Девять месяцев спустя
Минхо просыпается с большим трудом, обнаруживая себя в большом клубке из запутавшихся конечностей. Феликс обнимает его со спины, Джуни безмятежно утыкается в грудь, а уже за ним лежит Чонин, который буквально поселился в доме Со с недавнего времени. Нет, не так. Они все там поселились. Еще совсем недавно он регулярно открывал глаза при других условиях: солнечный свет бил в лицо сквозь полупрозрачные занавески, кожа на сгибе локтя под катетером нещадно чесалась, а самому хотелось просто принять горячую ванну и забыть о стерильном мире медицины хотя бы на два часа. И пусть рано или поздно этот период был благополучно прожит, в нынешних реалиях у него не было ни единого шанса на возможность понежиться в любимом кипятке. Ли негромко выдохнул, осторожно вылезая из импровизированного гнезда, явно не рассчитанного на такое количество человек, и полуразваленного. Если бы у него сейчас проходил полноценный предтечный период, это расстроило бы его, но он знал, что внутренняя омега уже продолжительное время мечется в неизвестности, поэтому несколько упавших футболок погоды не делают. Парень приглаживает плюшевую ткань толстовки — подарок от Криса, по которому он жутко скучает, — и пытается укрыть оставшуюся троицу так, чтобы все были закрыты, но никто из них не задохнулся. Кое-как решив эту головоломку, он пожимает плечами и сует руки в большой карман на животе, рассеянно поглаживая его. Инстинкты обострены до предела и ладони норовят огладить неестественно округлившуюся часть. В последнее время он набрал несколько килограммов, сгладились острые скулы и появились мягкие щеки. (Обогнать в этом обаянии Джисона, звонившего ему каждые пару дней, было невозможно, конечно, но он на верном пути.) Минхо окидывает кухню скучающим взглядом и останавливается на упаковке плохо спрятанного рамена, зная, что его могут ругать за это, если заметят, но как-то все равно спустя призму прошедших десятками дней. Доктор Кан уже запретил ему столько всего, что в списке разрешенного чудом осталось милосердное «дышать». Нельзя есть тяжелую еду. Нельзя пить алкоголь. Нельзя нервничать. Есть можно было в любом количестве, но настолько скудный перечень продуктов, что это все равно казалось издевательской диетой. Порой возникало ощущение, что это какая-то странная репетиция перед беременностью, потому что эмоциональный фон стал таким же расшатанным, а одна только мысль о том, чтобы снова остаться в клинике на продолжительное время, сопровождалась несдержанной брезгливой дрожью. Честно говоря, у него уже живот напрягается при виде иглы, даже если укол себе ставит он сам. Решив, что в таком случае можно попить и шоколадное молоко, он без зазрения совести потрошит тайник одного из младших альф, вяло улыбаясь мысли, что едят они примерно одну и ту же еду, да и на уровне развития находятся одинаковом. Оба любят заваливаться головой к нему на колени, и Ян даже гладить по волосам себя позволяет, чего обычно не любит. Феликс шутит, что у него просто реакция на Минхо как на родителя, из-за чего Крису придется привыкать к перспективе стать многодетным отцом. Он хмыкает негромко, отслеживая глазами сменяющиеся цифры на таймере, и за три секунды до нажимает кнопку максимально бесшумно, щелкая следом кнопками на плите, когда рамен практически готов. Он перемешивает лапшу с уже подплавленным беконом, кладет пару ломтиков сыра, и нарезает огромную тарелку свежих овощей, в случае чего надеясь прикрыться ею и щенячьим взглядом, подсмотренным у Сынмина. Минхо приоткрывает окно, чтобы скорее выветривался въедливый запах, и осенний ветер забирается за шиворот, покрывая кожу мурашками. С прошлого рождества прошел уже почти год, а вся их жизнь так значительно перевернулась, что за утекшие сквозь пальцы минуты становится непроизвольно страшно, но дело больше в масштабах изменений, чем в чем-то еще. Минхо еще ни разу не пожалел о том, что происходило после того дня, что перевернул несколько жизней подобно эффекту бабочки. Он натягивает длинные рукава почти до кончиков пальцев, решая, что несколько секунд значения не имеют. Омега аккуратно сливает лишний бульон, который все равно весь не выпьет из-за остроты, лишь бы не спровоцировать отек, и старается действовать очень тихо, но все равно оказывается пойман. Чанбин смеряет его взглядом, вышедший уже в костюме и с маленьким чемоданом: ему снова уезжать в командировку, но