Вечность за двести баксов

Бывший профессор Эллис все еще не утратил любви к мрачным заброшенным местам, вроде бойлерной, в которой проходили заседания его «вампирского» кружка. На сей раз он предпочел цоколь давно разрушенного здания далеко за городом. — Если бы я знал, что придется лезть в подвал, ни за что бы не согласился, — бубнил Дэнни всю дорогу. — Господи, почему нельзя было встретиться в «Старбаксе», как все нормальные люди? — Хочу напомнить, это была твоя идея, — мрачно заметил Мик. — Я уже жалею об этом. Примерно с момента как ты дал мне запасной магазин. — На всякий случай. Эллис вряд ли опасен. Просто непредсказуем. — Человек, назначивший встречу здесь, обязан быть с нешуточной придурью. Что-то подсказывает мне — он не явится с чемоданом денег, а планирует оставить мой хладный труп в этом бетонном склепе. — Я прикрою тебя, — пообещал Мик. — Как бы ни пошли переговоры — знай, я рядом, все вижу и помогу в нужный момент. Просто постарайся разговорить его. Со мной он точно не будет столь откровенен. Мик с легким замиранием сердца снял с пальца кольцо. Нет, потенциальная принадлежность мифическому охотнику за вампирами никак его не волновала. — Что, никаких клятв, ни шаферов, ни поцелуя перед алтарем, ни праздничного банкета с тортом? — хохотнул Дэнни, надевая его на средний палец. Колечко вновь едва ощутимо потеплело и слегка запульсировало. — Напоминаю: я был женат. Не лучшее время в моей жизни. Вряд ли повторю. Стойкая фобия, знаешь ли. — Значит, может, и хорошо, что я отделался только разорванной помолвкой. Дэнни сунул пистолет под куртку и неспешно отправился через пустырь к заброшенному зданию, где ждал его Эллис. Почему-то Мик был уверен, что этот парень не нуждается в ангеле-хранителе на полный рабочий день. И что бы ни случилось, сумеет продержаться до момента, когда подоспеет помощь. Когда Мик бегом пересек пустырь, прикрывая голову пиджаком, и одним прыжком взлетел на подоконник третьего этажа, то сердце вдруг стукнуло слишком громко. Небольшое здание казалось необитаемым, но он слышал легкие шорохи, улавливал запахи посторонних и чужое дыхание. Эллис явился на встречу не один. Как минимум трое прятались на нижних этажах, и еще двое ― в подвале, откуда доносились неразборчивые слова — тихие веские Эллиса и громкие быстрые Дэнни. Он пошел на звук и вскоре остановился, пораженный тем, как Эллис обставил встречу. Солнце, висевшее на безоблачном небе, било в проломленную крышу, и до самого низа, как в колодце, опускался яркий столб, в центре которого сидел Дэнни. Он тараторил, размахивая руками, и даже со своего места Мик видел темную полоску на его пальце: кольцо было при нем. Видимо, Дэнни торговался как заправский еврейский лавочник, истекая потом под палящими лучами, отраженными парой старинных зеркал. Дыхание Мика перехватило от внезапной догадки: Эллис почему-то был уверен, что к нему явится вампир. Или хотел быть уверен, что явился человек. Может, Джозеф не напрасно высказывал столько опасений. Тогда, в прошлую встречу с Эллисом, Мик не удержался и продемонстрировал свое истинное лицо тому, кто взбесил его рассказами о собственном выдуманном вампиризме и уникальной сущности. Припугнул и бросил ошарашенного, поспешив спасти Бет. Было ли это нарушением секретности? Джозеф ответил бы: несомненно. Но тот считал таковыми любую книгу, фильм или газетную сплетню. Кристиан Эллис не был глуп и специально затягивал разговор. Любой вампир уже через пять минут начал бы терять силу в таком столбе солнечного света, усиленного серебряными зеркалами. Мик бесшумно спрыгнул чуть ниже — туда, где можно было четко разобрать слова. Речь все еще шла о ста тысячах. Дэнни утирал лоб подвернутым рукавом. Аромат его пота бил Мику в нос. От Эллиса оглушительно несло крепким парфюмом, и к нему примешивался еще один запах ― до жути пугающий, тревожный, заставляющий колени