Безысходность

Скудное питерское солнце нехотя озаряло город, ненадолго освещая старые серые улицы. За видавшей лучшие годы оконной рамой, слышались звуки просыпающегося города. Квартира наполнялась запахом перегара и немытого тела, вынужденный отпуск перерос в одиночный запой. Бумажка с номером психолога, ввереная ему Прокопенко, давно была утеряна или и вовсе выброшена. Игорь считал себя выше этого и не собирался тратить время, как он считал на бессмысленные разговоры, тем более на такую тематику. Что ему мог сказать человек протирающий кресло за мизерную зарплату в органах, ещё и вряд ли сведущий в подобном. Да и что он сам мог рассказать? «Здравствуйте, я спиваюсь, потому что нашел то, во что не верил. А моя родственная душа серийный маньяк и мужик на десяток лет меня моложе. И теперь, который месяц я не могу уснуть, потому что думаю о нем, но у меня есть девушка, которую я люблю, а может уже и нет. Потому что когда мы спим вместе, я представляю его. Так что вы порекомендуете мне с этим делать?» Как некстати, упомянутая Юля уже не первую неделю была где-то в другом городе, охотясь на очередную сенсацию. Созванивались они редко, что позволяло мужчине вдоволь наслаждаться своими душевными пытками. Игорь нахмурился и отвернулся к стене, в очередной раз возвращаясь к порочному кругу непрекращающихся мыслей. — Бред какой-то, где я в жизни так накосячил? — будильник пропиликал пять утра, за две недели полицейский так и не удосужился его отключить на время отпуска. Да и не посчитал нужным, все равно сна практически не было, был только алкогольный туман перед глазами, позволяющий урывками забыться и иметь хоть какую-то имитацию отдыха. Недолгое солнце, светившее в окно, снова скрылось за привычными тучами, а по стеклу стал тихо барабанить мелкий дождь. Вдруг в утренней тишине раздалась громкая мелодия старого телефона, разгоняя собой тяжёлые мысли. Игорь резко подскочил, голова неприятно кольнула напоминая про пустые бутылки разбросанные по квартире. На экране светилось «Дима Дубин», мужчина скривился. — Какого черта ему в такую срань надо? — тихо возмутившись, он включил телефон, — Дубин, ты время видел? — без приветствий раздался до неузнаваемости хриплый голос, в какой-то миг майор и сам его не узнал. — Игорь! Привет, извини, но я тут кое-что узнал, позвонил сразу же. Я думаю тебе это нужно знать, — голос парня был взволнованный и до противного бодрый. — Ну? Не тяни кота за причиндалы, давай к делу, — раздражённо потерев болевшую переносицу, он откинул уже довольно грязное одеяло и встал с кровати, понимая, что видимо сегодня он хоть как-то отвлечется. До конца отпуска оставалось ещё несколько дней, но Игорь уже физически не мог находиться в таком состоянии, хотелось хоть чем-то заняться, но под чем-то подразумевалась исключительно работа. — В общем… — на фоне слышался звук машин, видимо стажёр только что вышел из участка, оставшись работать в нем на всю ночь. — Это по делу Чумного Доктора. При этих словах внутри все оборвалось, а именно наивная мысль отвлечься от Разумовского работой, но видимо у жизни были другие планы. — Что опять? — голос прозвучал неожиданно несдержанно, от чего на другом конце провода Дима на секунду затих, возможно приняв это на свой счёт. — В общем двойное убийство, сегодня ночью, в камере с Разумовским было обнаружено два обезображенных тела. Меня туда не пускают, но я решил что тебе нужно об этом сообщить. — Едрить… Кого назначили? Куда ехать? Он же был в одиночке? Головная боль, похмелье и прочие прелести запоя неожиданно быстро решили его покинуть. Выслушивая все указания и ответы напарника, он поспешно собрался, пытаясь найти более-менее свежую одежду. Время на приведение себя в порядок полицейский решил не тратить, а так же на мысли что сейчас это уже не его дело, и вряд ли его туда допустят. Помимо