на этот раз одному и ненадолго. Мужчина бросает взгляд на чужой живот, зачем-то гладит с разрешения, и составляет компанию этому маленькому преступлению, после которого только тихо уходит. Приняв решение не будить Феликса, с которым уже попрощался буквально час назад, когда тот еще бодрствовал, Со вложил в опустошенный угол свою собственную заначку рамена. — Я тебя не видел, и ты меня не видел, — альфа салютует палочками, прежде чем уйти, и Минхо успевает только кивнуть спешащему. Со временем оказалось, что они двое идеально ладят на фоне еды и когда требуется сделать какую-то безобидную вещь, но за которую им определенно влетит. Чанбин забирает с собой все подозрительные упаковки, даже если оба уверены, что Чонин способен разоблачить их буквально за пару минут. Его обоняние было острее самой лучшей ищейки, поэтому Минхо зажигает несколько ароматизированных свечей, стоило закрыться входной двери. Ему до ужаса надоело, что следят за каждым движением его палочек, контролируют порции, потому что со здоровьем у него итак все было хорошо, а бокам смягчаться не мешало даже специальное меню. Желудок благодарно мурлыкнул за горячую слегка острую пищу, и Ли медленно сладко потянулся, роясь по карманам брошенного в углу пальто в поисках жвачки, когда замечает, что Чанбин подумал и об этом. Все их огромное ненормальное семейство принялось опекать Минхо с тех самых пор, как они с Крисом признались в планировании ЭКО, вызвав массовую бурную реакцию у всех кроме Джуни; тот еще слишком мал, чтобы понять, о чем они говорят. Поначалу было даже приятно и весело: омега ни разу не ходил на приемы и процедуры один, всегда мог кому-то жаловаться на усталость и повышенный аппетит после гормональной терапии, а Крис ласково гладил места уколов, обещая, что скоро пройдет. Они возили его и забирали, завозили в кофейню, где теперь можно было только декаф, и скрупулезно просматривали каждый лист с рекомендацией. К счастью, папа решил не приезжать. Постепенно это перестало забавлять: от постоянного лечения и обследований появилась тошнота и раздражительность, гормоны латали все на свое правильное усмотрение, помыкая либидо как им хотелось и вынуждая альфу все чаще оставаться, а сам омега за последние два месяца становился все больше неповоротливым и капризным. Мысль о том, чтобы однажды проходить в положении все девять, начинала порой пугать. Это будет токсикоз, изменившиеся потребности и вкусы, отеки, постоянная смена одежды на растущий живот, перестановка в доме, покупка новой мебели, полная смена деятельности и приоритетов, а он ведь уже проходил все это. Тогда было легче, конечно, когда еще совсем юный студент, освобожденный от малейшего труда и опекаемый папой. Теперь же, пусть иногда удаленно, он все равно работал. Директор отнесся к предписанию врача с пониманием, и Минхо в который раз поблагодарил судьбу, что у этого пожилого альфы детьми были именно омеги, что добавляло ему сострадательности и осознанности в этом деликатном вопросе. Они уже обсуждали вероятность скорой беременности, поэтому предпочли заранее устроить омеге другой график и проверить его работоспособность в новых условиях. Конечно, в случае чего он не уйдет в одно мгновение, но многочисленному отделу придется привыкнуть к тому, что сначала Минхо долго будет недоступен прямо на месте, а потом его кресло и вовсе займет кто-то другой. Теперь ноутбук постоянно подключен к зарядке, телефон всегда на виду (Феликс строго запрещал ему класть тот в карманы, начитавшись про какие-то электромагнитные волны), а сам он постоянно на связи. Ли был готов вернуться к обычной деятельности почти сразу же после забора клеток, когда наступит подходящий день, на этот раз цикл вынужден протекать абсолютно естественным образом; за исключением того, что он провел эти несколько дней не в клинике, а в их общей с Крисом кровати. Они еще не жили вместе на постоянной основе, но Минхо все чаще забирал к себе Джуни, когда злополучного шкафа не стало, и ему казалось, что живой детский смех принес в эту квартиру куда больше света, чем все дорогое освещение гостиной вместе взятое. Сейчас им пришлось временно расстаться с обещанием омеги обязательно вернуться как можно скорее. Весь этот долгий и иногда мучительный процесс не мог не утомлять, и он понимал, что ему действительно не стоит оставаться сейчас одному: в первый же день серьезной стимуляции его охватил ужас прошедших лет, когда ему снова казалось, что вот-вот увидит текущую по ногам кровь. Друзьями было принято решение не оставлять его, пока омега сам не попросит личного пространства. И он ворчал, конечно, привыкал к постоянному шуму вокруг, но был благодарен. Его любили.***
