***
Когда Феликс пришёл на работу на следующий день, незадолго до 3 часов дня, он решил попытаться сделать свой второй день немного менее катастрофичным, чем первый. Он следовал правилам госпожи Джун, которые были вбиты ему в голову после её шумной вспышки в его первый день, решив использовать чёрный вход, а не парадный, где будет работать раздражительная секретарша. Он помахал мистеру Чой, проходя мимо открытой двери офиса, и не удивился, увидев Бету, откинувшегося на спинку стула и закинувшего ноги на стол, когда тот смотрел телешоу на своём планшете. По крайней мере, у его начальника хватило порядочности выглядеть немного смущённым, когда он заметил Феликса и подпрыгнул от удивления, что его поймали. Субин и Ёнджун снова встретились с ним у шкафа уборщика, поприветствовав его улыбками и «добрый день», после чего они направились к компьютеру каменного века, чтобы войти в систему. С помощью Субина Феликс успешно начал свою смену без особых хлопот. После вчерашнего разделения рабочей нагрузки Феликс не был удивлён, что его коллеги во второй раз обошлись с ним мягко. — Феликс, ты можешь просто тщательно вычистить первый этаж, — предложил Ёнджун, вытаскивая свою тележку для уборщиков из тесного шкафа. — Я знаю, что к задней части здания давно не притрагивались, а в главном вестибюле не помешало бы немного вытереть пыль. Мы с Субином можем заняться остальными этажами. Это всё ещё было намного меньше работы, чем Феликс считал справедливым, но он понял, что споры с двумя его коллегами о более равномерно распределённом графике ни к чему не приведут. Не то чтобы он был уверен, что сможет убраться намного быстрее, чем вчера. Субин и Ёнджун, должно быть, ожидали этого, когда он присоединился к их команде, потому что ни один из них, казалось, не был раздражён его медленной работой или отсутствием опыта. — О, ты, наверное, хочешь сначала найти Джисона? — Субин указал на карточку, которая висела у него на шее. — Возможно, он уже починил твою карточку. Феликс с энтузиазмом кивнул, слегка выдохнув, он уже чувствовал себя виноватым за то, что так долго хранил карточку-ключ продюсера. Он был более чем готов вернуть его законному владельцу. — Окей, ты можешь пойти и сделать это, прежде чем начнёшь, — Субин закрыл дверь, как только в шкафу остались только инструменты Феликса, — когда закончишь, вернёшься сюда и заберёшь свои вещи. Феликс показал ему большой палец, неловко зажав свой жёлтый блокнот между ладонью и четырьмя пальцами. Он чуть не выпал у него из рук, но он успел схватить его, прежде чем он упал на плитку. — Тебе, вероятно, лучше пойти к секретарше и посмотреть, сможешь ли ты заставить её позвонить ему, — предложил Ёнджун. — Здесь трудно найти людей, если ты не знаешь, в каком кабинете они находятся. Он изо всех сил старался скрыть гримасу, которая, по его мнению, была слишком очевидной, и когда оба мальчика смягчились с сочувствием, он понял, что ему это не удалось. — Хочешь, один из нас пойдёт с тобой? — предложил Субин, бросив взгляд в коридор, где должна была находиться угрюмая леди. — Таким образом, тебе не придётся иметь с ней дело в одиночку? Несмотря на то, что это было заманчиво, Феликс хотел бы, чтобы у него хватило смелости согласиться, но он чувствовал бы себя ужасно, если бы продолжал беспокоить двух других больше, чем раньше. — Со мной всё будет в порядке, спасибо, — написал Феликс в своём блокноте, прежде чем показать его другим. Он снова заверил их с лёгкой улыбкой, когда они оба обеспокоенно посмотрели на него. — Хорошо, — вздохнул Субин, положив руку на бедро, — но, если что-то пойдёт не так, Ёнджун даст ей пощёчину. — Я правда сделаю это, — невинный взгляд Ёнджуна, когда его голова повернулась от Субина к Феликсу, полностью противоречил разговору, но Феликс всё равно тихо усмехнулся. — Я рискну всем, мне всё равно. — Тебе не нужно никого бить из-за меня, — нацарапал Феликс. Хотя он действительно оценил это чувство. У него давно не было кого-то, кто… достаточно заботился о его жизни, чтобы беспокоиться о чём-то таком тривиальном, как то, что может сказать ему угрюмая секретарша в приёмной. Прошло всего два дня, а он уже чувствовал, что Ёнджун и Субин были самыми близкими людьми, друзьями. Но друзья или нет, Феликс не стал бы просить их изо всех сил помогать ему.***
Ещё до того, как у Феликса появилась возможность подобраться достаточно близко к мисс Джун, Бета заметила его краем глаза. Когда он пересёк довольно большой вестибюль, который оказался пустым, её голова повернулась в его сторону с сердитым фырканьем. Она резко встала, перебросив свой каштановый хвост через плечо, и её собственное удостоверение личности взлетело в воздух, когда она протопала к Феликсу, прежде чем он добрался до её стола. — Что вы здесь делаете? — потребовала она с рычанием. — Я думала, что говорила вам держаться подальше от главного вестибюля. Феликс моргнул от её внезапного безудержного гнева. Он в какой-то степени ожидал этого после её вчерашней реакции на него, но всё равно чувствовал, что это было совершенно неправильно. Как бы сильно он ни хотел сказать ей об этом, Омега развернул свой блокнот, чтобы показать предложение, которое он уже заранее написал. Здравствуйте, вы можете помочь мне найти Хан Джисона? Она застонала, когда он пролистал бумаги, и закатила глаза, когда поняла, что единственный способ общаться с ним — через его записную книжку. Чтение заняло всего несколько секунд, и как только она закончила, она посмотрела на него прищуренными глазами — И какого чёрта вы его ищите? Решив отказаться от записей в своём дневнике, он просто взял удостоверение личности в свои пальцы и поднял его на уровень её глаз. Как только её взгляд остановился на улыбающемся лице, совсем не похожем на Феликса, её прищуренные глаза расширились и стали яростными. Она выхватила карточку из рук Феликса, заставив блондина отпрянуть от неё настолько далеко, насколько позволял шнурок на его шее. Её голова резко повернулась от карты к Омеге, на которую она испытывала какую-то обиду с тех пор, как они встретились. — Откуда у тебя есть это удостоверение личности? — рыкнула она, дёрнув за шнурок, притягивая Феликса ближе к её сердитому лицу. — Ты украл его? Феликс мог только покачать головой со всей искренностью, на какую был способен. Он поднял