз про детдом Радуга. А вот здесь уже интереснее.
«Трое детей сгорели в лодочном сарае».
Сколько тебе тогда было, рыжик? Восемь? И еще несколько несчастных случаев из тех, что не удалось скрыть.
«Вот как ты выживал»
И все-таки это не объясняло, как он попал на закрытый аукцион. Для этого нужно было перейти дорогу очень опасным и влиятельным людям.
«Во что же ты вляпался, Александр Разумовский?!» — отчаянно думает Волков.
