большие обнимашки для Ли Минхо

Редакция погружается в хаос быстро, так же неожиданно, как и все эти годы, в общем-то; даже если всем давно известно, что так и будет. Проекты стремительно накапливаются на почте непрочитанными письмами: каждая проверка обложки срочная, правки текстов занимают даже обеденный перерыв, а хождения сотрудников с постоянными вопросами заставляют собрать в кулак всю сосредоточенность и силу воли, когда уже кажется, что из офиса нельзя будет выйти никогда. Руки слегка подрагивают, стоит кофеину в организме превысить пределы нормы, но каждый шаг приближает к намеченной цели, а главный редактор не привык отступать. На него смотрит огромное количество людей — сто шестьдесят восемь сотрудников — и у него нет права на то, чтобы освободиться пораньше. Он лишь отменяет все совместные мероприятия, чтобы дать людям хоть какую-то возможность отдохнуть, пусть и самому не помешало бы. Сезонность работы иногда приносит своими завалами массу неудобств, особенно если ты обнаружил, что некоторые славные мужчины, растрепанные сейчас после сильного ветра на улице, едва держат глаза открытыми, заставляя с трудом сдерживать усталую улыбку уголками губ. Надо позже занести ему необходимые для типографии документы и кофе. Минхо видит, как Крис пытается пригладить каштановые непослушные кудри, явно не успевший уложиться перед выходом, и рука сама непроизвольно скользит по чужим лопаткам коротким ласковым прикосновением, пока коллеги стоят спиной, даже не подозревая о том, что их руководитель прямо сейчас думает о чем-то помимо срочных дел. Запах сандала становится мягче. Лифт выпускает альфу гораздо раньше, и Ли незаметно улыбается оставленной в ладони мятной конфете. Они обоюдно решают, что ни к чему афишировать свою едва зарождающуюся связь: служебный роман всегда моветон, даже если официально это больше не осуждается как было раньше. Всегда есть те, кто с удовольствием обсудит за спиной, не особо скрывая свое отношение. К тому же, в положении обоих есть все предпосылки к жестоким сплетням. Они знают, что за этим может стоять. Нашел омегу взамен явно отсутствующего папы ребенка. Обрел альфу сразу с багажом, раз не рожает сам. Все эти предрассудки, на самом деле, немного портили настроение, но Минхо старался не обращать на них внимания, не привыкший опираться на общественные нормы и не ищущий мнимого одобрения других. Значение имели только собственная безопасность и комфорт Джуни, который периодически оказывался на отцовской работе и мог быть случайно втянут. Они сами ему еще ничего не говорили, и не хотелось бы, чтобы тот узнал все именно так. Также Минхо прекрасно понимал, что как минимум паре человек явно переходит дорогу — нельзя было игнорировать взгляды некоторых коллег на альфу, от которого он сам с трудом теперь отводил глаза. Стоило только признаться самому себе и все стало одновременно и сложнее, и легче. Впрочем, его положение лишь слегка выше, чем у других. Они не встречаются даже неофициально, и на нем нет чужого запаха, по крайней мере на постоянной основе, чтобы это как-то намекало на серьезную связь. В последнее время Минхо убивали эти внутренние противоречия. — Если я когда-нибудь влюблюсь, то просто спусти меня с лестницы, — Сынмин морщится, выслушивая жалобы лучшего друга о том, что он, похоже, слегка помутился рассудком и утратил способность рационально мыслить. Говоря проще, похоже на симптомы влюбленности. На самом деле, Киму хочется крепко сжать его в объятиях и сказать, что все обязательно будет хорошо и на этот раз можно не бояться, переставая сбегать. Крис действительно не такой; интуиция беты на этот раз молчит. Бан держится деликатно, ухаживает и уважает при этом решение не афишировать зарождающиеся чувства. Не метит его словно подросток, иногда только слегка окутывает ароматом, самую малость. Немного утихомиривает чужие гормоны, чтобы не привлечь других альф ненароком. Ли знает, что на животном уровне это даже можно назвать более серьезными ухаживаниями, чем человеческие, но настолько аккуратными и ненавязчивыми, что заметить их можно только если подобраться слишком близко. Для посторонних нет