блокнот, намереваясь записать объяснение, но он был вырван из его рук в то же самое время, когда мисс Джун сорвала шнурок с шеи Феликса. Он уставился на неё со страхом, к которому привык за последние несколько лет своей жизни. Тот комок беспокойства с прошлой ночи вернулся, только он не был необоснованным. Он не мог сказать своему мозгу, что слишком остро реагирует, не мог попытаться снизить частоту сердцебиения, потому что его угроза была прямо там и снова лишила его дара речи. Единственное, за что он мог быть благодарен, так это за то, что эта секретарша была Бетой, а не неистовым Альфой, настроенным злоупотребить своей властью. — Глупая Омега. Если бы у тебя в голове была хоть капля мозгов, ты бы и ногой к нему не подошёл, — прорычала она, засовывая карточку-ключ в карман брюк, затем схватила Феликса за запястье и потащила его к лифтам, в которых скрылись Ёнджун и Субин. — Давай посмотрим, что Альфа стаи Хан Джисона скажет об этом вопиющем воровстве. Феликс беспомощно последовал за ней, бессмысленно открывая и закрывая рот, пытаясь заставить хоть что-то вырваться из своих бесполезных голосовых связок в свою защиту. Он хотел сказать, что ничего не крал, сказать этой даме, что не хотел причинить ей вреда, но у него перехватило горло. Вместо этого он прикусил губу, когда его втолкнули в лифт. Госпожа Джун воспользовалась карточкой Джисона, чтобы подняться на пятнадцатый этаж, что заставило Феликса задаться вопросом, почему она не воспользовалась своей собственной карточкой, и нетерпеливо стучала ногой, когда лифт поднимался по зданию. Кем бы ни был Альфа стаи Джисона, он должен был работать в компании, что придало вчерашнему комментарию Ёнджуна и Субина больше смысла. Он понятия не имел, кто это был, или собирался ли этот Альфа поверить секретарше на слово, чем ему самому, и это пугало его. Он только что получил эту работу, и не мог позволить себе потерять её на второй день. Лифт остановился на пятнадцатом этаже, открыв небольшой коридор с ковровым покрытием. Первое, что он заметил, был красивый интерьер. Всё было новым и обновлённым, от ковра до краски на стенах, но по-прежнему в элегантном современном стиле с минимальными украшениями. Коридор был не слишком длинным, в нём было ещё около пяти дверей, из-за чего Альфа, одетый в синий комбинезон, сильно выделялся. Феликс немедленно встретился взглядом с Субином, который вытирал стулья, стоящие вдоль стен. Альфа на мгновение выглядит смущённым, замедляя движения тряпкой и подсознательно поднимаясь, чтобы понаблюдать за этими двумя. Пока госпожа Джун не потащила Феликса в один из дверных проёмов, и выражение лица Субина не стало серьёзным, почти извиняющимся, когда он стал свидетелем агрессивного давления госпожи Джун. Они вошли в небольшой вестибюль, который имитировал стиль коридора, а другая секретарша охраняла закрытую дверь. Она поприветствовала их улыбкой, ведя себя гораздо более профессионально и вежливо, чем госпожа Джун когда-либо вела себя по отношению к нему. Феликс попытался ответить на приветствие, но был уверен, что его улыбка выглядела такой же вымученной, как и чувствовалась. — Здравствуйте, чем я могу вам двоим помочь? — её взгляд с беспокойством метнулся к мёртвой хватке на запястье Феликса, затем поднялся к разгневанной Бете, которая притащила его туда. — У меня есть кое-что срочное, что должно быть доведено до сведения мистера Бана, — госпожа Джун дернула Феликса ближе к столу, бросив на него взгляд, от которого Феликс отпрянул. Мистер Бан? Взгляд Феликса метнулся в сторону блестяще-чёрной закрытой двери за более милой леди. Они находились на верхнем этаже всего здания, здания под названием «Bang Entertainment». И госпожа Джун просила поговорить с мистером Баном? У него будут проблемы не только с Альфой стаи Джисона, но и с генеральным директором всей компании? Что ж, нахуй его удачу. — Мистер Бан сейчас не принимает посетителей, — лёгкий аромат лилий, что исходил от женщины пульсировал в воздухе, и не был властным, указывая на то, что она использовала блокаторы запаха. Другая леди говорила спокойно, её ухоженные руки деликатно лежали друг на друге. — Я могу оставить ему сообщение и посмотреть, что я смогу сделать. — Я не думаю, что вы понимаете серьёзность этой ситуации, — госпожа Джун крепче сжала запястье Феликса, когда дёрнула его за руку в воздухе, — это касается безопасности стаи мистера Бана, и эта Омега представляет угрозу. Он вздрогнул при этих словах, его свободная рука инстинктивно поднялась, чтобы схватить ошейник из искусственной кожи, который ему приходилось носить последние шесть лет. Он ненавидел то, что это означало для его впечатления и возможностей в жизни, но больше всего он проклинал руку, которую ему подарила жизнь. Каждый день он просыпался желая, притворяясь, что на его шее нет ошейника, что у него есть семья, которая заботится о нём и любит, что люди смотрят сквозь запах мёда и чёрный без бирки ошейник, когда он появляется в их поле зрения. Он хотел бы, чтобы у него был голос, чтобы он мог постоять за себя, чтобы Альфа не пугал его до чёртиков. Он хотел бы быть нормальным, а не тем безродным Омегой, которого никто не хотел, потому что он был ущербным. Феликс украдкой взглянул на более симпатичную женщину перед ними, которая с тех пор, как они прибыли, оставалась приветливой. Однако, когда её взгляд стал более нетерпеливым, Феликс начал замечать усилившийся запах лилий, наполняющий комнату. Она бросила ещё один острый взгляд на ногти госпожи Джун, впивающиеся в кожу Феликса: — Я не думаю, что упоминание субгендера сотрудника уместно. Я предлагаю вам воздержаться от этого в будущем. Тем не менее, я попытаюсь выяснить, может ли мистер Бан принять вас сейчас. — Спасибо, — усмехнулась в ответ госпожа Джун, когда секретарша подняла свой стационарный телефон и набрала номер. Другая секретарша вздохнула про себя, слабо улыбнувшись Феликсу, прежде чем снять трубку телефона на своём столе. Феликс опустил голову, пока она говорила в трубку, пытаясь успокоить своё прерывистое дыхание и одновременно пытаясь закрыть подбородком вид на ошейник. Хотя в глубине души он знал, что это бессмысленно. Блокатор запаха или нет, он знал, что его запах отражает его субгендер вместе с его внутренним смятением, даже если он был смешан с его сфабрикованной кислой