подгибаться, а пальцы дрожать — горелой плоти и смерти, будто где-то рядом валялся труп сожженного вампира. ― Я понимаю, как дорога вам эта безделушка, ― говорил Дэнни. ― Сам раньше кое-что коллекционировал. Правда, отдавал предпочтение винтажным изданиям Плейбоя, а их найти не легче, чем Святой Грааль. Особенно, ну, знаете, с целыми и неиспачканными страницами. Мое последнее предложение — восемьдесят тысяч. Я, к вашему сведению, только вторую неделю в Лос-Анджелесе, живу в Скид Роу, а по моим соседям плачут камеры строгого режима. Поэтому я мечтаю снять домик где-нибудь поближе к океану. Так что, если восьмидесяти тысяч нет, я, пожалуй, пойду. Прогуляюсь до ближайшего аукционного дома. Интуиция мне подсказывает, что за побрякушку можно выручить куда больше. Эллис издал тихий утробный рык. На секунду Мик решил, что случилось именно то, чего он так опасался: Эллис, пораженный существованием вампиров не только в легендах и своем воображении, нашел того, кто его обратил. И теперь бывший профессор, заливающий свой запах галлонами отдушки — один из них, а Дэнни, ничего не подозревающий Дэнни, вскакивает со стула и беспечно поворачивается к нему спиной, собираясь уходить. — Что ж, — низким бархатным голосом проговорил Эллис, и это должно было впечатлить любую сентиментальную студентку, — вы правы. Эта вещь действительно представляет для меня научный интерес, но, смею вас уверить, никто не даст вам и одной десятой той суммы, которую предлагаю я. Берите десять тысяч, и можете считать это хорошей сделкой. Дэнни обернулся, уже стоя у порога, скривил задумчивую мину, облизал губы и потер лицо ладонью: — Да-да, понимаю. Что-то вроде того, как я искал один номер за шестьдесят восьмой год. В нем не было ни одной стоящей фотографии, и никто в здравом уме не дал бы за него больше пяти баксов, но именно его мне не хватало, чтобы подборка была полной. — Коллекционер всегда поймет мотивы другого коллекционера, не так ли, мистер Уильямс? — натянуто улыбнулся Эллис. — То есть у вас… комплект? К этой дешевой цацке прилагается еще подвеска, сережки или браслет, такие же убогие, но с кольцом сложится набор? ― Вы проницательны. Это комплект, когда-то сделанный в Европе. В моей семье хранилась его часть, в семье той, чей склад вы купили — вторая, и теперь я хотел бы объединить их. Видите, почему никто не заплатит больше? — И второе украшение ― это… — Тоже кольцо, мистер Уильямс. Два кольца, две семьи, общая история. Теперь вы понимаете, насколько это важно. Никакой общей семейной истории у Эллиса, неизвестно как раздобывшего кольцо, и Райс де ля Круз, чье имя было даже не настоящим, разумеется, быть не могло. Мик видел, как Дэнни топчется на пороге, изображая сомнения. — Ладно, ― нерешительно сказал он. — Двадцать тысяч, если докажете, что это правда. Мы, коллекционеры, сможем договориться. Вы обаятельный и приятный человек, и моя душа лежит к вам. Похвастайтесь второй половиной, и я буду уверен, что действительно заключил хорошую сделку. — Пятнадцать. Я небогат. — Ну, хорошо, — выдохнул Дэнни, отходя от порога и опасно приближаясь к Эллису, сидящему в тени. Тот вытащил из-за ворота цепочку, на которой болталось кольцо. Тошнотворный запах смерти и огня стал сильнее. Кольцо раскачивалось, ловя потускневшими боками лучи света, и Дэнни подошел еще ближе, чтобы наклониться и рассмотреть его. — Я все же предпочитаю Тиффани, — пробормотал он. — Теперь покажите деньги. Эллис потянулся за небольшим рюкзаком и вынул из него купюры. — Можете не пересчитывать, — его голос звенел от напряжения, пока Дэнни возился со своим кольцом, недовольно хмурясь и делая вид, что оно никак не хочет слезать с пальца. И когда темный ободок почти соскользнул, Дэнни вдруг замер: — Постойте, — сказал он. — А как же Эйб Сорренто? Вы же убили его. Разнесли череп и подкинули труп на мой склад. А вся вина бедолаги была лишь в том, что он не