никаких оснований что-то подозревать и делать преждевременные выводы, но внутренняя омега уже успокоена и привыкает к запаху. Им нравится. Минхо улыбается часто, почти что нежно, когда читает их переписку об очередных правках в проекте. Казалось бы, он столько раз сбегал от собственной симпатии, боясь довериться альфе, что теперь резко себя отпустил, обнаружив, что плыть по течению не всегда плохо, если руки держат надежные. Они не дадут им утонуть. Спустя еще две недели ухаживаний, Крис целует его украдкой под омелой прямо в офисе, стоило только Минхо пошутить о том, что странно вешать подобные украшения на работе. Омега замирает, краснеет ушами и медленно кладет ладони на чужие плечи, едва сдерживая внутреннюю дрожь. Ему так волнительно от того, что старший сделал первый шаг, и он все же улыбается в поцелуй уголками губ. — Пойдем. Нам еще сына из садика забирать. Минхо чувствует счастье. Сынмин с минуту скептично смотрит на бутылку мартини в холодильнике на рабочей кухне, пока тот не начинает издавать сигнал о необходимости закрытия, и просто молча захлопывает дверцу. Минхо выжидающе поглядывает на микроволновку, что греет его обед, и размеренно постукивает пальцами по колену. Весь он сейчас похож на воплощение уюта и нежности — чужой бежевый свитер на нем буквально висит, заставляя утопать, но так подходит, будто носить его нечто само собой разумеющееся. Как и легкий сандаловый запах от ткани, смягчающий костер. Это началось совсем недавно, но друг чувствует себя достаточно комфортно в новом положении, без всякого стеснения демонстрируя свою занятость. Слишком громко он об этом тоже не заявлял: Ли просто было не до того. Счастье любит, когда его берегут и работают над сохранением, а не пышные букеты и дорогие подарки. Минхо сразу обозначил, что ему такое попросту неинтересно. Он может купить себе все это сам, если захочет. Не то чтобы Крису запрещалось проявлять свой интерес стандартным способом, просто омега был уже достаточно взрослым, чтобы прямо сказать о том, что он бывает дома не так часто, чтобы цветы не завяли, так и не успев порадовать своим видом. Намного ценнее были моменты, когда альфа, к примеру, протянул ему мягкий плед крупной вязки, украшенный фиолетовым атласным бантом, неровно повязанным Джуни. — Значит, свидание, — Сынмин улыбается уголками губ, заметив, как друг встрепенулся, и приносит ему тарелку. Они собрались, чтобы обсудить предстоящее празднование рождества; на этот раз никто из них не собирается ехать домой, решив, что оба достаточно взрослые для личных планов, однако еще их обоих пригласили на маленькую домашнюю вечеринку друзья Криса, которые недавно вернулись в Сеул из Сиднея, привезя какие-то сувениры в подарок им обоим. Оба слышали о них достаточно поверхностно, но сам Крис заверил их, что Феликс с нетерпением ждет общего знакомства. Спустя комфортный для обоих срок, каждый оповестил своих друзей о том, что они попробуют встречаться. Несмотря на единение зверей, было слишком много человеческих факторов и слишком мало времени на то, чтобы хорошо узнать друг друга. Минхо не хочет больше обжигаться, польстившись на красивую речь и доброту, которая могла оказаться притворной. Хотелось верить, что на этот раз это не просто маска. Крис не обижался, даже если не знал истинной причины такого поведения. Для него было важнее, чтобы Ли чувствовал себя в безопасности и комфорте рядом с ним. Самым счастливым из них, по ощущениям, был Джуни, который не отлипал от омеги при редких пока встречах. Новость о том, что он и его отец нравятся друг другу, была принята ребенком с восторгом. В любом случае, они уже достаточно взрослые и могут просто разойтись, если решат не переводить отношения в серьезное русло. — Свидание с Крисом, — Минхо коротко морщится, потому что тарелка оказывается достаточно горячей для мягких маленьких ладоней. — Ты с ним еще не разговаривал? Ли опускает взгляд: они договорились обсуждать друг с другом возникающие вопросы и проблемы, но он не был честным до конца. Это скребло немного, однако стоило еще подождать, прежде чем открываться с таких сторон. В последнее время он как-то странно себя