розой. Он не покинет этот кабинет с прежней работой, он это знал. В тот момент, когда взгляд мистера Бана упадёт на его ошейник, как только он увидит удостоверение личности Джисона, как только госпожа Джун попытается сказать ему, что он украл у кого-то из стаи генерального директора… С ним было покончено, и он мог только надеяться, что это не закончится арестом. Раздался щелчок, и секретарша опустила свой настольный телефон на место: — Он примет вас через минуту. Секундой позже дверь распахнулась, открыв мужчину, который во все стороны кричал «Альфа». От его телосложения до запаха зимней сосны, просачивающегося из дверного проёма. Его каштановые волосы были грубо зачёсаны набок, поскольку естественные локоны боролись с тем, что он обычно укладывал их утром, но всё равно выглядело профессионально. Его парадная рубашка была слегка расстёгнута, а красивый чёрный галстук задран чуть ниже верхней пуговицы. Это выглядело гораздо более непринужденно, чем ожидал Феликс, но если это действительно был главный Альфа Джисона, то он не должен был удивляться, поскольку оба мужчины, казалось, знали, что хотели. Если мистер Бан действительно генеральный директор, то он должен был иметь полное право одеваться так, как хотел. Особенно, если он выглядел так хорошо, делая это. Альфа, похоже, не беспокоился о блокаторе запаха, что Феликс мог понять, почему, учитывая, что ему принадлежало всё это грёбаное здание. Но его запах также не был угнетающим, не был он и слишком мускусным или доминирующим. Он был мягким, совершенно не похожим на Альфу, оберегающим своё место в иерархии. Не было агрессивного импульса Альфы, бегущего по офису, подкрадывающегося к ничего не подозревающим людям, чтобы предупредить их о его присутствии. Во всяком случае, казалось, он прилагал усилия, чтобы сдержать это в себе, вместо того, чтобы поощрять распространение этого среди них. — Ах, мисс Джун, — мистер Бан засунул руки в карманы, его брови поднялись, когда он увидел двух сотрудников, вторгшихся в его пространство, — почему бы вам двоим не войти. — С радостью, — госпожа Джун шагнула вперёд, не оставив Феликсу другого выбора, кроме как последовать за Бетой, которая использовал его руку в качестве поводка. Мистер Бан остался в дверях, когда они проходили мимо, провожая их взглядом, когда они вошли в офис. Феликс знал, что чувствует запах страха, просачивающийся сквозь блокаторы запаха Омеги, и когда он был почти в трёх дюймах от Альфы, он был уверен, что страх усилился. Хотя он не мог подавить это, не мог замаскировать это чем-то менее привлекающим внимание, потому что страх подавлял всё, чем он мог попытаться заменить его. Единственное, что он мог, — это постараться подавить это как можно сильнее и надеяться, что роза скроет большую часть того страдания, которое он испытывал. Кабинет был большим, оборудованным диваном и кофеваркой, которая стояла на небольшой стойке. У него в кабинете была целая мини-кухня, но Феликс полагал, что как генеральный директор он, вероятно, проводил много долгих ночей в офисе. Он казался просторным, с различными безделушками, разбросанными по настенным полкам, и кучей разномастных курток, беспорядочно брошенных на кресло, стоящее в углу. Половина курток выглядела меньше других, скорее всего, принадлежала другим членам его стаи, которые случайно навестили его в рабочее время. Мистер Бан небрежно прошёл мимо них, засунув руки в карманы брюк, и неторопливо направился к своему столу. Феликс неловко заёрзал на своём месте, демонстративно игнорируя глаза, которые сканировали ногти, прокалывающие его кожу, или неодобрительный взгляд, который Альфа принял после открытия. — Пожалуйста, садитесь, — мистер Бан указал на два места перед своим столом, намереваясь подождать, пока сядут двое его гостей, прежде чем присоединиться к ним. Мисс Джун подчинилась, тоже силой направляя Феликса вниз. Омега сидел как можно тише, неосознанно свернувшись калачиком в меру своих возможностей, держа руку оторванной от тела. — Я не думаю, что вам необходимо держать его вот так, — мистер Бан не сел, решив остаться стоять, глядя на госпожу Джун сверху вниз. — Я думаю, что всё-таки нужно, сэр, — бросила она в ответ, заставляя Феликса напрячься в её ладони. — Я боюсь, что если отпущу его, он может поджать хвост и убежать. Затаив дыхание, он ждал взрыва, который непременно должен был произойти. Он ожидал резкого возражения, разочарованного рычания, даже всплеска необузданной ярости от слов Беты. Но всё, что он услышал от Альфы, был разочарованный вздох. — Санми… — он приподнял бровь, глядя на неё, очевидно намекая на то, как сильно она вцепилась в уборщика, — я не буду повторять. Отпусти его. На мгновение Феликсу показалось, что Бета, которую как оказалось зовут Санми, снова бросит вызов владельцу бизнеса. Её дыхание сбилось, позволяя Альфе несколько секунд возвышаться над ней, пока она, наконец, не убрала ногти с предплечья Феликса. Он, не теряя времени, прижал руку к груди и осторожно провёл другой ладонью по маленьким царапинам. Мистер Бан перевёл взгляд с Санми на Феликса, хотя Феликс продолжал смотреть в пол, вместо того чтобы встретиться с расчётливым выражением лица. Смотреть Альфе в глаза было слишком близко к тому, чтобы бросить вызов их статусу, и это был верный способ обеспечить его увольнение. За свою жизнь он уже насытился подобными Альфами, и он сделает всё необходимое, чтобы предотвратить ещё одну подобную ситуацию. Когда Феликс опустил руки обратно на колени, Альфа, казалось, был достаточно доволен, чтобы сесть, расправляя рукав своей рубашки: — Итак, что было настолько важным, что вам нужно было поговорить со мной? — Это, — Санми вытащила карточку-ключ Джисона, её дерзкая улыбка была направлена на мистера Бана, когда она представила свои доказательства генеральному директору, — было у него на шее, когда он подошёл ко мне. У меня есть обоснованное подозрение, что он её украл. Феликс почувствовал, как запах гнилого мёда пытается просочиться в воздух, когда мистер Бан протянул руку, чтобы взять карточку у Санми. Он прикусил губу и сжал пальцы в ладонях. Глубокие вдохи, которые он пытался сделать, чтобы выровнять сердцебиение, подводили его, и он поймал себя на том, что жалеет, что вообще заговорил с Джисоном. Почему он принял помощь таинственного