умел торговаться. — Да ладно вам, Дэнни, — почти мирно сказал Эллис. — Вы же знаете ― все средства хороши в борьбе за справедливое дело. Он невероятно четко и громко произнес последнее слово, и Мик не сомневался, что произойдет дальше. В небольшой подвал ворвались пятеро, а Дэнни в мгновенье ока выхватил пистолет, направив его точно в лоб Эллису. — Кажется, это вы не собирались соблюдать договоренностей, — спокойно сказал Эллис. — Я был готов расстаться деньгами. Но теперь только рад вашему неосторожному поведению. Мы снимем кольцо с трупа. — Я успею сделать две вещи, — так же невозмутимо проговорил Дэнни, и только уголки губ слегка дрогнули. — Во-первых, даже в последней конвульсии я успею нажать спуск, и ты получишь пулю между глаз. Во-вторых, я постараюсь проглотить кольцо. Просто чтобы доставить твоим ряженым куклам несколько десятков неприятных минут, когда им придется потрошить меня. А сейчас я просто пойду отсюда, окей? Считай, я сделал тебе одолжение, что не кинулся в полицию, а пристроил труп Сорренто в удачное место. Проблемы мне не нужны, но ты очень, очень неправильно ведешь торги, Эллис. И потому цена возрастает до двухсот тысяч. — Наоборот, — хмыкнул тот, не отводя взгляда от дула Глока. — Цена снижается до стоимости пяти пуль. Вот так делаются дела. Мик прыгнул вниз, не дожидаясь выстрелов. Когда в вампира стреляют, он испытывает боль. Невероятно сильную, как если бы пуля разорвала живую плоть. Но раны и раздробленные кости заживают быстро. Если, конечно, оружие не заряжено серебром. Три из пяти пуль, попавших в него, были серебряными. Дэнни не мелочился. Быстро прострелил Эллису плечо, и пока тот вопил и корчился, спустил курок еще дважды, таким же способом уложив пару нападавших. Мик был не столь гуманен и стрелял в голову. Густой запах свежей крови наполнил маленький подвал. Боль от серебра взрывами расходилась по телу, но Мик еще успел услышать: — Сент-Джон, нечисть в красивом человеческом обличии. Не так я планировал с тобой встретиться, — когда Дэнни подхватил хлипкий стул, обрушил его на голову Эллиса и пообещал: — При следующей нашей встрече я убью тебя. Двое из пяти охранников Эллиса еще шевелились на полу, у одного из них была пробита крупная артерия, и Мик с трудом удерживал клыки под верхней губой. Горячая человеческая кровь, всего лишь несколько глотков, помогла бы ему вытерпеть разъедающий изнутри серебряный яд и позволила бы открытым ранам слегка затянуться. Но Дэнни, Дэнни был рядом, и его теплый запах уговаривал сдаться, свернуться в позе эмбриона и баюкать боль, пока она не станет сладостью. Голову словно сунули в кипящий котел, но до него доносился отчаянный шепот Дэнни, и лучи солнца все еще палили нещадно, когда тот закинул руку Мика на плечо и поволок через пустырь к оставленной машине. А там бесцеремонно облапал бедра, выискивая в карманах ключи, свалил его как мешок на заднее сиденье и стартовал так резко, будто ему махнули клетчатым флажком в начале гонки. — Где, где, блядь, в этой дыре ближайшая больница?! — Дэнни оглушительно орал, и к мощному запаху паники примешивалась волна адреналина, как прошлым вечером в кабинете. Даже почти теряя сознание, Мик всей кожей ощущал, как бьется его сердце, как пульсирует вена на шее, и ногти сами по себе начали удлиняться, впиваясь в обшивку сиденья, а клыки едва не пропороли нижнюю губу. — Это ты так себе представляешь прикрытие?! — все еще надрывался Дэнни, не выбирая дороги, и направляя Мерседес по ямам и рытвинам, лишь бы скорее добраться до ровного шоссе. — Красиво прыгнуть и принять на себя чужие пули? Тогда ты совершеннейший дебил! Ты ноль во всем, что касается тактических схем. И как я сейчас сдам тебя медикам без объяснений, а? Ну вот что я должен для них сочинить?! Я шел, шел да и наткнулся на истекающего кровью придурка, и во мне вдруг взыграло человеколюбие? — Не в больницу… — сумел