чувствовал. Было решено остаться у Кима, чтобы обсудить предстоящее знакомство в деталях. И, может быть, Минхо хотел позалипать в какую-нибудь уютную дораму. У них не очень-то получается провести выходные так, как задумывалось. Минхо сидит на коленях Сынмина уже полчаса и отказывается слезать, аргументируя это тем, что так у него меньше болит живот. Бета понимающе гладит его по спине и послушно придерживает грелку, что ослабляет напряжение в мышцах. В мыслях мелькает купить омеге сразу пояс или маленькое одеяло с подогревом, чтобы было удобнее, и усталая улыбка легко трогает губы. Он знает, что происходит. Перепуганный от чужого поскуливания во сне ночью, Ким тихонько набрал номер доктора Кана рано утром и описал ему увиденные симптомы, отметив, что течка у друга была где-то месяц назад, у него даже есть календарь цикла. Минхо все равно обычно почти каждый раз приходит к нему, поэтому лучше быть готовым заранее, купив все, что тому требуется для облегчения неприятного процесса. — Наверное странно будет слышать это от доктора, — Кан прерывает долгое молчание, словно колеблется и каждое слово взвешивает в воздухе. — но, по Вашим словам, создается впечатление, что омега господина Минхо окончательно готова принять альфу. Похоже, что его организм принял решение о подходящем партнере и стал ускоренно латать несовершенства собственного организма, чтобы стать для него привлекательным; чего мы не могли добиться годами. Видимо, у него просто не было стимула сделать это раньше. Сынмин прижимает ладонь ко рту, когда осознает слова семейного доктора, что разрешил звонить ему в любое время дня и ночи еще в тот роковой период. Глаза защипало немного, а губы подрагивали, словно вот-вот растянутся в неверящей улыбке. — Это не слишком опасно для него, так резко? Я имею в виду, у Минхо тяжелые течки, она была совсем недавно… — Сынмин. — Вы же знаете, что здоровый цикл для него — это раз в два месяца, он может просто не выдержать- Доктор вздыхает и, судя по звуку, трет лицо ладонью, терпеливо выслушивая чужие тревоги. Сынмин всегда был таким. Он слишком сильно любит этого омегу, чтобы позволить хотя бы одному волоску упасть с его головы. Удивительно, что при этом они лишь дружили. — Конечно, может быть тяжело, если не поддержать его медикаментозно и морально, но общими силами мы справимся. Подобные сбои при его диагнозе вполне нормальны, восстановление может занять не меньше полугода. Поздравляю, Сынмин-щи, Ваш друг пойдет на поправку. Сынмин трется щекой о чужие волосы, маскируя стирание проступивших слез, когда вспоминает этот разговор. Они еще долго говорили о том, что теперь Минхо снова лучше отвести на обследование, поменять препараты, узнать у самого парня хочет ли он вообще этого или нет. Если случится внутренний конфликт, парню будет очень больно и плохо. Бета не хочет заставлять его бросаться в омут ради призрачной надежды или чтобы Хванун перестал невзначай говорить о внуках, наконец получив их. Ким знает, что на самом деле Ли любил и хотел детей раньше, но сейчас все могло обстоять иначе, даже несмотря на то, что он уже относился к Джуни как к собственному ребенку. В любом случае, готовность и моральное состояние друга намного важнее. Он ласково кладет руку на чужой живот и поглаживает его, задумавшись как это было бы сейчас — увидеть повзрослевшего Минхо, округленного на шестом месяце, а не того еще угловатого подростка двадцати лет, каким он был тогда. Организм омеги достаточно крепкий, благодаря хорошему питанию и многочисленным витаминам, но также он измотан другими факторами, одна только мысль о которых сжимает сердце. — Я же не умираю. Минхо слегка сжимает зубы на чужом плече, напоминая о том, что пусть он и искал тепла и заботы, вовсе необязательно так трястись над ним. Его глаза сияют так же ярко, как годы назад, еще до переломного времени. Но иногда такие тяжелые моменты могут стать счастливыми. Сынмин морально готовится к долгому и непростому разговору, принимаясь покачиваться вместе с любимым другом на коленях, словно это он тут старше. — Конечно, нет. Ты только начинаешь жить. Минхо улыбается так, будто обо всем уже знает.