продюсера, когда обычно поджимал хвост и убегал? Почему он просто не пошёл к Ёнджуну или Субину вместо того, чтобы пытаться справиться с этим самостоятельно? Почему он оказался в таком затруднительном положении, что ему нужна была эта работа, чтобы не стать одним из тех Омег, которые выживают на улицах? Почему он позволил своей жизни превратиться в это? — Так у вас была карточка-ключ Джисона? — мистер Бан, зажав карточку между пальцами, обратился к Феликсу пассивным тоном. Видя, что Санми всё ещё держит его блокнот, Феликс мог только кивнуть. Он наклонил голову, не сводя глаз со стола, а не с лица человека, у которого была власть в любую минуту вышвырнуть его из здания. — Хорошо, — Альфа положил карточку на свой стол, прямо поверх небольшой стопки бумаг, и положил локти на поверхность, сцепив руки друг с другом, — как вас зовут? Феликс поднимает голову, его взгляд скользит по жёлтой записной книжке, лежащей на коленях Санми, всё ещё на расстоянии вытянутой руки. Он не мог ответить на вопрос своим голосом, и у него отняли единственную форму общения. Честно говоря, последнее, что он хотел сделать, это попросить раздражённую секретаршу вернуть его записную книжку. Он уже мог представить себе смертельный взгляд, который получит, когда попытается дотянуться до своей физической формы голоса. Итак, Феликс глубоко вздохнул, наконец-то подняв глаза. Мистер Бан молча наблюдал за ним со стоическим выражением лица, но его глаза казались успокаивающими. Ему было странно смотреть на них таким образом, но то, как он смотрел на Феликса, напомнило ему о Джисоне. Это напомнило ему о том, как странно Феликс вёл себя с продюсером. Так непринуждённо, что мог беззаботно шутить с ним. Это напомнило ему о детском юморе и невинной доброте, которые привели к этому моменту. Единственная разница заключалась в том, что Джисон пах детской присыпкой, а мистер Бан прекрасной сосной. Феликс поднял руку, изображая руками карандаш и бумагу, в надежде, что генеральный директор поймёт его просьбу. — Вам… нужна ручка? — мистер Бан выпрямился, когда Феликс кивнул в ответ. Он порылся в бумагах на своём столе, пока не нашёл чистый лист бумаги для принтера и не вытащил ручку из своего причудливого держателя для ручек. Феликс быстро взял их и нацарапал свой ответ. Меня зовут Ли Ёнбок. Он закрыл ручку и положил бумагу обратно на стол. Он решил отказаться от своей просьбы называть его Феликсом, потому что чувствовал, что эта информация, вероятно, немного излишня, учитывая ситуацию. У генерального директора не было причин помнить, что он предпочитал другое имя, когда его собирались уволить. — Понятно, — Альфа постучал по своему столу, снова беря удостоверение личности, которое не принадлежало Феликсу. Изображение Джисона не могло говорить, но Феликсу почти хотелось, чтобы могло. Он хотел бы, чтобы оно могло повторить все слова, которые сам Джисон сказал ему, хотел бы, чтобы оно могло передать уверенность, которую Ёнджун и Субин дали ему вчера, хотел бы, чтобы оно могло поделиться его мыслями, запертыми в его мозгу его молчанием. Но это была всего лишь фотография, фотография члена стаи мистера Бана, и она не собиралась говорить в пользу Феликса. — Санми, я бы хотел поговорить с Ёнбоком наедине, если вы не возражаете. Феликс глубоко вздохнул. — О, — Санми отпрянула в своём кресле, но быстро пришла в себя. Она изобразила отвратительно милую улыбку, поклонилась на своём месте и вежливо встала, зажав в руках блокнот Феликса, — конечно. Спасибо, что уделили мне время. Она повернулась на каблуках и одарила Феликса победоносной ухмылкой, полной гордой несправедливости, когда проходила мимо вечно молчащего уборщика. После всего лишь одного рабочего дня Омега всё ещё понятия не имел, что вызвало такую враждебность у секретарши. Что бы он ни сделал, её отношение к нему не имело смысла, и, когда она переступила порог большого офиса, Омега понял, что, возможно, никогда не узнает, почему Бета питала к нему такую неприязнь. В следующий раз он увидит её на выходе из здания компании в поисках новой работы. Феликс снова опустил взгляд в пол, когда дверь со щелчком закрылась за её удаляющейся фигурой. Внезапно сосна стала намного сильнее. — Эй, — привлёк его внимание мистер Бан, и Феликсу пришлось заставить себя снова поднять голову, — ты ведь на самом деле не называешь себя Ёнбок, правильно? Феликс уставился на мужчину, который всего минуту назад смотрел на них с замкнутым, серьёзным выражением лица. Теперь Альфа отбросил свой суровый профессионализм и заменил его откровенным любопытством, смешанным с беспокойством. Его запах не сильно изменился, но Феликс мог сказать, что Альфа не решался переступить через него. Он сдерживал свои феромоны ради Феликса, хотя был уверен, что его биология подсказывала ему реагировать на страдания, которые, как знал Феликс, ему не удалось скрыть. — Ты предпочитаешь Феликс, верно? Вопрос был задан так небрежно, как будто они принимали участие в лёгком душевном разговоре между друзьями, и Феликс почувствовал дикое смятение, когда остался свернувшимся калачиком на своём месте. Альфа отбросил всякое чувство протеста или неодобрения, оставив тему визита Феликса в офис генерального директора лежать на его столе. Он наблюдал за Омегой перед собой, даже не взглянув на чёрный ошейник, который Феликс пытался скрыть ранее. И с его блокатором запаха, скорее всего, недействительным после взрыва феромона, вызванного тревогой, которому он, вероятно, подверг всё здание, мистер Бан не казался злым. Он смотрел на Феликса как на человека, а не как на Омегу, и каким-то образом Феликс это чувствовал. Может, это было из-за того, как кто-то вроде мистера Бана смотрел на кого-то вроде него. Как он не называл его Омегой, как многие другие в прошлом, включая Санми. Как он уважал границы уборщика и держал свои феромоны при себе, вместо того, чтобы позволить им парить над Омегой, независимо от его инстинктов. Может, это было из-за того, что он знал, что Феликсу не нравится имя Ёнбок, хотя Феликс ничего не говорил. То, как он уже знал английское имя Феликса и правильно предположил, что Омега предпочёл его корейскому, которое ему дали при рождении. Или, может быть, Феликс в своей жизни не встречал многих достойных Альф, и он позволил своему уму и сердцу буйствовать перед лицом того, кто