Крис заезжает достаточно поздно, когда Чонин уже ушел домой, тщательно осмотрев омегу и записав свои наблюдения в ежедневник, откуда потом перенесет все в таблицу, чтобы его научный руководитель проверил. Минхо великодушно разрешил младшему назначить себя буквально темой его диссертации, когда оказалось, что тот планирует связать свою карьеру с такой непростой задачей как сложности зачатия и вынашивания. После взятия клеток для ЭКО прошла уже неделя и он мог в режиме реального времени наблюдать как этот процесс влияет на омегу. Электронный документооборот легко позволял ему следить за каждым шагом, и зачастую он ставил предварительные диагнозы до того, как спустя время появлялись заключения доктора Кана. Это несомненно помогало, когда младший альфа развеивал многие сомнения, поддерживал или объяснял процессы, не заставляя часами бороздить интернет в поисках крупиц информации. У него еще не было диплома и лицензии, но уже имелось достаточно знаний и практики, чтобы объяснить все простыми словами и не посеять случайно панику. Феликс пошутил, что Минхо все же доверил Яну беременность, но Ли не мог гарантировать, что до конца диссертационной работы обеспечит ему присмотр за нею, потому что еще не понимал, когда это случится. — Однажды я приду к тебе с ответкой, хён, — мечтательно вздохнул младший после того, как ему пришлось долго уговаривать Ли ради очередного укола и читать нотации о необходимости соблюдать все предписания. — Соберу все самые глупые вопросы и случаи, а потом попрошу издать эти мемуары. — Тебя уволят, Нини, — омега снисходительно посмеивался над расстроенным лицом, немного недоверчивым к его словам. — Так не бывает, — очень уверенно с его стороны. Минхо приходится разбить ему сердце рассказами, когда автора, который помимо писательства занимался чем-то еще, увольняли с его основной работы, если рукопись была вульгарной или содержала хоть какой-то намек на пятно на репутации компании. Вряд ли после такого его обожаемая больница продолжит сквозь пальцы смотреть на его любые провинности, решив зацепиться за любую глупость. Это омега еще промолчал, что пусть он и главный редактор, рукописи попадают к нему только в исключительном случае. На самом деле его работа заключается в том, чтобы бесконечно отслеживать зарождающиеся тренды, оценивать и выбирать обложки, подтверждать задумки маркетинга и согласовывать компенсации. Он сообщил младшим, что собирается уменьшать их опеку над ним до разумных пределов, пресекая все попытки поправить плед или не дать добраться до пульта самостоятельно, словно он уже в положении. Иногда среди этих бессмысленных перепалок Чонин становится осторожным и тихо спрашивает «когда?». Им часто кажется, что еще совсем рано, и если Кан утверждал, что физически он теперь вполне готов, то морально это походило на самые настоящие качели. Порой омега останавливался в детских магазинах в каждом торговом центре, с тоской рассматривая маленькую одежду и крохотную обувь, но открытый банковский счет предполагал, что сначала будет пополнен на приличную сумму. Крис сам предложил внести туда первый вклад: если страховка покрывала почти все обследование, то в будущем беременность и роды обойдутся в приличную сумму. Рожать в Корее неприлично дорого, даже если не пользоваться большинством услуг. Альфа показывал, что готов быть рядом, несмотря на то, что вся их история слишком странная по меркам бульварных романов. Минхо, конечно, принял деньги только когда убедился, что два его любимых альфы ни в чем не будут нуждаться после этого. Первой мыслью было отказаться, но он понял, что обидит этим Криса и заставит думать, что сомневается в нем. На самом деле, он мог бы доверить ему свою жизнь. В любом случае, все происходящее Крис не называл бездушным «взятие биоматериала», как писал в своих заметках Чонин. Пусть у них это и выходит по договоренности, при помощи медицинских услуг, а не естественным образом, увидеть своего парня в положении было бы очень желанным, даже если поначалу это рождественское желание шокировало. Крис помнит то утро, когда до него медленно дошел смысл всего их разговора и