простонать Мик. — Нельзя… — Да-да, ладно, просто свалю твой труп в канализационный люк, — быстро согласился Дэнни. Он чертовски рисковал, не подозревая того. Запах крови из небольшой ранки на руке ― всего лишь царапина об дверь или камень ― превращал последние мысли Мика в густой туман. Он не хотел делать Дэнни больно. Ненавидел кусать людей пусть даже ради спасения собственной жизни. И был уверен, что сможет продержаться еще немного ― пятнадцать, двадцать миль, пока Мерседес, сжигая покрышки, летел к центру города. — Домой, прошу. Не к врачам, — только и смог пробормотать он, впадая в леденящий озноб и ладонью крепко зажимая нос, чтобы не чувствовать дразнящего запаха. Ему необходимо было вынуть серебряные пули и выпить несколько глотков крови. Все будет хорошо. Он знал. Не в первый раз. Но впервые столкнулся с напарником, равным ему по упрямству и сверхчеловеческим способностям. Дэнни втащил его в лифт на своих плечах, бормоча о том, что раны, уже, наверное, перестали кровоточить, и счастье Мика, что пули не попали в голову и не выпустили наружу вакуум, который должен быть у него вместо мозгов. — Уходи, — простонал Мик, когда Дэнни, легко справившись с дверью, свалил его на пол у порога. — Завтра. Обещаю, я буду в порядке. До блестящей панели в кухне, за которой хранились запасы крови, было всего пять шагов. — Ты среди крокодилов вырос, что ли?! — Дэнни кричал так, что закладывало уши, и даже шорох его одежды отдавался невыносимой пульсацией в каждом нерве Мика. — Да я бы не бросил и хромую крысу, если бы желал быть уверенным, что она доживет до завтра. Могу понять, почему ты не хочешь ехать в больницу, хотя у каждого уважающего себя детектива должен быть врач, который выковыривает из него лишние предметы. Но я абсолютно, полностью, стопроцентно уверен, что пули из спины ты не сможешь вынуть сам. И только скажи, что у тебя в доме нет ничего для перевязки, и я оставлю тебя истекать кровью, пока буду неспешно идти к самой дальней аптеке. Вот оно! Дэнни сам подсказал отличное решение, до которого почти умирающий мозг Мика не додумался бы. — Поищи аптечку в ванной, — простонал он, Дэнни кинулся вверх по лестнице, а Мик — к полке, маскирующей дверцу холодильника с кровью, не тратя времени, чтобы освободить трубку пакета — просто надгрыз зубами край и выдавил содержимое в рот. Постарался бесшумно задвинуть полку, рухнул на диван, быстро высосал второй и запихал пустые пакеты под диван. — Да у тебя внутреннее кровотечение, малыш, — голос Дэнни взволнованно прозвучал с середины лестницы.— Дышать можешь? Похоже, задето легкое. — Язык прикусил, — пробормотал Мик, вытирая губы и подбородок. Кровь, дарящая силы и тепло всем вампирам, уже струилась по его венам, облегчая дыхание и прочищая мозг. — Давай-ка я гляну, ― Дэнни излишне суетился и слишком явно нервничал, стягивая с него пиджак и хенли, — Я, знаешь ли, целых две недели был бойскаутом. До уроков первой помощи не дошло, но я смотрел много фильмов. Не хочешь глотнуть виски прежде, чем я исполосую твою спину шрамами? Мику все еще было очень больно. Две обычные раны давно затянулись, и Дэнни даже не заметил следов от них, но комочки трех серебряных пуль жгли изнутри, заставляли кровь вскипать, а раны не затягиваться. Он лег на диван, повинуясь нажиму крепких ладоней Дэнни, и только пробормотал: — Пинцет в ящике кухонного стола. Начни с той, что над левой лопаткой. Но Дэнни медлил, бубнил про полную антисанитарию, лишний раз поливая его спину виски, вытирая кровь и осторожно касаясь пальцами рваных краев раны, трижды макнул кончик пинцета в горлышко бутылки, и все еще не решался сунуть его внутрь. — Давай же! — прорычал Мик. — Мне больно, а ты раздумываешь, как девушка, решающая, кастрировать ли кота. — О, если бы речь шла об этом, я бы не сомневался. Сотни парней Лос-Анджелеса наверняка скажут мне спасибо, если у меня дрогнет рука