так потрясающе пах. — Феликс? — мистер Бан наклонился вперёд, его доброе выражение лица стало озабоченным. — Я сказал что-то не так? Феликс подскочил на своём стуле, отгоняя теории, которые начали складываться у него в голове. Он робко улыбнулся генеральному директору и покачал головой. Он не хотел, чтобы Альфа думал, что он сделал что-то не так, но мысль о том, что богатый и успешный Альфа боялся, возможно, сделать ему что-то не так, хотя Омега работал на него уборщиком… Это было странно. — Ну, если ты так говоришь, — мистер Бан расслабился в своём удобном офисном кресле, но даже если бы его тело расслабилось, на его лице отразилось сомнение, — но не думай, что ты не можешь сказать мне, если я причиняю тебе неудобство, хорошо? Феликс мгновенно кивнул, хотя и не был уверен, что когда-нибудь признался бы в этом перед генеральным директором, если бы это произошло. Кроме того, дело не в том, что Альфа сделал что-то не так… Он был просто другим, как Субин, но более другим. Он не был Альфой в том же положении, что и Омега, и не казался застенчивым и тихим. Он казался таким же неистовым, как и любой другой Альфа, с силой и уверенностью в себе. Но он также владел крупной корпорацией, в которой в настоящее время работал Феликс. Он ничего не потеряет, если уволит Омегу, чтобы сэкономить несколько лишних минут в свой, скорее всего, беспокойный день. Но он этого не делал, и это было странно. — Во-первых, — начал мистер Бан, — я хотел бы сообщить тебе, что у тебя нет проблем. У Феликса перехватило дыхание. Тревога, пронизывающая его тело, покалывающая пальцы и заражающая его запах, замерла на месте. Он почувствовал, как напряглись его мышцы, когда он попытался осмыслить слова, которые только что сказал генеральный директор. У тебя нет проблем. У него не было проблем, хотя при нём было удостоверение личности Хан Джисона? Даже несмотря на то, что секретарша настаивала на его виновности? Даже несмотря на то, что он был всего лишь Омегой, работающим в столь низкой должности? Каким, чёрт возьми, образом у него нет проблем? — Я думаю, ты знаешь, что Джисон — часть моей стаи, — объяснил мистер Бан, слегка усмехнувшись, когда Феликс медленно кивнул. Санми упомянула об этом где-то во время своей тирады на верхнем этаже здания, — и он уже сообщил мне о твоей проблеме. Я прекрасно знал, что у тебя была карточка-ключ члена моей стаи ещё до того, как ты вчера покинул здание. Что ж, это придало всему гораздо больше смысла. Если Джисон уже проинформировал Чана о ситуации, то он, вероятно, также слышал о предпочтении имени Феликса от продюсера. По крайней мере, это означало, что у Джисона не было особых проблем, или Феликс мог только предполагать, что это так. Он вообще не видел другого сегодня, так что нельзя было сказать, получил ли он нагоняй от своего Альфы стаи, когда вчера вечером вернулся домой с лицом Феликса, свисающим у него на груди. Феликс потянулся за бумагой, на которой писал ранее, и взглянул на Альфу, который подтолкнул её ближе к Омеге. Спасибо, мистер Бан, я ужасно сожалею обо всей этой ситуации. Этого больше не повторится. — Это не проблема, Феликс, — сказал генеральный директор, просмотрев листок, — и ты можешь называть меня Чаном, большинство сотрудников здесь обращаются ко мне по имени. Феликс знал, что это не так, учитывая, что и Санми, и секретарша за пределами офиса называли его «мистер Бан», но Феликс не осмеливался задавать ему вопросы. Вместо этого он с благодарностью принял обмен именами, даже если ему казалось странным неофициально разговаривать со своим главным. Спасибо, Чан. На самом деле я собирался вернуть ключ-карту Джисона перед началом своей смены. Должен ли я вернуть её вам? — Я взял на себя смелость написать ему, как только моя секретарша сообщила мне, что у меня гости, — вздохнул Чан, потирая пальцами лоб. — Я ожидал визита кого-то по поводу путаницы, но не думал, что произойдёт что-то подобное. Я подумал, что получу несколько обеспокоенных телефонных звонков, когда люди заметят, что кто-то ходит с этой карточкой-ключом, а не сердитую сотрудницу, которая притащит тебя в мой офис. Я сожалею об этом. Феликс быстро покачал головой, нацарапал небрежно выглядящее предложение и подтолкнул его через стол. Пожалуйста, не извиняйтесь за мою ошибку. Это была моя собственная вина, что я попал в ту ситуацию, в которой оказался. Я искренне извиняюсь за причинённые вам неприятности и намерен продолжать работать без подобных проблем. Даже если это была ложь, Феликс написал её. Он бы никогда не обвинил такого человека, как Чан, который ничего не сделал, кроме как проявил доброту к Феликсу. Феликс был твёрдым сторонником того, чтобы возлагать вину на тех, кого следовало винить. Но он также склонен был брать вину на себя, а не исправлять её, поэтому он предположил, что не был полностью твёрдым сторонником. — Клянусь, ты не причинил никаких неприятностей, — мягко сказал Чан. — Если кто-то и причинил неприятности, то это был Джисон, но только потому, что неприятности преследуют его повсюду, как потерянный щенок. Это была ошибка и недоразумение, пожалуйста, не обременяй себя чувством вины. Феликс хотел поспорить с ним, потому что в этом тоже не было вины Джисона, но Чан посмеивался над собой. Как будто он просто пошутил на счёт Джисона, ожидая, что Феликс будет смеяться вместе с ним. Его глаза прищурились, губы приоткрылись, показывая яркую улыбку в ответ на его веселье. Это было неземное, пленительное ощущение, и Феликс обнаружил, что забывает об упрямстве, за которое держался несколько секунд назад. Когда смех стих, раздался быстрый стук в дверь, за которым последовал тихий писк, когда она была распахнута. Феликс повернулся лицом ко входу и был слегка удивлён, увидев, как вошёл единственный и неповторимый Хан Джисон с лицом Феликса, свисающим с его шеи. — Феликс! — весело крикнул Джисон, совсем не похожий на удручённого волка, которого отчитал Альфа стаи, как предполагал Феликс. Джисон подбежал к нему, без предупреждения заключив Феликса в крепкие объятия. Он слабо услышал протест Чана, и другой голос, который он не узнал, застонал, когда дверь за ними закрылась, но он на самом деле не обращал на них внимания. Он обратил внимание на корицу, которая была так близко к его носу. Он обратил внимание на Альфу, который сунул лицо