своего тихого согласия. Минхо мирно дремлет на животе, подобрав под себя сбившееся одеяло, и его явно не мучает совесть за то, что в постели оно было только одно. Крис сам по себе словно ходячая печь, в любую погоду. Альфа старался окружить двух своих самых дорогих людей всей любовью, на какое только способно его сердце. Иногда он уставал, порой все же обижался на резкого Ли, но на следующий день кто-то из них уже бежал навстречу другому. Иногда Ян помогал им с регулярными уколами, делал специальный лимфодренажный массаж, и просто разговаривал как с другом, а не пациентом; по крайней мере полноценно Ли им не был. Минхо одинаково ценил обе свои возможности. Он все чаще ходил в толстовке Криса, которая даже за счет своей разницы в размерах не скрывала того, как омега немного округлился. Бан смотрел на это с нежностью, внутренний волк довольно урчал, что его любовь хорошо мягко выглядит и потенциально готов к малышу. Он находил это ужасно целовательным, а вопросов, которых так боялся альфа, не поступало. Значит, целовал достаточно много. Ли начал проводить подготовку к процедуре с первого же одобрения Кана, который объяснил им с альфой, что для начала их ждет суперовуляция, которую необходимо регулярно медикаментозно стимулировать. Чан прочитал об этом всем буквально каждую статью, просмотрел влоги омег, проходящих через это, и успокоился лишь когда убедился в том, что здоровью любимого ничего не угрожает. Они подписали несколько документов, давая свое согласие на все процедуры, и их история начала свою новую главу. Процессы в организме начали налаживаться буквально через пару месяцев после их сближения, но сначала за ним следили и проводили обследования каждые две недели, чтобы в случае чего вовремя заметить отклонения. Альфу сначала немного пугало такое пристальное внимание к интимной стороне отношений, которая была сокровенной для любой пары. Но специалист заверил его, что не будет лишних вопросов кроме тех, что положены по протоколу. В его интересах всего лишь выполнять свою работу и осчастливить будущих родителей поддержкой в сложном вопросе. Минхо лениво открыл глаза, утомленный очередным посещением клиники. — Как ты думаешь, я правда готов? — Я буду рядом. И это все, что нужно для счастливой робкой улыбки на чужих губах. Им ко многому пришлось привыкать и осмыслить. Сейчас же терапия буквально подошла к концу — на днях они ездили к доктору Кану, чтобы у обоих взяли необходимое для дальнейшей работы. Им объяснили, что оплодотворенных клеток будет отобрано изначально много, самого высокого качества, и даже так некоторые из них не способны прижиться, поэтому использовать за раз нужно сразу около трех, если омега хочет хотя бы одного ребенка. За прошедшее время Минхо привык к повышенному вниманию к своей персоне, неопределенному самочувствию и странному статусу, но не количеству лекарств и синяков на мягких местах. Доктор Кан настаивал, что уколы усваиваются лучше и не сажают желудок, поэтому лучше потерпеть легкий дискомфорт. Со временем он даже приучился делать их сам, чтобы не обременять других. Пару раз даже сам Крис получал доступ к этой волнительной для младшего процедуре. Они были окончены совсем недавно, и омеге теперь предстояла реабилитация до уравновешения гормонов и своей прежней формы, которая должна была вернуться естественным путем. Он не собирался садиться на тяжелые диеты, чтобы не рисковать своим здоровьем и чужими нервными клетками. Теперь на нем редко можно было увидеть рубашки и обтягивающие вещи, словно омега стремился завернуться в безопасное облако. У альфы как раз был подарок для него по такому случаю. Не сказать, что Крис его баловал и стремился как-то влиять на вкус избранника, просто Минхо радовался каждой вещи, что оказывалась в его вкусе, а видеть его счастливым — все же лучшее. (Хорошо, он его немного баловал.) Крис припарковался поспешно, когда заметил в окне два силуэта: один высокий, вероятно Феликса, и другой чуть сутулившийся, явно уставший. Сердце альфы на мгновение сжалось и в груди разливалось тепло. Даже если доктор сказал, что они не могут рисковать естественным путем в ситуации Минхо, это не отменяло того, что у любимого им омеги однажды будет сын от него. Их сын. Крис взял с заднего сиденья пакет с купленной им накидкой с искусственным мехом, чтобы накинуть на плечи любимого. Время летело быстро: еще совсем недавно было рождество, когда