проклятий и злости, в голове гадким паразитом зудела мысль «Он в порядке?». Странная смесь волнения и гнева. Как оказалось, по приезду, Дубин сообщил ему едва ли не раньше, чем убийство произошло. Группа направленная на осмотр места, только приехала и либо Гром так спешил, либо опера не особо хотели этим заниматься, но к камере они подошли вместе. Полицейские были из его отдела, так что пререкаться долго не пришлось и коллеги любезно разрешили ему присутствовать. — Ну вот такая картина, мы до вашего приезда ничего не трогали, — охранник открыл дверь, давая рассмотреть происходящее, — С этим то что делать? Вся камера была измазана кровью, на полу лежал один труп, чуть поодаль была его голова. Глаз у нее не было, как и половины лица, судя по следу — щеку выдрали зубами. Крупный мужчина, на первый взгляд около 100-110 килограмм, с таким просто так не справиться. Чуть дальше виднелся второй, но ему повезло меньше, невысокий и худой, глаз также не было, как и языка, а внутренности гирляндой волоклись к дальней стене. При взгляде туда, майор слегка отступил, насколько позволял рост человека, во всю стену была нарисована птица. Для кровавого произведения явно были использованы внутренние органы второго пострадавшего. Один из оперов, рассматривая птицу, присвиснул, за долгую службу давно имея профессиональную деформацию, их сложно было удивить, но Разумовский смог. — Где этот да Винчи? Охранник неопределенно махнул в сторону коридора. — Ладно. Ну что мы имеем, глаза выдавлены, языки вырваны, голову то он чем отпилил? — оглядевшись по сторонам, полицейский достал блокнот, взглядом зацепившись за маленькую заточку, лежавшую непосредственно под рисунком. — Ну что, Гром, насмотрелся? Теперь давай, нам работать надо. -Ага, и тебе не хворать, — майор вышел за пределы камеры и встал возле второго охранника, — И как это случилось, тем более в вашу смену? Охранник имевший армянские корни, мрачно глянул на Игоря. — Не брат, смена не моя, те вон сидят в допросной, — он показал на дверь, и отвернулся обратно в сторону места происшествия. Игорь истолковал это как «Иди сам разбирайся, как и что здесь случилось». — Ну что ж… — надев кепку и поправив кожаную куртку, он принял приглашение к мини расследованию. К Разумовскому, ясное дело, не пропустили, точнее не пустили сразу, но заглянуть всё-таки дали. В комнате с одним лишь зеркалом, прикованный к казалось бетонному столу, сидел Сергей. Сидел спокойно, что-то напевая себе под нос. На полу виднелись бурые следы, уже подсыхающие ведущие прямо к месту где находился маньяк. Рыжие волосы длинными сосульками, слипшиеся от крови, оставляли грязные разводы на столе. Сам же мужчина выглядел будто после акта жертвоприношения, с омыванием в крови жертвенного барана, хотя по сути, вероятнее всего, это так и было. — Привет от Гречкина старшего, — не дожидаясь непонятного вопроса, он дал такой же ответ, — Я оценил, мне понравилось, — не глядя на вошедшего, Птица мечтательно улыбнулся, но потом все-таки посмотрел на Игоря, — Я знал что ты придёшь, как тебе моя картина? В груди что-то екнуло, заставляя сердце биться сильнее, стало мерзко и противно от того что было приятно, но приятное чувство появилось глядя на это жалкое подобие человека, и становилось снова гадко. Смешанные эмоции резко вызвали гнев, как защитную реакцию. — Ты ошалел? — Игорь в бешенстве с размаху ударил рукой по стене, создавая больше шума, чем устрашения, — Какого хрена, Сергей? — Хм… — Птица задумчиво поднял голову, рассматривая серый потолок, — А Серёжи здесь нет, он сегодня не выйдет, — мерзко кривляя слова, он усмехнулся и снова посмотрел на собеседника. Это был хищник, и Игорь это чувствовал, и глаза, те же глаза что и тогда. «Серёжи здесь нет», — зачем-то про себя повторил майор, но после с вызовом посмотрел на психопата, — Тогда кто ты? Или что…