Ли прямо в его пахучие железы. Он обратил внимание на Джисона, который был Альфой. — Джисон дай ему подышать! Феликса вырвали из облака корицы незнакомые руки. Джисон стоял перед ним с взволнованной гримасой, когда Феликса оттащили назад. Омега потерял равновесие, почти упав вниз, прежде чем его вовремя поймал тот, кто оттащил его. Его мир был туманным, и как бы он ни старался сморгнуть туман вокруг своего зрения, он возвращался в полную силу. Казалось, что офис накренился, закружился по кругу, когда кто-то поднял его. Его тело обмякло без его согласия, и когда его положили на диван в углу комнаты, он едва мог чувствовать что-либо под собой. Он знал это чувство, испытывал его уже много раз со своим бывшим парнем. Это было то, что он испытывал, когда они были близки, или даже когда феромоны Альфы были особенно сильными. Но ему никогда не было так хорошо, как сейчас. Феликс помнил, как чувствовал страх, уязвимость, неуверенность, когда его тело становилось гибким и податливым в руках его Альфы. Он помнил, что у него не было выбора, поскольку грубая морская соль, которую он ассоциировал со своим бывшим, поглощала его и заставляла подчиняться, создав в его сознании туннельное видение, поскольку он мог сосредоточиться только на Альфе перед ним. Он помнил, как потом несколько часов боролся за то, чтобы снова почувствовать хоть какое-то подобие нормальной жизни после столь долгого погружения. Он вспомнил, как хватался за ванну, пытаясь устоять на дрожащих ногах, вспомнил, как потом целыми днями болели руки и вызывали раздражение эмоции. Он думал, что ненавидит подпространство, к чему привык во время своих последних отношений. Он поклялся в этом после того, как расстался со своим бывшим, пообещав себе, что сделает всё возможное, чтобы не чувствовать себя так снова. Но на этот раз это было слишком комфортно, и хотя он знал, что должен чувствовать страх, он чувствовал себя в необычной безопасности. Это было похоже на пушистое одеяло, обёрнутое вокруг него, и вместо того, чтобы чувствовать себя стеснённым тем, как его мир в одно мгновение превратился из ясного в искажённое месиво, он был укрыт более глубоким сознанием. Он почувствовал, как пальцы на его лице опускаются вниз, постукивают по лбу и щекам, меняя своё положение с каждым прикосновением. Он попытался сосредоточиться на ощущении призрачных прикосновений к своей коже, попытался соединиться со своими разрозненными конечностями, которые отказывались повиноваться ему, но ничто не слушалось его. И часть его не возражала против этого. Раздался резкий щелчок, ужасно столкнувшийся с туманным затишьем, в которое он впал. Он дёрнулся в ответ и услышал тихий голос прямо над собой. — Он возвращается, — это был Чан, и когда Феликс снова моргнул, он начал понимать, что Чан стоит перед ним на коленях. Он прижимал Феликса к дивану вместе с Джисоном и ещё одним мужчиной, неловко прижатыми к стене в противоположном конце комнаты. Феликс не обращал внимания на другого волка, его взгляд сосредоточился на Джисоне, который наблюдал за ним широко раскрытыми глазами. Были ли они расширены от страха или желания, Феликс не мог расшифровать, потому что всё, чем он был поглощён, — это коричный след, ведущий к Альфе. — Привет, приятель, — ещё один щелчок от Чана потребовал внимания Феликса, но его спокойное выражение лица контрастировало с громким звуком. Постепенно Феликс начинал понимать. — Да, вот так, посмотри на меня. Джисон всё равно тупой, не надо на него смотреть. Он просто глупый Альфа. Феликс скривил лицо, глядя на Чана, когда в его груди зародилось разочарованное хныканье. Он знал, что с его губ не сорвётся ничего, кроме тяжёлого дыхания, но решил, что его намерение стало ясным, когда Чан слегка шикнул на него. Он хотел бы сказать ему, что Джисон был не просто глупым Альфой. Он был добрым и милым — и от него божественно пахло, но это к делу не относится — и он был слишком далеко, чтобы Феликсу было комфортно. — Я не просто глупый Альфа! — фыркнул Джисон с другого конца комнаты с явным раздражением. — Ты такой, если втянул Омегу в феромонный кайф только потому, что не смог сдержать своё волнение, — волк рядом с ним толкнул его в бок, заставив Джисона пискнуть. — Я не хотел этого! — пальцы Джисона обвились вокруг его предплечий, когда он наблюдал за Феликсом и Чаном с другой стороны комнаты с панической истерикой. — Откуда я должен был знать, что он так отреагирует?! — Вот почему мы купили тебе новые блокаторы запаха, Сонни, — Чан снова пощёлкал пальцами, как только зрение Феликса стало более размытым. Альфа, стоявший перед ним, продолжал улыбаться, и даже когда он говорил с явной убеждённостью, в его тоне не было и намёка на агрессию. Он продолжал тыкать и тыкать в Омегу, чтобы удержать внимание, что оказалось довольно трудным. — У тебя всегда был более высокий уровень феромонов. Почему на тебе ничего не было надето? Феликсу не хватило самообладания, чтобы сосредоточиться на разговоре, особенно когда его голова снова оказалась под волнами корицы. Его разум исчез в одеяле, которое поймало его в ловушку, и постукивания Чана стали отдаленной помехой, которую он игнорировал. Его пристальный взгляд был прикован к Джисону, который опустил обеспокоенный взгляд, чтобы искренне улыбнуться, заметив это. Феликс мог сказать, что он что-то говорил, вероятно, Чану или кому-то ещё, кто вошёл с ними, но слова плыли у него над головой. Омега только моргнул, когда его зрение сфокусировалось на Альфе, по которому тосковало его сердце. Что было чертовски странно, потому что он почти не знал Джисона. Он снова переместился, его тело соскользнуло с дивана, так что он лежал на спине. Его встретил белый потолок, лишённый каких-либо украшений, и внезапный прилив фальшивого апельсина напал на него. Он инстинктивно покачал головой, оглядываясь по сторонам, пытаясь избавиться от нежелательного запаха. Когда он повернул голову, Чана в комнате больше не было. Как и Джисона. Вместо этого другой волк, тот, который вошёл с Джисоном, сидел рядом с Феликсом. Он держал зажжённую свечу в одной руке, устраиваясь поудобнее на полу. Апельсин, должно быть, исходил от этой свечи, и даже если это проясняло блуждающий разум Феликса, он не мог удержаться от желания выбросить её в окно. — Эй, — волк махнул Омеге, который начал обводить