он дал свое согласие на будущее увеличение счастья в семье, а весна и лето просто промчались мимо, приближая их к этому. Недавно пришедшая осень была пока еще теплой и ласковой из-за своего начала, но внутренний зверь все равно тянул окружить омегу всем собой, словно древние инстинкты требовали постоянно проверять достаточно ли тепло и сыто его драгоценной паре. Отвлекшись от собственных мыслей, он проследил взглядом за идущим молодым человеком, накинувшим тонкое пальто не застегиваясь. Его руки лежали в крупном кармане на животе, и от этого немного спирало дыхание, даже если умом Бан понимал, что в том еще ничего нет. Об этом они и хотели поговорить: что им делать дальше, куда и как двигаться, стоит ли пробовать прямо сейчас или отложить до того момента, когда Минхо будет полностью уверен. Альфа открывает дверь изнутри и впускает его внутрь. Короткий теплый поцелуй заставляет мысленно заурчать, и этому неслышимому звуку вторит желудок. — Ты снова ждал, чтобы поужинать со мной, — в голосе Минхо скорее игривая раздраженность, чем реальное осуждение. — Я привык все делать с тобой, — альфе несложно признаться в этом, пока чужие колени укрываются теплой накидкой. На самом деле, у них приближалась первая серьезная годовщина, и Крис давно уже все для себя решил. Эта решимость немного жгла через карман тонких брюк официального костюма: он заехал в магазин прямо после работы, уйдя немного пораньше, чтобы не заставлять Ли ждать слишком долго. Его друзья давно уже что-то подозревали и в общем чате часто были двусмысленные шутки про женатиков с двумя детьми. (Второй, конечно, Чонин.) Крис привычно пристегнул парня и поправил ремень на животе, делая мысленную пометку купить специальную накладку, которая не будет на него давить в будущем. За последнее время рекомендации его ютуба немного сошли с ума, и он узнал много нового. — Господа Бан, пройдите за тот столик. Миловидный официант вежливо улыбнулся им, помогая омеге снять его пальто и бросая взгляд на чужой живот, но Минхо лишь мягко кивнул, не желая создавать неловкую ситуацию. Он уже привык к тому, что во время поездок на метро, где ему иногда доводилось ездить до клиники, кто-то норовил уступить свое место или показать места для беременных. В фамилии они оба уже давно никого не поправляли. — Меню с горячими блюдами и безалкогольными напитками, — молодой человек предположил, что альфа за рулем и омега в положении не нуждаются в чем-то с градусами, поэтому винную карту оставил в руке, опуская перед ними глянцевые листы в приглушенных тонах. Минхо издал тихий смешок, заметив, как покраснели уши старшего, стоило тому догадаться о причинах такого обслуживания, но лишь молча водил подушечкой пальца по замысловатым названиям. Они были тут впервые. — Как себя чувствует наш Джуни? — в груди альфы потеплело от нежного голоса Ли, которым тот интересовался о сыне. О том, чей он именно тоже разговоров давно не велось. — Вчера впервые попросил у меня деньги на подарок для объекта воздыхания. Очень надеется, что Михо хён уделит ему время, — Крис усмехнулся, нарочито выделяя обращение сына, которое им так и не удалось исправить. Минхо задумчиво промычал, с задержкой открывая на телефоне календарь и приложение рабочей почты, чтобы убедиться, что в самые ближайшие дни у него не будет срочных совещаний или тяжелых переговоров по очередным авторским правам. В конце концов, Сынмин может подменить его в этом вопросе. В последнее время Ким все чаще брал на себя часть его обязанностей и с совершенно невинным лицом предлагал свою помощь, особенно когда на фоне видеозвонка маячил один еще несостоявшийся доктор, греющий красные уши. Минхо подразнивал его словами, что стоило только заикнуться о декрете, как друг тут же нацелился на место, но они оба знали, что лучшего кандидата на эту должность не найти. Директор уже был проинформирован о его предпочтениях, обязанный дать свою рекомендацию заранее. Никто из них не исключал возможность, что вскоре все может круто измениться в нескольких жизнях сразу. — Надеюсь, что здешняя паста настолько же привлекательна, как и на фотографиях, — омега откинулся на спинку стула, вздыхая от того, что раньше мог заказать несколько блюд и не чувствовать должной тяжести. Альфа улыбнулся этому замечанию и написал Феликсу, сидевшему с его сыном в их квартире, что Джун может готовиться к завтрашней прогулке с любимым хёном. Официант