и я лишу тебя самого важного. Но… — И Дэнни без предупреждения сунул острие пинцета внутрь, так что Мик вспомнил все рассказы Джозефа об изобретательных пытках прошлых времен. Волнуйся Дэнни чуть меньше, и можно было бы придумать не одну сотню шуток про проникновение твердых предметов в узкие отверстия, но Мик только прикусил подлокотник дивана, пока Дэнни неумело раскурочивал рану, пытаясь зацепить и вытащить пулю. ― Теперь положено прижечь, ― сказал Дэнни, когда пуля звякнула о хрустальную чашку. ― Знаешь, как в кино. Затолкать туда серу или порох и чиркнуть зажигалкой. Не уверен, что смогу и меня не стошнит. А никаких заживляющих средств в твоей аптечке нет. Я не нашел там даже таблеток от головной боли! Поэтому давай я просто наложу повязку, а потом съезжу в аптеку, ладно? Кажется, все выглядит не так уж плохо. После извлечения серебряной пули рана должна была зажить быстрее, чем Дэнни сказал бы «серебряная пуля». Один из трех источников нестерпимой боли был устранен, поэтому Мик просто кивнул, предполагая, что дальше будет легче. ― Странная штуковина, ― задумчиво произнес Дэнни, встряхивая в руках чашку. ― Необычная форма и цвет. Никогда не встречал подобных. Будто раскрытый цветок из серебра. ― Должно быть, сделаны на заказ, ― Мик легко повел плечом под наложенной повязкой. Рана, почти затянулась и не причиняла неудобств. ― Что ж, снимай штаны, ― вздохнул Дэнни. ― Такой странный день. Последний раз я говорил что-то подобное лет двадцать назад. Мой друг по глупости напоролся на нож, и мне пришлось останавливать кровь и бинтовать, чтобы ему не досталось от родителей. ― И ты до сих пор помнишь? ― Скажем так, малыш: это был первый кризис в моей сознательной жизни. Но потом Бетти Морено сломала лодыжку. ― И это был второй? ― Мик уже мог улыбаться. ― А случился и третий? ― Угу. И четвертый, и двенадцатый за ним. Но если ты не заткнешься, то я оставлю в твоем бедре кратер размером с лунный. Так что помолчи, пожалуйста. Мик мог бы сам вытащить оставшиеся пули из бедра и правого бока, но лицо Дэнни было таким сосредоточенным и встревоженным, а пальцы так дрожали, что Мик не смел лишний раз вздохнуть, пока еще два комка серебра не оказались на дне чашки. ― Мне нужно выпить, ― сказал Дэнни, потирая лицо ладонями, когда все было закончено, ― иначе мозг отказывается функционировать. А тебе ― ибупрофен или аспирин. Или можешь просто начать зализывать дырки, как делают все тупые и дикие животные. ― Я в порядке, Дэнни, спасибо. То есть буду в порядке, ― из-под дивана опасно поползла тончайшая струйка крови ― последние капли, оставшиеся внутри пакета, и Мик поспешил наступить на лужицу ногой, делая вид, что встает. ― Вот и хорошо. Давай помогу тебе добраться до спальни. ― Нет! Дэнни дернулся от резкого вскрика, но Мик поспешил его успокоить: ― В смысле, мне гораздо удобней тут, на диване. Расскажи мне о кольце, которое видел у Эллиса. Джозеф будет расстроен, что мы его не прихватили. Ты ― такой хороший рассказчик. Надеюсь, засну под твое бормотание. Спальня Мика выглядела как… как выглядят все вампирские спальни. Спасибо прогрессу, еще сто лет назад вампирам приходилось ночевать в подземельях или ваннах с колотым льдом. Но двадцатый век подарил им кондиционеры и морозильные камеры. Счета за электричество приходили далекие от человеческих, но жаловаться было не на что. Джозеф, устроивший спальню в промышленном холодильнике размером с сорокафутовый контейнер, давно уговаривал его обзавестись нормальной кроватью. Идея понравилась Мику лишь после того, как он неделю пробыл человеком и вновь вспомнил каково это — каждой мышцей ощущать неровности дивана, а кожей — гладкость простыни и шероховатость пледа. До этого он словно наказывал себя, каждый день хороня в узком морозильнике с прозрачной крышкой, где можно было только лежать на спине, вытянув или скрестив руки, и едва стоило перевернуться