взглядом офис, — я Чанбин. Знаю, что мы ещё не встречались, но я кое-что слышал о тебе. Чанбин поставил свечу на боковой столик рядом с чёрным диваном: — Мне жаль. Джисона не хотел так с тобой поступать. Иногда он может быть немного безмозглым, но у него добрые намерения. Рациональная часть мозга Феликса, та, что была задушена корицей и едва возвращалась, знала, что Чанбин просто шутил. Но другая половина, дикая Омега, которая всё ещё была на свободе, обиделась на это заявление. — Чан пошёл посмотреть, кто твой контакт в экстренной ситуации, он отправит тебя домой пораньше. Он взял Джисона с собой, потому что его присутствие в комнате не помогало, — легко объяснил Чанбин, но Феликс не смог сдержать подскока, который его сердце сделало при этой новости. У него нет экстренного контакта, и он не мог позволить себе уйти домой рано. — Эй, что бы тебя ни беспокоило, всё будет хорошо, — Чанбин протянул руку с намерением попытаться физически успокоить расстроенного Омегу, но он быстро отстранился с неловким кашлем. — Чан разберётся.***
Чан вывел Джисона из офиса, как только состояние Феликса, вызванное феромонами, снова ухудшилось. Мёд начал насыщать офис в больших количествах, и даже если Чан не особенно возражал против этого, он знал, что не очень хорошо позволять Феликсу оставаться в подпространстве слишком долго. Особенно когда это был кто-то из его стаи, кто поставил Омегу в такое положение. Он уже представлял себе обилие бумажной работы и головные боли, которые это вызовет. Ему предстояло поработать с Феликсом над тем, как исправить эту ситуацию, и молить бога, чтобы Джисон выбрался из этого с минимальными последствиями, насколько это возможно. — Мне так жаль, Чан, — Джисон заломил руки, когда они вдвоём быстро шли по коридорам, — я не думал, что мой запах так его возбудит. — Я не могу сказать, что всё хорошо, но я рад, что всё прошло не так плохо, как могло бы быть, — Чан вздохнул, но постарался говорить ровным голосом. Чан хотел уберечь членов своей стаи от нервного срыва как можно дольше. — Нам повезло, что ничего не пошло не так. Было так много вещей, которые могли произойти, когда Омега входил в подпространство, и все зависело от того, как Омега опускался в него. Это может пойти одним из двух путей. Либо Омегу поместили в уютный кокон, главным приоритетом которого был только их Альфа, либо они впадут в паническое безумие, наполненное страхом. Это могло легко превратиться в ситуацию боя или бегства, которая была ужасна для здоровья Омеги, из-за чего они рано заболевали. Джисон мог легко завести Феликса в подпространство, с чем Чану приходилось сталкиваться всего три раза в своей жизни. К счастью, Феликс не слишком сильно отреагировал на Джисона, и Чан мог только поблагодарить вселенную за то, что у них была возможность встретиться заранее, иначе всё могло закончиться гораздо хуже. Однако это всё ещё оставляло вполне реальную возможность того, что Джисон может попасть в серьёзные неприятности за свои действия. Генеральный директор знал, что Джисон знал об этом, и не было смысла напоминать ему о правилах, установленных в их компании и обществе в целом, когда это, вероятно, уже проносилось у него в голове. — Так что же нам теперь делать? — спросил Джисон, когда они вошли в лифт и быстро спустились на первый этаж. — Ты идёшь домой, чтобы забрать свои блокаторы запаха, — Чан вытащил свой телефон, — я звоню Сынмину, чтобы он забрал тебя. Чан намеренно опустил голову, когда писал сообщение Сынмину, но краем глаза он искал неизбежную гримасу Джисона. Для него было совершенно нехарактерно подчиняться приказам, особенно когда это бросало вызов его статусу Альфы. Это было просто то, что Джисон всегда делал с тех пор, как они встретились, и Чана всегда это устраивало. На самом деле он поощрял свою стаю высказывать своё мнение, если они не соглашались, даже если последнее слово оставалось за ним. Его заботили их мысли и взгляды на мир, которые могли отличаться от его, и он предпочёл бы иметь стаю, у которой были другие идеи, чем у той, которая слепо следовала за ним. Поэтому он ожидал увидеть раздражённого Альфу, закатившего со стоном глаза, почувствовать запах горькой корицы, который Джисон не мог полностью контролировать. Он был готов отругать его за спор с ним, прежде чем игриво взъерошить ему волосы, когда они вышли из лифта, потому что на самом деле он не злился на него. Но вместо этого он был встречен слабой решимостью и бормотанием «окей». Чан мгновенно бросил свой телефон, его сообщение было напечатано, готовое к отправке, и повернулся лицом к Джисону. — Эй, что такое? — Чан потянулся к Альфе, который уткнулся в объятия старшего. — Почему от тебя так грустно пахнет? — Это моя вина, — пробормотал Джисон в грудь Чана, — я должен был знать лучше. — Ты говоришь о Феликсе? — Чан провёл пальцами по растрёпанным волосам Джисона, получив кивок. — Детка, всё будет хорошо. Это был несчастный случай. — Но я мог причинить ему боль! — Джисон отстранился, чтобы посмотреть на старшего, его лицо покраснело, а рука сжала рубашку Чана. — Я не думал, прежде чем действовать, а теперь посмотри, что произошло! — Джисон, — Чан положил одну руку на плечо Джисона, а другой обнял младшего за талию. Он прижал младшего к своему телу, поддерживая зрительный контакт, — успокойся, пожалуйста. Всё будет хорошо. Я позабочусь об этом. Мы можем поговорить об этом подробнее сегодня вечером, но пока позволь Минни отвезти тебя домой и постарайся расслабиться. Возьми выходной. Он надеялся, что всё будет хорошо, но, если нет, он разберется с этим позже. На данный момент Чану нужно было, чтобы Джисон вернулся домой целым и невредимым, пока Чан пытается справиться с проблемами. Ему не нравились проблемы, и то, что Джисон ушёл домой до того, как у них появилась возможность поговорить, но у него не было особого выбора. Запах Джисона бушевал вместе с его эмоциями, и Чан знал, что в тот момент, когда они откроют двери лифта, все будут поворачивать головы к проходящим Альфам. Это была деликатная ситуация, и Чан не хотел больше рисковать навредить ни Джисону, ни Феликсу, так что ему просто придётся отложить их обсуждение на сегодняшний вечер. — Но что насчёт Феликса? — Бинни с ним, так что он, вероятно, постепенно приходит в себя, — заверил Чан, сжимая его. Не было