аккуратно поставил перед ними тарелки с едой, подливая в стакан омеги воду. Они решили остановиться на итальянской кухне, поэтому было непривычно видеть стол без нагромождения других тарелок с закусками. Вместо этого им подали пару вариантов сыра и ветчины, которые можно добавить в основное блюдо по своему усмотрению. Поклонившись, он оставил их наедине. — Нини сказал, что я отлично справился со своей задачей, — Минхо тихо улыбнулся в стакан, подмечая, что вода была теплой. Доктор тоже сказал ему забыть про лед. Глаза альфы засветились от радости, потому что Кан наверняка считал так же. Он еще не получал от него заключение, но был уверен, что промедление вовсе не из-за тревожных новостей или сомнений. — Ты такой красивый, — Крис вздохнул совершенно влюбленно, вызвав у своей пары беззлобный смешок за ответ невпопад. — Нет, правда. Тебе очень идут твои острые скулы, но эти нежные мягкие щеки… — В скором времени ты сможешь лицезреть их на долгой основе, — омега придирчиво выбирал натертый сыр по запаху, наклоняясь к маленьким тарелкам по очереди. Альфа непонимающе застыл. — Что? Бан незаметно потрогал коробочку в кармане, надеясь, что его нервное поведение не сильно бросается в глаза. — У меня для тебя подарок. Они говорят это одновременно и неловко смеются, следом повторяя «ты первый». Минхо мило улыбается с набитым ртом, словно говоря, что теперь у альфы нет выбора и ему придется взять инициативу в свои руки. Он немного хмурится, видя в чужих глазах беспокойство, но послушно жует, когда понимает, что от него требуется все внимание. — На самом деле, мне придется дать Джуни вдвое больше карманных денег, потому что мне пришлось оставить его дома, хотя он очень хотел присутствовать, — альфа нервно хмыкает, заставляя Минхо непроизвольно напрячься. Тот даже хмурится, и альфа в который раз с нежностью думает о том, что, если бы он как-то обидел собственного сына, омега бы уже заставил его крупно пожалеть об этом. Невольно вспомнилось, как недавно Ли ходил в детский сад мальчика, чтобы лично поговорить с его обидчиком. Ему пришлось торопливо заверить Тэмина, что тому не придется вызывать полицию или родителей: омега только выглядит злым, а на деле очень любит детей и сам тот еще мягкий котенок внутри. (Минхо разревелся вместе с этим самым обидчиком, когда тот сквозь всхлипы признался, что просто приревновал Джуна к его новому другу, и никто не объяснил ему, что привлечь внимание можно и по-другому. Конечно же, все дело было в гормонах, в чем же еще.) — Когда я увидел тебя впервые, то не думал, что в итоге мы окажемся вместе, особенно после того, как ты отверг меня, — он великодушно проигнорировал игривый смешок Минхо. — Но ты не отверг моего сына и, признаться, это придало мне сил двигаться дальше. Альфа не стал упоминать о том, что Сынмин изрядно поспособствовал добыванию ключа к сердцу холодного омеги, чтобы тот помимо ребенка впустил еще и его отца. Не стоило ему знать чья инициатива в совместном проекте легла на стол директора. Он считал Кима своим другом и не хотел, чтобы в сумке Чонина невзначай оказалось досье на все позорные моменты его жизни. — Я рад, что ты появился у нас, Минхо. Знаю, что этих слов может быть даже слишком мало, но я утомлю бедного официанта, когда он попытается выгнать нас из ресторана, если начну перечислять все твои достоинства и за что я тебе благодарен. Он протянул руку и Ли тут же вложил свою, взволнованно переплетая пальцы. Они нередко признавались друг другу в любви, когда достаточно сблизились и полностью доверились, вкладывая всю благодарность и нежность, однако сейчас этот момент казался особенным. — Ты мое все, Крис, — омега нежно улыбнулся ему чуть дрожащими губами, поднося к ним чужую руку. Ему самому не хватило бы всей ночи признаться каких сил стоило впускать кого-то в свою жизнь и как круто она перевернулась в присутствии двух альф. Шрам на животе больше не казался ему уродливым бременем. На месте убранного шкафа уже стояли высокие растения, в прямом смысле заменяя нечто оборвавшееся другой жизнью. Жизнью, где он любит и любим. Их свободные руки скользнули в карманы одновременно, доставая на свет кольцо с россыпью маленьких камней, и заключение врача с местом для подписи Криса о готовности к новому шагу, перевязанное лентой. — Ты станешь моим мужем? — Ты станешь отцом нашего ребенка? Они произнесли это одновременно, как и счастливое «да».