на бок, как кожа согнутых коленей тут же примерзала к ледяной панели. Как бы то ни было — приглашать гостей в свою спальню он никогда не собирался. Ему действительно следовало вынуть оставшиеся простые пули, пока не забыл, где они, и поспать в холоде, вколов в вену пакет-другой крови, но Дэнни всем видом показывал, что не намерен уходить. И он уже давно что-то говорил, размахивая рукой с бокалом, а в его запахе постепенно угасала мускусная и возбуждающая волна, уступая место теплым уютным ноткам. — Ты спишь, что ли? — понизил Дэнни голос почти до шепота, и Мик открыл глаза, с сожалением отрываясь от смакования его запаха. — Нет. Слушаю. Но пока ничего, кроме того, что я полный идиот, а план был дебильным, не услышал. То же самое мне завтра скажет Джозеф, так что можешь не напрягаться. Кстати, тебе тоже он вряд ли выпишет бонус за то, что вытащил меня, а не постарался снять кольцо с Эллиса. — Да мне плевать, — ответил Дэнни, удобней усаживаясь в кресле. — Челюсть Костана не крепче, чем у всех на этой планете. Пожалуй, стоило оставить тебя там истекать кровью. Но я внимательно рассмотрел кольцо. Дэнни поднял свою ладонь, выставил ее вперед, словно демонстрируя ободок, все еще украшавший его палец: — Второе кольцо похоже на это. Чуть шире, может быть. Только наше — темное, а его как будто из темно-красного металла и не такое гладкое. Как сплав меди с серебром или что-то в этом роде. И по одному краю у него такие же насечки, как у нашего. Но самое главное, у него такие же потертости с той стороны. И если бы мы приставали одно кольцо к другому, то гравировки совпали бы. — Джозеф все же откусит нам головы, — пробормотал Мик. — Так мило, что ты его боишься. Но кольцо все еще у Эллиса, а значит, наши шансы равны. Кстати, когда ты говорил о студентах и оргиях, я не воображал себе крепких вооруженных парней с широкими кожаными браслетами на запястьях и сплошными железными воротниками вокруг шеи, а, знаешь, может, длинноногих блондинок с третьим размером груди и в черных чулках. Голос Дэнни становился все тише, стук сердца — все спокойней, и Мику стало предельно ясно: тот никуда не собирается, с ногами устроившись в кресле, скинув ботинки, до середины расстегнув рубашку и ослабив ремень на джинсах. — Костана я беру на себя, — пообещал Мик. — При одном условии. Вали домой. Выспись, не ходи завтра в офис, заклей пластырем царапину на руке, она выглядит опасно. Ближе к вечеру встретимся у Джозефа, там все и обсудим. Дэнни запротестовал, но слишком вяло для себя: — Ты что же, хочешь, чтобы я вернулся в притон, где нормальные люди не могут спать? Хорошо же ты заботишься о напарнике. Не такого отношения я ждал после того как трижды сунул в тебя кусок железа. И, кстати, нам необходимо пожрать. Не знаю, как ты, может, дрожишь над своей отличной фигурой и соблюдаешь какую-то новомодную диету, но я голоден как зверь, и этот зверь совсем не котенок. Пиццу? Ты платишь. Мик широко зевнул, тонко намекая, насколько не заинтересован в ужине. — Ладно, ладно, я понимаю, когда меня выставляют, — Дэнни завозился с ботинками, недовольно шипя, когда задник подвернулся и пришлось ослабить шнуровку. — Но знаешь, малыш, ты никогда не будешь нравиться людям, если люди не будут нравиться тебе. — Ты мне нравишься, Дэнни, — Мик все еще прикидывал, сразу ли заползти на второй этаж и не лучше ли сначала ненадолго сунуть голову в холодильник с кровью. — Только оставь кольцо. Если Эллис откроет охоту за ним, то лучше, чтобы оно было здесь. Можешь взять мой Мерседес, если не хочешь ждать такси. Но не забудь поднять крышу, когда будешь оставлять на стоянке. Дэнни швырнул колечко прямо ему на грудь и молча вышел. Но лишний раз дернул дверь снаружи, проверяя, надежно ли защелкнулся за ним автоматический замок. Мику пришлось медленно по глотку выпить еще один пакет крови, прежде чем он решился набрать номер Джозефа.