никаких сомнений, что Омега поднимется из своего подпространства. — И я собираюсь посмотреть, смогу ли я заставить кого-нибудь приехать и забрать его. Я назначу ему надлежащую встречу завтра или послезавтра, в зависимости от того, когда он вернётся на работу. — Я хочу извиниться, — Джисон снова уткнулся лицом в грудь Чана, — он должен знать, что я не хотел этого делать. Я не пытался причинить ему боль. Чан смягчился при виде младшего. Он не ожидал ничего меньшего от продюсера, он не удивился бы, если бы тот пришёл на работу с букетом цветов и подарочной корзиной, напевая Феликсу серенаду с извинениями. Джисон всегда был более эмоциональным и романтичным Альфой, но Чану это в нём нравилось. Но это делало эту ситуацию намного более тревожной, потому что Феликсу нужно было знать, что Джисон никогда не пойдёт на то, что причинит ему боль. — Извинишься, — усмехнулся старший, поглощая тело Джисона своим собственным, — когда на тебе будут блокаторы запаха. — Да. Я больше не буду так делать.***
— Это вся информация, которой вы располагаете? — Чан приподнял бровь, глядя на старика, сидящего в кресле. — Вы даже не ввели его документы в систему. Визит Чана к начальнику Феликса был, мягко говоря, не слишком приятным. Он был удивлён, увидев, насколько устарели самые дальние кабинеты здания, а затем ему пришлось вспомнить, когда он был здесь в последний раз. Казалось, что любые запросы на обновлённое оборудование были проигнорированы, а также расписание любого персонала по уборке, чтобы привести в порядок грязную зону. Но что было ещё хуже, так это менеджер, с которым Чан пришёл встретиться, которого нашли откинутым на спинку стула с включённым на коленях планшетом. — Мне ужасно жаль, сэр, — взволнованно извинился господин Чой, — я увяз в работе. Я займусь этим прямо сейчас! Увяз в работе. Чану придётся разобраться в этой вопиющей лжи. Ему придётся иметь дело с физическими копиями профиля Феликса, который был гораздо более скудным, чем Чан ожидал. Кроме домашнего адреса, у Омеги почти ничего не было. Чан знал, что у младшего не было стаи, что означал ошейник без бирки, но у него также не было домашней или соседской стаи, чтобы присматривать за ним. У него не было ни родственников, ни экстренной связи, ни сотового телефона… Он был в буквальном смысле одиноким волком. Чан не встречал многих в своей жизни, и каждый из них был точно таким же, как и предыдущий. Одинокие волки обычно были агрессивны и территориальны. С ними было трудно общаться, и в девяти случаях из десяти они были главной причиной споров стаи. Они не могли объединиться ни с одной стаей по той или иной причине, что в конечном итоге заканчивалось тем, что они решали прожить свою жизнь в одиночестве. Но Феликс совсем не походил на одиноких волков, которых встречал Чан. Он казался полной их противоположностью, и если бы он действительно был таким территориальным, как привык Чан, то Омега бросился бы на Чана или Чанбина, когда они попытались удержать его подальше от Джисона. С того момента, как Феликс вошёл в его кабинет, пахнущий горелым мёдом и страхом, Чан был уверен в его характере. Феликс был нежной душой, той, которая не сопротивлялась когтям Санми, впивающимся в его кожу. Он был из тех, кто не говорил, но всё же казался таким громким в своей внешности. Феликсу не нужно было выражать себя словами, потому что Чан чувствовал это по его запаху, и именно поэтому он знал, что Феликс не был враждебен. — Что ж, — Чан закрыл папку и положил её на стол мистера Чоя, — думаю, мне придётся пойти другим путём. — Конечно, — мистер Чой забрал файлы обратно и аккуратно сложил их обратно в папку. — Я предлагаю вам подумать о том, чтобы включить всё это в систему, — потребовал Чан больше, чем предложил, и мистер Чой мгновенно согласился с холодным взглядом Альфы, направленным на него.***
Когда Чан вернулся в свой офис, он был слегка удивлён, увидев Феликса, крепко спящего на диване с выключенным светом. Чанбин сидел на полу, просматривая социальные сети в своём телефоне. Когда Чан открыл дверь, Чанбин поднёс палец к губам, давая знак Чану быть тихим. Альфа легко подчинился, как только закрыл за собой дверь. Он на цыпочках подошёл к своему столу и убедился, что медленно открывает ящики. Около месяца назад он купил для себя блокаторы запаха, которые он почти не носил, но он предпочёл бы держать как можно меньше Альфа запаха в воздухе, насколько это возможно после недавнего общения Джисона и Феликса. — С ним всё в порядке? — прошептал Чан, снимая фольгу с пластыря, который он собирался приложить к своим пахучим железам. — Да, — Чанбин выключил телефон и бросил его на колени, — ему потребовалось некоторое время, чтобы вернуться, но когда он это сделал, то был в основном просто смущён. Чан сдержал смешок, который пытался вырваться из его груди: — Он не виноват, что его биология отреагировала так, как должна. — Я имею в виду, что ты его босс, — пожал плечами Чанбин, — он, вероятно, чувствует себя странно, так как буквально упал в твои объятия после того, как парень, которого он встретил только вчера, отправил его в подпространство. — Да, думаю, в этом есть смысл, — Чан подошёл к дивану и устроился рядом с Чанбином. — Итак, — начал Бета, — каков план? Чан знал, о чём спрашивает Чанбин. План был своего рода открытым вопросом, наполненным множеством проблем. Феликс был Омегой, нанятым Чаном, а Джисон был не только сотрудником Чана, но и членом его стаи. И Джисон, по сути, по закону напал на Феликса. Чан знал, что Джисон не хотел, чтобы всё происходило так, но это не меняло того факта, что это произошло. Когда Феликс очнётся и снова придёт в себя, он может быть достаточно зол, чтобы выдвинуть обвинения или потребовать компенсации, и у него будет полное право сделать это. Это может быть потенциально пагубной ситуацией как для стаи Чана, так и для компании. Но, бросив взгляд на спящего Омегу, Чан в глубине души знал, что до этого не дойдёт. Он верил, что они смогут исправить это без участия закона. И он проследит, чтобы Феликс не почувствовал, что они переступили границы, которых не должны были переступать. Он всё ещё был человеком, заслуживающим элементарной человеческой порядочности, и Чан сделает всё, что нужно, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. — Мы сделаем всё по порядку.